Глава 45. Примерно в пяти милях к востоку от лагеря на пляже был припаркован черный внедорожник

Примерно в пяти милях к востоку от лагеря на пляже был припаркован черный внедорожник.
Ребята пришвартовали лодку в частном доке. Нико помог Дакоте и Лейле вытащить Майкла Кахале на берег. Он все еще пребывал в полубессознательном состоянии, бормоча себе под нос что-то вроде футбольных терминов: «Красный двенадцать. Направо тридцать один. Пас назад». Затем громила безвольно захихикал.
— Просто оставим его здесь, — решила Лейла. — Связывать не нужно. Бедолага…
— А что насчет машины? — поинтересовался Дакота. — Ключи в бардачке, но, э-э, ты умеешь водить?
Лейла нахмурилась.
— Я думала, ты умеешь. Разве тебе не семнадцать?
— Я никогда не учился! — ответил Дакота. — Занят был.
— Беру это на себя, — пообещал Нико.
Оба обратили к нему свои взгляды.
— Тебе же всего около четырнадцати, — выдавила Лейла.
Нико нравилось заставлять римлян нервничать, особенно если те были старше, больше и опытнее его.
— А я и не говорил, что сяду за руль.
Сын Аида присел на колени и приложил руку к земле. Он почувствовал ближайшие могилы — разбросанные кости похороненных и давно забытых людей; после углубился, простирая свои радары до самого Подземного царства.
— Жюль-Альберт. Пора в путь.
Земля раскололась. На поверхность вырвался зомби в рваном костюме мотогонщика из девятнадцатого века. Лейла попятилась назад. Дакота вскрикнул, словно детсадовец.
— Что это такое, чувак? — возмутился он.
— Это Жюль-Альберт, мой водитель, — ответил Нико. — В 1895 он выиграл гонку «Париж-Руан», но награжден не был, так как в его паровом автомобиле использовался стокер.
Лейла уставилась на него.
— О чем ты вообще?
— Неупокоенный дух, всегда жаждущий поколесить, — объяснил Нико. — Последние несколько лет он работает моим личным водителем.
— У тебя есть шофер-зомби, — подытожила Лейла.
— Чур я спереди.
Нико устроился на месте пассажира. Римляне неохотно уселись сзади.
Несколько фактов о Жюле-Альберте: он никогда не выходит из себя, может просидеть в пробке весь день и не растерять хладнокровие, плюс — у него иммунитет к дорожному гневу.
Вот, например, сейчас он объезжал лагерь диких кентавров, маневрируя между ними с абсолютным спокойствием.
Таких кентавров Нико еще не видал: туловища масти паломино, татуированные волосатые руки и грудь, торчащие из лбов бычьи рога. Вряд ли они так же легко могли влиться в человеческий коллектив, как это получалось у Хирона.
Было их как минимум сотни две — одни неугомонно сражались на мечах, другие метали копья, третьи жарили туши животных над открытыми кострами... кентавры-каннибалы (от этой мысли Нико стало не по себе). Они расположились на проселочной дороге вдоль южного периметра Лагеря Полукровок.
Внедорожник потихоньку ехал вперед. Время от времени в окно со стороны водителя заглядывали кентавры. При виде зомби они шокировано пятились назад.
— Плутоновы наплечники, — пробормотал Дакота. — Их стало еще больше.
— Не смотрите им в глаза, — предупредила Лейла. — Они принимают это за вызов на дуэль... с летальным исходом.
Нико смотрел перед собой. Сердце в его груди грохотало, но не от страха, а от злости. Из-за Октавиана греческий лагерь попал в окружение монстров.
Признаться, это место вызывало в нем бурю эмоций: здесь он чувствовал себя отвергнутым, чужим и нежеланным… но теперь, когда лагерь оказался на грани уничтожения, Нико осознал всю его значимость. Именно здесь они с Бьянкой в последний раз чувствовали себя как дома — в кои-то веки брат и сестра оказались в безопасности, пусть и временно.
Внедорожник объехал яму, и Нико сжал кулаки. Орды монстров… чертовы орды монстров: стаи собакоголовых людей с секирами, поблёскивающими в свете костров; племя двуглавых существ в лохмотьях, вооруженных разнообразными ремнями, дубинками и металлическими трубами.
— Октавиан — идиот, — прошипел Нико. — Неужели он думает, что сумеет контролировать этих существ?
— Монстры все прибывали и прибывали, — сказала Лейла. — Не успели мы опомниться, как… ну, сам погляди.
Римский легион выстроился у основания Холма Полукровок — пять когорт в идеальном порядке с блестящими и гордо занесенными над головами знаменами. Осадные орудия — шесть онагров размером с дом — были поставлены неровным полукругом, по три штуки с каждого фланга. Однако несмотря на всю свою впечатляющую дисциплину, Двенадцатый Легион выглядел жалким и крошечным — толика полубожественной отваги в море изголодавшихся монстров. Хотелось бы Нико иметь при себе скипетр Диоклетиана, но вряд ли кучка мертвецов составила бы принципиальную разницу. Даже Арго II мало что мог сделать против такой мощи.
— Я займусь онаграми, — сказал Нико. — Времени у нас мало.
— Да ты к ним и на пушечный выстрел не подберешься, — предупредила Лейла. — Даже если за нами последуют вся четвертая и пятая когорты, остальные все равно попытаются нас остановить. А этими осадными орудиями занимаются только самые преданные подчиненные Октавиана.
— Вместе мы к ним близко не подберемся, — согласился Нико. — Однако в одиночку я справлюсь. Дакота, Лейла... Жюль-Альберт подвезет вас к легионерам. Выйдите к ним, поговорите, убедите их прислушаться к вам. Мне же понадобится диверсия.
Дакота нахмурился.
— Хорошо, но ранить своих легионеров я не собираюсь.
— А тебя никто и не просит, — огрызнулся Нико. — Только имей в виду… если мы не предотвратим эту войну, весь римский легион сотрут с лица земли... Так, некоторых монстров легко оскорбить, говоришь?
— Да, — подтвердил Дакота. — Например, прокомментировать запах тех двуглавых чудиков… это будет что-то с чем-то, — ухмыльнулся он. — Если мы развяжем драку... совершенно случайно, разумеется…
— Я на вас рассчитываю, — сказал Нико.
Лейла нахмурилась.
— Но как же ты…
— Я замаскируюсь, — сказал Нико и растворился в тенях.

Все оказалось не так просто. При погружении в тень Нико начал растворяться в мгновение ока. Ни трехдневный отдых, ни чудотворные свойства клейкой коричневой гадости от тренера Хеджа не смогли толком излечить его. Конечности испарялись, грудь пронизывал холод. Голоса духов шептали ему на ухо: «Помоги нам. Вспомни нас. Присоединись к нам». До этого момента он и не осознавал, насколько сильно полагался на Рейну. Без ее силы Нико чувствовал себя слабым новорожденным жеребенком, некрепко стоящим на ногах, рискующим упасть на каждом шагу.
«Нет, — сказал он сам себе. — Я — Нико ди Анджело, сын Аида. Это я контролирую тени. Они же не имеют надо мной никакой власти».
Сын Аида вывалился обратно в мир смертных на опушке Холма Полукровок. Он упал на колени, обхватывая руками сосну Талии в качестве опоры. Золотого руна на ветвях не было, как и дракона-стража. Быть может, с приближением битвы их перенесли в более безопасное место. Кто знает. Оглядев римские силы, выстроившиеся снаружи долины, Нико немного приуныл.
Ближайший онагр, окруженный траншеями с кольями и охраняемый дюжиной полубогов, располагался в ста ярдах вниз по холму. Машина была заряжена, готовая к залпу: огромный ремень, поблескивающий золотистыми пятнами, удерживал метательный снаряд размером с автомобиль.
С холодной уверенностью Нико осознал, что было у Октавиана на уме. Снаряд являлся смесью воспламенителей и имперского золота. Даже небольшое количество имперского золота могло быть невероятно летуче. Помести рядом источник сильного жара или давления, и все взорвется, неся за собой опустошающие последствия. Разумеется, это было смертельно как для полубогов, так и для монстров. Если этот онагр попадет по Лагерю Полукровок, всё в зоне поражения превратится в пепел — испарится от жара или будет порублено на куски шрапнелью. А у римлян этих онагров было целых шесть, причем до отвала набитых боеприпасами.
— Зло, — молвил он. — Чистое зло.
Сын Аида пораскинул мозгами. Светало. До атаки он просто физически не успел бы вывести все онагры из строя, даже с помощью теневых прыжков. К тому же, он явно был не в состоянии прыгнуть столько раз.
Нико заметил командирскую палатку римлян — позади и слева от легиона. Октавиан, должно быть, наслаждался завтраком на безопасном расстоянии от поля битвы. Он не поведет свои отряды в бой. Маленький подонок захочет уничтожить греческий лагерь издалека, подождать, пока все потухнет, а затем спокойно пройтись по пеплу.
Горло Нико сжалось от ненависти. Он сосредоточился на палатке, готовясь к своему следующему прыжку. Октавиан мертв — проблема решена, ведь тогда приказ на атаку отдать будет некому…
И только он собрался осуществить задуманное, как позади послышался чей-то голос:
— Нико?
Сын Аида развернулся, на ходу выхватив меч, и едва не снес голову Уиллу Соласу.
— Убери это! — прошипел Уилл. — Чего ты тут забыл?
Нико был ошарашен. Уилл Солас и еще двое полубогов сидели на корточках в траве с биноклями на шеях и кинжалами на поясах. Они носили черные джинсы и футболки, а их лица были вымазаны черной смазкой, словно у десантников.
— Я? — переспросил Нико. — Это вы что здесь делаете? Пытаетесь совершить суицид?
Уилл нахмурился.
— Эй, мы проводим разведку… предельно осторожно.
— Вы разоделись в черное, — заметил Нико. — А сейчас светает. Лицо ты раскрасил, а копна светлых волос так и торчит у всех на виду. С таким же успехом можешь размахивать желтым флагом.
Уши Уилла покраснели.
— Лу Эллен нас еще и Туманом обработала.
— Привет, — девочка рядом с ним помахала пальцами. Она выглядела несколько взволнованной. —Нико ди Анджело, верно? Наслышана. А это Цесил из домика Гермеса.
Нико присел на колени рядом с ними.
— Тренер Хедж добрался до лагеря?
Лу Эллен нервно захихикала.
— Еще как добрался.
Уилл пихнул ее локтем.
— Да. Хедж в порядке. Он подоспел как раз к рождению ребенка.
— Ребенок! — усмехнулся Нико; с непривычки мышцы его лица отдались резкой болью. — С Мелли и младенцем все хорошо?
— Прекрасно. У нее родился весьма милый сатирёныш, — Уилл содрогнулся. — Я принимал роды. Ты когда-нибудь принимал роды?
— Э-э, нет.
— Мне нужно было проветриться. Поэтому я и вызвался на миссию. Боги Олимпа, у меня все еще руки трясутся. Видишь?
Уилл взял Нико за руку, и по спине последнего словно прошелся электрический заряд.
Сын Аида отпрянул.
— Без разницы, — отрезал он. — Хватит болтать. Римляне атакуют на рассвете, и я должен…
— Мы в курсе, — сказал Уилл. — Однако если ты планируешь попасть в командирскую палатку по теням, то забудь об этом.
Нико злобно уставился на него.
— Что, прости?
Он ожидал, что сын Аполлона вздрогнет или отведет взгляд. Большинство людей так и делали. Но голубые глаза Уилла все так же смотрели на него — раздражительно упрямо.
— Тренер Хедж рассказал мне о твоих путешествиях по теням. Ты не можешь так рисковать.
— Только что рискнул, Солас. Как видишь, я в порядке.
— Неправда. Я целитель, и почувствовал тьму в твоей ладони, как только прикоснулся к ней. В любом случае, ты будешь не в состоянии сражаться, даже если доберешься до палатки... в чем я не уверен. Скорее всего, ты соскользнешь в тень и больше никогда не вернешься. Так что… отныне никаких путешествий по теням. Предписание врача.
— Лагерь вот-вот уничтожат…
— И мы остановим римлян, — сказал Уилл. — Но сделаем это по-своему. Лу Эллен управится с Туманом. Мы подкрадемся и как сможем навредим онаграм. Но никаких путешествий по теням.
— Но…
— Нет.
Головы Лу Эллен и Цесила мотались туда-сюда, словно они наблюдали за жутко интересным теннисным матчем.
Сын Аида раздраженно вздохнул. Он ненавидел работать с другими людьми. Они всегда портили его стиль, причиняли ему неудобства. А Уилл Солас… Нико пересмотрел свое впечатление о сыне Аполлона. Он всегда считал Уилла беззаботным и безучастным. Определенно, этот парень также умел быть упрямым и надоедливым.
Нико глянул вниз на Лагерь Полукровок, где греческие полубоги готовились к войне. За отрядами и баллистами озеро блестело розовым оттенком первых лучей рассвета. Сын Аида вспомнил свое первое прибытие в греческий лагерь — на солнечной машине Аполлона, замаскированной под горящий школьный автобус; и загорелого беззаботного бога, улыбающегося во всю. А еще эти его очки…
Талия сказала: «А он горяч».
«Он же бог солнца», — ответил Перси.
«А я не это имела в виду».
И почему эти воспоминания нагрянули на него так внезапно? Это раздражало и сбивало с толку одновременно.
Нико попал в лагерь благодаря Аполлону. Теперь же он застрял здесь с его сыном.
— Без разницы, — повторил Нико. — Пора в путь. И поведу я.
— Ладно, — согласился Уилл. — Просто не проси меня принимать роды у нимф, и мы прекрасно сработаемся.

Нико

Поиск по сайту: