Роль социологических конгрессов и международного сотрудничества в институционализации социологической науки 4 страница

Важнейшим методологическим инструментом в арсенале Вебе­ра является понятие идеального типа. Идеальный тип — это теоре­тическая конструкция, предназначенная для выделения основных характеристик социального феномена. Она не извлекается из эм­пирической реальности, а конструируется как теоретическая схе­ма. Можно сказать, что идеальные типы — исследовательские «уто­пии», не имеющие аналогов в действительности. Понятие идеаль­ного типа дает возможность изучения конкретных исторических событий и ситуаций, выполняя роль измерительной планки, с по­мощью которой социологи могут оценивать фактические события.

Конструкция идеальных типов, по замыслу Вебера, должна служить средством «ценностно-независимого» исследования. В своих трудах Вебер подчеркивал необходимость разработки со­циологии, свободной от оценочных суждений.

Исследуя социальное действие, Вебер пользуется конструкци­ей идеального типа действия — целерационального. Рассматривая целерациональное действие как методологическую основу социо­логии, он показывает, что предметом социологии должен быть индивид как субъект осмысленного целеполагания. Однако эмпи­рическое социальное действие не является полностью целерацио­нальным, оно содержит и элемент иррационального, обусловлен­ный психологией индивида.

Вебер внес значительный вклад в изучение религии и ее места в обществе, исследовал феномен власти и дал свою типологию форм господства. Однако исследователи отмечают, что, несмотря на колоссальную широту охвата конкретного материала и обилие

теоретических концепций и разработок в самых различных сферах общественной жизни, основным предметом веберовских иссле­дований является капитализм, причем взятый не в одном измере- мии, а в его культурно-исторической целостности, воплощающей псе многообразие его измерений и потому представляющий собой не просто политэкономическое понятие, а в большей степени кул ьтурно-социологическое^[29].

Основным трудом, в котором нашли отражение веберов­ские исследования капитализма, его сущности, происхождения и влияния на общественное развитие, является «Протестантская > гика и дух капитализма», где Вебер четко выражает адекватность духа капитализма и духа протестантизма. Значение этой работы трудно переоценить, поскольку веберовское понимание феноме­на западноевропейского капитализма с его «духом формальной рациональности и индивидуализма» стало фундаментом для ана- низа капитализма и исследования путей развития человечества в I юлом, так как он первый зафиксировал важность культурно-эти- ческих установок протестантизма для капиталистического разви­тия Запада^[30]. Несмотря на то что дискуссии вокруг веберовской концепции капитализма продолжаются по сей день (по мнению некоторых ученых, например П. Бергера, Вебер недооценил силу капиталистического развития в непротестантских странах и циви- пизациях), научная ценность творческого наследия Вебера не мо­жет быть оспорена и подтверждается множеством научных разра­боток и трудов, апеллирующих к идеям и научным положениям, выдвинутым этим великим немецким социологом.

2.4. Русская социологическая мысль

До сих пор ведутся споры о наличии националь­ной социологии, ее необходимости и востребованности в научном мире. В частности, возникает вопрос: нужна ли сегодня национал ьная русская социология и для чего?

Чтобы ответить на данный вопрос, обратимся сначала к самому понятию «национальная социология» в историческом контексте

развития социологического знания. Наличие национальных со­циологий обосновывает, в частности, М. Элброу, предложивший периодизацию этапов развития мировой социологии на XIII Все­мирном социологическом конгрессе в Билефельде, согласно кото­рой в развитии мировой социологии можно выделить пять фаз^[31]. Первая фаза, начальная, становления социологии названа им фазой универсализма, поскольку классики социологии (О. Конт, Г. Спенсер и др.) явно стремились создать позитивную социальную науку как объективное знание об обществе по подобию наук есте­ственных. Вторая фаза характеризуется собственно выделением национальных социологий, и в этот период формируются класси­ческие теории и противоборства теоретических парадигм.

Третьяфаза, начавшаяся по окончании Второй мировой вой­ны, знаменуется расколом социологов на два лагеря по аналогии с политическим противостоянием и названа Элброу «интернациона­лизмом». В 1970-е гг. начинается четвертая фаза — «индигениза- ции» («отуземливания») классиков в концепциях приспособления к национальным условиям теорий ее создателей (например, успеш­но индигинизировали Маркса в советском марксизме-лениниз- ме-сталинизме). Пятая фаза развития социологии названа фазой «глобализации» социологической теории, так как все общества вписаны в макросистему, связаны этой макросистемой и сталкива­ются с аналогичными социальными проблемами.

Русская социально-философская и предсоциологическая мысль конца XIX в. была очень богата идеями. Можно говорить о параллельном формировании социологии как науки на россий­ской почве. Острота социально-политической ситуации в России, наличие унаследованной от прошлого основной теоретической проблемы — проблемы выбора нгционального пути — обусловили направленность идейных поисков русских социальных мыслите­лей. Безусловно, русская социология при своем становлении в конце XIX и начале XX в. испытывала влияние различных запад­ноевропейских школ, в силу чего собственно русской в конце XIX в. в Европе называли субъективную школу П. Лаврова, Н. Михай­ловского и Н. Кареева^[32].

Остановимся подробнее на нескольких наиболее крупных фи­гурах российской предсоциологии и социологии.

Петр Лавровый Лавров (1823-1900) - представитель субъек­тивного направления в социологии — рассматривал историю как процесс, происходящий на основании реализации человеческих потребностей: основных (биосоциальных — питания, безопасно­сти, нервного возбуждения), временных (государственно-право- вых и религиозных форм объединения), потребности развития («историческая жизнь»). Согласно Лаврову, исторический про­цесс имеет направленность и измеряется степенью развития со­циальной солидарности. Содержательную сущность историче­ского процесса составляет борьба просвещенного и мыслящего меньшинства за социальный прогресс. В своем основном социо­логическом произведении «Исторические письма» он разработал основы субъективного метода в социологии.

Социологическому исследованию, по мнению Лаврова, под­лежат: 1) проточеловеческие сообщества, в которых выработалось индивидуальное сознание; 2) существующие формы человеческо­го общежития; 3) общественные идеалы как основа солидарности и справедливого общества; 4) практические задачи, вытекающие из стремления личности осуществить свои идеалы.

По Лаврову, ведущей силой, органом прогресса является лич­ность, характеризующаяся критическим сознанием, стремлением к изменению застывших общественных форм. В качестве побуди­тельных причин деятельности человека Лавров называет обычай, аффекты, интересы и убеждения. По его мнению, историческая жизнь человечества начинается с появлением критически мысля­щих личностей, прогресс начинается с личности, умеющей кри­тически мыслить и сострадающей угнетенным. Таким образом, общество проходит следующие фазы прогрессивного развития: появление критически мыслящих и способных к состраданию одиночек; единичные организованные групповые выступления в защиту обездоленных; образование политических партий, ставя­щих перед собой задачу измененить существующий строй.

Движущей силой социального развития и политической борь­бы Лавров называл интеллигенцию, поскольку считал, что имен­но ее представители способны к критическому мышлению.

С 1880-х гг., отойдя от крайностей субъективной социологии, Лавров начинает рассматривать личность и как члена «коллектив­ного организма». В связи с этим меняется его трактовка социаль­ного прогресса, понимаемого не только как результат деятельно­сти критически мыслящей личности, но и как «усиление и расши­рение общественной солидарности», достижение которой во всех сферах общественной жизни — экономике, политике, нравствен­ности, интеллектуальной деятельности — «единственная возмож­ная цель прогресса».

Николай Константинович Михайловский (1842— 1904) придер­живался во многом аналогичных взглядов. Он утверждал, что со­циолог не может беспристрастно строить свою науку — науку об обществе, так как объектом этой науки является чувствующий че­ловек, реальная личность. Социолог-наблюдатель не может не ставить себя в положение наблюдаемого. Для Михайловского критерий блага реальной личности стал краеугольным камнем всей системы социологических воззрений. Личность и общество, по Михайловскому, дополняют друг друга: всякое подавление личности наносит вред обществу, а подавление общественного — вред личности.

Будучи сторонником субъективного телеологизма, Михайлов­ский считал, что разделение труда развивает одни способности че­ловека за счет других, каждый обладает лишь малой частицей на­выков и знаний. Специализация ведет к обеднению личности, ос­кудению человеческой жизни. «Специализированный» человек не существует как целостная личность, он живет во фрагментар­ном мире. Развитие по «органическому» пути с его разделением труда превращает реальную личность в «палец ноги». По мнению Михайловского, общество должно пойти по пути развития «над- органического», где широта и целостность личности обеспечива­ются не разделением труда, а «кооперацией простого сотрудниче­ства».

Михайловский полагал, что в социологии следует пользовать­ся не только объективным, но и субъективным методом исследо­вания, категориями нравственного и справедливого. Объекти­визм — это позиция чистого разума, субъективизм — нравствен­ный суд свободной воли, причем одно не исключает, а дополняет другое. Формула прогресса Михайловского включает субъектив- но-этический момент, поскольку справедливым и разумным счи­тается только то, что приближает личность к ее всестороннему развитию и целостности.

Николай Яковлевич Данилевский (1822—1885) — автор своеоб­разной типологии цивилизаций. В своей работе «Россия и Евро­па» (1869) он выделил основные представленные в истории «исто- рико-культурные типы», или цивилизации. Западная, а скорее, германо-романская цивилизация — одна из многих, а вовсе не высшая, кульминационная стадия исторического развития, в чем были убеждены историки-европоцентристы, и методологически ошибочно представление о едином линейном историческом про­грессе, венчающемся современной западной цивилизацией. На самом деле общей хронологии для различных цивилизаций не су­ществует: нет такой единой для всех шкалы событий, которая дала бы возможность установить единую сквозную периодизацию ис­тории.

Обращаясь к проблеме роли личности в истории, Данилев­ский отмечает, что историю творят люди, но их исторические ро­ли различны. Существуют три типа исторических действующих лиц (агентов): 1) позитивные действующие лица истории — те ис­торические общности и личности, которые создали великие циви­лизации (отдельные историко-культурные типы), — египетскую, ассиро-вавилонскую, китайскую, индийскую, персидскую, се­митскую (еврейскую), греческую, римскую, арабскую и герма- но-романскую (европейскую); 2) негативные действующие лица истории, которые играли деструктивную роль и способствовали окончательному крушению разлагавшихся, приходивших в упа­док цивилизаций (например, гунны, монголы, тюрки); 3) люди и народы, у которых отсутствует творческое начало. Они представ­ляют лишь «этнографический материал», используемый творче­скими обществами для построения собственных цивилизаций. Иногда после распада великих цивилизаций составляющие их племена возвращаются на уровень «этнографического материа­ла», пассивной, распыленной популяции.

Цивилизации проявляют свою творческую сущность лишь в избранных областях, и у каждой из них имеется своя, характерная только для нее сфера или тема: для греческой цивилизации - кра­сота, для семитской — религия, для римской - закон и админист­рация, для китайской - практика и польза, для индийской — вооб­ражение, фантазия и мистицизм, для германо-романской — наука и технология.

Каждой великой цивилизации присущ ее собственный исто­рически уникальный цикл развития, но во всех из них присутству­ют три фазы становления и развития цивилизации — фаза возник­новения и кристаллизации, фаза расцвета и постепенный распад цивилизации, который означает конечную фазу цикла. Как пола­гал Данилевский, европейская (германо-романская) цивилиза­ция вошла в фазу вырождения, что выразилось в нескольких симптомах: растущем цинизме, секуляризации, ослаблении ин­новационного потенциала, ненасытной жажде власти и домини­рования над миром. Данилевский противник взгляда, который «признает бесконечное во всем превосходство европейского пе­ред русским и непоколебимо верует в единую спасительную евро­пейскую цивилизацию». В будущем, по его мнению, предстоит расцвет русско-славянской цивилизации.

На основе анализа вопросов, связанных с характеристикой на­ций, их классификацией, Данилевский приходит к выводу, что каждый народ в своем развитии переживает циклические стадии — рождение, молодость, дряхлость и смерть; переходит от племен­ного состояния к гражданскому, проходит через различные фор­мы зависимости — рабство, данничество, феодализм, которые вполне естественны и составляют «историческую дисциплину и аскезу народов».

Максим Максимович Ковалевский (1851 — 1916) — русский со­циолог, правовед. Метод социологии Ковалевского — истори­ко-сравнительный, основанный на выделении у разных народов групп, сходных по политическим, юридическим, историческим и другим подобным характеристикам, рассмотрение которых по­зволяет выявить основные этапы развития общества в целом. Критерий выделения сходных групп Ковалевский видел во внеш­нем сходстве анализируемых явлений, что усложняло их класси­фикацию и выявление причин, их породивших. Стремясь преодо­леть эту трудность, Ковалегский установил главную причину изменений для каждой сферы общественной жизни: в экономи­ке — биосоциальный фактор — рост численности населения, в по­литике — экономические сдвиги, в общественной жизни — поли­тическая практика. Анализ социальных явлений на основе их про­исхождения Ковалевский называл генетической социологией, с помощью которой он исследовал образование основных общест­венных институтов — семьи, собственности, государства. Эволю­цию этих институтов определяют в основном факторы биосоци­ального (рост численности населения) и психологического поряд­ка. Ковалевский отстаивал положение о преходящем характере частной собственности. После поражения революции 1905 г. он обратился к анализу государства, которое понимал как расшире­ние «замиренной сферы», возникающее в результате психологи­ческой склонности людей признавать над собой власть выдаю­щихся личностей, которые якобы наделены магической силой управлять природой. Происхождение классов Ковалевский не связывал с возникновением государства, считая основой социаль­ной дифференциации рост плотности населения и возникающее на этой основе разделение труда. Наиболее ярко сущность социо­логической концепции Ковалевского отразилась в его взглядах на прогресс, которые складывались под влиянием идей о росте «за­мирения» как главном признаке прогресса в учении его универси­тетского учителя Д.И. Каченовского, теории взаимности П. Пру­дона и социальной динамики О. Конта. Под «замиренностью» он понимал прекращение всеобщей естественной борьбы и гармони­зацию социальных отношений, развитие солидарности между членами общества. Содержание прогресса Ковалевский отожде­ствлял с расширением сферы солидарности, считая ее рост важ­нейшим и универсальным социальным законом. Солидарность — норма общественной жизни, а классовая борьба — отклонение от нормы. Хотя Ковалевский и признавал революцию как способ движения вперед, но считал ее «противоестественной формой», результатом ошибок правительства.

Питирим Александрович Сорокин (1889—1968) — один из вид­нейших классиков социологии, оказавший большое влияние на ее развитие в XX в. Иногда П. Сорокина называют не русским социологом, а американским. Действительно, хронологически «русский» период его деятельности жестко ограничен 1922 г. — го­дом его высылки из России. Однако становление социологиче­ских взглядов Сорокина, а также его политической позиции про­исходило именно на родине, в условиях войн, революций, борьбы политических партий и научных школ. В основном труде «русско­го» периода — двухтомной «Системе социологии» (1920) — он фор­мулирует основные принципы теории социальной стратифика­ции и социальной мобильности (эти термины он и ввел в научный оборот), структурирует теоретическую социологию, выделяя в ней социальную аналитику, социальную механику и социальную генетику^[33].

Основой социологического анализа Сорокин считает социаль­ное поведение, социальное взаимодействие индивидов, которое он рассматривает как родовую модель и социальной группы, и об­щества в целом. Социальные группы он подразделяет на органи­зованные и неорганизованные, особое внимание уделяя анализу

иерархической структуры организованной социальной группы. Внутри групп существуют страты (слои), выделяемые по эконо­мическому, политическому и профессиональному признакам. Сорокин утверждал, что общество без расслоения и неравенства — миф. Меняться могут формы и пропорции расслоения, но суть его постоянна. Стратификация является неизменной характеристи­кой любого организованного общества и существует в недемокра­тическом обществе и в обществе с «процветающей демократией»^[34].

Сорокин говорит о наличии в обществе социальной мобиль­ности двух типов — вертикальной и горизонтальной. Социальная мобильность означает переход из одной социальной позиции в другую, своеобразный «лифт» для перемещения как внутри со­циальной группы, так и между группами. Социальная стратифи­кация и мобильность в обществе предопределены тем, что люди не равны по своим физическим силам, умственным способно­стям, наклонностям, вкусам и т.д.; кроме того, самим фактом их совместной деятельности. Совместная деятельность с необходи­мостью требует организации, а организация немыслима без руко­водителей и подчиненных. Поскольку общество всегда стратифи­цировано, то ему свойственно неравенство, но это неравенство должно быть разумным.

Общество должно стремиться к такому состоянию, при кото­ром человек может развивать свои способности, и помочь общест­ву в этом могут наука и чутье масс, а не революции. В работе «Со­циология революции» (1925) Сорокин называет революцию «ве­ликой трагедией» и определяет ее как «машину смерти, нарочито уничтожающую с обеих сторон самые здоровые и трудоспособ­ные, самые выдающиеся, одаренные, волевые и умственно квали­фицированные элементы населения»^[35]. Революция сопровождает­ся насилием и жестокостью, сокращением свободы, а не ее при­ращением. Она деформирует социальную структуру общества, ухудшает экономическое и культурное положение рабочего клас­са. Единственным способом улучшения и реконструкции со­циальной жизни могут быть только реформы, проводимые право­выми и конституционными средствами. Каждой реформе должно предшествовать научное исследование конкретных социальных условий, и каждая реформа должна предварительно «тестировать­ся» в малом социальном масштабе.

Теоретическое наследие Сорокина и его вклад в развитие оте­чественной и мировой социологии трудно переоценить, настоль­ко он богат глубоко осмысленным, теоретически и методологиче­ски подкрепленным знанием социальной реальности и тенден­ций будущего развития общества.

2.5. Отечественная социология в эпоху социализма

Период с 1917-го по 1990-е гг. в России характе­ризовался упадком социологического знания в сравнении и с дорево­люционным периодом, и с бурным развитием социологии на Западе. Однако и в рамках этого периода можно выделить различающиеся в этом плане временные отрезки. Так, 1920-е гг. характеризовались всплеском исследовательской активности в области социально-по­литических и социально-экономических проблем.

Среди наиболее значительных социологических работ, вышедших в этот период, можно назвать следующие: Тахтарев К.М. Наука об об­щественной жизни, ее явлениях, их отношениях и закономерностях. Опыт изучения общественной жизни и построения социологии. Пг., 1919; Кареев Н.И. Общие основы социологии. Пг., 1919; Фарфоров- ский С.В., Кочергин М.В. Социология. Курс-справочник второй ступе­ни трудовой школы рабочих университетов и самообразования. Ка­зань, 1920; Хвостов В.М. Основы социологии. М., 1920; Вперед: Сбор­ник статей памяти П.Л. Лаврова. Пг., 1920; Сорокин П.А. Система социологии. Т. 1—2. Пг., 1920; Первушин Н.В. Наука социология. Ка­зань, 1921; Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология. Т. 1-2. Пг., 1921; Сорокин П.А. Основные проблемы социологии; ЭнгелъЕ.А. Очер­ки материалистической социологии. Пг., 1923; Оранский С.А. Основ­ные вопросы марксистской социологии. Т. 1. Л., 1929.

В тот период в отечественной социологии господствовал плю­рализм мнений, теоретических направлений и взглядов. Однако вскоре начался процесс стремительного вытеснения всех немарк­систских направлений и опережающего развития обществозна- ния, опирающегося на марксистскую методологию. Этот процесс вышел не только за чисто теоретические, но и за организационные рамки, когда к научным оппонентам официально принятой точки зрения стали применяться репрессивные методы воздействия.

В контексте становления культа личности И.В. Сталина и сопут­ствующих этому социально-политических явлений теоретическая социология за краткий срок превратилась в «неугодную», «классо­во чуждую» науку. Из страны были высланы крупнейшие филосо­фы и социологи немарксистской ориентации. Подобные меры привели к ожидаемому результату: теоретическое обществозна- ние постепенно стало превращаться в жесткую догматическую доктрину, лишенную внутренних потенций развития.

В то же время прикладная социология в Советской России рассматривалась как необходимая для построения социализма область знания и поэтому ознаменовалась довольно серьезным развитием. В этой области был получен ряд достижений, в частно­сти разработаны статистико-математические методы анализа со­циальной информации (работы А.А. Чупрова), социально-про- гностические методы (С.Г. Струмилин) и др. Успешно исследова­лись проблемы социологии управления, организации труда на производстве (П.М. Керженцев, А.К. Гастев), социальные вопро­сы здравоохранения (Н.А. Семашко, Б.Я. Смулевич и др.), вопро­сы условий труда и быта различных слоев населения (А.И. Тодор- ский, Е.О. Кабо и др.).

Однако развитие прикладной социологии и признание ее зна­чимости не спасли социологию в России и в 1930-е гг. всякое раз­витие социологии в стране прекратилось. Ее практическое унич­тожение стало одной из составляющих широкомасштабного про­цесса институционального наступления на обществоведческую мысль, начавшегося с выхода в 1931 г. работы Сталина «Основные вопросы марксистской социологии». Здесь были сформулирова­ны основы официальной социальной доктрины сталинизма, ко­торая стала единственной «социологической» теорией в пределах страны. Все социологические исследовательские центры были за­крыты. Социология была изъята даже из вузовских программ, и в стране прекратилась подготовка профессиональных социологов. В развитии социологии наступил длительный перерыв.

Возрождение социологии как науки на российской почве на­чалось лишь после смерти Сталина. В 1960-е гг., с наступлением «хрущевской оттепели», постепенно возобновились прикладные социологические исследования (А. Г. Харчев, Г.А. Пруденский и др.), началось институциональное восстановление социологии: были созданы Институт конкретных социальных исследований, ряд социологических центров в областных городах — Воронеже, Ростове-на-Дону, Томске, Горьком и др.

До начала 1990-х гг. статус социологии в нашей стране оста­вался невысоким и она развивалась преимущественно как вспо­могательная эмпирическая дисциплина, но уже в это время по всей стране открылись социологические лаборатории, издавались учебные пособия и читались вузовские курсы по прикладной со­циологии, были созданы интересные работы по методологии и технике социологических исследований (А.Г. Здравомыслов, Г.В. Осипов, В.А. Ядов, Г.А. Пруденский), по социологии науки (А.А. Зворыкин, Г.Н. Волков, Н.С. Слепцов), социологии труда (Н.М. Блинов, Ж.Т. Тощенко, А.И. Кравченко и др.), социологии молодежи (С.Н. Иконникова, В.Т. Лисовский, В.И. Чупров и др.).

В настоящее время социология как общеобязательная учебная дисциплина читается студентам всех специальностей. Что касается развития социологии как науки, то сегодня прикладная сфера уже не доминирует над теоретической. Отечественная социологическая наука осмысливает и развивает идеи крупнейших современных со­циологов, стремясь восполнить многолетние пробелы. В мире накоп­лены огромные интеллектуальные ресурсы в плане исследования со­циальных проблем, что объясняет необходимость осуществляемых сейчас широких издательских программ по переводу и распростра­нению в России работ видных зарубежных социологов.

На пути развития отечественной социологической мысли уже немало достигнуто.

Назовем имена наиболее известных российских социологов.

Андреев Эдуард Михайлович (р. 1938) — доктор философских наук, про­фессор МГУ им. М.В. Ломоносова; заместитель руководителя центра Института социально-политических исследований РАН; заместитель главного редактора журнала «Социально-гуманитарные знания». Ос­новное направление научной деятельности — методология социаль­но-политического реформирования. Великолепный методолог и яр­кий оратор.

Блинов Николай Михайлович (р. 1937) - доктор философских наук, профессор, действительный член Академии политической науки. Много лет был на руководящей работе в сфере науки и образования: заместителем директора Института социологии АН СССР, ректором Высшей партийной школы, начальником Российской таможенной академии. Ведущий специалист в области социологии политики, со­циологии труда и методологии исследования. Участник ряда между­народных социологических конгрессов, блестящий оратор.

Голенкова Зинаида Тихоновна — заслуженный деятель науки РФ и Ады­геи, доктор философских наук, профессор, заместитель директора по науке Института социологии РАН, руководитель Центра социаль­ной структуры и социального расслоения Института социологии РАН, заместитель главного редактора журнала «Социологические ис­следования». Специалист в области истории социологии и социаль­ной структуры общества. Руководила многолетними исследованиями по социальной дифференциации российского общества. Возглавляла исследовательские проекты «Социальное расслоение», «Проблемы социального неравенства», «Средний класс российского общества», «Социальная стратификация и толерантность». Огромную научную и практическую ценность представляют социологические исследова­ния, проводимые в регионах России (в Калмыкии, Тюменской обл., Краснодарском крае и др.). Член редколлегии журнала «Мониторинг общественного мнения» (ВЦИОМ), член редакционных советов жур­налов «Вестник РУДН. Социология» (Москва), «Общество и право» (Краснодар), «Социальные проблемы регионов» (Тюмень), «Социаль­но-экономические проблемы» (Элиста). Автор более 300 научных ра­бот, в том числе монографий и учебников: «Общая социология», «Ис­тория социологии в странах Центральной и Восточной Европы», «Очерк истории социологической мысли в Югославии», «Политиче­ская социология». Автор и член редсоветов «Социологической энцик­лопедии», «Социологического словаря» и др.

Горшков Михаил Константинович (р. 1950) — член-корреспондент РАН, доктор философских наук, профессор, лауреат Государственной премии РФ в области на>ки и техники, директор Института социо­логии РАН. Сфера научных интересов — социология общественного мнения, методика проведения социологического исследования. Ру­ководитель и участник многочисленных социологических исследова­ний, в том числе всесоюзного и общероссийского уровня. В последние пять лет под руководством М.К. Горшкова на основе аналитических социологических исследований подготовлен ряд научных докладов, получивших широкое признание как у российской, так и зарубежной общественности. Среди них: «Граждане России: кем они себя ощуща­ют и в каком обществе хотели бы жить?», «Есть ли в России средний класс?», «Россияне о судьбах России в XX веке и своих надеждах на но­вое столетие», «Десять лет российских реформ глазами россиян», «Бо­гатые и бедные в современной России», «Экономическая элита Рос­сии в зеркале общественного мнения», «Российская повседневность в условиях кризиса. Взгляд социологов». С 1993 г. по настоящее время является руководителем научной программы Института «Социологи­ческий мониторинг массового сознания россиян в условиях транс­формационных процессов». Материалы многолетнего мониторинга обобщены в его монографии «Российское общество в условиях транс­формации: мифы и реальность (социологический анализ) 1992—2002» (М., 2003). По его инициативе создан Южнороссийский филиал Ин­ститута социологии РАН.

Дмитриев Анатолий Васильевич (р. 1934) - доктор философских наук, профессор, член-корреспондент РАН, действительный член Акаде­мии политической науки. Один из зачинателей отечественных иссле­дований в области конфликтологии. Ведущий специалист в областях: социологии конфликта, общей теории конфликтов, проблем этниче­ских и межнациональных конфликтов, теории политической комму­никации, неформальной коммуникации.

Добренькое Владимир Иванович (р. 1939) — доктор философских наук, профессор, декан социологического факультета МГУ им. М.В. Ломо­носова, заведующий кафедрой истории и теории социологии социоло­гического факультета, президент Российской социологической ассо­циации, председатель докторского диссертационного совета, академик Академии социальных наук РФ, академик Международной академии информатизации. Специалист в области истории и теории социологии, философии религии. Опубликовал более 100 научных работ, в том чис­ле монографии, учебники и учебные пособия. Учебник «Социология» в соавторстве с Ю Г. Волковым, В.Н. Нечипуренко, А.В. Поповым занял 1-е место на Всероссийском конкурсе (2001) Министерства образова­ния РФ. С 1989 г. возглавляет Учебно-методическое объединение уни­верситетов России по специальностям «социология», «социальная ан­тропология». Под его научно-методическим руководством разработана концепция высшего профессионального образования, разработаны и опубликованы планы, программы и государственные стандарты подго­товки бакалавров, специалистов и магистров социологии.

Поиск по сайту: