ТРЕТИЙ ЭТАП: РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ НА СОБСТВЕННОЙ ОСНОВЕ 6 страница

Так, для идентификации имеющихся у фирмы способностей обычно предлагаются их функциональные классификации и/или классификации по видам деятельности фирмы (см., напр.: [Grant, 2002; Barney, 2002]). В первом случае организационные способно­сти определяются по каждой из основных функциональных об­ластей менеджмента фирмы: для корпоративной штаб-кварти­ры — это способности в финансовом менеджменте, в стратеги­ческом контроле над многопрофильной корпорацией, в эффек­тивной мотивации и координации менеджеров дивизионов и бизнес-единиц, в управлении слияниями и поглощениями; для производственной функции — это способности в эффективной организации крупносерийного производства, в налаживании

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

постоянных улучшений в производственных процессах, в обеспе­чении гибкой и быстрой адаптации к изменениям спроса; для маркетинга — это способности к созданию и продвижению силь­ных брендов, к созданию и получению отдачи от репутации фир­мы-производителя продуктов высокого качества, к осмыслению новых рыночных тенденций и быстрой реакции на них; и т. д.

В случае классификаций способностей по видам деятельно­сти фирмы применяется логика цепочки создания ценности. При этом предлагается либо разработанная компанией McKinsey (на основе ее концепции «бизнес-системы») простейшая цепочка видов деятельности промышленной фирмы (разработка техно­логии —» проектирование продукта —> производство —> марке­тинг —> дистрибьюция —> послепродажное обслуживание), либо известная модель М. Портера с ее разделением видов деятельно­сти фирмы на основные и вспомогательные. К сожалению, по­добные практические рекомендации сводятся к установлению ре­сурсов и способностей, которые лишь потенциально могут быть основой устойчивых конкурентных преимуществ, и не дают на­дежных рецептов выявления или создания тех ресурсов и спо­собностей, которые обеспечивают наличие последних у фирмы.

Пока единственным инструментом для анализа ресурсов и способностей фирмы на их соответствие определениям и предпо­сылкам (их неоднородности и немобильности), принятым в ресурсной концепции, является разработанная Дж. Барни [Barney, 1991] схема, опирающаяся на четыре критерия такого соответ­ствия. Как отмечалось в разд. 5.2, эта схема предполагает по­следовательную проверку ресурсов и способностей фирмы на ос­нове вопросов о том, насколько они являются ценными, редкими, труднокопируемыми соперниками, и того, насколько политики и процедуры организации содействуют извлечению экономических выгод от ресурсов, удовлетворяющих этим требованиям. От ха­рактера ответов на данные четыре вопроса (вся аналитическая схема может быть обозначена аббревиатурой ЦРКО⁵⁵) зависит ре­шение о том, к числу сильных или слабых сторон фирмы следует относить ее конкретный ресурс или способность (табл. 5.1).

В англоязычном оригинале — VRIO (value, rarity, imitability, organization).

5.5. Операционализация и эмпирическая проверка ресурсной концепции...

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

Хотя в принципе нельзя исключить, что причиной конку­рентного успеха фирмы может быть удачное стечение обстоя­тельств [Barney, 2002, р. 188], схема ЦРКО предлагает довольно реалистичный инструмент выявления ресурсов и организацион­ных способностей, обеспечивающих ее устойчивые, конкурент­ные преимущества.⁵⁶ Серьезный недостаток этой схемы состоит в том, что она имеет дело лишь с оценкой уже существующих у фирмы ресурсов и способностей.

Вопросы создания ресурсов и организационных способно­стей фирмы как основы ее успешной стратегии пока разработа­ны еще меньше, чем вопросы их идентификации. Хрестоматий­ной интерпретацией механизма создания ресурсов является ана­лиз разрывов, который начинается с определения ресурсов и спо­собностей, наиболее важных для достижения конкурентного преимущества в конкретной отрасли. Затем на основании срав­нения имеющихся у фирмы ресурсов и способностей с таковы­ми у ее соперников, а также с требованиями выбранной ею стра­тегии выясняются «ресурсные разрывы», которые необходимо преодолеть для успешной реализации стратегии и создания кон­курентных преимуществ. Подобный элемент стратегического планирования может достаточно успешно применяться компа­ниями разных отраслей.⁵⁷ При этом важную роль в преодолении «ресурсных разрывов» могут играть механизмы поглощений, со­вместных предприятий и стратегических альянсов.⁵⁸

Между тем анализ процесса создания искомых ресурсов и способностей лишь на основе метода «ресурсных разрывов»

⁵⁶ Описание весьма впечатляющего случая удачного применения схемы
ЦРКО в консалтинговой практике имеется в [Роуз, Даелленбах, 2003, с. 120-121].

⁵⁷ Примеры из практики компаний Amoco и Volkswagen см.: [Grant,
2002, р. 133-137].

⁵⁸ Эти механизмы привлечения организационных способностей широ­
ко распространены в международном бизнесе, что нашло отражение и в те­
ории международной компании (см., напр.: [Уильямсон, 1996, гл. 10]). Умест­
но вспомнить сюжет привлечения General Motors управленческих методов
компании Toyota через механизм совместного предприятия NUMMI [Кать-
кало, 1991]. В нашей стране с конца 1980-х гг. механизм СП также активно
применялся для международного трансферта управленческих ноу-хау.

5.5. Операционализация и эмпирическая проверка ресурсной концепции...

является, с точки зрения автора настоящей монографии, весьма статичным и уходит от того очевидного факта, что любое конку­рентное преимущество со временем будет подорвано благодаря имитациям или инновациям. Учитывать динамические аспекты конкуренции в процессах создания ресурсов и способностей можно пытаться по-разному.

Р. Грант, автор популярного (четыре издания) учебника по стратегиям, предлагает использовать разработанную в 1980-е гг. японским специалистом X. Итами концепцию динамического ре­сурсного соответствия как результата организационного обуче­ния. Согласно этой концепции, успешная стратегия осуществля­ется путем не только использования имеющихся у фирмы ресур­сов, но и дополнения их благодаря созданию навыков и знаний, являющихся результатом накопленного опыта (см.: [Grant, 2002]). В свою очередь, М. Портер считает, что непрерывные ин­вестиции в ресурсы и способности являются ключом к сохране­нию в течение длительного времени конкурентного преимуще­ства. «Фирмы создают и удерживают конкурентное преимуще­ство благодаря потенциалу постоянного улучшения, обновления и повышения уровня своих конкурентных преимуществ с тече­нием времени. Повышение их уровня есть процесс продвижения преимуществ по цепочке создания ценности к их более сложным типам и задействования более развитых навыков и технологий» [Porter, 1991, р. 111]. По мнению автора монографии, наиболее близко к разработке динамической схемы создания способностей находится концепция динамических способностей, но для этого ей следует решить ряд методологических вопросов (их обсужде­ние см. в гл. 6).

Медленный прогресс в деле операционализации ресурсной концепции во многом обусловлен методологическими трудно­стями эмпирической проверки ее теоретических выкладок об организационной природе и механизмах изоляции внутрифир­менных источников конкурентных преимуществ. Центральной проблемой здесь является то, что наиболее важные для созда­ния устойчивых конкурентных преимуществ ресурсы и способ­ности имеют нематериальный характер и зачастую ненаблюда-

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

емы.⁵⁹ Отсюда вытекают трудности измерения уникальных ре­сурсов и способностей фирмы и оптимального сочетания коли­чественных и качественных методов их изучения.

Начнем с того, что эмпирическое изучение конкретных организационных факторов (активов), a priori имеющих немате­риальное происхождение, крайне затруднено проблемой их коли­чественной оценки.⁶⁰ Это в значительной мере объясняет то, что, несмотря на большой интерес ученых к выяснению воздействия ресурсов и способностей фирмы на ее результаты, эмпирические работы в духе ресурсного подхода пока немногочисленны.⁶¹ Кро­ме того, современным публикациям по ресурсной концепции присуща описательность в определении организационных фак­торов либо выборочная проверка ее ключевых тезисов даже в работах эмпирического характера.⁶²

В литературе имеется много разных подходов к измерению ресурсов и способностей — через такие показатели, как связь наличия у фирмы патентов и ее деловых успехов; данные опро­сов менеджеров; доля рынка; показатели человеческого капитала фирмы; объемы инвестиций в функциональные области менедж-

⁵⁹ В понимании степени «нематериальности» и «ненаблюдаемости» та­
ких ресурсов и способностей среди исследователей имеются некоторые ва­
риации. Так, в трактовке Р. Макадока [Makadok, 2001] ресурс есть наблюдае­
мый (не обязательно материальный) актив вроде бренда, патента или участ­
ка земли, который подлежит оценке и купле-продаже, а способность — не­
наблюдаемый (и потому обязательно нематериальный) актив, который не
поддается оценке и может быть приобретен лишь при покупке бизнес-еди­
ницы. Однако общая идиосинкразическая природа ресурсов и способностей
фирмы видится в современной литературе как основная причина сложности
их эмпирических исследований [Hoskisson et al., 1999].

⁶⁰ Проблема учета и оценки стоимости нематериальных активов явля­
ется одной из центральных в современной теории и практике бухгалтерского
учета. Наиболее очевидным (хотя и условным) подходом к их оценке остается
определение разницы между рыночной стоимостью фирмы и стоимостью
замещения ее материальных активов.

⁶¹ К исходу 1990-х гг. их библиография насчитывала около 50 статей [Ког,
Mahoney, 1998, р. 28], что составляло малую долю из имевшихся к тому време­
ни нескольких сотен научных публикаций по проблемам ресурсного подхода.

⁶² Менее 4% эмпирических статей, опубликованных в период с 1990 по
2002 г. в шести важнейших для исследователей стратегического управления

5.5. Операционализация и эмпирическая проверка ресурсной концепции...

мента; характеристики прав собственности и уровень деловой репутации фирмы.⁶³ При столь большом различии посылок, ле­жавших в основе подобных эмпирических исследований, выводы последних, как правило, мало согласовывались друг с другом [Peteraf, 1993; Hoopes et al., 2003]. Кроме того, зачастую ученые применяли весьма приблизительный метод условных показате­лей (proxies) — количество крупных корпораций-клиентов круп­ных юридических фирм как условный показатель репутации последних; прошлые инвестиции киностудий в крупные кино­проекты (требующие аккумулирования специалистов разных профилей) как условный показатель их многопланового потен­циала в области командной работы и координации и интеграции новых знаний и т. д. Однако можно утверждать, что некоторые из этих исследований серьезно улучшили понимание того, каким образом наличие у фирм ценных ресурсов и способностей влия­ет на их рыночные позиции и экономические результаты.

Примером здесь является знаменитая статья Р. Хендерсон и Я. Кокбурна [Henderson, Cockburn, 1994], попытавшихся изме­рить организационные компетенции фармацевтических фирм в области исследований по созданию новых лекарственных препа­ратов (что есть не единственная, но исключительно важная осно­ва конкурентоспособности в данной отрасли). Ученые примени­ли данные об имеющихся у фирм патентных багажах в качестве условных показателей их идиосинкразических ноу-хау в органи­зации разработок новых лекарств, но дополнили эти показатели детализированными количественными и качественными данны­ми (по итогам, соответственно, анкетирования и интервью). Хен­дерсон и Кокбурн выдвинули гипотезу, согласно которой особен­но значимыми для успешных разработок новых лекарств явля­ются две организационные способности: стимулирования и под-

международных научных журналах (Strategic Management Journal, Admini­strative Science Quarterly, Academy of Management Journal, Management Science, Organization Science, Journal of Management) и ссылавшихся на ресурсный подход в теоретической части, имели целью проверку двух или более ключе­вых тезисов этого подхода [Hoopes et al., 2003, p. 889].

⁶³ Наиболее подробным аналитическим обзором этой литературы яв­ляется работа [Barney, Arikan, 2002].

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

держания, во-первых, интенсивного обмена научной информа­цией с внешней средой и, во-вторых, внутрифирменных инфор­мационных потоков, пересекающих междисциплинарные грани­цы (между фармакологией, физиологией и биостатистикой). Проверка гипотезы показала, что различия между фирмами в этих организационных способностях во многом объясняют ва­риативность в их научно-исследовательской продуктивности.⁶⁴

Другая ключевая проблема эмпирических исследований в духе ресурсного подхода состоит в том, что задачам изучения организационных источников устойчивых конкурентных пре­имуществ не соответствуют методы, основанные на больших выборках фирм из разных отраслей с использованием вторичных данных. Эти методы, оправдавшие себя для исследований влия­ния конкретных стратегий на уровень прибылей, не помогают ни распутать клубок факторов времени, отрасли, бизнес-среды, стра­тегии и ресурсов/способностей, ни обнаружить отличительные компетенции из анализа общедоступной информации (годовых отчетов компаний, изданий профессиональных ассоциаций и т. д.). Не случайно пока на основе традиционных методов удалось эмпи­рически подтвердить лишь исходную гипотезу ресурсной концеп­ции о том, что внутриотраслевые (межфирменные) различия в прибылях преобладают над межотраслевыми (см.: [Rumelt, 1991]).

В целом вопрос о соотношении межотраслевых и отрасле­вых эмпирических исследований в духе ресурсной концепции (некоторый опыт проведения и тех, и других уже накоплен) до­вольно противоречив. С одной стороны, успешные прикладные разработки пока имеют место в основном на материалах отдель­ных отраслей, среди которых технологически интенсивные инду­стрии (например, фармацевтическая) являются особо адекват­ным контекстом, поскольку здесь конкурентные преимущества фирм напрямую связаны с развитием уникальных знаний и тех­нологий [Yeoh, Roth, 1999, p. 637]. С другой стороны, платой за

⁶⁴ Например, фирма, поощрявшая научные публикации, оказывалась на 40% более продуктивной, а фирма, организовывавшая междисциплинар­ные команды исследователей, была на 25% более продуктивна, чем те фир­мы, которые этого, соответственно, не делали [Henderson, Cockburn, 1994].

5.5. Операционализация и эмпирическая проверка ресурсной концепции...

предпочтение в пользу отраслевого разреза являются ограничен­ные возможности обобщений на основе таких эмпирических ис­следований. По мнению автора настоящей монографии, одним из подходов к преодолению этой дилеммы может быть ее обсужде­ние при изучении способностей диверсифицированной фирмы, которое будет представлено далее.

Еще один важный аспект вопроса о соотношении количе­ственных и качественных методов изучения уникальных ресурсов и способностей фирмы состоит в приоритете кейс-метода, способ­ного дать о них наиболее богатую информацию. Именно метод углубленных лонгитюдных кейсов может привести к вскрытию анатомии организационных способностей успешной фирмы. На­помним, что в ресурсном подходе организационная способность понимается как рутина или набор взаимосвязанных рутин, а орга­низация — как огромная сеть рутин. Более того, эти рутины явля­ются во многом результатом исторической траектории развития фирмы. Изучение рутин трудно поддается формализации в тради­циях экономического мэйнстрима и потому требует нетривиаль­ного междисциплинарного подхода, в котором должны сочетать­ся потенциалы экономического и организационного анализа. То же относится и к исследованию двух ключевых факторов, от кото­рых зависят доходы фирмы от ее ресурсов и способностей: устой­чивости сопряженных с ними конкурентных преимуществ и воз­можностей фирмы в присвоении рент, создаваемых благодаря на­личию у нее конкретных ресурсов и способностей.

Сказанное предполагает перенесение акцента эмпирических исследований внутрь фирмы, где и сокрыты их организационные способности. В современной литературе имеются убедительные обоснования важности кейс-метода (например, для задач иссле­дований организационной культуры — в [Роуз, Даелленбах, 2003]), активно происходит его развитие, в том числе посред­ством детализированных полевых исследований, сбора архивных данных и материалов интервью, а также углубленного анализа конкретных ситуаций. Опасения по поводу того, что при этом научные методы исследований стратегий выродятся в собирание корпоративного фольклора (историй и анекдотов из организаци­онной жизни фирм) во многом надуманны. Вспомним, что со

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

схожими проблемами посвящения в механику деловых операций неизбежно сталкиваются желающие эмпирически проверить выводы контрактных теорий фирмы, что не помешало общему успеху таких проектов.

Вопрос о соотношении контрактных теорий фирмы (экономической теории организации) и ресурсной концепции при изучении стратегий фирм имеет и более общее значение для проводимого в настоящей монографии исследования. В послед­ние 10 лет сравнительное значение этих исследовательских тра­диций в развитии теории стратегического управления является предметом активных дискуссий в мировой литературе с участи­ем таких крупных знатоков проблемы, как У. Зандер, Б. Когут, К. Коннер, К.К. Прахалад, Н. Фосс, О. Уильямсон и др. Острота полемики связана с тем, что развитие ресурсной концепции при­вело к появлению новой, ресурсной теории фирмы и одновре­менно поставило под сомнение роль контрактных теорий как ве­дущих экономических концепций при анализе стратегий фирм.

С одной стороны, в 1990-е гг. ряд сторонников ресурсной кон­цепции стратегического управления начали активно применять ее в развитии теории фирмы. У претензий ресурсной концепции на новую теорию фирмы (см.: [Conner, 1991; Когут, Зандер, 2004]) были весомые основания, поскольку она имела иную, чем эконо­мическая теория организации, программу исследований. Если пер­вая утверждает, что менеджеры выбирают тот образ действий, который наиболее способствует капитализации и приращению уникальной коллекции ресурсов и способностей фирмы (в том числе путем организационного обучения), то вторая полагает, что центральная проблема стратегического управления состоит в ми­нимизации затрат на организацию хозяйственных операций (тео­рия трансакционных издержек) либо в составлении эффективных контрактов (агентская теория). В данной области, однако, признан­ным лидером к этому времени стала экономическая теория орга­низации, что подталкивало некоторых адвокатов ресурсного под­хода к выявлению ее ограниченности и слабостей. Наиболее взве­шенной, по мнению автора настоящей монографии, является ин­терпретация контрактных и ресурсной теорий фирмы как взаимо­дополняющих. Именно в этом ключе многие годы последователь-

5.5. Операционализация и эмпирическая проверка ресурсной концепции...

но и убедительно опровергал критиков контрактных теорий фир­мы известный датский исследователь Н. Фосс.⁶⁵ Действительно, ресурсная теория фирмы с ее акцентом на источники и механиз­мы конкурентных преимуществ скорее дополняет, нежели отрица­ет контрактные подходы, которые, следуя классическим работам Р. Коуза и О. Уильямсона, изучают прежде всего природу, границы и внутреннюю организацию фирмы.

С другой стороны, при обсуждении сравнительных потен­циалов контрактных и ресурсных концепций в изучении страте­гий фирм в центре полемики традиционно были не только их методологические принципы, но и достижения этих концепций в операционализации их постулатов. Среди работ, развивавших тезис о недостаточной методологической зрелости ресурсной концепции, особенно выделяется статья Уильямсона [Уильямсон, 2003], который сопоставил свою концепцию механизмов управ­ления и концепцию компетенций по шести ключевым вопросам программы исследований: степени рациональности людей как хозяйствующих субъектов; единицы анализа; трактовке фирмы; преследуемых целей и критерия эффективности. Уильямсон утверждал, что по этим ключевым вопросам уже произошла опе­рационализация первой концепции, а вторая пока не достигла столь же впечатляющих результатов. Вместе с тем ученый при­знавал и серьезность «вызовов», поставленных концепцией ком­петенций перед концепцией механизмов управления, включая вопросы динамических трансакционных издержек, организаци­онного обучения и потребность выхода за рамки типовых меха­низмов управления с целью изучения стратегических организа­ционных форм, практикуемых конкретными фирмами.

Тем не менее и здесь очевидна комплементарность данных подходов, имеющих, несмотря на отмеченную разницу акцентов, общий интерес к соединению в изучении стратегий фирм потен­циалов экономической теории и теории организаций. По мне-

⁶⁵ Первой его работой на эту тему стала [Foss, 1993], а в наиболее пол­ном (несколько раундов), содержательном и бескомпромиссном формате дискуссия Фосса с Коннер, Когутом и Зандером была опубликована в 1996 г. в журнале Organization Science (vol. 7, N 5).

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

нию Уильямсона, в отличие от разработанной им трансакцион-ной теории фирмы, которая «обосновывает общие решения от­носительно выбора между собственным производством и вне­шними закупками, концепция компетенций фирмы предлагает рецепты по частным вопросам» ([Уильямсон, 2003, с. 95], курсив в оригинале. — В. К.). Идея комплементарности (хотя и в не­сколько иных ракурсах) контрактного и ресурсного подходов к изучению стратегий фирм получила развитие также в трудах ряда ведущих зарубежных (Д. Тис, Н. Фосс и др.) и российских исследователей. Из отечественных разработок вопроса следует прежде всего выделить контрактную модель стратегии фирмы В. Тамбовцева [Тамбовцев, 2000] и системно-интеграционную теорию предприятия Г. Клейнера [Клейнер, 2002а; 2004]. С точки зрения автора настоящей монографии, при обсуждении компле­ментарности рассматриваемых концепций важно учитывать так­же, что обе они вносят серьезный вклад в изучение корпоратив­ных стратегий фирм (в отличие от акцента на конкурентные стратегии в школе позиционирования), но при этом изучают их разные аспекты: для концепции механизмов управления приори­тетны вопросы вертикальной интеграции и организационных структур, а для концепции компетенций — вопросы диверсифи­кации.

Следует напомнить здесь, что проблема эффективных стра­тегий диверсификации с 1960-х гг. была центральной для иссле­дований общей конкурентоспособности и механизмов роста фирм. Именно в этом разделе влияние ресурсной концепции на современные представления о стратегическом управлении было наибольшим. С одной стороны, ныне ресурсная концепция явля­ется общепринятой (в исследованиях стратегического управле­ния и экономической науке) теорией корпоративной диверсифи­кации [Mahoney, Pandian, 1992; Foss, 1997; Piscitello, 2004].^a С дру­гой стороны, для взвешенной оценки трудностей и успехов в

⁶⁶ В исследованиях корпоративной стратегии понятием «корпорация» обычно обозначается диверсифицированная компания, что не противоре­чит исходному применению данного понятия для описания конкретной органшационно-празовой формы бизнеса — акционерного общества.

5.5. Операционализация и эмпирическая проверка ресурсной концепции...

операционализации ресурсного подхода важно, что на основе его идеологии самые значимые достижения в выработке для менед­жеров нормативных рецептов получены именно в области стра­тегий диверсификации. Свидетельство тому — использование ресурсной логики при обсуждении проблемы диверсификации в современных учебниках по стратегическому управлению и кор­поративной стратегии.⁶⁷

Как отмечалось в разделах 5.1 и 5.2, уже на начальной ста­дии разработки ресурсного подхода в 1980-е гг. его пионеры (Б. Вернерфельт, Д. Тис, Р. Рамелт, С. Монтгомери и др.), разви­вая идеи Э. Пенроуз об обусловленности стратегий роста фирмы ее ресурсным багажом, сформулировали основы новой теории диверсификации. В центре исследований феномена диверсифи­кации находится выяснение того, чем определяется направление соответствующих стратегий фирм, и в частности их развитие по пути связанной или несвязанной диверсификации. В отличие от альтернативных трактовок диверсификации (концепции рыноч­ной силы и агентских отношений),⁶⁸ ресурсная концепция утвер­ждает, что фирмы растут через диверсификацию путем исполь­зования имеющихся у них потенциалов роста, принимающих форму организационных компетенций либо унаследованных управленческих ресурсов.

В 1990-е гг. эта линия теоретизирования на тему диверсифи­кации получила развитие благодаря подключению потенциала

⁶⁷ Этот подход активно применяется и в основных учебниках по стра­
тегическому маркетингу. Так, Ж.-Ж.Ламбен [Ламбен, 2004], автор одного из
лучших европейских учебников данного профиля, считает, что успешные
стратегии диверсификации часто основаны на ключевых компетенциях.

⁶⁸ Концепция рыночной силы в целом строится на идеях теории от­
раслевой организации и исходит из предпосылки о том, что диверсифици­
рованная фирма может получать дополнительные экономические выгоды
от ведения бизнеса в условиях сознательного ограничения конкуренции.
Концепция агентских отношений трактует слияния (финансируемые из не­
распределенной прибыли), которые инициируются менеджерами и невы­
годны собственникам, как проявление конфликта их интересов в случае
решений о диверсификации. Наиболее полный обзор исследований дивер­
сификации в последней трети XX в. см.: [Palich et al., 2000].

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

эволюционной экономической теории, вследствие чего появи­лась возможность природу и поведение фирм понять, а их гра­ницы объяснить, в терминах организационного обучения, зави­симости от траектории прошлого развития, конкурентного отбо­ра и трансакционных издержек.

Д. Тис, Р. Рамелт, Дж. Дози и С. Уинтер [Teece et al., 1994] при­менили этот аналитический прием для объяснения «внутрикор­поративной согласованности» (corporate coherence) между раз­личными классами ресурсов внутри конкретной фирмы и ее кор­поративной стратегии диверсификации на основе концепции «ключевого бизнеса» фирмы, который представляет собой набор компетенций, определяющих ее отличительное преимущество.

Особое значение при этом имеют так называемые ресурсы широкого применения, наличие которых позволяет фирмам ис­пользовать свои управленческие практики и репутацию в других видах бизнеса. Однако эти активы обладают разной ценностью не только в разных отраслях, но даже в рамках одной отрасли. Более того, степень согласованности, ожидаемая между частями одной и той же организации в конкретный момент времени, за­висит от взаимосвязи между особенностями организационного обучения, траектории прошлого развития, доступными ей техно­логическими возможностями, с одной стороны, и имеющимися у фирмы комплементарными активами, — с другой. Отсюда сле­дует, что внешне одинаковые с точки зрения основных продук­тов фирмы могут реализовывать совершенно разные стратегии диверсификации.

Главный тезис ресурсной теории диверсификации состоит в том, что связанная диверсификация более предпочтительна по сравнению с несвязанной [Wernerfelt, 1984; Teece et al., 1994]. Дан­ный вывод вытекает из типичного для ресурсной концепции понимания возможности эффективности решений о диверсифи­кации и покупке других бизнесов лишь при достижении в ре­зультате их применения потенциальной экономии от разнообра­зия при использовании операционных ресурсов (например, про­изводственных сооружений, технологий и клиентской базы).

Особую популярность эта точка зрения приобрела благода­ря статье 1990 г. Прахалада и Хамела «Ключевая компетенция кор-

5.5. Операционализация и эмпирическая проверка ресурсной концепции...

порации», после которой конгломераты окончательно вышли из моды, а понимание того, что «совет управлять фирмами как со­вокупностью рынков является необоснованным» [Rumelt et al., 1991, p. 19], стало доминировать среди теоретиков и практиков стратегий диверсификации. Фирмам теперь рекомендовалось распродать несвязанные бизнесы и вернуться к своим стержне­вым видам деятельности либо к внутренне согласованной дивер­сификации.

Среди выработанных в 1990-е гг. в духе этой логики норма­тивных рекомендаций менеджерам по разработке и реализации эффективных стратегий диверсификации наиболее интересен подход к операционализации ресурсной концепции, изложенный в учебнике «Корпоративная стратегия: Ресурсы и разнообразие фирмы» профессоров Гарвардской школы бизнеса Д. Коллиза и С. Монтгомери [Collis, Montgomery, 1997], имевших богатый опыт преподавания данного курса в многоотраслевой аудитории программы МВА. Это был учебник нового поколения по сравне­нию с явно устаревшими книгами по корпоративной стратегии И. Ансоффа и других традиционных авторов. Одним из симво­лов новаторства учебника 1997 г. было определение в нем корпо­ративной стратегии как «способа создания компанией ценности посредством конфигурации и координации своей деятельности на множественных рынках» [Collis, Montgomery, 1997, p. 5], по­зволившее впервые рассматривать стратегии корпоративного и бизнес-уровней на интегрированной основе. Другим показателем прогрессивности учебника было то, что в нем нашли удачное применение результаты как ресурсной концепции фирмы (во­просы диверсификации), так и экономической теории организа­ции, в частности теорий трансакционных издержек (проблема размеров фирмы и вертикальной интеграции) и агентских отно­шений (глава о корпоративном управлении).

Поиск по сайту: