ГЛАВА 13. Нетерпение управляло Старйдером, словно проклятым пони на карнавале

Нетерпение управляло Старйдером, словно проклятым пони на карнавале. Уже прошло несколько дней с тех пор как он в последний раз получал сообщение от Гидеона. Последнее, что слышал Страйдер, это что Гидеон покинул свой отель из‑за нападения Ловцов. Понятно. Но у Лжи оставался только один день, чтобы дать о себе знать или вернуться, иначе Страйдер, как и предполагалось, будет искать его. Черт, Гидеон мог быть в беде и рассчитывать на это.

Кроме того, Страйдер должен был оставаться в крепости. Похоже вот‑вот случится большое дерьмо.

Группа воинов, состоящая из Амуна, Аэрона и Уильяма недавно покинула крепость, чтобы осуществить поиск и спасение в огненных глубинах ада. Да, настоящий отряд. Страйдер хотел бы пойти с ними. По крайней мере, чтобы следовать позади и обеспечить защиту, как мог. Но он не сделал этого.

Вместо этого он стоял в спальне Торина. Хранитель Болезни сидел перед стеной мониторов, каждый показывал различное место в крепости, горы за пределами крепости, окружающие город, воин печатал на клавиатуре.

Обычно Торин был беспечным, непочтительным и невозмутимым. Сегодня он столько раз прошелся рукой по своим светлым волосам, что было невозможно сосчитать, заставив волосы торчать вокруг головы. Его одежда от шеи до пальцев ног была помята, перчатки, которые он носил каждую минуту каждого дня, были изношены в нескольких местах. Выражение его лица было темным и мрачным, напряженные линии пролегли вокруг глаз.

"Где Ловцы объявились снова?" спросил Страйдер.

"Там, там, там и там." Торин указывал на различные мониторы кивком головы. "Их много и они окружают крепость."

"Как они смогли собраться и приблизиться без нашего ведома?" Острое зрение Торина обычно ничего не пропускало. Благодаря ему, он мог взломать любую систему, даже городскую, правительственную, и изучить показания их камер.

"Они, твою мать, появились откуда ни возьмись," пробормотал воин. Значит кто‑то переместил их. Люциен может перемещать только тех, к кому прикасается, так что, кто бы ни сделал это, он омерзительно силен. Я вызывал Кроноса, но он –"

"Здесь," закончил резкий голос.

Страйдер и Торин повернулись, увидев Кроноса, который возвышался в дальнем углу. Король богов шагнул вперед, подол алебастровой робы танцевал вокруг его лодыжек. Интересно.

Не было никакой вспышки света, которую правитель обычно предпочитал. Подобно Ловцам он просто появился.

Сегодня вдруг все решили прекратить их игры?

Как и у Торина, его внешность была немного в беспорядке. Его темные волосы, теперь без какой‑либо седины, были похожи на швабру, окружающую голову. Его загорелая кожа, которую больше не портили морщины, чуть натянулась, когда он нахмурился.

"Что происходит?" спросил Страйдер. Он не возражал против борьбы с Ловцами. На самом деле он любил это. Жил для этого. Его демон тоже. Каждая победа походила на укол героина прямо в вены, кайф, зависимость. Но это…

Некоторые из его друзей ушли. Крепость была заполнена взрывоопасными женщинами. Некоторые из них были хрупкими и нуждались в серьезной защите. Черт, женщина Мэддокса была беременна. Как Страйдер должен выиграть это сражение и сохранить всех в безопасности?

Кронос остановился позади Торина, ближе, чем любой смел приближаться к воину. "Гален не имеет власти в настоящее время, таким образом, моя… жена –" он усмехнулся над этим словом " – имеет дело непосредственно с людьми. Она приказала им начать штурм этой крепости, разрушить ее и все внутри, и затем украсть ваши артефакты из развалин."

Черт. Черт, черт, черт. Он не мог даже порадоваться, что Гален не имеет власти, не важно по какой причине. Это было дурными вестями, все происходящее вокруг.

Кронос прорычал. "Ее смелость… оскорбляет меня."

"Убейте ее тогда," предложил Торин абсолютно серьезно.

Страйдер придерживался того же мнения.

Никогда король богов не казался более задумчивым. "Нет. Я не могу."

Абсолютное осуждение в его тоне удивило Страйдера. "Как на счет того, что я делаю это?" Убийство женщин не было его любимой вещью, но ему приходилось делать это раньше. Ловцы любили использовать женщин, чтобы те отвлекли Повелителей, узнали о них и в конечном счете предали их. Он делал то, что было необходимо, чтобы защитить его друзей. Всегда делал, и всегда будет делать.

Кронос покачал головой, хотя при этом он не потерял свой задумчивый вид. "Нет".

Что, черт возьми, сдерживало его? "Вы любите свою жену или есть что‑то еще? Даже после всего, что она сделана вам?"

"Люблю ли эту шлюху? Нет!" Он опровергнул это так, как если бы жадного ублюдка только что попросили отречься от его престола.

Короли, мужик, хуже, чем женщины. "Тогда позвольте мне прикончить ее."

Кронос повернулся к нему, ярость мерцала черным и золотым в его глазах, и схватил за рубашку Страйдера. "Ты не тронешь ее. Ты понял меня?"

Все системы пришли в движение.

Это был вызов. Его Страйдер не мог проигнорировать. Демон проснулся к жизни, довольный, стремящийся напасть. Не было бы никакого спасения королевы богов теперь. Не без страдания Страйдера. Именно это случалось, когда он проигрывал. Он страдал. И он делал все, чтобы предотвратить такой результат. Он хотел свой героин.

Король, должно быть, понял свою ошибку. Он освободил Страйдера, убирая руки. "Мои… извинения, Поражение. Делай то, что ты желаешь." Хотя он не казался успокоенным, слова возымели желаемый эффект.

Поражение успокоился. Вызов отменен, все системы вернулись в норму. Разочарованный Страйдер кивнул и пригладил рубашку. "Итак, Вы не хотите объяснить? Вы не любите ее, но Вы хотите, чтобы она была живой. Она создает Вам только проблемы, и все же Вы не хотите прикончить ее. Я не могу понять этого."

Он мог представить, как его голову отделяют от тела в последовавшей тишине.

И затем, "Если Рея умрет, я –" Кронос провел рукой вниз по его внезапно уставшему лицу. "То, что я скажу вам, не должно покинуть этой комнаты. Если это произойдет, я узнаю и приму ответные меры."

Страйдер и Торин встретились взглядами, и затем оба кивнули.

Кронос закрыл глаза. Еще несколько минут прошли в этой смертельной тишине. Затем его плечи резко опустились, он вздохнул, обращая свое лицо к ним. "Если Рея умрет… Я тоже умру. Мы… связаны."

Первая мысль Страйдера после услышанных новостей? О, дерьмо, нет. Не хорошо. Не хорошо это все. Повелители нуждались в Кроносе. В настоящий момент, по крайней мере. Может он и ублюдок, но этот ублюдок помогал им способами, которых они не знали, но в которых нуждались. Он предоставил им древние свитки, в которых перечислены все бессмертные, одержимые одним из демонов Пандоры, таким образом, давая Повелителям шанс захватить их до того, как Ловцы сделают это. Он мог сбить их на любом пути, которым они хотели пойти – подобно пламенным ямам ада. Он дал им ожерелья, которые не позволяли другим богам следить за ними.

Страйдер в сомнении теребил ожерелье. Бабочка с крыльями, похожими на лезвия‑наконечники, точно какая же, как вытатуированная на левой стороне его бедра, висела по центру прочной цепочки. Как они бы обошлись без помощи Кроноса?

Вернуться к жизни, игнорированной богами? Звучало здорово в теории, но что, если бы кто‑то еще, кто‑то, кто не хотел, чтобы они преуспели, заинтересовался бы ими?

Торин прекратил печатать и повернулся на стуле, всматриваясь в короля. "Но Рея помогает Галену. А Даника –" Всевидящее Око " – предсказала, что он убьет Вас. Если Даника права, Гален также будет ответственен и за смерть Реи. Тогда, почему Ваша жена помогает ему?"

Достойно. Они знали в течение многих месяцев, что Гален отрубит голову Кроносу, но не знали почему. Несколько недель назад Страйдер и некоторые другие наконец получили информацию от сердитых божеств, так как Неназываемые выдали некоторые ответы. Кто подарит им голову короля богов получит Посох, последний из артефактов, необходимый для нахождения ящика Пандоры.

Проблема? Каждый из Неназываемых был частично человеком, частично животным и полон злобы, и он не доверял им.

Они были рабами Крона – рабами, которые будут освобождены с его смертью – и ничего не скажешь насчет приобретенного освобождения. Черт, они даже могли ничего не знать о том, где был Посох.

Кроме того, еще не было сказано какое опустошение они принесут, если будут освобождены. Им нравилось закусывать человечиной, ко всему прочему. Разрывать их зубами и выплевывать косточки.

Посох не стоил того, чтобы начинать конец света. Пока.

"Так как Рея переместила Ловцов сюда," сказал Страйдер Кроносу, "Вы можете переместить их в другое место?" Он мог похвалить себя за эту мысль. Кто‑то должен, вероятно, дать ему звание Главный Стратег.

Король мотнул головой, разбивая его надежды на такое престижное (и блестяще придуманное, говорил он себе) звание. "Она просто перенесет их снова. Возможно, прямо в крепость в следующий раз."

"Хорошо", ответил Страйдер, думая вслух. "В настоящее время часть наших сил отсутствует. Что означает, мы не имеем преимущества, если решим сражаться с этими Ловцами. Это значит, мы можем проиграть. Поэтому, будет лучше, если мы разделимся. Я могу взять один из артефактов. Рейес может взять Данику, а Люциен и Анья могут взять оставшийся артефакт. Мы все пойдем в разных направлениях. Ловцы не смогут следить за всеми нами. И с нашими новыми ожерельями –"

"Я предпочитаю называть это – мужской шнур," сказал Торин, звуча больше похоже на старого, непочтительного себя.

"Прекрасно". Черт. Почему он не подумал об этом? "С нашими новыми мужскими шнурами даже Рея не будет знать, где мы."

Кронос потер подбородок, по‑видимому, задумавшись.

"Что на счет других?" спросил Торин, признавая выдающимся план, который он услышал.

Страйдер начал озвучивать свой Супер Стратегический план для них. "Мэдокс может увезти Эшлин куда‑нибудь. Учитывая то, как он заботится о ней, он скорее всего уже построил бомбоубежище в городе. Теперь, когда Гвен вернулась из своего путешествия на небеса, она и Сабин могут позаботиться о себе сами. Им вообще не угражает опасность. Аэрон отсутствует, в связи со своей миссией в ад а Оливия заняла место Гвен на небесах, на сколько я могу судить. Остальные, то есть, Кейн, Камео и Парис, могут остаться с тобой и защищать наш дом. Гидеон тоже сможет помочь, когда вернется". Если он вернется.

Он вернется. Страйдер не верил в другое.

Момент прошел в тяжелой тишине, но по крайней мере не было никакого лезвия этому.

"Что на счет четвертого артефакта?" спросил Кронос, возвращаясь к беседе. "Кто собирается искать его?"

Они не могли позволить Ловцам получить его. Даже за счет головы Кроноса. "Я могу," сказал Страйдер. "Я возьму Покров Невидимости с собой. Таким образом, я не должен буду с кем либо сражаться, если найду его. Я могу только схватить и уйти."

Торин выгнул черную бровь и кинул взгляд пылающих зеленых глаз на него. "У тебя есть идея, где начать искать?"

Да. Он знал. Храм Неназываемых.

Кронос, должно быть, понял направление его мыслей, потому что он издал рычащий звук.

"Я не собираюсь предавать Вас," уверил его Страйдер, поднимая ладони, тем самым повторяя более ранний жест Кроноса. Как и Гидеон, он мог легко лгать. Тем не менее, лгал ли он или нет, он еще не знал. "Я останусь невидимым и буду слушать. Если Ловцы прибудут, если Неназываемые упомянут что‑нибудь о Посохе, я буду там. Я найду его первым."

Кронос несколько расслабился. "Очень хорошо. Ты можешь пойти с моим благословением."

"И, эм, нам лучше получить все тем же способом и встать на их пути," сказал Торин, его голос снова прозвучал жестко. "Ловцы приближаются."

Пристальный взгляд Страйдера возвратился к мониторам, и конечно же, группы Ловцов приближались к крепости. "Ты расскажешь всем, что делать," напряженно сказал он Торину. "Я захвачу Плащ и убью так много этих ублюдков, как только смогу по пути отсюда."

Поражение снова заявило о себе, опять счастливое и нетерпеливое.

Счастливый и нетерпеливый, Страйдер поглаживал лезвие и полуавтомат, его любимую комбинацию оружия. Один оглушал, позволяя ему достать противника на любом расстоянии, а другой поражал на довольно близком.

Это, подумал он усмехнувшись, будет забавно.

О…боги. Высокая температура была невыносима, запахи серы и гнили наполняли ноздри Амуна. Тысячи криков атаковали его уши, каждый последующий еще более замученный, чем предыдущий.

Почему он согласился пойти сюда?

А,да. Чтобы спасти Легион. Для Аэрона.

Амун, Аэрон и Уильям сели в маленькую, но крепкую лодку, которую Кронос вызвал для них после того, как перенес их сюда. Конечно, они должны были пообещать этому ублюдку взамен услугу как за перемещение, так и за лодку.

Теперь, они осторожно вели лодку по Реке Стикс, чтобы остаться настолько устойчивыми, насколько возможно. Одна капля этой жидкости на их коже, и их жизненная сила началась бы высасываться.

"Итак, почему Люцифер боится тебя?" спросил Аэрон Уильяма, нарушая тишину, в которой он мягко греб.

Воин, который прислонился к корме лодки и играл со своим клинком, просто пожал плечами. "Просто так."

"Всегда есть причина", настаивал Аэрон.

"Да, но это не означает, что я всегда рассказываю об этой причине."

Уильям удостоверился, что держит свой ум закрытым, Амун заметил, что это препятствует чтению его мыслей.

Поездка уже так восхитительна. И это только начало.

Они должны были следовать по реке туда, где она сливается с четырьмя другими, текущими в этом бескрайнем логове. Флегетон – река огня. Ахерон – река горя. Кокит – река стенания. Лета – река забвения. И они должны были сделать это, не тревожа Харона – лодочника подземного мира, ответственного за перевозку мертвых к той части ада, куда их потерянные души были сосланы. Огонь, бесконечные провалы, пещеры преследования.

До недавнего времени они не должны были волноваться о Хароне вообще. Но после освобождения Кроноса из Тартара, король богов возвратил эту область к своему исходному состоянию, включая перенаем, если можно так выразиться, ее стражников.

Харон, если источники Амуна были точны, был не чем иным как бродящим скелетом. Он смотрел на живых существ с отвращением и стремился уничтожить их. С мертвыми, однако, он был учтивым.

"Я помог бы вам в приближающихся испытаниях", сказал им Кронос как раз перед исчезновением, "но я должен вернуться в вашу крепость, прежде чем моя жена еще больше навредит." Затем он добавил, "Я желаю вам удачи, поскольку вы по настоящему нуждаетесь в ней. Ты перехитрил Люцифера, Аэрон, и теперь он хочет отомстить."

Эта "хитрость" стала причиной того, что Легион поймана в ловушку здесь. Она нарушила небесный закон и связала себя с Аэроном. Люцифер планировал использовать эту связь, чтобы завладеть ее телом и сбежать из подземного мира. Только, чтобы спасти всех, кого он любил, Аэрон позволил Лисандру отрубить ему голову и тем самым разорвал связь, возвращая Легион сюда и разрушая планы Люцифера.

"Оливия расстроилась из‑за того, что ты оставил ее в крепости?" Спросил знаками Амун, Уильям отвел свой пристальный взгляд, осматривая темную, мутную воду в поисках другой лодки.

Мускул дернулся под фиолетовыми глазами Аэрона. Он также перемещался по воде. "Да".

"Как ты справился с этим?" спросил Уильям, его глос звучал по‑настоящему заинтересованно, а не развязно‑расслабленно на этот раз. "Я знаю женщин, и эта более решительна, чем другие. И, ну, ты не проявляешь твердость характера в вопросах, в которых она заинтересована."

Аэрон проигнорировал колкость. "Лисандер помог."

Лисандр. Ангел. Элитный ангел. Он был наставником Оливии, тем, кто убил Аэрона, и единственным человеком, достаточно влиятельным, чтобы удержать изобретательную женщину, такую как Оливия, в далеке от ее мужчины.

"Она будет ненавидеть меня, когда все это закончится", мрачно добавил Аэрон.

Амун уловил большую часть его мыслей. Аэрон почти отказался от этой поездки, чтобы предотвратить то, что случилось, и это наполнило его виной. Оливия была его жизнью, его будущим. Он любил ее больше, чем себя, больше, чем своих друзей. Она была всем для него. Но он не был бы воином, в которого она влюбилась, если бы оставил Легион здесь умирать. И все же он не мог вытерпеть мысль о том, чтобы привести невинную Оливию в это темное, дьявольское место.

Она была здесь раньше, несколько демонов напали на нее и сорвали крылья. Воспоминания все еще беспокоили ее время от времени, и Аэрон никогда не хотел, чтобы ей пришлось вновь пережить те беспомощные моменты. Таким образом, он обманул ее, заставив остаться с Лисандром, который теперь держал ее пленницей на небесах.

Несмотря на все, часть его хотела вернуться за ней и привести сюда, если это – то, что она хотела. Все что угодно, чтобы помешать ей возненавидеть его.

"Да, ты, вероятно, прав," ответил Уильям после некоторых раздумий, доставая ножи, ножницы и коробку с медом. Он не высказал сочувствия. Но вообще‑то, он никогда его не проявлял. "Женщины не славятся своим прощением. Особенно женщины, которые проводили много времени с несерьезной богиней Анархии и кучкой кровожадных Гарпий."

Аэрон рассердился на него, а воин только посмеялся. Этот смех вызвал в Аэроне агрессию и скорость его гребков увеличилась. Мягко, Амун забрал весла из его рук и приступил к гребле.

Из‑за толщины тумана он мог видеть очень немногое. Однако, он начал различать то, что казалось булавочными уколами оранжево‑золотого света. Возможно, проблески огня? Они приближались к Реке Флегетон?

Он повернулся так же медленно и легко, как греб, чтобы тихо попросить других проверить это. Пока он двигался, он заметил некоторую рябь на воде. Рябь, которая пробегала не от их лодки. Его кровь нагрелась, и это не имело никакого отношения к двухсот‑градусной температуре.

Амун спокойно оставил весла в держателях и схватил оружие. Аэрон и Уильям заметили этот жест и последовали его примеру.

"Что ты видишь?" прошептал Уильям, изучая пристальным взглядом окружающую область.

Аэрон пригнулся, пристально всматриваясь в ночь. Минута прошла в напряженной тишине. "Там другая лодка," прошептал он назад. "В нескольких ярдах впереди."

Амун открыл свой ум, разрешая демону искать любые поступающие потоки сознательной мысли. Все, что он услышал, было: "Должен умереть, должен умереть, должен умереть."

Он понял, что это Харон, как только другая лодка вошла в поле видимости. Фигура, одетая в длинный, черный плащ, стояла в центре. У него был огонь вместо волос, и лицо, которое состояло только из кости. Хуже был только абсолютно пустой (и всё же шокирующий) взгляд, Амун понял, что глаза Харона были глубокими черными дырами, где тысячи душ, казалось, танцевали… или корчились в боли.

"Позволь мне разобраться с этим," сказал Уильям.

"Да пожалуйста," ответил Аэрон.

Уильям встал, и судно качнулось. "Ты знаешь меня, старого друга. Это – я, Уильям Возлюбленный," назвался он. "Мы не причиним никакого вреда. Мы только хотим пройти."

Старый друг? Уильям Возлюбленный?

Харон поднял обе руки и указал костистым пальцем на Аэрона и Уильяма.

О, дерьмо. Мысли Уильяма вторглись в ум Амуна. Догадываюсь, я не должен был уводить его жену, когда был здесь в прошлый раз.

Замечательно.

"Что это значит?" мягко потребовал ответа Аэрон.

"Это означает, что мы находимся в его списке на уничтожение," ответил Уильям, звуча мрачнее, чем Амун когда‑либо слышал. "Стоит начать бояться. Очень сильно бояться."

Амуна стражник проигнорировал. Ты ничего не сделал – Ответ ударил его, формируясь в виде мысли этого создания. Харон ощущал демона в Амуне и не беспокоился, войдет ли он в ад или нет.

Так же, как этим утром, он не возражал, если Гален войдет. Амун достал это из памяти Харона.

"Ты требуешь плату, это я знаю," сказал Гален перед тем, как бросил отрубленную человеческую голову в лодку Харона.

Харон кивнул, принимая плату и схватил его за руку так, чтобы Гален мог пройти. Только Гален остался на месте, сжимая челюсти. Он посмотрел через плечо, скидывая руку Харона.

Снова Харон схватил его за руку сзади, провожая Галена вперед.

Гален провел рукой вниз по лицу. "Я не могу. Еще нет. Есть кое‑что, что я должен сделать на поверхности в первую очередь." Он сжал руки в кулаки. "Кто‑то, кого я должен убить до того, как ублюдок убьет меня. Но я вернусь. И когда я приду, ты вспомнишь, что я уже заплатил за свой вход."

"Мм, Амун, мужик," сказал Аэрон, вытаскивая Амуна из его беспокойного видения. "Ты слушаешь? Есть какие‑либо идеи о том, что мы должны делать? Уильям говорит, что мы не можем смотреть в глаза ублюдку, не потеряв наши души, и мы также не можем прикоснуться к нему. Если мы сделаем это, то он сможет заставить нас посмотреть на него."

Амун видел, как лодка Харона медленно двигалась по направлению к ним, и искры вспыхивали на кончикам его пальцев. Убить, убить, убить, думал лодочник. Маниакальная концентрация, которую он демонстрировал, не предвещала ничего хорошего.

Варианты? Оплата не сработает, не с ними. Аэрон больше не одержим демоном, а Уильям был просто бессмертным. Харон не позволит им заплатить за проход, если они не будут мертвыми. Или потерявшими свои души. И лодочник планировал сделать все, что было необходимо, чтобы осуществить любой из этих двух вариантов.

Что он планировал сделать в первую очередь? Обрызгать их.

Слава богам, Оливия снабдила их пузырьком с водой из Реки Жизни. Находящаяся только на небесах, одна капля которой могла нейтрализовать эффекты этой воды. Единственная проблема была в том, что как только она закончится, ее больше не будет. Никогда.

Лучше, чтобы один человек истратил одну каплю, чем трое мужчин истратят три капли. Кроме того, душа Амуна была связана с его демоном, таким образом, Харон не захочет ее. Что означало, Амун был единственным, кто мог смотреть и прикасаться к стражнику без последствий.

Следовательно, действовать должен Амун.

Есть идея, показал Амун. По моему сигналу гребите к берегу.

"Замечательно. Кто‑то еще побудет героем для разнообразия. Но что за сигнал?" спросил Уильям.

Этот. Амун прыгнул к Харону, сбрасывая их обоих в реку. Испепеляющая вода окутала его, практически сжигая одежду и сдирая кожу. Но он крепко сжимал Харона, держа костистое существо в кольце рук. Возможно, вода немного снимала способности существа, потому что Амун не чувствовал принуждения пристально смотреть на Харона. Как бы то ни было, большая часть его силы осталась. Руки скелета толкали его, и они были в тысячу раз более горячими, чем вода, подобно разрядам электричества, которые бежали прямо к сердцу, заставляя органы останавливаться.

Тем не менее Амун держал его.

Скоро, из‑за нехватки кислорода у него потемнело в глазах. Он открыл рот, случайно глотая эту ужасную, гниющую жидкость, и подавился. Смерть поползла через него, разрушая клетка за клеткой, уничтожая его. Ослабляя его.

Харон освободился.

Лодочник пнул его и стал всплывать на поверхность. Хотя зрение Амуна было усеяно черными пятнами, он тоже начал бороться, чтобы всплыть. Прежде, чем он смог обнаружить, находились ли Аэрон и Уильям в безопасности, Харон снова ударил его жестким локтем по макушке. Звезды вспыхнули перед глазами Амуна. Еще больше отвратительной воды стекло по его горлу и попало внутрь. Теперь его скручивало и сжигало от тошноты.

Снова Амун устремился к поверхности. В момент всплытия он вдохнут так много воздуха, как только смог. Хорошая вещь, однако. Его лодка находилась вне поля зрения, Харон был в ярости и теперь решил убить Амуна. Неважно демон он или нет.

Когда Амун вынырнул, их глаза встретились. Души кружили, быстрее и быстрее, как белые пятна, которые гипнотизировали. И все же, Амун не потерял свою душу. Так или иначе демон держал ее крепко.

Покарать, покарать, покарать, думало существо. Он схватил Амуна за волосы и пихнул под воду. На сей раз Амун не был достаточно силен, чтобы освободиться. Он мог только вертеться, глотая глоток за глотком, умирая чуть больше с каждой прошедшей секундой.

О боги. Неужели это всё с ним происходит? Его мускулы были скованы, препятствуя любому движению. Да, это происходит с ним. Конец. Его тело отключалось. Он жил так долго, что должен быть доволен этим. Но он никогда не влюблялся, не ласкал никого всеми теми способами, которыми его друзья ласкали своих женщин, и понял, что он оплакивал потерянную возможность.

В его голове ревели Секреты. Настолько громко и протяжно, что его мускулы дернулись, возвращаясь к жизни. Не можешь сдаться. Не можешь. Сдаться.

Его демон никогда раньше не говорил с ним.

Хотя это потребовало каждую оставшуюся частицу его силы, Амун пнул Харона в грудь, отталкивая от себя и отплывая прочь. Он поглядел налево, направо и определил, где берег, потому что Уильям держал какую‑то пылающую палку и махал ему.

Решительно он поплыл к свету. Пока Харон не схватил его за лодыжку и не остановил. Демон взревел во второй раз. Должен… бороться…

Секреты даже ментально атаковали лодочника и вызвали поток изображений в его голове. Хорошие изображения. Теперь немного счастливых тайн находятся в собственности Амуна. Тайны, которые спасли человеческие жизни. Предоставление денег. Предоставление органов. Любовь издалека.

Харон освободил его и схватился когтистыми руками за виски. Еле дыша, все еще умирая изнутри, Амун прокладывал себе путь к берегу.

Уильям бросился к нему, но Аэрон остановил его. "Ты не можешь прикасаться к нему. Иначе ты тоже начнешь слабеть."

Амун упал на землю, острые камни вонзились в его обнаженную, покрытую пузырями спину.

"Открой свой рот," скомандовал Аэрон. Он думал: никогда не видел человека в таком состоянии. Будет ли воды достаточно, чтобы спасти его? О, боги. Как я мог привести его сюда? Если он умрет, это будет моя ошибка.

У Амуна не было сил, чтобы повиноваться. Прохладная вода Аэрона пыталась попасть в его рот, стекая по лицу. И черт побери! Это было больше, чем капля.

"Открой, или я сделаю это за тебя," прорычал Уильям. Он думал именно то, что сказал.

Амуну наконец удалось опустить челюсть, раскрывая губы, и секунду спустя прохладный поток просочился в его рот, медленно выгоняя слабость и ожоги.

"Хватит" сказал Уильям. "Врядли еще что‑то осталось."

"Он –?"

"Он будет в порядке. Смотри, обугленные части его кожи соединяются снова вместе."

"Да, но как долго – " Внезапно Аэрон прекратил говорить.

На расстоянии в несколько ярдов загоготали голоса. Амуну не нужно было смотреть, чтобы узнать, что множество пар красных глаз выглядывало из‑за запачканного кровью валуна. Он уже мог услышать их мысли: свежее мясо.

Поиск по сайту: