Мама и папа

- Зина родила! Зинка Пугачева! - радостно кричала на весь двор женщина, сжимая в руках мокрую наволочку, которую она две минуты назад приспосабливала на бельевую веревку.

- А кого? Кого? - одна из соседок высунулась в форточку.

- Девку!

- Ой, да куда нам еще девок-то? Мужиков надо побольше рожать!

Сейчас, спустя лишь четыре года после войны, каждый новорожденный мальчик вызывал ликование всей улицы. Появление девочек воспринималось как природная неизбежность, впрочем, все равно приятная.

Добрую весть соседке с бельем сообщил лично Боря, Зинин муж, который только что вернулся из роддома. Он был изможден, хотел скорее глотнуть грамм сто водки, и потому не стал рассказывать, что едва его девочка появилась на свет, как ее сразу отправили на операционный стол: врачи обнаружили какую-то опухоль на горле. Все закончилось благополучно, но еще часа два по еле роддома Пугачев ощущал нехорошую слабость в ногах.

В прошлом, 1948 году они похоронили своего первенца Гену, который младенцем умер от дифтерии. Поэтому второго ребенка ждали с мучительной надеждой и страхом. Зинаида Архиповна, хотя и партийная, тайком ходила вечерами в церковь и, как умела, молилась.

...Когда крохотную девочку принесли домой, соседки, набежавшие поглазеть на новорожденную, улыбались:

“Ишь, как вопит-то! Кондуктором будет! Как назовете-то, Зин?” - “Аллой”.

15 апреля 1949 года была пятница. Обычный день.

Газеты публиковали многочисленные благодарности товарищу Иосифу Виссарионовичу Сталину от советских людей, ну и сообщали о других вещах.

“Советские ученые во главе с академиком Т.Д. Лысенко разгромили идеалистические реакционные “теории” вейсманистов-менделистов-морганистов....На примере работ академика Т.Д.Лысенко видна прогрессивная сущность советской науки”.

“В Воронеже развертывается подготовка к празднованию 150-летия со дня рождения А.С.Пушкина. Клубные коллективы заводов им. Сталина, им. Кирова, им. Коминтерна и других предприятий готовят отрывки из драматических произведений великого русского поэта”.

“Проездом на Всемирный конгресс сторонников мира в Париже в Москву прибыла делегация деятелей культуры Монгольской Народной Республики. В составе делегации - действительный член комитета наук МНР Цеденбал”.

“Долгие годы крестьяне Прибалтики стонали под пятой эксплуататоров и тунеядцев. В непосильном труде, без света, в нужде и бесправии протекала жизнь крестьян. Земля принадлежала немецким и местным помещикам и кулакам. На них до десятого пота работала деревня. Новая жизнь для крестьян Эстонии, Латвии и Литвы началась с установления здесь советской власти”.

Газеты также печатали фотографии лауреатов Сталинской премии - художника А.М. Герасимова (премия за картину “И.В.Сталин у гроба А.А.Жданова”), артистки Н.В. Мордюковой (“за участие в создании кинокартины “Молодая гвардия”), писателя С.Я. Маршака (“за переводы в стихах “Сонеты Шекспира”) и других.

На последней полосе в рубрике “Объявления” среди прочих значилось:

“Московский ордена Ленина цирк
Премьера
Засл. Арт. РСФСР Кио
Начало в 8 часов вечера”

Борис Михайлович Пугачев и Зинаида Архиповна Одегова познакомились в Москве, после войны. Ему было немногим меньше тридцати, она - на четыре года моложе. Оба воевали.

Борис Михайлович на фронте оказался в разведке, и потом всегда с удовольствием рассказывал всякие невероятные истории, что приключались с ним на войне. За это балагурство супруга иногда называла его “Василием Теркиным”.

На фронте Пугачев потерял правый глаз: во время уличного боя пуля попала в стену рядам, сколов кусок кирпича, который отлетел в голову разведчика. “Хорошо, что камешек, а не сама пуля”, - шутил Борис Михайлович. Из-за этого увечья он похоронил свою давнюю мечту стать артистом цирка.

После войны, будучи уже серьезным хозяйственным работником, он любил играть в народном театре. Те, кто хорошо знал Пугачева, уверяют, что именно от него Алла унаследовала естественное озорство и неуемный артистизм. Кстати, даже свое имя девочка получила неспроста - так ее нарекли в честь двух знаменитых актрис - Аллы Тарасовой и Аллы Ларионовой.

Зинаида Архиповна пошла на фронт с Урала Она была родом изгородка Березняки Пермской области, где и закончила педагогический техникум. (В Березняках, кстати, до сих пор живет обширная родня Аллы Борисовны - рабочие, шахтеры. Кроме того, городок Березники славен еще и тем, что свои детство и юность в нем провел Борис Ельцин.)

Двадцатилетняя Зина Одегова стала бойцом противовоздушной обороны. За хороший голос ее, кроме того, взяли в концертную бригаду, которая в грузовичке разъезжала по батальонам, дивизиям, полкам и, как тогда говорили, “поднимала боевой дух Красной армии”. У нее не было никакого музыкального образования, но это и не имело значения.

...Выйдя в 1947 году замуж за Пугачева; Зинаида Архиповна поселилась у него в комнатке на Качновке - старом московском районе неподалеку от метро “Аэропорт”. Там у них и родился Гена. Они крестили его в церкви Всех Святых, что у станции “Сокол” (храм заново открыли для служб всего лишь за год до этого: то был период, когда сталинское руководство проявило некоторое послабление в отношении Православной церкви). Там же, на маленьком погосте Гена и был похоронен.

Вскоре Пугачевым дали жилье у Крестьянской заставы.

Они поселились на втором этаже двухэтажного деревянного дома в Зонточном переулке. Тот начинался от знаменитого “сотого” универмага и быстро заканчивался у Первого часового завода. Дом №14, где обитали Пугачевы, ничем не выделялся среди других таких же домов этого ветхого района. Вокруг громоздились склады, гаражи, неизменные голубятни. Дворы были огорожены деревянными заборами, из одного дворика в другой попадали через калитки.

В начале семидесятых Зонточный переулок и его окрестности начисто снесли -вдоль Волгоградского проспекта начинали возводить новые многоэтажные дома.

...Пугачевы удостоились неслыханной роскоши - двухкомнатной квартиры -крошечной, но отдельной. Это - благо заслужил Борис Михайлович, который тогда уже стал средней руки начальником в обувной промышленности. В квартире не хватало лишь ванны, так что водные процедуры совершались по выходным дням неподалеку - в Воронцовских банях.

Супруги представляли собой почти что идеальную пару. Зинаид а Архиповна была по тем временам большой модницей и хорошо шила - машинка “Зингер” часто стрекотала по вечерам. (Сейчас даже пожилым людям трудно вспомнить такие семейные вечера без телевизора.) А Борис Михайлович, как только выдавался свободный день, мчался на рыбалку. Он возвращался с лещами или плотвичкой и радостно провозглашал с порога: “Сейчас мы эту рыбешку уконтропопим!” (У него, надо заметить, было два любимых словца - в от это самое “уконтропопить” и еще одно, загадочное, - “аляфулюм”. Борис Михайлович говорил: все будет “аляфулюм”, что означало - все будет хорошо, классно, клево.)

...Зарплаты Бориса Михайловича вполне хватало на то, чтобы жена не задумывалась о работе и долгие годы сохраняла статус домохозяйки. Это тем более устраивало обоих, что через год после Аллочки у них появился второй ребенок.

Жекеша

Женя Пугачев родился 7 апреля 1950 года. Борис Михайлович все смеялся, что дети “обложили” отца с обеих сторон, поскольку его собственный день рождения приходился на 12 апреля.

Так они и росли вдвоем вместе с Аллой. Обоих, между прочим, крестили: коммунистка Зинаида Архиповна по своему чисто женскому разумению считала крещение делом обязательным. Но ни Аллочка, ни Женька не носили нательных крестиков - они хранились у мамы в сокровенной шкатулке.

...Тут я, данной мне авторской властью, позволю себе дерзко пропустить восемнадцать лет, с тем, чтобы сразу удовлетворить очевидный интерес читателя к судьбе брата Аллы Борисовны. Тем более, что я был первым журналистом, который общался с ним. (А к детству героини мы обязательно вернемся.)

В 1968 году Женя Пугачев поступил в Горьковское высшее военно-командное училище связи. Дело в том, что он уже давно был неравнодушен к радиотехнике, хотя мама с четвертого класса определила его в английскую спецшколу. Но иностранный язык не сыграл решающую роль в жизни сына, на что уповала Зинаида Архиповна. Из Горького Женя привез не только лейтенантские погоны, но и молодую жену.

Офицерская карьера Пугачева складывалась удачно - он оказался в Центральном аппарате Министерства обороны.

“Но бывает же злой рок, - говорит он. - Однажды я попал в дурацкую историю.

Я тогда работал в районе станции Тарасовка. В один из выходных дней я вывозил семьи командного состава на Пироговское водохранилище. Уже при подъезде к нему у меня сломалась машина. До водохранилища было близко, и все пошли пешком, а я остался ремонтировать машину. Скоро я понял, что нужна помощь, и не глядя тормознул черную “Волгу”. На этой “Волге” доехал до станции и там вызвал подмогу.

Скоро приезжает к нам особист: “Ну, расскажите, как все было”. Рассказываю. - “А о чем говорили в “Волге”?” Оказалось, что в ней сидел военный атташе посольства США, матерый разведчик, которого вскоре выслали. (Дело в том, что в Тарасовке находились дачи американского посольства.)

Так после Москвы как “пособник шпиона” я сразу попал на Семипалатинский полигон. (Все, конечно, понимали, что встреча с этим злополучным атташе была чистой случайностью, но были обязаны как-то меня наказать.) Я провел там семь лет.

Ближайший населенный пункт от нашего ядерного полигона - казахская деревня -находился в десяти километрах, воду мы брали из маленького артезианского колодца. Попасть иногда в сам Семипалатинск для нас было большой радостью. По выходным нас развлекали фильмами - такими как “Чапаев” или “Коммунист”.

Там меня научили пить - по-настоящему. Причем, как бы ты не напился, наутро был обязан явиться на службу - и чтоб никто из начальства ничего не заподозрил. Они, конечно, обо всем знали - все ведь рядом, в одной части, но просто доверяли нам. Иначе там невозможно.

Да и потом, это не Москва, где каждый мечтает занять место другого - потеплее. Вряд ли кому-то было нужно меня “подсиживать” в Семипалатинске. Там совсем другие отношения”.

Алла, естественно, пыталась помочь Жекеше, как она называла брата, пыталась вызволить его из казахских степей. Просила об этом своих приятелей-военных. Но что могла сделать эстрадная звезда, даже любимая генералами? Определенный срок Пугачев все равно должен пробыть в ссылке. Более того, однажды его вызвали в особый отдел и достаточно строго попросили не афишировать, кто его родная сестра. “Думаю, - говорит Евгений Борисович, - что и с ней провели беседу на эту же тему”. Из сослуживцев мало кто знал о его родстве с первой звездой нашей эстрады. В анкетах, где требовалось указывать родственников, он писал - “сестра, солистка Москонцерта”. Ну, мало ли там солисток... А Пугачев - не самая редкая фамилия.

Его дальнейшей судьбой во многом опять-таки распорядился случай.

К ним на полигон прибыл с проверкой полковник из столицы. Он узнал, что Пугачев тоже москвич, обрадовался, и по этому поводу они вдвоем очень хорошо “посидели”.

А через полтора месяца Жене пришел вызов из Москвы. “Тогда ведь все такие вопросы решались за стаканом”, - замечает Пугачев.

Из Семипалатинска он вернулся уже с другою женой: первой не слишком приглянулась тоскливая жизнь в зоне с постоянным ядерным излучением. Здесь, в Семипалатинске у Пугачева родился первый сын, Артем. Это счастье было в буквальном смысле выстрадано семьей лейтенанта: до этого несколько детей оказывались мертворожденными. Однако было понятно, что ядерный полигон - не место для младенца, и скоро за Артемом из Москвы приехала тетя Алла.

Потом были “спецоперации” в Афганистане, где наш “ограниченный контингент” уже оказывал “братскую помощь”. Пугачев до сих пор отказывается рассказывать, что приходилось ему там делать, когда вместе с бригадой спецназа его на несколько дней забрасывали в горы.

“Меня всегда очень поддерживал отец, - говорит Евгений Борисович. - Однажды я вернулся из такой “спецкомандировки”. Отец обнял меня, спросил: “Все в порядке?” - “Все в порядке”, - ответил я. Только он один и понял, где я был. Что делал”.

Потом офицер связи Пугачев был взят на работу в некое военизированное управление, связанное с правительством.

Вот где я увидел красивую жизнь. Вокруг меня уже не было офицеров в потрепанных комбинезонах... Все были чьими-то сынками и племянниками”.

В задачу Евгения Борисовича, среди прочих, теперь входило обеспечение средствами охраны и сигнализации дач Горбачева, Рыжкова. Язова.

“Очень меня веселило, как строили дачу Моисеева - бывшего начальника Генштаба Построили. Приезжает его жена, осматривает все и говорит: “Так, солнце будет всходить отсюда, куда выходит окно. Значит, будет будить нас рано. Переделать”.

Приезжает в следующий раз: “Теперь окно смотрит в лес. Значит, будет постоянная тень, сырость, комары. Переделать”. И так еще несколько раз”.

В 1994 году Пугачев вышел в отставку в чине подполковника. Сорок четыре года - возраст уж никак не пенсионный, но, как объясняет он сам, дальнейшая служба стала для него непосильна по состоянию здоровья: семь лет под атомной “бомбежкой” дают о себе знать.

Но на офицерское пособие Евгений Борисович жить не захотел, тем более, что младшего сына, Владика, растит один: его вторая супруга преисполнилась внезапного “свободомыслия”. Отставной подполковник попробовал себя в качестве телохранителя, но потом отказался от этой хоть и хорошо оплачиваемой, но ненормированной работы. Алла как-то сказала, что могла бы предложить ему работу у себя, “но ты ведь привык слушаться приказов начальства, а не сестры”.

В конце концов она договорилась, чтобы Евгения Борисовича взяли шофером в российское отделение фирмы грамзаписи “Poly Gram”, что его вполне устроило.

Пугачев рассказывает, что как-то раз случайно услышал реплику одной юной певицы, которую он должен был куда-то везти. Ее спросили: - А кто это у тебя за рулем? - Не знаю. Но говорят, что настоящий полковник.

Поиск по сайту: