Средства доказывания

В английском и американском праве можно выделить три средства доказывания: показания свидетелей, письменные и ве­щественные доказательства. Показания свидетелей объединяют показания собственно свидетелей, а также объяснения сторон, заключения экспертов.

Показания свидетелей. Это наиболее популярное средство доказывания в англо-американском гражданском процессе. Такое к ним отношение объясняется состязательностью процес­са и его устностью, а также стандартом доказывания, ибо свидетель способен не только утверждать какие-то факты, но и оказывать необходимое психологическое влияние на присяж­ных и суд. По этой причине получение свидетельских показа­ний сопровождается специальной процедурой (принесение кля­твы, неукоснительное соблюдение требований к основному и перекрестному допросам и пр.). Даже исследование письмен­ных и вещественных доказательств чаще всего осуществляется через и с помощью показаний свидетелей, что способствует привлечению к ним внимания присяжных и суда.

Показаниями признаются утверждения свидетеля в суде, подтверждающие правдивость сказанного.

Прежде всего следует назвать тех, кто может быть свидете­лем по гражданскому делу. По общему правилу свидетелем может быть лицо, дающее показание под присягой относитель­но фактов, о которых оно имеет личные знания и которые воспринимались им с помощью одного из пяти чувств. Именно по этой причине были введены запреты на показания с чужих слов (hearsay), o чем говорилось выше. Глубокое уважение к перекрестному допросу и его возможностям в рассмотрении дела вызвало к жизни правило о том, что не следует приводить доказательство, которое не может быть подвергнуто перекрест­ному допросу в суде¹.

Общее право не предусматривает возрастных требований к лицу, привлекаемому к даче свидетельских показаний. Судья должен лишь быть уверен в том, что лицо-свидетель может оценивать природу и последствия приносимой клятвы «Гово­рить правду, только правду и ничего, кроме правды». Если сви­детелем выступает несовершеннолетний, то суд должен удосто­вериться, понимает ли он торжественность случая и достаточно ли ответствен, чтобы осознавать, что, произнося клятву, обле­кает себя обязанностью говорить правду. Если судья полагает, что возможная ценность свидетельского показания ребенка

¹ BamardD., HoughtonM. The New Civil Court in Action. London; Dublin; Edinburg, 1993. P. 233.

невелика из-за его неспособности отличить истину от обмана, реальность от фантазии, то такое показание может быть исключено¹.

Когда в качестве свидетеля привлекается лицо, страдающее душевным заболеванием, сам факт заболевания не является препятствием к даче показаний. Судья должен спросить себя, понимает ли предполагаемый свидетель, что он говорит, пони­мает ли он природу клятвы².

Доказательственное право требует, чтобы свидетель был компетентным. Под компетентностью здесь понимается способ­ность лица воспринимать события, помнить их и давать правдивые показания в суде. Компетентность свидетеля может быть оспорена.

Свидетельские показания должны быть не только компе­тентными, но и достоверными. Их достоверность также может оспариваться адвокатом противоположной стороны.

Наконец, свидетельские показания должны быть достаточ­ными. В Англии действует общее правило: факт, подтвержден­ный показаниями одного свидетеля, признается достаточным для установления этого факта. Однако из этого правила есть исключения, относящиеся к отдельным категориям споров и видам свидетельских показаний. Так, в делах об установлении отцовства, где доказательства представлены матерью, суд может не признать ответчика отцом ребенка, если показания матери не будут подтверждены другими доказательствами. Показания ребенка, данные не под присягой, не могут подтверждаться по­казаниями другого ребенка, также данными без присяги, и т. д.

В соответствии с правилами о привилегиях свидетели впра­ве не давать показания по вопросам, на которые распространя­ются привилегии.

В гражданских делах свидетели могут быть вызваны только с согласия сторон. Однако если сторона или ее представитель опасается, что свидетель не придет, то суд принимает меры к его вызову. По заявлению стороны свидетелю направляется приказ о явке в суд. При вручении приказа ему передаются деньги на проезд в суд и обратно. Неисполнение приказа расценивается как неуважение к суду и подлежит наказанию.

При невозможности явки свидетеля в суд может быть при­нят аффидевит (письменное показание свидетеля, данное под присягой). Однако если свидетельские показания важны или спорны, то невозможность подвергнуть свидетеля перекрестно­му допросу чревата тем, что аффидевит не сможет произвести на суд должное впечатление.

¹ Best A. Op. cit. P. 128.

² Cross R, WilkinsN. Op. cit. P. 62-63.

Американское право также содержит нормы о компетенции свидетелей, их вызове в суд и пр. Так же, как и в английском праве, в нем в качестве критерия компетентности выделяется не возраст свидетеля, а прежде всего способность приносить клятву.

В американском процессе лицо может быть дисквалифици­ровано как свидетель по ряду оснований: связь с судом, психические расстройства, несовершеннолетие, отсутствие спо­собности приносить клятву, наличие конфликта интересов, супружеские отношения. Подобные основания дисквалифика­ции существуют и в английском гражданском процессе. Реше­ние о компетенции свидетеля в американском суде принимает судья, а присяжные определяют вес показаний.

Рассмотрим указанные основания дисквалификации свиде­теля¹.

Связь с судом. Общее право позволяло судье, присяжным давать свидетельские показания в суде, где они заседали. Современная тенденция — дисквалифицировать их как свидете­лей в слушании, где они выполняли свои официальные обязан­ности. Но в большинстве штатов показания юристов допустимы при рассмотрении дела, где они участвовали в качестве пред­ставителей сторон. Вместе с тем некоторые правила професси­онального поведения не рекомендуют юристу быть представи­телем стороны в деле, где он собирается дать свидетельские показания.

Психическое расстройство. Так же, как и в Англии, в США психически больной может давать свидетельские показания в суде, если в состоянии понимать свою обязанность говорить правду. Однако показания компетентного, но психически боль­ного свидетеля могут оказать негативное влияние на оценку судом достоверности и веса. Когда же лицо находится в таком состоянии, которое делает его неспособным понимать любые, даже очень простые вопросы, но способно иметь беседу отно­сительно дела и перенести перекрестный допрос, то оно будет признано компетентным свидетелем, вес же его показаний определят присяжные.

Способность принесения клятвы. Общее право требовало от компетентного свидетеля верить в духовное наказание за лжи­вую клятву. В настоящее время многие законодательные акты отрицают такой подход, запрещая решать вопрос о квалифика­ции лица как свидетеля на основе его отношения к религии. Сейчас от свидетеля требуется понимание обязанности гово­рить правду. Дети клятву не приносят.

Приводятся по книге М.Мартина (MartinM.M. Op. cit. P. 123—144).

Психическое недоразвитие. Каких-то универсальных крите­риев для определения психической зрелости не существует. Апелляционный суд Кентуки установил: «Суду следует решить вопрос о квалификации ребенка и определить, достаточно ли он смышлен, чтобы наблюдать, вспоминать факты и рассказы­вать о них, и есть ли у него осознание обязанности говорить правду»¹. При положительном ответе на вопрос суд допускает показания ребенка в качестве свидетельских.

Супружеские отношения. В различных штатах действуют свои правила для решения этого вопроса. Они либо признают супруга компетентным свидетелем для дачи показаний против другого супруга, либо распространяют на данные отношения привилегию, защищающую от дачи свидетельских показаний.

Поскольку к свидетельским показаниям предъявляются тре­бования компетентности и достоверности, то установлен специ­альный порядок собирания, исследования и оценки доказа­тельств, содержащихся в названном средстве доказывания.

Интересной особенностью английской процедуры является обязанность сторон обмениваться на досудебной стадии пись­менными свидетельскими показаниями, если они не подпадают под действие привилегии. Это правило, введенное сравнительно недавно, способствует улучшению подготовки дела к слушанию, предупреждению необоснованного затягивания процесса. В ходе судебного рассмотрения дела для опровержения компетентнос­ти или достоверности свидетельских показаний представители сторон широко используют методику дискредитации свидете­лей, подробно разработанную в соответствующей литературе. Данная методика является неотъемлемой частью партизанских методов ведения дел в состязательном процессе.

М. Мартин таким образом суммирует минимальные требова­ния к достоверности свидетельских показаний: 1) предлагаемый свидетель способен выразиться относительно дела так, чтобы быть понятным судье и присяжным либо непосредственно, либо через переводчика; 2) свидетель способен понимать свою обязанность говорить правду; 3) есть доказательства того, что свидетель обладает личными знаниями о предмете показаний. Соблюдение всех этих требований определяется судьей².

Особо следует остановиться на такой разновидности свиде­тельских показаний, как заключение эксперта. Подходы к про­блеме экспертного заключения очень схожи в английском и американском процессе.

Согласно Белой Книге (White Book), в которой обобщается и комментируется судебная практика Верховного Суда Англии

Martin M. M. Op. cit. P. 134. Ibid P. 124.

по гражданским делам, понятием «эксперт» охватываются лица, обладающие специальными навыками: медики, инженеры, бух­галтеры, специалисты по страховым расчетам, архитекторы, таможенные инспекторы и др.¹

Федеральные правила о доказательствах США также пред­усматривают введение в процесс свидетеля-эксперта, если науч­ные, технические или другие специальные знания помогут судье и присяжным понять доказательства или определить основной факт в спорном вопросе (правило 702).

Отличие эксперта от собственно свидетеля состоит в том, что эксперт дает заключение, выведенное из фактов, восприни­маемых им, но его доказательства не являются личными знаниями фактов, как у обычного свидетеля, а выступают как «доказательства мнения» (évidence of opinion), о которых он мог быть проинформирован кем-то другим².

Грань между собственно свидетельскими показаниями и за­ключением эксперта в странах общего права может быть гораз­до тоньше, чем в российском гражданском процессе. В Англии и США действуют строгие правила, запрещающие свидетелю давать какие-либо оценки, приводить свое мнение, хотя во время дачи показаний он бывает вынужден сказать об опьяне­нии водителя машины, росте и весе человека, скорости машины и пр. Состязательность процесса приводит к тому, что предста­витель стороны может потребовать у суда снять вопросы или ответы обычного свидетеля, в которых содержится вывод или мнение о факте, очевидцем которого он стал. Судья обязан решить вопрос об удовлетворении ходатайства. Но это решение может быть принято лишь при четком разграничении того, какие выводы и мнения свидетелю позволительно высказывать, а ка­кие могут быть даны только свидетелем-экспертом.

В деле Clark v. Ruan указаны три вида доказательств, в ко­торых имеют место обобщения, вытекающие из опыта: 1) све­дения, приведенные обычным свидетелем, которому позволяет­ся привести показания как результат наблюдения (скорость машины, возможность опьянения и пр.); 2) сведения, приведен­ные обычным свидетелем, обладающим специальным опытом в отношении отдельных ситуаций; 3) сведения, приведенные экспертами. Все население может быть свидетелями в первом случае независимо от рода деятельности³.

Р. Эгглестон называет четыре функции, выполняемые экс­пертами.

1. Это обобщения, сделанные на основе опыта. Здесь также пролегает граница между тем, что дозволено обычному свиде-

¹ The Supreme Court Practice. L, 1992. Vol. 1. P. 694.

² Cross R., WilkinsN. Op. cit. P. 15.

³ EgglestonR. Op. cit. P. 153.

телю, а что — эксперту. Например, если задан вопрос: «Какова была скорость машины?», то свидетелю — неэксперту будет позволено дать ответ, так как он вытекает из его собственного опыта. Вместе с тем его могут попросить сказать, какой опыт в этой связи он имеет. Так, лицу, никогда не видевшему спи­дометр, вряд ли будет разрешено давать показания о скорости машины. Однако если вопрос прозвучит так: «Знал ли свидетель, что утверждение было неправдой?», то свидетелю не позволят сделать вывод о правдивости или лживости слов человека, за поведением которого он наблюдал. От него требуется описать поведение лица, а суд сам сделает вывод из этого описания.

Здесь, очевидно, предполагается, что обычный свидетель способен в показаниях выразить свое мнение о чем-то, что не требует специальных познаний, и это может быть сделано любым лицом на основе собственного опыта. Такой вывод совпадает с первым выводом в деле Clark v. Ruan.

2. В некоторых делах недостаточно собственного опыта,
поэтому эксперт должен сослаться на авторитетные источники,
обобщить опыт других людей.

3. Эксперт может применить к имеющимся в деле материа
лам статистические методы и сделать собственный вывод. Уже
отмечалось, что в Америке и Англии широко используются
статистические доказательства.

4. Эксперт действует как адвокат¹. Подобное мнение не
укладывается в российское представление о заключении экс
перта.

Английское право никогда не настаивало на наличии у экс­перта формальной квалификации в определенной сфере дея­тельности. Еще в 1894 г. в деле R. v. Silverlock солиситор был вызван в качестве эксперта-почерковеда. Он обладал опытом в этой сфере частично в силу своей профессии и частично благодаря хобби — изучению старинных документов. Был заяв­лен протест против привлечения его в качестве эксперта, так как он не был таковым по роду своей деятельности, на что суд ответил, что вопрос заключается в том, обладает ли лицо навы­ками и имеет ли адекватные знания². Аналогичным образом и в других делах в качестве экспертов допускались лица, не обладавшие официальной квалификацией. Так, в деле Oakley (1979) полицейский, имеющий опыт расследования дел об автодорожных происшествиях, был допущен высказать свое мнение о причине аварии. До сих пор закон не требует, чтобы эксперт обладал какой-то официальной квалификацией. Судья решает вопрос о квалификации эксперта.

EgglestonR. Op. cit. P. 145-154. Ibid. P. 149.

Отсутствие формальных требований к эксперту приводит к тому, что представители сторон при проведении допроса специ­ально включают вопросы, подтверждающие компетентность эксперта или, наоборот, вызывающие сомнение как в опытности эксперта, так и в надежности используемых методик проведе­ния исследования.

В Англии, когда сторона собирается привлечь к судебному заседанию эксперта, она должна представить противоположной стороне экспертное заключение со всеми приложенными расче­тами, планами и пр. Суд может ограничить число медицинских или других свидетелей-экспертов.

В Америке также не существует четкого разграничения между показаниями обычного свидетеля, выражающего в определен­ных рамках свое мнение, и экспертным заключением. В насто­ящее время многие американские суды перестали основываться на мнении обычных свидетелей при решении вопросов, касаю­щихся таких качеств человеческого поведения, как забота, безопасность, пристойность, разумность и т. д.

Так же, как и в Англии, в США экспертом признается лицо, обладающее специальными навыками, знаниями или опытом. Эксперт может давать показания о личных наблюдениях, на­пример, если в деле о возмещении вреда он как врач лечил истца. Соответственно он вправе дать показания о тех повреж­дениях, которые он обнаружил на теле пострадавшего. Здесь эксперт выступает точно так же, как любой свидетель. Далее, эксперт может быть вызван для доведения до присяжных спе­циальной информации. Наконец, он может изложить выводы проведенной им экспертизы¹.

Нетрудно заметить, что в Англии и Америке термином «показания эксперта» объединяются три возможных варианта привлечения в судебное заседание определенных знаний:

свидетель, дающий показания об известных ему фактах с высказыванием мнения, основанного на личном опыте. Кри­терием при установлении того, что может быть признано лич­ным опытом, как правило, служит то, что известно многим людям из их повседневной жизни;

специалист, дающий показания с целью разъяснить суду какие-то явления, термины и пр., где сведения почерпнуты им из своих профессиональных занятий;

эксперт, дающий свое заключение на основе проведенного исследования.

При назначении экспертов проявляются все характерные черты англо-американского гражданского процесса — состяза­тельность, пассивность суда, активность сторон. Например,

Martin M. M. Op. cit. P. 264.

в США стороны могут выбрать эксперта сами, каждая сторона наделена правом вызова других экспертов. Если суд требует письменного заключения эксперта, то такое заключение открыто для инспекции любой стороне. Эксперту позволено консуль­тироваться с другими экспертами при проведении исследова­ний. Хотя стороны считают экспертов своими «партизанами», т. е. выразителями своих интересов в суде, присяжным, если суд позволит, будет сказано, какой эксперт не имеет мотива быть пристрастным. В делах с противоречивыми показаниями присяжные, вероятно, отдадут предпочтение экспертам, ото­бранным судом¹.

Стороны, будучи самыми заинтересованными участниками процесса, расцениваются в американском и английском граж­данском процессе в качестве свидетелей, с чем вполне можно согласиться. Стороны — это как раз те свидетели, которым лучше, чем кому бы то ни было, известны все обстоятельства по делу, поэтому они свидетели по своей сути. Установление одинако­вого подхода к природе свидетельских показаний и объяснени­ям сторон, к процедуре дачи показаний позволяет проверять и оценивать их компетентность, достоверность.

В России объяснения сторон и третьих лиц рассматриваются как самостоятельное средство доказывания, в результате чего процедура их исследования отлична от процедуры исследова­ния показаний свидетелей. Так, стороны не предупреждаются об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. В уголовном процессе подоб­ное положение имеет обвиняемый в силу презумпции невинов­ности. В гражданском процессе стороны могут лгать, не неся никакой ответственности, сообщать сведения, чья достовер­ность ничем не подстрахована. Суд же вынужден выносить решение, принимая во внимание и объяснения сторон. Поэтому было бы разумным в российском процессе ввести предупрежде­ние сторон и третьих лиц об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Одновременно можно ввести для сторон привилегию не давать показания против себя, что обезопасит стороны и третьих лиц от необходимости давать ложные показания.

Важное место в показаниях свидетелей-сторон занимает признание тех или иных фактов, ибо это влияет на бремя до­казывания. Как отмечается в английском законодательстве о до­казательствах, признание включает любое заявление о факте, сделанное в устной или иной форме.

Если сторона в гражданском споре не оспаривает правди­вость какого-то факта, то суд не будет требовать от противопо­ложной стороны доказывать этот факт. В решении этого вопро-

Martin M. M. Op. cit. P. 270.

са действует все тот же известный стандарт доказывания. При­нятие стороной утверждения противоположной стороны пред­полагает вывод, что этот факт более вероятно, чем нет, являет­ся правдой. Хотя нередко сторона признает факт не только потому, что он действительно имел место, но и в силу того, что между сторонами есть договоренность об этом либо в силу их нежелания выносить спор об этом факте на публику и пр.

В английском праве, например, различаются формальные и неформальные признания. В гражданских делах формальное признание может быть сделано добровольно, когда нет спора о каком-то обстоятельстве дела. Формальное признание чаще всего делается до судебного разбирательства, но для целей рассмотрения дела. Однако иногда признание делается под клятвой для использования в других процессах. Формальное признание может содержаться в состязательных бумагах, когда одна сторона признает в целом или в части правдивость другой стороны, может быть сделано в ответе на требование о признании (answer to notice to admit) документов или фактов. Оно может быть сделано на стадии раскрытия доказательств (discovery), где признается наличие каких-то документов. Можно сказать, что здесь признание носит процессуальный характер, так как сторона лишь подтверждает обладание документом, но не при­знает наличие какого-то факта. Признание может быть отраже­но в ответе на письменный опрос (answer to interrogatories). Во исполнение приказа суда одна сторона может передать другой стороне письменные вопросы, ответы на которые также могут содержать признание. В качестве признаний могут рассматри­ваться некоторые письма между солиситором и стороной. Адво­каты могут сделать признание в суде от имени своих клиентов¹.

Соединение объяснений сторон, показаний свидетелей и за­ключений экспертов в одно средство доказывания позволило разработать действенный механизм проверки достоверности по­лученных сведений. К элементам такого механизма относятся: 1) принесение клятвы; 2) требование компетентности; 3) про­верка достоверности показаний; 4) исследование показаний че­рез систему перекрестного допроса и подрыва доверия, которым противостоят реабилитация показаний и возможность отвода вопросов и ответов на них.

Принесение клятвы скорее становится данью прошлому как отражение страха свидетелей перед Божьей карой, но в насто­ящее время оно подкреплено правовой ответственностью за лжесвидетельствование. Это определенный сдерживающий фак­тор, оказывающий влияние не только па религиозного, но и законопослушного гражданина.

NokesG.D. Introduction to Evidence. L, 1967. P. 51-54.

Требование компетентности, о котором уже говорилось, позволяет исследовать лишь те показания, которые несут в себе доказательственную информацию.

Проверка достоверности (которая осуществляется путем сопоставления нескольких доказательств) касается не только информации, но и возможности свидетеля давать правдивые показания в суде. По мнению зарубежных юристов, для провер­ки достоверности показаний идеально подходит методика пере­крестного допроса, которая превосходно вписывается в состяза­тельный процесс с его «партизанскими» методами. Противопо­ложная сторона старается подорвать доверие к показаниям свидетеля, дискредитировать его в глазах суда при перекрест­ном допросе. «Свой» адвокат старается успеть снять ненужный или даже опасный вопрос, после перекрестного допроса прово­дит по возможности реабилитацию показаний своего свидетеля.

Уравнивание всех личных средств доказывания придает им одинаковую значимость независимо от источника информации. Положения российского закона об объяснениях сторон и тре­тьих лиц, согласно которым носители информации не подлежат уголовному наказанию за дачу заведомо ложных показаний, изначально делает последние менее достоверными, чем показа­ния свидетелей. В силу этого норма ст. 56 ГПК «Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы» выглядит несколько надуманной. Российский подход к объяс­нению сторон и третьих лиц занимает какое-то промежуточное положение между позициями стран, не признающих показания сторон как средство доказывания, и стран, приравнивающих их к свидетельским показаниям.

Письменные доказательства, которые чаще называются до­кументальными. В английском и американском праве понима­ние документов очень широко. Так, в английском Законе о до­казательствах по гражданским делам 1968 г. к ним относятся: письменные документы, карты, планы, графики, чертежи, фото­графии, диски, записи на магнитной ленте и другие приспособ­ления, в которых звуки или иные сведения, не являющиеся зрительными образами, представлены так, чтобы их можно было предъявить суду. Правило 1001 Федеральных правил о доказательствах США также перечисляет то, что относится к письменным доказательствам. Это надписи и записи, состоя­щие из букв, слов или цифр либо их эквивалентов, выполнен­ные от руки, на пишущей машинке, печатанием, фотостатиро-ванием, фотографированием, магнитными импульсами, механи­ческой или электронной записью или иными формами собира­ния данных, фотографии, включающие в себя фотоснимки, рентгеновские снимки, видеопленки, кинопленки. Однако дав перечни того, что может быть признано письменными доказа-

9 И В Ре шетникова

тельствами, ни английское, ни американское право не называет каких бы то ни было критериев (признаков), по которым один и тот же источник может быть признан письменным, но не вещественным доказательством.

Отношение к письменным доказательствам базируется на двух правилах. Это правило лучшего доказательства (best évidence rule) и правило о показании с чужих слов (hearsay).

Правило о лучшем доказательстве и в Англии, и в США в свое время означало, что каждый документ должен быть представлен в оригинале. Введение данного правила было связано с желанием получить достоверное доказательство, которым и является оригинал документа. Так, еще в 1971 г. в деле R. v. Stevenson суд не допустил запись на пленке в качестве доказательства, обосновав свое мнение тем, что она может быть изменена и потому не является лучшим доказатель­ством¹. Однако в настоящее время в результате технического развития указанное правило практически ушло в историю.

Сегодня в гражданских делах действует общее правило: если оригинал доступен, то он должен быть представлен, если не доступен, то суд может допустить вторичное доказательство. При предъявлении копии также возможны две ситуации: пер­вая — сторона ссылается на потерю или уничтожение оригинала документа, предпринятые же попытки его обнаружения оказа­лись безуспешными; вторая — оригинал находится во владении другой стороны. Английским законодательством предусмотрена специальная процедура вручения извещений о представлении оригиналов документов, находящихся у второй стороны, кото­рым первая сторона желает воспользоваться как частью своего дела. Когда документ находится во владении третьего лица, суд выносит приказ о представлении данного документа. Если документ все же не представляется, то вторичное доказательст­во не становится допустимым, а суд направляет лицу соответ­ствующую повестку².

Вопрос о допуске документальных доказательств связан с до­судебной процедурой, в ходе которой стороны обязаны раскрыть друг другу доказательства, подлежащие исследованию в су­дебном разбирательстве. Так, в английском гражданском про­цессе планы, фотографии, модели не будут приняты в каче­стве доказательств, пока другой стороне не будет дана воз­можность их проинспектировать и согласиться с ними или пока судья для специальных целей не вынесет соответствующий приказ³.

Уолкер Р. Указ. соч. С. 585.

См. подробнее: BamardD., HoughtonM. Op. cit. P. 229.

The Suprême Court Practice, 1992. P. 650.

Теперь о правиле «показания с чужих слов». В американ­ской литературе приводится такой пример: если А заплатил В определенную денежную сумму, то тот факт, что В дал А письменный чек, не мешает устным показаниям о факте платежа. Чек же является ничем другим, как показанием с чужих слов о платеже¹. Здесь просматривается определенная конкуренция между документальными доказательствами, кото­рые нередко, с точки зрения английского и американского права, являются показаниями с чужих слов, и устными показа­ниями свидетелей.

Письменные доказательства разграничиваются на публичные и частные.

К публичным относятся те документы, которые составляют­ся для того, чтобы общество ими пользовалось и чтобы можно было ссылаться на них. Особенности исследования публичных доказательств заключаются в том, что их аутентичность удос­товеряют должностные лица. На публичные документы не распространяется требование о представлении оригинала, до­статочно копии. К таким доказательствам относятся акты регистрации смерти, рождения, брака, протоколы суда и др.

К частным могут быть отнесены документы, доступные и большому количеству лиц, и всего нескольким людям. По общему правилу, если это возможно, содержание любого част­ного документа должно быть доказано предъявлением оригина­ла. В определенных случаях может быть представлена копия документа. Такое допускается, когда оригинал или не найден после надлежащих поисков, или его представление по каким-то причинам невозможно, или он находится у оппонента, который не представил его после извещения (notice), и т.д. Иногда доказательство находится в обладании других лиц, которые безосновательно отказываются их представить в суд даже после

вынесения приказа о явке в суд с документами (subpoena duce tecum)².

Чтобы доказательство стало допустимым, оно должно быть признано относимым, Относимость документов чаще всего определяется тем, что они могут быть: а) объектом спора, как, например, договоры или документы; б) показанием с чужих слов с целью подтверждения правдивости того, что говорится в документах. При использовании в гражданских делах показа­ний с чужих слов действует правило о необходимости уведом­ления³. Относимость документов может быть определена и целью их использования — для подтверждения непротиворечи-

Martin M. M Op. cit. P. 450. Cross R., WilkingN. Op. cit. P. 178. Bojczuk W. Op. cit. P. 304.

вых и опровержения противоречивых показаний свидетелей. В этом случае документы чаще всего используются в процедуре подрыва доверия к показаниям свидетеля.

В Америке документы также подразделяются на публичные и частные. Специфичен лишь порядок исследования отдельных письменных доказательств, удостоверения их подлинности.

Согласно английскому законодательству почерк может быть удостоверен прямыми доказательствами, к которым относятся показания самого автора или того, кто видел его почерк. Например, свидетель, вызванный в суд, присягает о том, что этот документ составлен им или на нем поставлена его подпись. Можно вызвать человека, знакомого с почерком предполагаемого автора документа, который также под присягой дает показания. Подобные показания иногда расцениваются как исключение из правила о показаниях с чужих слов.

Помимо прямых доказательств для установления принад­лежности почерка может быть использовано заключение экс­перта. Эксперт выражает свое мнение о том, кем написан или подписан соответствующий документ. В Англии экспертиза почерка проводится с середины XIX в. Вслед за английской практикой в США принадлежность почерка может быть уста­новлена как экспертом, так и обычным свидетелем.

Во многих штатах Америки признаются в качестве оригина­ла точные копии документов, независимо от существования первоисточников. В основу такого подхода легла практика современного бизнеса, когда для экономии места вводилось микрофильмирование, а оригиналы документов уничтожались.

В ходе рассмотрения дела письменные материалы могут использоваться для «освежения памяти» свидетеля. Так, во время допроса свидетелю-полицейскому может быть позволено взглянуть на его рапорт, составленный сразу после происшест­вия, для освежения в памяти имевших место событий.

В заключение хотелось бы подчеркнуть специфику письмен­ных доказательств по сравнению с личными средствами дока­зывания.

1. Влияние состязательного характера гражданского процес са на процедуру исследования письменных доказательств. По этой причине стороны обязаны своевременно оповещать друг друга о намерении использовать те или иные письменные доказательства. Состязательность процесса обусловливает нали чие ограничений в использовании тех или иных письменных доказательств.

2. Влияние устности процесса рассмотрения дел на процеду ру исследования письменных доказательств. Именно принцип устности в сочетании с состязательностью заставляет суд устанавливать относимость и допустимость письменных доказа тельств с помощью свидетельских показаний.

3. Введение правил об исключении показаний с чужих слов из процесса доказывания предопределяет преобладание и неко торый приоритет свидетельских показаний над письменными документами.

4. Суд пассивен в сборе и исследовании всех доказательств, в том числе письменных, но может оказывать сторонам помощь в истребовании документов.

5. Влияние правовых традиций как в Англии, так и США по-прежнему сильно. Хотя правило о лучшем доказательстве уже не действует, его влияние ощутимо в настоятельном стрем лении получить в качестве доказательства оригинал, а не копию.

Вещи, реальные доказательства. Как пишут Р. Кросс и С. Таппер, реальные доказательства (то, под чем мы чаще всего понимаем вещественные доказательства) помогают суду прийти к выводу на основе собственного восприятия, а не через показания свидетелей¹. Осмотр судом вещественных доказа­тельств является той возможностью, которая позволяет суду познать суть спора непосредственно, а не через призму чьих-либо показаний. Цель исследования вещественных доказа­тельств, по мнению указанных авторов,— доказать факты пред­мета спора и установить другие относящиеся к делу обстоя­тельства. К реальным Р. Кросс и С. Таппер относят следующие доказательства²:

1) материальные объекты. В Англии (так же, как и в граж данском процессе России.— И.Р.) объект гражданского спора становится вещественным доказательством (например, сшитый костюм, не устроивший заказчика) В исключительных случаях суд вправе вместо первичного доказательства использовать фо тографии, т. е. вторичное доказательство;

2) внешний вид человека, его личностная физическая харак теристика. Они часто включаются в число реальных доказа тельств и способны играть важную роль в доказывании. Так, по делам о возмещении вреда, причиненного здоровью, суд исследует телесные повреждения и их последствия;

3) доведение свидетеля. Свидетель, дающий последователь ные показания, не вызывает сомнений у суда по сравнению с тем, кто, например, лукавит. Можно сказать, что это, скорее, психологическое доказательство;

4) осмотр вещественных доказательств в суде или на месте. Осмотр не очень частое явление в гражданском судопроизвод стве и применяется в делах, где полная картина не может быть воссоздана словами. Данные осмотра относимы к правдивости указанных событий, а не к подтверждению достоверности.

¹ Cross R, TapperC Ор cit P 45

² Ibid P 45-51

Различаются осмотры с участием свидетелей и без них. Реше­ние о выборе того или иного вида осмотра всецело зависит от конкретного дела. Если присяжные не могут воссоздать карти­ну места, имеющего отношение к делу, они осуществляют его осмотр, где их внимание не будет акцентироваться на каких-то отдельных аспектах. Это осмотр без участия свидетелей. Дру­гой вид осмотра используют в случаях, когда свидетель не способен объяснить все по памяти или со ссылкой на схемы, карты. В этом случае он участвует в осмотре и указывает на то, например, где, что, когда было найдено и пр. В гражданских де­лах осмотры проводятся согласно процессуальным нормам, ус­тановленным в Правилах о судопроизводстве в Верховном Суде и Правилах о судопроизводстве в судах графств.

В деле Salsbury v. Woodland (1970) судья, рассматривавший дело по первой инстанции, самостоятельно выехал на место, где, по утверждению истца, ему был причинен вред неосторож­ными действиями ответчика. Апелляционный суд постановил, что судья должен был известить стороны о своем намерении и не осуществлять осмотр, пока не получено согласие обеих сторон¹.

В литературе, однако, высказывается мнение, что осмотр не должен рассматриваться как реальное доказательство, ибо это средство удостовериться, что суд верно понял сказанное свиде­телями. Но согласно законодательству данные, полученные в результате осмотра, расцениваются как доказательства, на основе которых может быть вынесено решение. Так, еще в деле Buckingham v. Daily News Ltd (1956) о возмещении вреда, причиненного истцу на производстве, судье для осмотра была предоставлена машина, на которой работал истец, и судья сделал вывод, что доказательство истца ненадежно. Апелляци­онный суд постановил, что судья был вправе сформулировать свое мнение о деле на основе осмотра так же, как был вправе предпочесть увиденное услышанному²;

5) записи. Доказательство реально, когда оно направлено на то, чтобы показать, что было записано³. Но если записи получены незаконно или в нарушение общественных интересов, они могут быть признаны недопустимыми на этих основаниях, но не по причине, что это записи.

Иначе говоря, английский подход к вещественным доказа­тельствам шире российского, так как относит к ним даже психологическое поведение лица во время дачи показаний.

¹ BojczukW. Op. cit. P. 314-315.

² Ibid. P. 315-316.

³ В российском процессе такое доказательство было бы признано пись
менным.

В Америке часто для обозначения вещественных доказа­тельств используют понятие «экспонаты» (exibits). Экспонаты после их допуска судом становятся вещественными доказатель­ствами (например, видеокассета с записью посетителей банка). Экспонат становится допустимым, когда судья положительно решает вопрос о том, что это было или могло быть. Экспонаты выполняют двойную роль в судебном разбирательстве: они могут быть реальными, вещественными доказательствами или носить иллюстративный (демонстрационный) характер, исполь­зоваться только для объяснения чего-то (карта места аварии и пр.). К вещественным доказательствам могут быть отнесены и записи.

Суд реконструирует события, связанные с гражданским делом, в основном по свидетельским показаниям и докумен­там. Как вид реконструкции рассматривается видеозапись, по­зволяющая наглядно увидеть, представить себе, что произо­шло. Например, может быть использована видеозапись рекон­струкции аварии, в результате которой истец получил повреж­дения.

Допустимость в качестве доказательства записей с рекон­струкцией событий зависит от того, насколько точно они воспроизводят условия, существовавшие в реальности. Однако такие записи способны оказать большое влияние на присяжных в плане их убеждения, а потому судьи осторожны при решении вопроса о допустимости подобных записей. Например, в деле Jenkins v. Snohomich County Public Utility District № 1 (1986) о возмещении вреда, причиненного мальчику, взбиравшемуся на электроподстанцию, ответчик предложил суду видеозапись. На ней был показан мальчик того же возраста и роста, что и потерпевший, взбиравшийся на ту же подстанцию. Условия были сходны с условиями несчастного случая, различия объяс­нены присяжным. Судья при инструктаже присяжных сказал, в каком аспекте такая запись должна использоваться¹. Подоб­ные видеозаписи имеют сходство с экспериментом, не извест­ным российскому гражданскому судопроизводству, но исполь­зуемому в уголовном процессе.

В суде могут быть использованы и компьютерные рекон­струкции. В частности, с помощью компьютерных данных можно опровергнуть показания свидетеля. Например, свидетель утверждает, что он управлял машиной со скоростью 60 км в час. Однако компьютерная реконструкция позволяет сказать, что если бы утверждение о скорости машины было верным, то автомо­биль после столкновения находился бы в другом положении, чем был найден полицейскими на месте аварии. С помощью

¹ Joseph G. P. Modem visual Evidence. N. Y., 1994. P. 4-44 - 4-46.

компьютерного воспроизведения событий можно и подтвердить показания.

Реконструкции с помощью видеозаписи или компьютера — это лишь способ объяснения суду и присяжным того, что скорее всего имело место по делу. Судья определяет допусти­мость реконструкции на основании правила 403 Федеральных правил о доказательствах. Представитель стороны должен убе­дить судью, что при реконструкции использовались бесспорные принципы. Для адвокатов такие реконструкции — хорошее средство убеждения присяжных в правоте их позиции.

Нетрудно заметить, что реконструкция событий способна оказать сильное воздействие на присяжных. Любая реконструк­ция, ее точность зависят от того, насколько правильно оценены и изображены условия, имевшие место в реальности. Однако условия реконструкции следуют из показаний сторон и часто противоречат друг другу если не в целом, то в отдельных частях. В зависимости от того, какая версия будет принята за основу, то и будет реконструировано.

Нельзя не отметить положительные стороны таких рекон­струкций для российского гражданского процесса. Использова­ние различных технических средств в плане наглядности про­цесса помогает быстрее разобраться в том, что же на самом деле было. Компьютерные реконструкции практически могли бы использоваться экспертами при даче заключений. Видеорекон­струкция по сути своей эксперимент. И если он присутствует в уголовном процессе, то почему бы его не ввести в граждан­ский процесс, особенно в настоящее время, когда усиливается активность сторон?

Видеозапись может не только реконструировать события, но и показать характер последствий травмы, полученной в резуль­тате нарушения правил дорожного движения (например, видео­запись состояния истца после выписки из больницы, когда в результате полученной черепно-мозговой травмы он не мог сам себя обслуживать).

В некоторых штатах Америки суды требуют представлять показания свидетелей записанными на видеокассете. В граж­данских делах видеозапись обычно используется для демон­страции: места или объекта, которые трудно представить в суд; события, последствия которого оспариваются; версии стороны о происшествии и т.д.¹. Видеозапись также может применяться при осмотре вещественных и письменных доказательств. По делам об охране природы с помощью видеозаписи можно показать место загрязнения, по спорам из договоров — доказать

¹ Joseph G. P. Op. cit. P. 1-12 - 1-13.

ненадлежащее исполнение договора (поставка недоброкачест­венной продукции и пр.).

Особо широко видеозапись стала применяться в США на досудебной стадии в процессе раскрытия доказательств, что соответствует принципам состязательного процесса, где важно не только то, что сказано свидетелем, но и как оно было сказано.

До 1970 г., когда были внесены поправки в Федеральные правила о гражданском судопроизводстве (Federai Rule of Civil Procedure), видеозапись не использовалась при получении показаний под присягой. Сегодня это стало общим и повсемест­ным правилом. Считается, что видеозапись более полно воспро­изводит показание, чем рукописное изложение, так как позво­ляет видеть выражение лица, слышать голос и т. д. Поправки 1993 г. отменили необходимость получения разрешения суда о проведении видеозаписи, однако во многих штатах данное правило по-прежнему действует.

Для решения вопроса о возможности ведения видеозаписи должно быть определено лицо, в присутствии которого будут даны показания под присягой. Обычно эту функцию выполняет судебный секретарь. Часто одновременно с видеозаписью идет протоколирование показаний. Стороны для собственных нужд могут записать аудиокассету с показаниями под присягой, которая в дальнейшем позволяет подтвердить, что в видеозапи­си ничего не было дополнено или изменено. Для исследования видеозаписей показаний в зале судебного заседания устанавли­вается соответствующая аппаратура.

Видеозапись показаний позволяет адвокатам до суда обсу­дить и оценить собранные доказательства, увидеть перспективы своих правовых позиций, что может помочь в разрешении дела мирным путем. Записи показаний могут использоваться для подрыва доверия к показаниям свидетелей во время перекрест­ного допроса¹.

Отдельно стоит сказать об использовании данных компью­теров. Здесь в качестве примера будет использовано английское законодательство, а именно Закон о доказательствах по граж­данским делам 1968г., который содержит требования, предъяв­ляемые к таким доказательствам (правило 6084).

Сведения, содержащиеся в документе, выданном компьюте­ром, допускается в качестве доказательства заявленного факта, в отношении которого было бы допустимо прямое устное показание. Такое соотношение в духе состязательного и устного процесса, где мерой определения допустимости доказательств

Joseph G. P. Op. cit. P. 2-3 - 4-20.

служит возможность устного показания. Помимо этого должны быть соблюдены следующие условия:

документ выдан компьютером тогда, когда тот использовал­ся постоянно для накопления и обработки информации в лю­бом виде деятельности, выполняемой в тот же временной пе­риод;

в этот период информация поступала на компьютер в обыч­ном порядке;

в течение большей части этого времени компьютер работал должным образом, а если он не работал должным образом или вообще не использовался в момент записи, это не могло повлиять на воспроизведение документа или точность его содержания;

сведения в заявлении отражают информацию, поступившую в компьютер обычным порядком, или получены из этой инфор­мации.

Такой подход к компьютерным доказательствам, основанный на знании технологических процессов, позволяет судам полу­чить достоверную информацию для исследования, оградить себя от сфабрикованных компьютерных данных.

Итак, сравнительное правоведение не только позволяет получить новую информацию, но и открывает возможности для обсуждения проблемы применения различных технических средств в гражданском судопроизводстве. В средствах доказы­вания английского и американского гражданского процесса отражаются состязательные элементы и устность процесса, вследствие чего выделяются наиболее наглядные, зрелищные доказательства. Использование технических средств в процессе доказывания требует соответствующего технического оснаще­ния как судов, так и адвокатских контор, в которых, как правило, происходит досудебная запись показаний под прися­гой. Однако и в России можно было бы использовать видеоза­пись для обеспечения доказательств. Но это возможно только при наличии трех условий: финансировании записей сторонами (стороной); ходатайстве одной из сторон о записи; согласии другой стороны на проведение записи.

Поиск по сайту: