ОТХОД ОТ УНИВЕРСАЛИЗМА

Одной из основных опор империй, обусловливающих одновременно и их динамизм, и стабильность, является универсализм, то есть способность относиться на равно­правной основе ко всемлюдям и народам. Он делает возможным постоянное расширение границ системы власти на основе интеграции в центральное ядро завое­ванных народов и людей. Изначальная этническая основа оказывается превзойденной. Граница людской группы, которая идентифицируется с системой, беспрерывно расширяется, поскольку принадлежность к этой группе позволяет подвластным стать властвующими. В умах по­коренных пародов начальное насилие победителей пре­вращается в великодушие.

Успех Рима, крушение Афин, как мы это видели выше, объясняются не столько различием военных возможно­стей, сколько постепенным расширением прав на обрете­ние римского гражданства и все большим сужением возможностей получить афинское. Афинский народ оста­вался этнической группой на кровной основе. С 451 года до нашей эры для получения афинского гражданства требовалось, чтобы оба родителя были афинянами. Рим­ский народ, который вначале нисколько не уступал афин­скому в том, что касается этнического самосознания, постепенно расширялся за счет включения в свой состав всего населения Лация, затем всей Италии и, наконец, народов всего Средиземноморского бассейна. В 212 году нашей эры эдикт Каракаллы предоставил римское граж­данство всем свободным жителям империи. Провинции дали Риму большинство его императоров. Можно было бы привести другие примеры универсалистских систем, оказавшихся способными умножить свой военный по­тенциал благодаря отношениям с людьми и народами на основе равноправия: Китай, который и сегодня объединяет невиданную в истории массу людей под единой государ­ственной властью; первая арабская империя, молниенос­ное расширение которой объясняется в равной мере как крайним эгалитаризмом ислама, военной мощью завое­вателей, так и упадком Римской и Парфянской империй. В современной истории советская империя, развалив­шаяся в результате слабости своей экономики, опиралась на принципы равноправия в отношениях с народами, что скорее является характерной чертой русского народа, чем проявлением коммунистической идеологической над­стройки. Франция до относительного демографического спада была по европейским масштабам империей и функ­ционировала по законам универсалистского кодекса. В числе недавних крушений империй можно напомнить и крах нацизма, радикальный этноцентризм которого не допускал, чтобы изначальная мощь Германии увели­чивалась за счет интегрирования покоренных народов. Сравнительный анализ свидетельствует, что способ­ность народа-завоевателя относиться на основах равно­правия к покоренным народам не является результатом воздействия внешних факторов, а заложена в своего рода изначальном антропологическом коде. Это a priori куль­туры. Народы, семейная структура которых, рассматри­вающая братьев как равных, эгалитарна, - например, в Риме, Китае, арабском мире, России, в Парижском бас­сейне Франции - склоняются к восприятию других людей и народов как себе равных. И предрасположенность к интеграции других является результатом этого эгали­тарного a priori, А народы, изначальная семейная структура которых не включает полного равноправия между братьями, как, например, в Афинах и — еще более яркий пример — в Германии, не могут воспринимать в качестве равных других людей и другие народы. Военные завоева­ния ведут, скорее, к усилению собственного этнического «я» завоевателя. Они порождают в большей мере фраг­ментарное, чем цельное видение человечества и скорее дифференциалистское, чем универсалистское поведение. Англосаксов трудно разместить на оси днфференциализм-универсализм. Англичане - откровенные дифференциалисты. Им удавалось из века в век сохранять гэльскую и шотландскую идентичность. Британская им­перия, созданная на заморских территориях благодаря подавляющему технологическому преимуществу, просу­ществовала недолго. Она не пыталась ни в какой мере интегрировать завоеванные народы. Косвенное управле­ние, indirect rule, не ставившее под угрозу существование местных обычаев, стало профессией англичан. Осуществ­ленная ими деколонизация была относительно безболез­ненной, шедевром прагматизма, поскольку перед ними никогда не вставал вопрос о превращении индусов, африканцев или малайцев в британцев стандартного формата. Французам же, многие из которых мечтали пре­вратить в обычных французов вьетнамцев и алжирцев, было значительно труднее отказаться от имперского про­шлого. Увлеченные своим скрытым универсализмом, они вступили на путь защиты империи, что принесло им целую серию военных и политических поражений.

Не стоит, однако, преувеличивать британский дифференциализм. Учитывая малые размеры Англии и необъят­ность британского имперского образования, хотя оно и было эфемерным, Британияпродемонстрировала явную способность обращаться с завоеванными народами на относительно равноправных и достойных основаниях. Шедевры британской социальной антропологии, каковы­ми являются исследования Эванса-Притчарда о судан­ском народе нуэр или Мейера Фортеса о таленсе Ганы, столь же превосходные по своей изящности, сколь и по научной добросовестности, были созданы в колониальную эпоху. В этих исследованиях традиционное умение англичан анализировать этнические различия сочетается с острым пониманием человеческой универсальности, скрываемой многообразием структур. Англосаксонский индивидуа­лизм дает возможность скорее прямого понимания сути индивидуума, человека вообще, чем человека, созданного по антропологической матрице. Пример американцев выражает в пароксистическом стиле англосаксонскую двой­ственность отношения к противостоящим принципам универсализма и дифференциализма. Соединенные Шта­ты могут рассматриваться прежде всего как национально-государственный результат радикального универсализма. В конце концов, речь идет об обществе, возникшем в ре­зультате слияния иммигрантов из всех стран Европы. Изначальное английское ядро проявило абсолютные спо­собности к абсорбции лиц различного этнического проис­хождения. Прерванная во второй половине 20-х годов иммиграция возобновилась в 60-х, распространившись на Азию, Центральную и Южную Америку. Способность к интеграции, расширению центра обеспечила американский успех, то, что может считаться имперской удачей в судьбе Соединенных Штатов. Демографические показатели — 285 млн. человек в 2001 году, 346 млн., как предполагается, в 2025 году - сами по себе являются свидетельством спо­собности к интеграции с представителями других народов. Но в то же время Соединенные Штаты могут быть охарактеризованы и совсем противоположными словами, словамирадикального дифференциализма. В их истории всегда присутствовал некто другой, иной, не подлежащий ассимиляции и приговоренный к уничтожению или, чаще всего, к сегрегации. Эту роль иного человека играли индеец и негр и продолжают сегодня играть негры и испаноязычные. Американская идеологическая система сочетает универсализм и дифференциализм в рамках еди­ной цельности: эти концепции, внешне противоположные, функционируют здесь как дополняющие друг друга. Вначале существует нерешительность в отношении дру­гого, которого a priori нельзя определить или как себе по­добного, или как другого. Некоторые иностранцы будут восприняты как себе подобные, равные, а другие - как отличающиеся, низшие. Сходство и различие, равенство и деление на высших и низших появляются вместе, в каче­стве полярных противоположностей. Отторжение индейцев и негров позволило воспринимать ирландских, немецких, еврейских, итальянских иммигрантов как равных. Опре­деление этих иммигрантов как равных, в свою очередь, позволило отнести индейцев и негров к низшей расе.

Англосаксонская нерешительность в определении ста­туса чужого не является фактом современной истории. Напротив, она, похоже, была предопределена известной антропологической примитивностью, принадлежностью англичан к периферийной по отношению к Старому Свету историко-культурной страте, плохо интегрировав­шейся с империями, которые там сменялись одна за другой, и не осознавшей глубоко принципы равенства и неравен­ства. Этот примитивизм касается только семейного круга; он ничуть не помешал Англии и Соединенным Штатам проявить себя в самой недавней фазе истории пионерами современной экономики.

Английская культура характеризуется, следовательно, известным отсутствием четкого определения понятий равенства и неравенства, которые вообще четко различа­ются во всей Евразии (У меня будет еще возможность развить эту точку зрения в плани­руемой работе «Происхождение семейных систем», где будет доказана относительная архаичность в антропологическом смысле англосаксон­ской семейной формы. Этот антропологический архаизм абсолютно ничего не говорит о потенциях культурного и экономического развитии регионов, для которых этот семейный тип является характерным. У меня будут также возможности показать, что некоторые высокораз­витые в антропологическом смысле семейные формы - арабская, ки­тайская - служат тормозом развития. Иными словами, эволюция семьи может блокировать развитие образования и экономики).

Если вернуться к антропологической модели, совме­щающей антропологическую структуру и идеологическое восприятие a priori, тогда действительно можно выявить в традиционной английской семье неопределенность, соответствующую неопределенности а идеологической сфере: братья - разные, они ни равны, ни неравны. Правилам неравноправного распределения наследства у немцев и у японцев и равноправного - у французов, русских, арабов и китайцев противостоит свобода завеща­ния у английских родителей, которые могут распределять имущество между своими детьми, как им заблагорассу­дится. Однако такая свобода не влечет за собой, за исклю­чением английской аристократии, больших отступлений от равенства, например лишения права наследования всех детей в пользу одного.

Состояние неопределенности между дифференциализмом и универсализмом делает отношение англосаксов к чужому и иностранцу очень интересным и специфиче­ским, то есть нестабильным.

Универсалистские народы раз и навсегда определяют a priori иностранцев, которых они считают подобными им самим. Это приводит к проявлениям нетерпимости, когда конкретные иностранцы на первый взгляд не подтверждают их идеологическое a priori. Ксенофобские потенции универ­салистских пародов очевидны: нервозность французов по поводу исключения из общественной жизни арабских жен­щин, презрение классических китайцев или римлян к пе­риферийным народам, которые не угнетают своих женщин, негрофобия русских, не привыкших к терном у цвету кожи, и т.д. Но никогда противоположная антропологическая система не осуждается на уровне теории. Открыто дифференциалистские народы, особенно в периоды завоеватель­ных походов, — немцы до нацизма включительно, японцы в милитаристскую эпоху - выстраивают стабильную иерархию между высшими и низшими народами земли. Отношение же англосаксов к миру подвижно. У них есть в сознании антропологическая граница, которой нет у универсалистских народов, и это сближает их с дифференциалистскими народами. Но эта граница может пере­мещаться в сторону либо расширения, либо сужения. Есть мы и другие, но среди других есть такие, как мы, а есть и отличные от нас. Среди отличных (чужих) некото­рые могут быть классифицированы заново как подобные нам. А среди подобных некоторые могут быть классифи­цированы заново как чужие. Но всегда сохраняется черта, отделяющая полноценного человека от чужака — «There is some place where you must draw the line» (Всегда найдется место, где вы должны провести черту» (англ.)). Ментальное пространство англичан может быть сведено до минимума, ограничено их собственным кругом, но оно может и рас­пространяться на всех британцев. А сегодня оно наверняка постепенно распространяется на всех европейцев.

История Соединенных Штатов может быть прочитана как эссе на тему о перемещениях этой черты, представ­ляя собой непрерывное расширение центрального ядра с момента достижения независимости до 1965 года и по­явившуюся в 1965 году тенденцию к его сокращению, продолжающуюся до наших дней.

Будучи изначально англичанами, американцы быстро научились интегрировать всех европейцев, проявив, правда, заметные колебания по вопросу о статусе ирланд­цев, итальянцев и евреев. Категория «белый» позволила формализовать это частичное расширение, отбросив индейцев, негров и азиатов по ту сторону границы, отделя­ющей подобного себе от чужого. Между 1950 и 1965 годами возникает новая волна расширения: азиаты и индейцы-автохтоны обретают статус полноценных американцев. Реальность этого феномена измеряется данными об их появлении на общем американском матримониальном рынке. Их женщины не являются больше табу для муж­чин доминирующей группы, и те могут отныне на них жениться. Тем не менее в 1950-1965 годах негритянская проблема порождает максимальную напряженность меж­ду универсализмом и дифференциализмом: на сознатель­ном политическом уровне борьба за гражданские права ставит вопрос о включении негров в центральное про­странство, а на неосознанном уровне глубоких верований ситуация не изменяется и матримониальная сегрегация чернокожих женщин уменьшается лишь на бесконечно малую величину.

Тенденция к расширению может быть объяснена в оптимистическом варианте гипотезой о человеческом разуме, в конечном счете способном со временем при­знать схожесть чужого с собой. Подобная интерпретация предполагает существование автономной эгалитарной динамики, неотъемлемого превосходства принципа равен­ства над принципом неравенства. Но, earn мы захотим полностью понять мощный, но, к сожалению, кратко­временный подъем универсализма в Америке в 1950-1965 годах, носивший наиболее отчетливо выраженный имперский характер, то мы не должны замалчивать роль одного второстепенного фактора - конкуренции совет­ской империи. Эпоха «холодной войны» была и эпохой максимального американского универсализма.

Россия изобрела и попыталась навязать всему миру коммунизм - самую универсалистскую идеологию со времен Французской революции. Последняя выдвинула принцип равенства всех людей. Не менее эгалитарная русская революция предложила ГУЛАГ для всех людей планеты. Каковы бы ни были его пороки, нет оснований упрекать коммунизм в отсутствии равноправия всех подвластных народов. Конкретный анализ функцио­нирования советской империи свидетельствует, что на­силию и государственной эксплуатации подвергался в значительно большей мере сам центр России, чем аннексированные народы. А восточноевропейские на­родные демократии пользовались максимальной «сво­бодой».

Русский универсализм четок и ясен. Он обладает боль­шой соблазнительностью, которая на практике проявилась в создании Коммунистического интернационала. Как и французские революционеры, большевики, каза­лось, обладали естественной способностью считать все народы и всех людей одинаково равноправными. Это не только привлекательная позиция, она также и выгодна с точки зрения политической экспансии.

В годы «холодной войны» Америка вынуждена была противостоять и этой потенциальной угрозе как внутри страны, так и за ее пределами. За рубежом американский универсализм выражался в утверждении во всех разви­тых союзных странах однородной либеральной экономи­ки и в поддержке деколонизации на всем пространстве западной сферы. Внутри американского общества конку­ренция коммунистического универсализма обусловила необходимость борьбы против сегрегации чернокожих американцев: вынужденный выбирать между двумя моделями, мир не смог бы выбрать Америку, рассматри­вающую часть своих граждан как недочеловеков. Асси­миляция японцев и евреев - непререкаемая удача. Но в случае с неграми их интеграция в политическую систему не сопровождалась экономической эмансипацией и рас­сеиванием в американском обществе в целом. Сред­ний класс среди чернокожих американцев появился и получил развитие, но у него есть собственные гетто в добавление к более обширным гетто чернокожих бед­няков.

С крушением коммунистического соперника наблю­дается спад американского универсализма. Все происходит так, будто давление конкурирующей империи вынудило Соединенные Штаты выйти за пределы того, на что они реально способны в плане масштабов универсализма. Исчезновение этого давления позволяет американской ментальной системе вновь обрести свое равновесие и тем самым сократить периметр включения других народов в «свой» универсум.

Отказ от универсализма внутри страны:

Поиск по сайту: