Ужас бесконечного знания

Я был раздавлен тем, что узнал от Третьего. Мои
усилия объяснить себе новый мир, в котором я оказал-
ся, представлялись мне теперь наивными, как если бы
ребенок стремился игрушечным ведерком вычерпать
океан. Миллионы лет памяти и тысячи цивилизаций, за-
вершивших свою историю или еще не родившихся, -

Небесные селения

вот что стояло за существами, которых я так долго вос-
принимал как скромных статистов и гидов, созданных
неизвестными силами для моего удобства.

Запершись в своей каюте, я отказывался выхо-
дить на палубу, кого-либо видеть и с кем-либо разго-
варивать. Я лежал на постели с закрытыми глазами
и старался ни о чем не думать. Тьма, царившая в моем
разуме, была моим единственным утешением. Осо-
бенно трудно мне было видеть Клич и Калама. Я не
хотел думать о том, кем же они были на самом деле,
обладая доступом к практически бесконечному зна-
нию. А ведь я втайне кичился своей принадлежнос-
тью к великой цивилизации Земли, которая, по моим
представлениям, началась в Месопотамии и прошла
на своем пути десятки кругов или циклов, каждый раз
начинаясь с радостных надежд и высоких порывов,
но потом деградируя до плачевного состояния, по-
добного тому, в котором находились моя страна и мой
город Дуракин.

Я не мог справиться с обрушившейся на меня бес-
конечностью, в присутствии которой абсолютно все
теряло свое значение. Я хотел быть один, ничего не
знать, ни о чем не слышать. Целыми днями я разгляды-
вал единственную реликвию из далекого прошлого:
фотографию злополучной стелы, хранящейся на чер-
даке краеведческого музея города Дуракина и рядом
себя в своем парадном сером костюме.

Признаюсь, мне хотелось снова оказаться в родном
Дуракине, ходить по его неуютным улицам среди без-
ликих блочных домов и слушать по ночам собачьи за-
вывания. Любая ограниченность казалась мне спасе-
нием от обжегшего меня ужаса бесконечности.

!23 Архипелаг Макам

По ночам в предрассветные часы, когда горечь
и отчаяние брали надо мной верх, я в деталях проду-
мывал план возвращения в Халь - туда, где на невысо-
ком холме я обнаружил себя после «выпадения» из Ще-
ли. Нужно только хорошо поискать, и я отыщу расще-
лину, через которую я смогу «вползти» назад в город
Дуракин на 1-ю улицу Машиностроения, где однажды
начались мои злоключения.

Клич и Калам несколько раз приходили поодиночке
и вместе и разговаривали со мной через дверь, но я от-
казывался их впустить и просил их обо мне не беспо-
коиться.

Я твердо решил, что не квалифицирован для того
мира, в который я по недоразумению попал, и буду до-
биваться моего немедленного возвращения на родину.
Мысли об ответственности за своих близких я от себя
отгонял на том основании, что теперь я больше не
знал, кто такие Клич и Калам и даже - каков их подлин-
ный облик. Во всяком случае они представлялись мне
существами, обладающими ужасающим могуществом
всезнания, то есть чудовищами, прикрывшимися мас-
ками смиренных ангелов.

Не знаю, сколько времени длилось мое самозато-
чение - я давно уже перестал считать время. Под ко-
нец мне удалось кое-как собраться с мыслями, и я стал
выныривать из бездны. Как болезнь после тяжелого
кризиса, так мое отчаяние, дойдя до предела, до точки
возврата, стало медленно утихать. Я больше не рисо-
вал в своем воображении образы возвращения в Халь
и оттуда в Дуракин.

Иногда, раскачиваемый на маятнике отчаяния и на-
дежды, я чувствовал, что окружающий мир неожиданно

Небесные селения 124

открывает мне совершенно новое лицо, что во мне
пробуждаются мысли, которых я раньше никогда в се-
бе не слышал, и что я слышу звуки нового языка. Но на
другом взмахе маятника снова все исчезало, и меня
окутывала тьма.

Как-то утром я снова почувствовал себя крепким
и упругим. И тогда на горизонте опять забрезжила
мечта об овладении протоиранским языком. Я все яс-
нее понимал, что речь идет не об обычном языке вроде
тех, которые я изучил всю свою жизнь. Речь шла о но-
вом покрове реальности, новой близости к Истине. Не-
ужели я когда-нибудь заговорю на этом языке?

Поиск по сайту: