Энн Бенсон 40 страница

— Долго ли они протянут? — спросил капитан.

— Не могу сказать. Может быть, день, может, два.

Капитан вышел ненадолго, после чего вернулся, и вид его был исполнен скорби.

— Прошу меня простить, месье, за то, что я намерен сделать, однако мы не можем здесь дольше задерживаться.

Алехандро не понял, о чем он. Вскочив на ноги, он последовал за капитаном туда, где лежали больные гвардейцы. За то короткое время, пока он отсутствовал, один из них испустил последний вздох. Его неподвижные глаза были устремлены в небо, а в углах их уже ползали мухи. Двое других больных еще были в сознании и стонали и плакали от боли.

Капитан встал между ними и сказал:

— Покойтесь с миром.

После чего опустил свой меч.

Их страдальческие глаза могли бы заставить зарыдать ангела, подумалось Алехандро. «А как бы я сам стал смотреть, зная, что пришло мое время? Но уж лучше так. По крайней мере, их страдания прекратятся». И он не предпринял попытки вмешаться.

— Смилостивься, Господи, над их душами. И над моей тоже, — проговорил капитан и двумя быстрыми, точными ударами отпустил на свободу души страдальцев. Помолчав в знак поминовения, он повернулся к Алехандро: — А теперь, месье, пора в путь. Мы и так потеряли здесь много времени. Господь прощает всех грешников, однако если я не доставлю вас в Англию, его святейшество лично позаботится о том, чтобы меня-то Он не простил. Прошу вас, скорее собирайтесь, и в седло.

Не сумев похоронить умерших, они оставили их в лесу. Алехандро от души пожалел, что нет у него с собой той лопаты, которую когда-то, давным-давно, в прошлой жизни ему выковал арагонский кузнец Карл ос Альдерон.

Наконец, на двадцать первый день пути из Авиньона, отряд добрался до порта Кале, который к тому времени уже год, после жестокой кровавой битвы, принадлежал англичанам. Отряд въехал в город, вызвав изрядный переполох, но и гвардейцам там было не уютней, чем на вражеской территории. Если бы не папское знамя, путь бы им немедленно преградили английские солдаты, которым вовсе было ни к чему пропускать в порт чужих вооруженных всадников.

Оставив Алехандро в городе, под охраной своих людей, капитан сам направился в порт искать судно. Вернулся он через час с радостным известием:

— Хоть в чем-то повезло. Погода в самый раз. И я нашел рыбака, который не прочь заработать.

Они поднялись на баркас, и рыбак, пользуясь попутным ветром, поднял парус. Алехандро, попавший на корабль в первый раз в жизни, поначалу пришел в восторг от предстоявшего плавания. Но едва они вышли в открытое море, как его тут же согнуло пополам и выворачивало наизнанку, пока не стемнело.

Капитан проявил сочувствие.

— Нелегко это, — сказал он. — Иногда после бурной переправы и смотреть назад не хочется. Но сегодня, по-моему, нам везет. Море тихое, ветер попутный. Бывает куда хуже.

Алехандро едва поднял голову, чтобы с трудом выговорить:

— Неужто бывает хуже? У меня тут, того гляди, все потроха вывернет.

— Без потрохов, может, и лучше, болеть нечему, — засмеялся капитан. — Ничего, не вывернет. Советую вам оставить их при себе. Возможно, вам станет легче оттого, что вы такой не один. Говорят, сам великий Эдуард тоже подвержен морской болезни!

Капитан расхохотался. Мысль о том, что могучий английский монарх мог вот так же сотрясаться на палубе в приступах рвоты, показалась ему ужасно забавной. Но Алехандро, страдавший почти невыносимо, не нашел в ней ничего смешного. К тому же он снова согнулся пополам.

На следующий день они без приключений достигли английского берега, где, пристав к отмели, вывели лошадей на каменистую землю. Прежде чем вспрыгнуть в седло, Алехандро сначала походил немного, разминая подкашивавшиеся ноги.

Над полосой песка поднимались величественные белые скалы. Рыбачий баркас снова отчалил от берега, направившись по сверкавшему под полуденным солнцем морю назад во Францию и оставив Алехандро и его отряд на чужом берегу чужой страны.

* * *

Когда вдалеке показались шпили, башни и столбы дыма, Алехандро, махнув рукой в сторону города, спросил у капитана:

— Это и есть Лондон?

— Это и есть Лондон, — подтвердил капитан.

— Такой маленький? А воздух-то над ним какой грязный! — не сдержал эмоции Алехандро. — Я думал, он больше и пышнее. Совсем не похож на город, где живет великий король.

— Наверное, Эдуард тоже так думает, — усмехнулся капитан. — Здесь он держит армию, а сам живет немного западнее, в Виндзоре. Там, говорят, красиво. Сегодня я, как велено, доставлю вас в лондонский Тауэр. А завтра вас, наверное, уже отвезут в Виндзор.

* * *

По сравнению с родным мелодичным испанским и с привычным ему мягким французским английский язык показался Алехандро гортанным и грубым. Резкое его звучание долетало до слуха, когда папский конвой проталкивался сквозь толпу на мосту перед въездом в Лондон. Для его непривычного уха язык этот был похож на немецкий, который Алехандро слышал однажды. Ему не понравился ни тот, ни другой.

Сверху была видна Темза и ее берега, где плавали тела умерших, и запах разложения ощущался даже на таком расстоянии. В темной, похожей на грязь воде повсюду, насколько хватало глаз, между мертвыми плавали мусор и фекалии.

Над отрядом развевалось папское знамя, и люди при виде его теснились в сторону, стараясь дать дорогу. Кто-то, увидев золотое распятие на красном полотнище, тут же падал на колени, воздевая руки в скорбной мольбе. К ним было обращено столько внимания, что Алехандро стало не по себе, и, чтобы не бросаться в глаза, он старался спрятаться за спинами гвардейцев.

Комендант Тауэра, встретивший их у ворот, приказал отнести вещи прибывших в комнаты.

— Его величество ждет вас, однако встретить вас он намерен в Виндзоре, где сможет оказать вам более изысканный прием, чем в Лондоне. Он наказал мне просить вас провести сегодняшний вечер здесь, а утром, если вы не возражаете, отправиться дальше на запад.

Потом смотритель замка, которому не терпелось узнать, что делается в мире за пределами Англии, пригласил их вместе отобедать, в надежде, что они подробно расскажут о своем путешествии. Капитан охотно согласился, и вскоре для них накрыли ужин в доме смотрителя. Весь длинный деревянный стол в большом зале был уставлен блюдами с дымящимся мясом, с поджаристым хлебом. На отдельной тарелке, которую передавали по кругу во время еды, лежали горкой горячие турнепсы. К тому времени, как все покончили с мясом, Алехандро до того устал, пытаясь понять, о чем вокруг говорят, что голова у него, казалось, вот-вот должна была лопнуть от напряжения. Во время путешествия он выучил несколько английских слов у капитана, с которым они от нечего делать болтали по вечерам, когда останавливались на ночлег. Но у капитана у самого словарный запас был более чем скудным, а произношение оставляло желать лучшего. Так что, конечно, того, чему научился Алехандро, было недостаточно для свободного разговора, и он то и дело просил перевести на французский.

* * *

На рассвете его разбудил капитан.

— Мы уезжаем, — сказал он. — Я принес вещи, которые мне велел передать вам его святейшество.

Алехандро протер глаза, сел и взял протянутый ему сверток.

— Не хотите задержаться на день-два? — спросил он. — Вам и вашим людям лучше отдохнуть, прежде чем двигаться в обратный путь.

— Не думаю, — покачал головой капитан. — Мне хочется поскорее расстаться с британским берегом, так же как английским солдатам, будь у них выбор, с французским.

Алехандро все же попытался его задержать.

— Однако за день-два вам тут не успеет надоесть…

— Забываете, месье, что мой король находится в состоянии войны с теми, в чьи руки я вас передаю. Из-за чумы сейчас перемирие, но недолго ему быть. Я, конечно, служу Папе, Но я тоже сын Франции и хочу скорее вернуться домой. Вы, тоже расставшийся с домом, наверняка отлично меня понимаете.

«Еще как понимаю», — подумал Алехандро.

— Тогда прощайте. Счастливого пути, — сказал он.

Капитан, отдав честь, вышел.

Оставшись один, Алехандро распечатал пакет и заглянул в содержимое. Внутри лежали несколько писем, предназначенных для короля, для министров, небольшие подарки, как решил Алехандро, для дам и мешочек с золотыми монетами. Для него самого.

Он быстро оделся и поднялся на стену, где стояли гвардейцы. Долго он смотрел на шестерку всадников, которые становились все меньше и меньше, и, когда они наконец исчезли, с грустью задался вопросом, сколько же их доберется до Авиньона.

* * *

По пути в Виндзор Алехандро старался держаться рядом с главой конвоя, который вместе с Эдуардом был во французском походе и неплохо овладел языком. Алехандро не оставлял его в покое, донимая вопросами, как называются те или иные самые обычные вещи, как положено здороваться, обращаться или прощаться в присутствии членов королевской семьи. Нечаянный его учитель сначала развлекался этим, но довольно быстро устал и только обрадовался, когда перед ним возникли ворота замка и он сдал своего подопечного с рук на руки.

Виндзор оказался огромной, хорошо укрепленной крепостью, с каменной крепкой стеной, с великолепными башнями, поднимавшимися высоко над лесом. Во внутреннем дворе замка врача встретил человек с благородной осанкой, одетый в роскошное платье.

— Меня зовут сэр Джон Шандос. Я советник короля Эдуарда и принца Уэльского, и я приветствую вас в нашем добром пристанище, — с изящным поклоном обратился он к молодому врачу.

Алехандро попытался ответить таким же поклоном, что вышло у него неуклюже. Он не привык к куртуазности.

— Pardon, monsieur, je ne comprends pas.[12]

— Ах да, — по-французски отозвался собеседник. — Разумеется, вы еще не успели освоиться с нашим языком. — Он продолжил на французском, снизойдя к гостю: — Я вас провожу, ваши покои в восточном крыле. Мы там приготовили вам несколько комнат, которые вы, я надеюсь, сочтете вполне приемлемыми. Король не пожалел средств, чтобы посол его святейшества, находясь в нашем королевстве, ни в чем не знал нужды.

Он провел Алехандро через внутренний двор, и они вошли в жилые покои. Там везде горели свечи и факелы, ярко освещая комнаты и коридоры.

— Я вижу, масло в Британии дешевле, чем в Испании, — изумился такой расточительности Алехандро.

Сэр Джон расхохотался:

— Уверяю вас, оно стоит немало, однако его величество не допустит, чтобы Виндзор погрузился во тьму.

Они миновали большой зал с арочным потолком, где по стенам были развешаны гобелены с изображениями славных битв. Над очагом висели три скрещенных меча и огромные рога.

— Что за чудовище их носило? — спросил Алехандро, указывая на них. — Неужели здесь водятся подобные звери? Если так, то научите, как их обходить.

Сэр Джон рассмеялся:

— Вам нечего бояться. Это очень давняя добыча. Рога ирландского лося. Их привез сюда от ирландских болот отец нашего короля. Здесь таких не видели лет сто, если не больше. Говорят, раньше водились и были в два раза больше лошади.

— Эти рога, похоже, носил зверь, раза в три больше лошади, — заметил Алехандро. — Здесь вообще все такое огромное… Я кажусь себе карликом. Неужели все Плантагенеты и впрямь великаны?

— Тот, кто их видел в бою, не может думать иначе, — заверил его сэр Джон, вспыхнув от гордости. В бою каждый из них похож на Голиафа в доспехах.

«Только я-то не Давид», — подумал Алехандро.

В центре зала стоял длинный стол, за которым могло бы уместиться сразу несколько семейств. Вокруг были расставлены несколько десятков стульев, украшенных богатой резьбой. Мраморный пол, где светлые плиты чередовались с темными, в центре был покрыт ковром. Миновав зал, Алехандро и его провожатый попали в длинный, ярко освещенный коридор. Пройдя и его, они свернули направо, прошли мимо нескольких закрытых дверей и наконец остановились у двери, скрывавшейся в небольшой нише.

Сэр Джон открыл ее, пригласив Алехандро войти. Молодой врач переступил порог и оглядел свое новое жилище, потрясенный его красотой и убранством.

— Надеюсь, вы расположитесь здесь с удобством, месье. Если вам что-нибудь понадобится, достаточно потянуть за этот шнурок, чтобы позвонить в колокольчик, и слуга тут же явится, — сказал сэр Джон, после чего, помолчав, чтобы гость успел оглядеться, продолжил: — Когда колокол пробьет семь, их величества, а также наследники соберутся на обед в большом зале. Вы доставите большое удовольствие его величеству, если присоединитесь к трапезе. Сейчас я покину вас. Мы еще увидимся. До встречи, доктор Эрнандес.

Услышав звон колоколов, Алехандро прекратил распаковывать вещи и старательно сосчитал удары, боясь ошибиться. Он насчитал их семь и еще раз осмотрел свой наряд, чтобы еще раз убедиться, что он в безупречном порядке. Никогда раньше он не носил таких пышных одеяний, и все было ему непривычно. Расправив последние морщинки на ненавистных панталонах, он вышел из комнаты и двинулся в большой зал.

* * *

Зал, который и в первый раз показался ему нарядным, теперь, когда в нем собралось благородное общество, еще ярче заиграл всеми красками. Красиво одетые люди слушали менестреля, который ходил среди них, играя на лютне, висевшей через плечо на цветной ленте.

В одном из больших деревянных кресел с красной бархатной обивкой сидела приятная на вид светловолосая полная женщина. Несмотря на роскошное платье и сверкавшие на ней бриллианты, она была грустна. «Это королева, — подумал Алехандро. — Она все еще оплакивает дочь, ничего удивительного, что в ее взгляде читается скорбь…»

Алехандро окинул взглядом других собравшихся. Отступив назад и укрывшись в тени около дверей, он, не выдавая своего присутствия, разглядывал нарядную толпу. С его места всех было видно отлично. Алехандро попытался сам угадать, кто здесь дочь и сыновья короля. Почти все в зале были светлокожи и светловолосы. Взглянув на одну из девушек, в самом нарядном атласном платье и с самыми крупными бриллиантами, он решил, что она и есть принцесса. Рядом с ней он заметил другую девушку, с волосами, отливавшими медью…

Тут ему пришлось прервать свое занятие, потому что в этот момент протрубил рог, возвещая о появлении важной особы.

В комнату быстрым шагом вошел мужчина, в чьих седеющих волосах блестел узкий золотой обруч, и следом за ним появился еще один человек помоложе, очень похожий лицом на первого. Оба они были примерно на голову выше Алехандро и оба богатырского сложения. Будь они в доспехах, Алехандро принял бы их за каких-нибудь военачальников. Сходство их бросалось в глаза, и сразу становилось понятно, что это отец и сын, а также не приходилось сомневаться, что они здесь самые главные и сами убеждены в этом. Король вышел в зал, и собравшиеся поклонились почти в унисон. Принц, отстав от него, быстро смешался с толпой придворных. Король остановился перед оставшейся сидеть женщиной, которую Алехандро принял за королеву, подал ей руку, и глаза его заблестели, когда он обратил на нее свой взгляд, а она положила на его ладонь свою, хихикнув, будто девчонка. Бережно он помог ей подняться.

— Моя королева, — сказал король и нежно поцеловал руку супруге.

Мимо пригнувшихся в поклоне придворных он подвел ее к креслу, проследил, чтобы ей было удобно, а потом церемонно прошествовал к другому краю стола и опустился в деревянное кресло с высокой спинкой и обитым бархатом сиденьем. Усевшись, он жестом разрешил придворным сделать то же самое.

Загремели стулья, все расселись. Алехандро, увидев незанятый стул, со смущением подумал, что, наверное, это его место. Он заторопился туда и вдруг увидел, как сэр Джон, поднявшись из-за стола, быстрым шагом направился к нему.

— Ваше величество, — сказал сэр Джон, подходя к молодому человеку, — позвольте мне представить вам доктора Эрнандеса, медицинского эмиссара, посланника его святейшества Папы Клемента. Он прибыл в замок сегодня.

Все глаза, в том числе и голубые глаза короля, обратились к Алехандро. Монарх вперил в него пронзительный взгляд: Эдуард не любил Папу и не доверял ему, так что, несмотря на активную и, казалось бы, доверительную переписку, он, так же как и Папа, отнюдь не был уверен в чистоте намерений своего корреспондента.

Алехандро стоял перед ним, не зная, что делать. Сэр Джон крепко взял его за плечи, и молодой человек, с благодарностью подчинившись, позволил ему собой руководить.

Наконец король отвел взгляд и сказал:

— Мы благодарим вас, доктор Эрнандес, за то, что вы предприняли долгое путешествие, чтобы помочь нашей семье. Это также щедрый и великодушный поступок со стороны его святейшества. Прошу вас за стол, присоединяйтесь. Нам не терпится послушать новости про Авиньон.

Король кивком показал на свободное место, и Алехандро тут же почувствовал, как его подтолкнула рука любезного сэра Джона. Он сел, придвинул к столу стул. Справа от него оказалась та самая тоненькая, светлокожая принцесса, которую он заметил раньше. Взглянув на нее, он вежливо улыбнулся.

— Отец терпеть не может, когда опаздывают, — сказала она с легкой улыбкой.

Алехандро почувствовал, что взгляды присутствующих обратились к нему — все явно ожидали, что он ответит. «Наверняка это дерзкая Изабелла, — подумал он. — Точь-в-точь такая, как описал де Шальяк».

— Он и не должен, — отозвался он, — ибо монарх заслуживает всяческого почтения со стороны своих подданных. — Повернувшись лицом к королю, он произнес как можно почтительнее: — Прошу простить меня, ваше величество, ибо я еще не успел усвоить порядки, принятые среди ваших подданных. Здесь, вдали от дома, я всего лишь невежественный испанец.

Он угадал верные слова: английский монарх, гордившийся изысканными манерами своих придворных, был к тому же почти помешан на гостеприимстве.

— Мы проследим, чтобы вас обучили нашим порядкам как можно скорее, так чтобы вы и здесь чувствовали себя как дома. Мы не любим, когда нашим гостям неуютно. — Тут король от души рассмеялся. — Если верить словам его святейшества, молодой человек, вас труд но назвать невежественным. Он высоко оценивает ваши достоинства как ученого и врача. А теперь позвольте мне принести извинения, поскольку я несколько пренебрег своими обязанностями хозяина дома. Позвольте представить вас возлюбленной нашей королеве Филиппе. — Король сделал жест в сторону супруги.

Алехандро поднялся стремительно, едва не уронив стул, и отвесил глубокий поклон, на который королева ответила изящным наклоном головы. Младшие девочки приглушенно захихикали, посчитав его искренний, но неуклюжий поклон в высшей степени забавным.

— Прошу вас, месье, сядьте. Это мы должны быть вам благодарны за ваше присутствие, — сказала королева.

Алехандро сел, устыдившись своей неловкости и покраснев.

— Доктор Эрнандес, — продолжал король, — я от всей души надеюсь, что вы поможете нам отыскать лекарство для моей дочери, у которой слишком острый язычок. — Он указал Шва свою дочь, упрекнувшую Алехандро, и тот заметил, как гневно сверкнули ее глаза. — Мы все страдаем от ее неуправляемых порывов мгновенно исправить все наши несовершенства. Однако я больше всех виноват в этом. Избаловал ее именно я, и мне некого в этом винить, кроме себя. А теперь я хочу представить вас моему сыну, Эдуарду, принцу Уэльскому.

Молодой человек, вошедший в зал вместе с королем, сказал:

— Мы благодарим Бога за ваш приезд, доктор Эрнандес — Он сделал знак Алехандро, чтобы тот не вставал. — Его святейшество пишет о ваших учености и мастерстве. Он считает, что вы сумеете оградить нашу семью от всех опасностей мора.

«Боюсь, его святейшество слишком высокого обо мне мнения, — подумал Алехандро. — Мои ученость и мастерство не помогли тем гвардейцам, которые остались лежать в земле». И он решил сразу, как только представится случай, поговорить с королем с глазу на глаз, чтобы не пугать женщин, и дать Эдуарду более реалистичное представление о своих возможностях.

Разговор перекинулся на новости из Европы, и все присутствующие повернулись к Алехандро, от которого ждали рассказа о путешествии. Он был только рад начать повествование, ибо голова его к этому моменту едва не лопалась от усилия воспринимать беседу на двух языках, один из которых был ему неродным, а второй он едва понимал. Он рассказал о том, как их отряд столкнулся с флагеллантами и как позже те собирались напасть на путников, с горечью поведал о безвременной кончине папских гвардейцев. Его слушали молча, поглощенные каждый своей мрачной думой о безрадостном положении Европы.

Уловив общее гнетущее настроение, принц Уэльский ловко перевел разговор на более легкую тему.

— А как случилось, что вы из Испании попали во Францию и очутились в поле зрения личного врача Папы?

Алехандро постарался, чтобы его ответ был как можно больше похож на правду.

— Я учился в Монпелье. Все врачи, окончившие учение, были призваны к Папе в Авиньон, где нас проэкзаменовали и отобрали лучших. Доктор Ги де Шальяк читал для нас, для тех, кого было решено послать в разные страны к разным дворам, лекции о его собственном методе, благодаря которому его святейшество на сегодняшний день защищен от заразы.

Дальше разговор обратился к другим темам, недоступным пониманию Алехандро. Тихо перебирал струны арфы музыкант, забавлял всех задорными остротами шут. Больше всего веселилась девочка, сидевшая по другую сторону от принцессы Изабеллы. Она заливисто хохотала, заражая весельем и радостью всех вокруг. «Так же ли заражаются чумой, как и радостью?» — мелькнуло в голове у Алехандро.

Несмотря на то что эта семья недавно понесла тяжкую потерю, вид у присутствующих был такой, будто их не коснулось общее бедствие. Только у королевы во взгляде читались печаль и скорбь, к которым уже привыкли в Европе. Но вообще веселье здесь было искренним. Мужчины полны были здоровья и сил, женщины сияли красотой и очарованием. У всех в этом замке, казалось, выработался природный иммунитет против бедствий, и невольно Алехандро подумал, что попал в круг счастливых избранных. И решил сделать все возможное, чтобы сохранить их спокойствие как можно дольше.

Десять

Роберт Сарин наелся так, что в животе хорошенько потяжелело, но тем не менее все же отрезал себе еще баранины. Потом откинулся к спинке и довольно громко рыгнул. Неожиданный аппетит удивил его и порадовал. Он вытер руки о рубашку на животе, а пес подошел, сел рядом и, виляя хвостом и тихонько поскуливая, выпрашивал себе кусочки, оставшиеся в хозяйской тарелке. Старик улыбнулся и дал своему приятелю изрядный кусок жирного мяса. Пес схватил его, даже не задев ладони своими огромными зубами, и проглотил одним махом. Сарин руки не убрал, и пес начисто ее вылизал.

Сарин, в глубине души понимая, что недолго ему осталось испытывать живые чувства, позволил себе понаслаждаться ощущением влажного, шершавого языка на своих мозолистых пальцах. Теперь он замечал каждую приятную мелочь и задерживался на ней, чтобы осознать и удержать, будто в этом была некая величайшая философская мудрость.

Ему показалось забавным, что его вернул к жизни страх. Нет, он не готовился к тому, что ждало его впереди, но чувствовал прилив сил, какого не испытывал много лет, будто за несколько дней сбросил с плеч лет этак с десяток. Дышать было снова легко, походке вернулась упругость. Он опять стал заниматься садом и привел его в такой порядок, в каком тот не бывал со времени смерти матери. Он всегда любил запах черной, жирной земли, щедрый, мускусный, влажный, каким, как ему казалось, должна была благоухать женщина.

Каждый день он заглядывал в книгу, оставленную ему матерью, заново повторяя в уме мельчайшие подробности. Никогда ему не давалось это так легко! Он упивался властью, которую давало знание, и старался выучить все больше и больше. Он знал, что скоро наступит время, когда от него потребуется применить на практике все, что он выучил, и Сарин волновался как никогда. «Как жаль, что ее нет, — подумал он с горьким сожалением, — и она этого не видит».

Когда обед немного улегся в животе, он встал из кресла, чтобы размяться. Запах в доме стоял замечательный, и Сарина то и дело одолевали воспоминания о матери и о временах, когда здесь так пахло всегда, а мать была в добром здравии. Он крикнул собаку, и огромный лохматый пес тотчас подошел и встал на свое место рядом, свесив розовый язык набок, будто бы ухмыляясь. Сарин потрепал его по загривку и произнес, словно разговаривая с человеком:

— Иногда кажется, будто на самом деле она все еще здесь.

Пес вильнул хвостом в знак согласия и тихо заскулил.

— Будто бы она здесь и она помогает, — добавил Сарин.

Он потратил немало сил, приводя все в порядок, и все это время она будто стояла у него за плечом, защищая и наставляя, и только когда он закончил готовиться, понял, насколько все запустил.

Как она просила, чтобы эту службу суждено было отслужить ей, и никогда не верила в то, что, когда настанет этот день, он окажется подготовлен, хотя научила его, своего единственного ребенка, всему, что знала сама. «Я должна была понять, — сказала она как-то с горечью, уже стоя на пороге смерти. — У меня сын. Мне следовало понять». И он решил, что она права, ибо за несколько веков стал единственным в роду удивительных женщин, где благодаря древнему, тщательно соблюдаемому обряду у каждой рождалась дочь и каждая передавала ей свое имя.

Однако он родился не по обряду, а по любви, как сказала мать. Он не знал, пришла ли она в отчаяние, увидев после тяжелых родов сморщенный, крохотный комочек. Не знал, было ли ей страшно, плакала ли она, хотела ли от него избавиться. Он почти физически ощущал ее сопротивление, ее нежелание сделать то, что требовали от нее обряд и традиция. Он была чересчур юной и боролась за свое не слишком удачное дитя с традицией, которая насчитывала больше шести веков. Позже, когда прошло время и ее гнев улегся, осталось одно лишь горькое сожаление, и он был в этом уверен так, будто чувствовал его сам. «Я знала, что должна сделать, и не сделала этого, — сказала она ему однажды. — Во всем только я одна и виновата». А потом она исполнила все, что от нее требовалось, позаботившись обо всем, кроме разве своего слабого сына.

Этот сын, теперь сам далеко не молодой человек, пригнувшись, чтобы не ушибиться о низкую притолоку, переступил порог и вышел на свежий, прохладный воздух. Старые глаза его заметили мелькнувшую за деревьями фигуру оборванца. Старик потрепал по голове пса.

— Один уже здесь, — прошептал он улыбающейся собачьей морде. — Не понимаю, почему они так редко приходят в гости?

* * *

«Почему, — раздраженно подумала Джейни, — почему телефон звонит всегда, когда я чищу зубы?» Ей страшно хотелось переключить на гостиничный автоответчик, но она передумала, вспомнив, что звонить может Кэролайн, и, выплюнув пасту, бросилась к аппарату бегом и схватила трубку, прежде чем отзвучал пятый сигнал, после которого система автоматически сбросила бы звонок. Поморщившись от мятного вкуса на губах, она сказала:

— Алло.

— Доброе утро, — послышался голос Брюса. В первую секунду ей захотелось притвориться, будто она его не узнала, и швырнуть трубку. Однако она ведь решила быть доброй и мягкой, в особенности учитывая, как он благородно вел себя накануне.

«Ну действительно, — подумала она, — проснувшаяся Джейни с проснувшимся либидо должна быть полюбезнее».

— И тебе доброго утра, — сказала она.

— Как спалось? — спросил он.

Он подумала, что бы он сказал, если бы она рассказала ему, как металась сегодня ночью в постели все восемь долгих часов в полузабытьи, которое трудно назвать сном. Она постаралась ничем не выдать своего состояния. Голова разламывалась, грозя вот-вот лопнуть при малейшем движении шеи. А вдруг у него есть аспирин, сообразила она и передумала скрывать боль.

— О, все замечательно, — сказала она. Это была еще не совсем ложь, ложь была потом. — Выспалась отлично. Наверное, из-за вина.

— Везет тебе, — протянул он. — А я всю ночь провертелся без сна. Может быть, постель неудобная, не знаю. Обычно я отлично сплю в новом месте.

— Неужели? — хихикнула Джейни. — Есть свидетели?

Она громко расхохоталась.

Брюс ответил не сразу.

— Я не давал повода так обо мне думать, не правда ли? — в конце концов сказал он. — Возможно, не следует тебе звонить с утра пораньше.

— Не знаю, не знаю, — отозвалась Джейни. — По-моему, забавно. По-моему, вовсе неплохо начать день с хорошей шутки. Жаль, что ты не выспался. Честно говоря, и я еще поспала бы. Наверное, я слишком много выпила.

— А я, наверное, выпил слишком мало. Но кварта-другая кофе, и, может быть, все будет в порядке. Я иду завтракать. Если хочешь, присоединяйся.

— Через несколько минут буду внизу. Только закончу одеваться.

— А я пока что позвоню на склад. Может быть, кто-то дозвонился вчера до Теда.

— Хорошая мысль. А я тогда еще раз позвоню Кэролайн.

— Будем надеяться, мы оба спустимся с хорошими новостями, — сказал он и повесил трубку.

* * *

Тед сорвал себя липучку-термометр и посмотрел на деления.

— Боже мой, — сказал он, хотя был в доме один и его никто не слышал. — Боже мой.

Он сел на краю постели, пылая жаром, обливаясь потом. Наклонился и почувствовал боль в коленях. «Еще один симптом, — подумал он. — Что будет дальше?»

Поиск по сайту: