ГЛАВА 4. После того как с его яичек спала опухоль, Гидеон позвонил Люциену, хранителю демона Смерти, с просьбой подчистить за ними в отеле

После того как с его яичек спала опухоль, Гидеон позвонил Люциену, хранителю демона Смерти, с просьбой подчистить за ними в отеле. Потом вытащил протестующую Скарлет наружу, проведя ее через застекленный атриум на ярко освещенные улицы города, к Эскалейду, спрятанному в гараже в нескольких кварталах от отеля. Ночь была в полном разгаре, звездное небо украшал золотистый месяц. Но не смотря на то, что поблизости не было Ловцов (или рекрутов, в зависимости от обстоятельств), выжидавших чтобы атаковать, он был готов абсолютно ко всему.

Он не знал как эти четверо детей смогли выследить его. Особенно, если их не натаскивали. Он был чертовски уверен, что оторвался от преследователей. Если они вообще были. Впрочем он поспорил бы на все свои, а. а… все деньги Торина, что их не было. Так что либо бог или богиня наблюдали за ним и сообщили о его местонахождении либо ребятам просто свезло оказаться в отеле, когда он заселялся.

Он не верил в совпадения, так что первый вариант был более вероятен. Крон помогал Повелителям и Рея, божественная королева, которая враждовала с мужем, объединилась с Ловцами. Но с какой стати ей посылать новобранцев против него, а не настоящих Ловцов? И не будет ли местонахождение Гидеона под угрозой, куда бы он ни пошел?

Вполне возможно.

Его руки сжали руль, когда он развернул машину в противоположном направлении, рука Скарлет двигалась вместе с его.

"Тебе что трусы врезались в задницу?" невозмутимо спросила она.

Он не заблуждался. Она все еще была адски зла на него.

В молчании он свернул через мрачный гараж и выехал обратно на улицы города. В такой поздний час машин было совсем мало. Его взгляд постоянно возвращался к зеркалу заднего вида, так, на всякий случай.

"Ты напрашиваешься на еще одну вилку в груди", пробормотала она.

Снова игнорируя ее, он воскликнул: "Крон!" Стоп. Ты у него на заметке. Должен быть другой выход. Но Гидеон знал лучше, и не стал бы лгать самому себе. Только не сейчас. "Я не нуждаюсь в тебе!"

Скарлет замерла на пассажирском сиденье. "Крон. Точнее, Кронос?"

Он кивнул.

Она зашипела в негодовании и рванула наручники. "Что, черт возьми, тебе нужно от него? Я ненавижу его!"

Интересно, она всем так жалуется? "Не отвечай, ок?"

"Ладно, ты можешь отпустить меня и поговорить с ним." Надрыв слышался в ее голосе. Он никогда не слышал этого прежде, даже когда она напала на него. Напряжение в ней возрастало, и она выбила пассажирскую дверь ногой. Она… боялась бога? Не может быть. Скарлет столкнулась с четырьмя потенциальными Ловцами без каких‑либо колебаний.

"Мои причины для того, чтобы…избегать его…не срочны." Его живот скрутило. Он почти говорил правду. Почти сказал ей, что его причины для вызова бога на самом деле были неотложными. Он должен был вытеснить ложь. "И эти причины не такие, от которых зависит жизнь и смерть.""

"Мне насрать!" Удар, еще удар, сапог против пластика. Треск. "Я не хочу, чтобы он был здесь."

О, да. Она была напугана. Почему?

Он был уверен, что спроси он ее сейчас об этом, она бы не ответила. Поэтому, прежде чем задавать ей вопросы, нужно сменить обстановку, чтобы она пришла в себя. Если она и дальше будет дергать его, то он может запросто остаться без руки. Снова. Тебе пришлось оставить в живых тех ребят? " Вообще‑то, она убила их без всякого сожаления.

Он поступил бы на ее месте точно также, но он то был парнем. Разве девчонкам не полагается быть жалостливыми? За исключением Камео, конечно. Она была хранителем демона Несчастья, и могла убить врага просто подпиливая рядом с ним ногти.

"Да." Отчаянные усилия Скарлет попасть на свободу ослабли, а затем и вовсе прекратились. Она взглянула на него через плечо. "И что?"

"Почему? Мы могли бы получить от них информацию."

Её губы дрогнули, как будто она пыталась сдержать улыбку. "Я не знаю, Гидеон, почему ты повернул всё таким образом. Они ведь были милыми, не так ли? Особенно блондин. Это он так тебя возбудил?" Теперь он узнавал этот тон. Приторно‑сладкий и раздражающий как ад. Но да, блондин был милым, потому что он мог рассказать многое, и он ненавидел то, что она подметила это. На самом деле, он ненавидел, что она предпочитает блондинов. Его жена должна – Ты не знаешь, твоя ли она жена. Не моя, не моя – пропел Ложь.

Значит Ложь заявил о своих правах на неё? Вряд ли. Если бы кто и заявил, то Гидеон. Если, конечно, они были женаты.

И что тогда? Размышлял он. Он по‑прежнему планирует вернуть ее в подземелье, не смотря ни на что. Это значит, она его возненавидит. Как будто она уже не ненавидит. Как жалко, что она так относится к его человеческой части, он подозревал, что так оно и было.

Его чувство вины вернулось, наполняя его нос, легкие, растекаясь в его крови. Должно быть это так.

Да. Она не моя.

Прекрати думать об этом.

"Так почему же ты оставила их в живых?" продолжал настаивать он.

Скарлет небрежно пожала изящными плечиками. "Они пришли туда, чтобы навредить нам. Если бы я оставила их в живых, у них потом могла появиться возможность вернуться. И привести с собой других. А их решимость напасть на нас, только бы усилилась."

Все что она сказала имело смысл. Но также стало причиной его злости. Абсолютная уверенность в ее голосе, навела его на мысль, что у нее есть причины говорить так. Однажды она уже отпустила врага, вместо того чтобы убить его, и этот враг вернулся за ней. Притащив с собой других ублюдков. Чтобы навредить ей.

Так что же эти уроды сделали с ней? Изнасиловали? Избили? Руль в руках Гидеона жалобно заскрипел, и он заставил себя немного ослабить хватку. Смог бы он что‑то предотвратить, если бы после своего изгнания с небес вернулся бы за ней, как предположительно обещал?

Боги! Чувство вины, словно раковая опухоль пожирало его, заставляя страдать. И опять ему захотелось потребовать объяснений, и снова он понимал, что она ему ничегошеньки не расскажет. До тех пор, пока они не приедут на место, и он не соблазнит ее. А он непременно сделает это, и чувство вины его не остановит. Перед тем, как к ним заявились незваные гости, она, казалось, была не против его поцелуя. Черт, да она выглядела готовой не только принять его поцелуй, но и ответить с той же страстью.

Он хотел ее. Нуждался в ней.

"Что, нечего сказать?" спросила она. "Никакой отговорки в ответ?"

Отговорки? Он сделал все, что мог, черт возьми. Она была в отчаянии, упрекая его. Вообще то, это была не только его вина, напомнил он себе. Что то случилось с его воспоминаниями. Не то, чтобы знание облегчило его чувство вины.

На самом деле, его воспоминания были еще одним предметом для обсуждения с Кроносом.

"КРОН!" закричал он снова.

И Скарлет снова попыталась вырваться на свободу. "Я сказала тебе, что не хочу видеть его здесь. Я сказала тебе…"

Но остальные её слова так и не были им услышаны. В один момент Гидеон был за рулем, пристегнутый наручниками к Скарлет, и гнал автомобиль по длинной извилистой дороге, а уже в следуйщий миг он оказался на небесах, плотные белые облака окружали его, Скарлет нигде не было видно.

Стараясь не паниковать, он повернулся, ища её взглядом. Но лишь облака приветствовали его. Не было ни дорог, ни зданий, ни долбанных людей. "Скар," закричал он, сердце готово было вырваться из груди. Он должен найти её. Нельзя позволить ей…

"Спокойно, Ложь. Время на мгновение оставновилось для твоей женщины. Когда я верну тебя обратно, всё будет так, как ты и оставил."

Еще поворот, и он увидел перед собой Кроноса. Его сердцебиение замедлилось, как если бы он старался не зевнуть. Царь выглядел моложе каждый раз, когда Гидеон видел его, но это…это… Слишком молод, подумал он, покачивая головой.

Его серебряные волосы исчезли. На их месте были поразительные медово‑коричневые и бледно‑золотые локоны. Морщины исчезли, кожа его лица была гладкая и загорелая.

Белая одежда, которая казалась столь же мягкой как облака, ниспадала с него складками, и еще на нем были сандалии, обернутые вокруг испещренных венами, травмированных ног воина. От него исходила такая мощь, что Гидеон чувствовал тяжесть каждой непреодолимой волны, ударяющей в его плечи. В создавшемся положении ему была нужна его собственная сила. Много силы.

"Зачем ты вызвал меня?" спросил царь.

"В последнюю очередь – "во‑первых" – мне не нужно, чтобы вы поклялись, что все будет именно так, как вы не сказали." Даже для него это звучит запутано, но важно.

Как и Скарлет, Крон знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что он на самом деле говорил. Запутанно или нет. "Даю тебе слово. Она не попадет в аварию. Она даже не узнает, что ты отлучался, если ты сам ей об этом не скажешь." И, к счастью, Крон не был огорчен его требованием. "Теперь ты счастлив?"

Возможно, немного раздражен, но не огорчен. Хорошо. "Нет. Не счастлив." Каждый мускул в его теле свело судорогой. "Не благодарю тебя."

"Означает ли это, что ты прощаешь меня за то, что не говорю тебе, как найти дух Аэрона?"

Нет. Никогда. Вмсето того, чтобы сознаться в этом царю, он молчал. Лучше молчание, чем наказание. Даже если он был достаточно умен, чтобы понять это. Но этот вопрос объяснял внезапную снисходительную благосклонность царя.

"То, что я сделал," сказал Крон, немного жестко теперь, "я сделал для вашего же блага".

Заставив Гидеона умолять и потом отказав ему, это было для его же собственного блага? Ну да, конечно!

"Ты всего лишь бессмертный, а не бог, поэтому твоё понимание ограничено. Но однажды, ты будешь благодарить меня." Как только его слова разнеслись эхом между ними, нос Кроноса сморщился с отвращением. "Я не могу поверить, что я объясняю тебе свои поступки. Это отвратительно, действительно, как будто ты маленький ребенок, которому нужно всё объяснять. Где грозный воин, которого я ожидал увидеть, чтобы поговорить?"

Гидеон едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Он ребенок? Ха! "Ты не…"

"Следи за своим языком, Ложь. Или ты его потеряешь." Обсидианово‑черные глаза прищурились. Как странно, обычно эти глаза были чисто золотого цвета.

Он ответил твердым кивком. В конце концов, возможно, он и не был настолько умен.

"Уже лучше." Прицокивая языком, Кронос явно наслаждался тем, что его приказ заставил Гидеона подчиниться. "Теперь я снова спрашиваю тебя. И спрашиваю в последний раз. Зачем ты меня вызвал?"

Потребовать голову твоей жены на обеденном блюде. Нет, необязательно на серебряном. Любой металл сгодится. Не то, чтобы он мог сказать такие вещи вслух. "Ну как вы знаете, ваша жена… она настоящий подарок". Он напрягся, ожидая немедленного наказания. Тем не менее, он не смог остановиться, выхватывая кинжал. Его интуиция молчала.

"Если ты высоко ценишь отбросы," сухо ответил царь", то, да. Мы согласны."

Правда, пусть и сказанная таким пренебрежительным тоном. Ложь сплюнул от отвращения.

Гидеон убрал кинжал в ножны. Удивительно, но они были одного мнения. "Это не факт. Я не подозреваю, что она наблюдает за каждым нашим движением. Я не подозреваю, что она преследует нас. И я не подозреваю, что она посылает людей, чтобы убить нас."

"Я знаю. С некоторых пор, я знаю." Снова правда. Кронос сжал пальцами переносицу, как смертельно уставший человек. "Чертова баба. Всегда требует больше внимания, чем она того заслуживает."

"Как мы можем поддержать ее?" Точнее остановить, мысленно поправил он, чертовски мечтая просто сказать то, что думал. "Не она источник всех проблем, и она не хочет уничтожить нас, прежде чем мы сможем обезопасить Вашу задницу от Гала." Точнее голову.

Даника, женщина Рейеса и Всевидящее Око, могла гораздо больше, чем заглянуть на небеса и в ад. Она предсказывала будущее. Даника утверждала, что Гален собирается обезглавить Кроноса. И это было единственной причиной, по которой Кронос помогал Повелителям.

Нет, это не совсем правда. Была еще одна причина, о которой Гидеон узнал совсем недавно. Кронос был одержим демоном. Демоном Жадности. Как и Скарлет, он был узником Тартара и одним из немногих счастливчиков, выбранных в качестве хозяев для "дополнительных".

Кронос шагал перед ним взад и вперед, мощь, исходящая от него, усилилась, от чего воздух вогруг стал потрескивать."После того, что произошло с вашим товарищем Аэроном, я сделал амулеты. По одному для каждого из вас. Когда вы их наденете, они не дадут ей наблюдать за вами."

Правда. Разве это не чудесная новость? "Не отдай мне." Хочу, хочу, хочу!

Его хождение взад и вперед продолжалось. "Но есть одна проблема, амулеты не позволят и другим богам наблюдать за вами."

Крон имел в виду себя. Ублюдоку надо было всё держать в своих руках. "Это ничего не стоящая новость. Но минусов намного больше, чем плюсов. Так что, не отдай их мне," повторил он, протягивая руку и помахивая пальцами.

Отчасти его нетерпение было обусловлено желанием стать невидимым для Власть имущих. Наконец‑то. Но по большей части, он просто хотел вернуться к Скарлет. Он понял, что не хочет быть вдали от неё.

Тем не менее, Кронос продолжал ходить, даже прибавив скорости. "Подожди минутку. Если я сделаю это, мне будут нужны ежедневные отчеты. И если хоть один день пройдет без того, чтобы кто‑нибудь рассказал мне, что происходит там внизу, я лично ворвусь в вашу крепость и сорву амулеты с шеи каждого из вас. После чего я сорву ваши головы с плеч".

Гидеон не обратил его внимание на то, что обезглавив их, он освободит их демонов, возможно, толкнув сумасшедших монстров полных свирепой ярости на что‑то такое, что даже Крон будет проклят за это. И именно поэтому царь оставил воинов в живых, когда он впервые взял под свой контроль небеса. Хотя он отчаянно хотел их уничтожить.

Это было так странно, думать о царе всех царей как о проклятом. Но, да, это могло случиться. По‑видимому, Кронос был не самым могущественным богом в городе. Эта честь принадлежала таинственному существу, которое спасло жизнь Аэрона. Существу, которое победило даже смерть. "Единственно Истинное Божество," называла его Оливия.

Хотя, есть шанс, что Кронос не будет наказан за освобожение демонов от их владельцев, так как теперь они знали, что может быть сделано новое воссоединение. Вот что случилось с демоном его друга Бадена, Недоверием. Новое воссоединение.

Баден погиб, и Недоверие теперь находилось внутри женщины Ловца. Гидеон не был уверен, что смог бы убить эту женщину, даже если бы она приставила кинжал к его горлу. Не то, чтобы он возражал против убийства женщин. Он делал это раньше. Под руководством Сабина, даже отчасти принудительно, нужно было рассматривать женщин, как равных. Во всем, даже в войне. Но его беспокоил тот факт, что часть Бадена была в теле той женщины.

Как он мог принимать участие в еще одном уничтожении своего лучшего друга?

"Ложь! Ты меня слушаешь? Я спросил, понял ли ты меня."

Стоп. О чем он? Гидеон выбрался из темного болота своих мыслей. "Пожалуйста, не повторяйте, что вы сказали".

Божественные щеки густо покраснели, и вовсе не от смущения. Нет, так проявилась его ярость. "Ничего я не буду повторять! Я требую, чтобы вы каждый день отчитывались передо мной, или не получите амулеты." Глаза запылали чернотой. "Ты все понял?"

Отчеты, амулеты. Конечно. Обязательно было устраивать истерику?

"Нет. Я не понял."

Наконец Кронос успокоился, но ноздри его раздувались, поскольку он сдерживал своё дыхание. Взгляд его золотых глаз остановился на Гидеоне. Снова золотые, заметил он. Почему цвет его глаз постоянно меняется?

"Очень хорошо." Кронос протянул руку, пустой ладонью вверх. Небесно‑голубые искры вспыхнули, крошечные серебристые точки беспрерывно сливались вместе, заполняя собою все пространство, прежде чем какая то вещь начала появляться на его коже. На самом деле, их было две.

Гидеон наклонился вперед, чтобы разглядеть это. Он увидел две серебряные цепочки, с двумя свисающими бабочками в центре. Вся поверхность их зазубренных крыльев была усыпана мелкими рубинами, сапфирами, кусочками оникса, слоновой кости и даже опала. Каждая драгоценность или камень выглядела живой, с вращающимся внутри огнем, который он обычно видел только в своих снах.

Красиво, но…"Я буду выглядеть так мужественно." Слова вырвались до того, как он успел остановиться.

У царя вырвалось рычание, и это было гораздо страшнее, чем всё предыдущее. "Это жалоба, Ложь? Потому что я могу – "

"Да, да. Не приношу извинения. Я не хочу их." Он схватил амулеты, прежде чем Крон смог бы их забрать обратно, и закрепил одно из них на своей шее. Металл был горячий – достаточно горячий чтобы оставить ожог на коже – но он не снял амулет. Другой он засунул в свой карман. Каким‑либо образом он обманом заставит Скарлет надеть это."А как насчет моих врагов?" Моих друзей.

"Я нанесу визит в крепость и раздам их."

Правда. Обычно сердитый и угрюмый, бог был так любезен, что тому должна быть причина, которая не сулит ничего хорошего для Гидеона. Тем не менее. Лучше что‑то, чем ничего. "Не благодарю тебя", сказал он снова.

"Если это всё‑"

"Не ждите." Царь, намеренно или нет, предоставил ему благоприятную возможность, и он набросился на эту возможность. " Скарлет не сказала мне, что мы поженились, и меня не интересует – "

"Скарлет?" Золото снова исчезло из его глаз, сменившись обсидиановой чернотой. "Дочь Реи?"

Гидеон моргнул. Она дочь Реи??? Она гребаная принцесса? Означает ли это… "Вы не ее отец?" прохрипел он. Если он ее отец, то это объясняет их столь похожие черные горящие взгляды.

"НЕТ!" Столько отвращения в одном слове, что Гидеону стало не по себе. "Никогда больше не богохульствуй, или я спущу на тебя такой поток страданий, который тебе и не снился."

Почему отвращение? Почему предупреждение? Она была красивая, умная, смелая женщина, черт возьми, и этот ублюдок должен с гордостью называть её дочерью. Руки Гидеона сжались в кулаки, как раз когда он говорил себе, что не злится. Он с облегчением подумал о том, что Кронос не был его тестем. Возможным тестем, поспешно добавил он.

Жена Сабина была дочерью Галена, и Гидеон уже видел какие проблемы вызвали эти небольшие семейные связи. Нет, спасибо.

"Её отец был смертным, а мать шлюха," продолжил Кронос с ничуть не меньшим отвращением. "Так вот кто в твоей машине? Похоже я не уделял тебе достаточно внимания в последнее время, Ложь. Я знал, что у тебя девчонка в подземелье, однако, я не в курсе того, что ты вывез её. Без моего разрешения. Я должен наказать тебя." Снова правда. Осторожно.

Она не моя, вдруг закричал его демон, предупреждая царя. К счастью, Кронос этого не слышал.

Не сейчас. Не дави. "Не приношу извинения, о Великий." То, что он не был оглушен приступом боли за комментарий "о Великий", шокировало его. Кронос должен был понять, что он подразумевал под этими словами оскорбление. "Как я не говорил, она не сказала мне, что мы женаты. Я кое‑что помню. Я не хочу обманывать её и заставлять думать, что я добр к ней, чтобы она рассказала мне больше. И я не планировал вернуть её обратно в подземелье, как только я получу ответы на все свои вопросы."

"Женаты? Ты и Скарлет?" Кронос нахмурился, склонил голову на бок, задумавшись. " Все знают, что она заинтересовалась тобой как только увидела, но не было никакого намека на то, что вы виделись друг с другом. И еще меньше намеков на то, что готовы пожениться." Она всегда интересовалась им? Внезапно ему захотелось выпятить грудь и барабанить по ней как чертова горилла. Ей нравилось как он выглядел, всегда нравилось. Несмотря на её предполагаемое обожание блондинов. Спасибо богам.

Конечно, он может обойти её гнев и снова разжечь тот интерес. Каким‑то образом. "Знаете ли вы кого‑то, кто не обладает достаточной силой, чтобы стереть мысли о ней из моей памяти?"

Последовала пауза, почти угнетающая своей напряженностью. Кронос неловко облизнул губы. Затем он нерешительно произнес, "Нет."

Демон Гидеона замурлыкал. Ложь. Кронос только что солгал. Он знал кого‑то, кто обладал такой силой. Кто? "Почему‑"

"Больше никаких вопросов." Резко скомандовал он, тон его ухудшился. "Только…будь осторожен с ней. Она дикая. В противном случае я бы взял на себя заботу о ней."

Ты не притронешься к ней, хотелось ему закричать, как раз когда его демон снова замурлыкал. Еще одна ложь. Однако, о чем на этот раз солгал царь? О том, что она дикая, или что он "позаботится" о ней? Или ложь и то и другое?

Дикая она или нет, это не имеет значения. Ради Бога, она же возможно жена Гидеона. Но в любом случае он собирался с ней переспать. Если это не вернет его воспоминания о ней, ничего не случится. По крайней мере, это имеет для него смысл. А что если после этого она готова будет помочь ему и его друзьям в их продолжающейся войне с Ловцами?

Да, конечно. Если бы она стала им помогать, то он не вернул бы её обратно в подземелье, хотя он и сказал Кроносу, что сделает это. Но царь хочет победить в этой войне, не так ли? Скарлет могла убить врагов, пока они спят, уничтожив необходимость в взрывах, нанесении ножевых ранений и перестрелках.

Это будет ничья. Не иначе. Верно, за исключением одного, но это было неважно, поэтому вряд ли стоило упоминания. Мысль о том, что ты никогда не лгал самому себе. Гидеон прикусил свой язык до тех пор, пока не почувствовал вкус меди. Отлично. Все‑таки эта мысль было огромной. Разрушительной. Он никогда не сможет доверять Скарлет, потому что его демон не мог разгадать ее. А после того, что он сделал с ней, она никогда не захотела бы ему помочь.

Поэтому она должна вернуться в подземелье, и неважно на сколько она смягчится по отношению к нему.

"Я устал от твоих беспорядочных размышлений," сказал Кронос, вздыхая.

Гидеон и сам от этого устал. Полный отстой в итоге. "Не хочу узнать еще одну вещь," сказал Гидеон, в надежде, что бог поймет, что у него остался не решенный вопрос. "В тюрьме, кто‑нибудь не… вредил ей?" последние слова он прохрипел.

Какое‑то сильное чувство промелькнуло в глазах царя, скрывая их выражение и любой намек на эмоции. "Нам больше нечего обсуждать. Тебе есть чем заняться. У меня тоже есть дела. Так что…"

Понятно, он больше не станет обсуждать с ним Скарлет. Будь он проклят! Не смотря на то, что внутри у Гидеона все визжало протестуя – включая Ложь – он быстро переключился на другой вопрос, пока его не отослали обратно. "Больше мне ничего не надо знать. Оливия не упоминала, что Сиенна у вас." Сиенна была женщиной Париса. Она умерла у него на руках, но Парис, несомненно, продолжал желать ее.

Похоже, Гидеон всегда будет последним узнавать подобные вещи. Сам Парис, конечно же, ничего ему не рассказал. Но Оливия любила делиться деталями своей жизни, не меньше чем деталями жизни всех остальных, поэтому Гидеон обожал проводить время в ее компании. Как‑то она упоминала, что Кронос забрал душу Сиенны, удерживая, таким образом, девушку рядом с собой, и когда Аэрона и Гнев разделили, бог поместил демона в девушку.

Боль, которую она должна была испытывать…сводила с ума. Этот демон, вероятно заставлял ее делать всякие отвратительные вещи. Она их сделает; она не сможет сопротивляться. И то, что она сделает, будет неотступно преследовать ее до скончания веков.

"Она у меня," неохотно признал Кронос.

Правда. Прошипел Ложь.

Он напомнил себе, что надо действовать осторожно. "Могу я не взглянуть на нее?" А потом доложить об этом Парису.

"Нет," решительно ответил царь. "Не можешь. Теперь мы точно закончили. Я и так уже проявил слишком много терпения, меня это уже достало." Кронос взмахнул рукой, и в следующее мгновение Гидеон уже сидел в Эскалейде, прикованный к Скарлет наручниками.

Перенос был такой стремительный, что Гидеон непроизвольно вывернул руль. Завизжав шинами, машина выехала на встречную полосу. Сверкая фарами, им на встречу приближалась другая машина. Еще раз дернув руль, они разминулись с ней. Едва‑едва.

Скарлет ахнула. "Какого черта ты делаешь? Знаешь, наш разговор не закончится только потому, что я вылечу через лобовое стекло."

Демон Лжи с удовольствием вздохнул. Не моя.

Гидеон выровнял машину, и не стал упоминать о том, что только что произошло на небесах. Учитывая то, насколько сильную неприязнь она испытывала к Кроносу – интересно почему? – он не был уверен в её реакции. Однако, каждая женщина любит получать подарки, и кажется сейчас самое время, чтобы отвлечь её внимание.

Главное все не испортить. "Так, эээ, я бы не хотел, чтобы ты залезла в мой карман."

Между ними повисла тишина. "Сомневаюсь," последовал сухой ответ.

"У меня нет подарка для тебя."

Интерес загорелся в её темных глазах, но она осталась молчаливой. Даже подозрительной. "Уж не твой ли твердый член окажется подарком? Потому что, если это так, я бы вернула его обратно. За исключением нескольких дюймов."

Его губы дрогнули, как будто он боролся со своим весельем. И кстати да, его член затвердел. Для возникновения эрекции ему стоило всего лишь оказаться рядом с ней. Или, вот черт, подумать о ней. Ему нравился её грязный юмор. "Да, конечно, ты не найдешь и это тоже." Сейчас уже её губы дрогнули. Это уже случалось раньше, но все же он никогда не видел ее улыбку.

Настоящую улыбку. Он отчаянно хотел её увидеть. Она бы засияла, он знал это. Гидеон видел её красивое, улыбающееся лицо в своих воспоминаниях, приподнятые в уголках сочные красные губы, ровные и белые зубы. Её веки чуть опустились бы, но озорной блеск в глазах все еще был бы заметен.

Он тяжело вздохнул. Были ли это воспоминания? Воспоминания о том, как она улыбалась ему? Была счастлива с ним? О том, как они любили друг друга?

"Отлично", проворчала она, но не смогла скрыть дрожь в руках, когда полезла к нему в карман, осторожно, чтобы избежать прикосновения к его довольно толстому и длинному достоинству. Скарлет судорожно вздохнула, как только её пальцы сжали слишком горячий металл. Она даже вздрогнула.

Гидеон вынужден был плотно закрыть рот, сжав губы в плотную линию, чтобы сдержать свой стон удовольствия. Её прикосновение… Она была так близка к его маленькому брату, ей всего лишь стоило наклонить запястье, чтобы добраться до него. И он хотел, чтобы она добраться до него, так же отчаянно, как и увидеть её улыбку. Но она слишком быстро убрала руку, так и не наклонив запястье, и принялась изучать амулет.

"Что это?" неужели он слышит разочарование в ее голосе?

"Не пара моему, это точно."

Ее взгляд был прикован к его амулету, который он вытянул из под футболки.

"О!" Разочарование, если оно и было, исчезло. "П‑почему ты хочешь, чтобы у нас были подходящие друг другу амулеты?"

Теперь он не мог сказать, была ли она счастлива, расстроена или задумчива. Или все три эмоции сочетались в ней. Подарок мог сделать её счастливой, так как это означало, что он думал о ней. Или же подарок расстроил её, потому что он только сейчас подарил его, именно когда не может вспомнить её. Еще подарок мог заставить её задуматься, потому что он, казалось, выражал надежду на их общее будущее.

"Ну?!" грубо напомнила она.

Он вынужден был пожать плечами, потому что он не мог ответить, не испортив всё. Признаться – по‑своему – что он не покупал это для неё, значит причинить ей боль. Признаться, что это не символ того, что раньше у них было что‑то общее и возможно будет снова? Это тоже ранит её.

"Когда ты их успел достать?"

Он снова пожал плечами.

Она со злостью закрепила амулет на шее, и ему захотелось кричать от облегчения. Надо же. Получилось. Теперь она была защищена от любопытных глаз, и и ему не пришлось применять силу. Вдруг ночь стала казаться более яркой.

"Кстати говоря, с этой побрякушкой ты выглядишь как идиот. Точнее, ты выглядишь как девчонка."

Или нет. Эти слова подтвердили его предыдущие опасения, но в глубине души он знал, что она снова набросилась на него просто потому, что не понимает его. Как это похоже на неё.

Ты так хорошо её знаешь? Но он не смог себе ответить.

"Так куда же мы направляемся?" проворчала она.

Он снова пожал плечами. Если честно, он не знал. У него осталось три с половиной дня – нет, ночи – чтобы добиться и завоевать её. Узнать о ней и его прошлом. Лучшим вариантом было бы какое‑нибудь романтическое место. Но какое? Очевидно, он не знал её, потому как понятия не имел о том, что она сочтет романтичным. Уединенная хижина? Шикарный отель? Он вздохнул. "Не рассказывай мне о месте, где ты всегда хотела побывать, но не имела –"

"О, теперь тебе хочется поговорить?" перебивая его, сказала она.

"А мне – нет." Её глаза сузились, она включила радио и перед тем как устроиться на своём месте и отвернуться к окну, она врубила музыку на всю, тяжелый, разрывающий мозг на части рок.

Намек понял. Отсоси, приятель.

Поиск по сайту: