От производства к потреблению

Теория либеральной экономики откровенно многослов­на, когда речь идет о преимуществах свободного обмена, который только и может оптимизировать производство и потребление в интересах всех жителей планеты. Она на­стаивает на необходимости для каждой страны специали­зироваться на производстве тех товаров и услуг, для которых она обладает наилучшими условиями. Она затем до бесконечности рассуждает об автоматическом регу­лировании рынком всех отклонений: полномасштабная и безупречная сбалансированность достигается между производством и потреблением, импортом и экспортом через механизм колебаний паритетов национальных ва­лют. Такая экономическая схоластика полагает, описывает, изобретает идеальный, полностью симметричный мир, в котором каждая страна занимает подобающее место и трудится во имя общего блага. Эта теория, зачатки которой были проанализированы еще Смитом и Рикардо, ныне культивируется и воспроизводится в 80% крупных аме­риканских университетов. Наряду с музыкой и кино­фильмами она является одной из главных статей экспорта культурных ценностей Соединенных Штатов. По степени адекватности реалиям эта теория относится к голливуд­скому типу, то есть весьма незначительна. Она теряет свое красноречие и становится даже немой, когда приходится объяснять, почему глобализация строится не на принципе симметрии, а на принципе асимметрии. Миру приходится все больше производить, чтобы обеспечить американское потребление. Никакого равновесия между американским экспортом и импортом достичь не удается. Автономная в первые послевоенные годы, с объемом производства, превышавшим собственные потребности, Америка пре­вратилась в сердцевину системы, в которой ее призванием стало потребление, а не производство.

Список стран, с которыми у США торговый дефицит, впечатляет, так как в нем фигурируют все крупные стра­ны мира. Перечислим их по состоянию на 2001 год:

с Китаем дефицит составлял 83 млрд. долларов, с Япо­нией — 68, с Европейским Союзом — 60, в том числе с Германией — 29, с Италией — 13 и с Францией — 10 млрд. долларов. Дефицит в торговле с Мексикой составил 30 млрд. долларов, с Кореей - 13 млрд. долларов. Даже Израиль, Россия и Украина имели положительное сальдо в торговле с Соединенными Штатами: 4,5, 3,5, 0,5 млрд. долларов соответственно.

Как можно догадаться, исходя из списка стран, имею­щих положительное сальдо, импорт сырья не является главной причиной американского дефицита, что было бы нормальной ситуацией для развитой страны. На нефть, являющуюся стратегическим наваждением американцев, приходится 80 млрд. долларов дефицита, тогдакак сто­имость остальных товаров, в основном готовых изделий, составляет 366 млрд. долларов.

Если мы соотнесем американский внешнеторговый дефицит не с валовым национальным продуктом в це­лом, включающим сельское хозяйство и услуги, а только с промышленным производством, то получим ошеломи­тельный результат: Соединенные Штаты зависят на 10% своего промышленного потребления от товаров, импорт которых не покрывается национальным экспортом. Этот промышленный дефицит составлял в 1995 году лишь 5%. Не следует полагать, что он состоит главным образом из товаров низких технологий, тогда как Соединенные Штаты будто бы концентрируются на производстве пере­довых, самых благородных товаров. Американская инду­стрия действительно остается лидером в некоторых областях: наиболее очевидно это в области производства компьютеров, можно было бы добавить медицинское

оборудование, авиастроение. Вместе с тем мы видим, что с каждым годом опережение Соединенных Штатов во всех областях, включая передовые отрасли, сокращается. В 2003 году «Аэробус» произведет столько же самолетов, сколько «Боинг», хотя достижение абсолютного равенства в стоимостном выражении ожидается в 2005-2006 годах. Положительное сальдо американской торговли товарами передовых технологий сократилось с 35 млрд. долларов в 1990 году до 5 млрд. в 2001 году, а в январе 2002 года и в этой области сальдо оказалось отрицательным (U.S. Trade Balance with Advanced Technology //U.S. Census Bureau. http://www.census.gov/foreign trade/balance/c 0007.html).

Скорость появления американского промышленного дефицита является одним из наиболее интересных ас­пектов развивающегося процесса. Накануне депрессии 1929 года на долю Соединенных Штатов приходилось 44,5% мирового промышленного производства против 11,6% у Германии, 9,3% - Великобритании, 7% - Фран­ции, 4,6% - СССР, 3,2% - Италии, 2,4% - Японии (Arnold Toynbee et collaborateurs // Le monde en mars 1939. - P.: Gallimard, 1958). 70 лет спустя США по объему промышленного производства не­сколько уступают Европейскому Союзу и лишь ненамно­го опережают Японию.

Это падение экономической мощи не компенсируется деятельностью американских многонациональных кор­пораций. Уже с 1998 года прибыли, которые они перево­дят в Америку, ниже тех, которые действующие на ее территории иностранные предприятия репатриируют в соответствующие страны.

Необходимость коперниковского переворота:

Поиск по сайту: