|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Вы, Наташа, просите по полкам разложить мои мотивировки. ПопробуюК концу 2002 года осознание подступающего «термидора» – абсолютное. Выхода три: уехать, добиться реформы системы по «социал‑демократической» модели (то есть пожертвовать частью собственности в обмен на постепенное национальное примирение) или, наконец, примкнуть к новой, силовой опричнине. Никакого четвертого пути я не видел. Конечно, имея в виду практические возможности в рамках существующего политического расклада. У меня на руках были все три предложения. Третье – сразу неприемлемое. То есть, конечно, не «вообще». Я был готов, что называется, «учитывать интересы», но там требовалось иное – готовность опять уйти в теневой оборот, «положить голову на плаху», сделаться полностью зависимым. Зачем мне тогда такая «собственность»? Уехать – это предать всех своих, тех, кто поверил, у них же выбора бы уже не было! Я предпринял попытку «прикрыть» своих «западниками», но понимал, что вариант маловероятный (продажа части пакета иностранцам). Последний путь – политический союз с «либеральным крылом», к которому я всегда примыкал. Создание совместной компании с «Сибнефтью», предложение к Путину ограничить претензии «силового крыла». Увы, Путин выбор сделал, но, когда это стало ясно (в феврале 2003 года), менять курс было уже поздно. Да и некуда. Ведь выбор оставался все тот же. Можно было бы попытаться «уйти в тину», прекратить всякую активность, уехать. Сейчас можно лишь предполагать, но у меня перед глазами была судьба НТВ: отнимут, коллектив разрушат, возьмут заложников. То есть был весь смысл драться до конца, тем более «союзники» не сдавались и считали, что не все потеряно. Потом – арест Платона. Использование механизма заложников из достоверного предположения превратилось в реальность. Варианта осталось два: уехать, отдать все, согласиться на определенное число заложников, сдать союзников и все – в обмен на некую компенсацию и сомнительное обещание «не трогать». Либо самому сунуть голову в петлю, надеясь, что этого будет достаточно. А дальше – как повезет: убьют – все, не убьют – долго не продержат, поскольку эта заноза, очевидно, будет со временем только больше гноиться. Но тогда и заложников не будет. Ошибка – путинская «эмоциональная составляющая». С чего она у него возникла – загадка. Когда он решил «не жалеть патронов» – не знаю. Но здесь прагматические расчеты ушли на второй‑третий план. Такая ситуация стала очевидной в ноябре 2003 года (когда после моего ареста прозвучали его слова «прекратить истерику»). С тех пор мой путь предопределен: терпение. Договариваться нам сложно – он не верит мне, я – ему. Да и верить нечему – он сам сделал из меня символ. Может, они ждали, что я «психану»? Сомнительно. В общем, скорее речь действительно идет об эмоциях. Теперь об «условиях содержания». Первое и главное, что изменилось, – я сам. Поскольку я запретил себе думать о выходе на свободу уже пять лет назад и свыкся с этой мыслью, теперь меня ничего не нервирует. Компании уже нет. Никого из моих ни одна страна не выдаст – уже понятно. Работа у меня есть – пишу «гадости». К бытовым неудобствам (если их можно так назвать) притерпелся. Что же касается отношения, то и здесь все стало проще. Не столько из‑за «смягчения нравов», сколько по понятной, бытовой причине: меня знают, знают как спокойного человека, готового идти как на обострение, так и на компромисс, имеющего поддержку «на воле». Последнее – очень важно. Никто не хочет ненужных проблем. Будет команда – будут «прессовать», нет команды – не будут. А все остальное здесь мало кого интересует: виноват – не виноват… Не маньяк, и ладно. Извечная российская тюремная действительность. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.003 сек.) |