ГЛАВА 19. Гидеон услышал, как трещит дерево под металлом, и понял что, его дверь только что была выбита

Гидеон услышал, как трещит дерево под металлом, и понял что, его дверь только что была выбита. Затем он услышал сердитые шаги, тихое бормотание, "Что за черт?" его друга Кейна, и рычание, "Дерьмо," Люциена.

Они, должно быть, смущены. Тени Скарлет заполнили комнату от одного угла до другого, плотные, темные и извивающиеся. Еще хуже, крики, сопровождающие тени, они были громче, чем портативный мегафон и более грозным, и чем крики войны.

"И что же нам делать?" потребовал ответа Кейн.

Ясно, что ни один воин не мог ничего разглядеть во мраке. Дерьмо, не мог и Гидеон. Но он не хотел, чтобы они сначала стреляли, а потом задавали вопросы.

"Это не я," прокричал он сквозь шум, опуская Скарлет ниже и прикрывая её голое тело. К счастью, она не сопротивлялось, и его желание ослепить любого, кто увидит её настолько великолепной, ослабевало.

Он не желал, чтобы кто‑то увидел её голой, кроме него. И черт побери, он собирался сделать всё, от него зависящее, для этого.

"Кто здесь?" требовательно спросил Люциен.

"Это не Гид. Со мной не всё в порядке."

"Гидеон?" Кейн явно был в шоке. "Страйдер сказал нам, что ты ушел."

"Я не вернулся."

"Какого черта тут происходит?" снова спросил Люциен.

"Не давайте мне минуту и я не позабочусь о нескольких вещах. Ох, и не оставайтесь на месте." Гидеон выжидающе поднял бровь, глядя на Скарлет. Как бы он не хотел скрыть её, у него не получится. Его друзья должны её увидеть (одетую), увидеть, как он смотрит на неё, и узнать, что она вне всякого сомнения принадлежит ему. Это не даст ей умереть. Всё просто.

"Что?" Натянув на себя простыню, она выскользнула из‑под него и облокотилась о изголовье кровати. Выражение ее лица было пустым, хотя она не была бледной. Темные волосы были растрепаны вокруг ее красивого лица, и она пригладила несколько прядей твердой рукой. Твердой.

Ему это не понравилось. Не тогда, когда он чувствовал, как будто землетрясение до сих пор бушевало в нем. "Как будто ты не знаешь."

"Прекрасно. Ты хочешь аудиторию для нашего шоу, ты её получишь." Она закрыла глаза, активируя свои способности. В следующее мгновение тени рассеялись и крики стали тише, они обвились вокруг неё прежде, чем полностью вошли внутрь неё.

Когда она оседлала его, когда он вошел в её глубины по самое основание, он забыл, что они были там. Черт, он забыл обо всем. Кроме удовольствия, которое испытывал.

И Боги, она доставляла ему такое удовольствие. Ничего подобного с ним прежде не случалось. Но он мечтал об этом. Мечтал сдаться на милость этой женщины, пока она возьмет всё, что хотела от него. Это возможно не было тем, о чем большинство воинов мечтали, но с годами он разочаровал так много женщин, что невозможно было сосчитать, и это было адом для его мужского начала.

Он говорил что‑то вроде, "Не говори мне, что ты хочешь, я не хочу знать," и женщина не говорила ему, он вынужден был догадываться и конечно, иногда – довольно часто – угадывал неправильно. Этой ночью ему не нужно было обдумывать каждое своё следущее движение. Ему не нужно было беспокоиться о том, правильно ли он всё делает.

Скарлет обо всем позаботилась. Абсолютно.

Да, он кричал как долбаная девственница в момент, когда он вошел в неё, и был чертовски смущен этим, но это только доказывает, как сильно она возбудила его. Он знал что она наслаждалась собой, она получила именно то, в чем нуждалась, и это только усилило его собственное наслаждение. Вообще всё, что было с ней связано, усиливало его наслаждение.

Её тело подходило к его как кусочки головоломки друг к другу. Её аромат походил на кокаин и был лучше любой амброзии, что он когда‑либо нюхал. Да, он был там и делал это. Её кожа была гладкой, идеально контрастируя с его мозолистыми ладонями, и её волосы были просто созданы для того чтобы сжимать их в кулаке. Внутри она была влажной, горячей и достаточно тугой, чтобы сжать его.

В следующий раз он собирался контролировать ситуацию. Он будет командовать, а она будет говорить ему о своих желаниях. Она это знала и она скажет ему правду. Скажет, что на самом деле хочет, чтобы он делал с ней. И он это сделает. Каждую чертову вещь. Никаких запретов. И чем более грязными будут её фантазии, тем лучше.

Кейн покашлял, неловко переминаясь с одной ноги на другую. И Гидеон понял, что он пялится на Скарлет, которая внимательно за ним следила. Он попытался не краснеть, но у него это не вышло.

"Кто она?" Спросил Кейн с явным весельем в голосе, вкладывая в ножны два клинка, которые держал в руках. Должно быть, он не видел Скарлет в темнице.

Гидеон изучал воина. Его волосы, с оттенками коричневого, золотого и черного, были короче, когда он последний раз его видел. Без сомнения, его друг побывал в огне. Снова. Демон мужчины, Бедствие, питался катастрофами, намеренно притягивая их. И правда, один из деревянных кусков выломанной двери попал в Кейна, и теперь кровь сочилась из его раны, пропитывая рубашку.

"Она моя жена," сказал Гидеон, даже не смотря на то, что каждое сказанное им слово было ложью, в его голосе звучала гордость.

"Вообще‑то нет," прямо сказала Скарлет. "Я никто."

Вот черт, подумал он, кидая на неё яростный взгляд. Она была… всем.

Всем? Он нахмурился. Вообще‑то это было преувеличением. Но ему нравилось быть с ней рядом, наслаждаться ею, он собирался по‑настоящему жениться на ней, и он был готов убить каждого, чтобы защитить её. Но была ли она всем для него?

Он не мог вспомнить, чтобы кто‑то был ему так же дорог, как она. Ни его война, ни его оружие. Ни даже его друзья. Так что, да. Возможно.

"Она Ночные Кошмары," сказал Люциен, указывая мечом на Скарлет. "Так же известная, как одна из немногих пленных, покинувших нашу темницу живой." К сожалению, в его глазах не было того же веселья, что у Кейна. Его глаза – один голубой, смотрящий в мир призраков, второй карий, смотрящий в реальный мир – были спокойными и решительными. Он был одержим демоном Смерти и мог в одно мгновение раскромсать человеческую душу в клочья. Его глаза, точно лезвия, были орудием массового убийства.

"Я не предлагаю тебе опустить твоё оружие. Я уверен, что тебе бы понравилось, если я, буду угрожать Анни, так же, как и мне нравится, то, что ты угрожаешь Скар."

Анни, настоящее имя Анья, невеста Люциена. Лицо воина было все в ужасных шрамах, которые выглядили еще более неприглядно, когда он проводил языком по зубам. УЦ него была железная воля, он любил правила и не любил рисковать, когда дело касалось безопасности тех, кого он любил. Особенно Аньи.

"Ты не предлагаешь мне, а давишь на меня," сказал Люциен. "Так что, я оставлю своё оружие при себе, спасибо."

"Ты прав. Я настаиваю на этом." Убери оружие, прежде мы оба сделаем что‑нибудь, о чем позже пожалеем, хотелось закричать ему. Люциен был его другом, и Гидеон не хотел причинять ему боль. Но если бы он напал, Гидеон без колебаний бы защитил Скарлет. Ей и так уже причинили достаточно боли.

Наконец, оружие было убрано. Неохотно.

"Почему вы не здесь? Вы не можете свободно мне все рассказать, а затем оставайтесь здесь сколько захотите." Что означало: "Скажите мне все и убирайтесь к чертям вон! Они увидели Скарлет, узнали, что она важна для него. Миссия выполена. Он был готов остаться с ней вдвоем.

Люциен помассировал пальцами шею.

"Кейн написал мне, что что‑то происходит в твоей комнате, я вернулся чтобы помочь, так как Торин и Камео единственные, кто остался в крепости."

"Куда не делись остальные?"

"Мы вернемся к этому через минуту. Я не ожидал, что ты здесь. Страйдерсказал мне, что ты уехал с Ночными Кошмарами. и кстати с твоей стороны это было очень мило, подвергнуть нас всех риску, позволив девушке сбежать на свободу."

"У неё нет имени." Откуда такой раздраженно‑оскорбленный голос? "И её имя не Скарлет." Он только хотел что бы его друзья приняли относились к ней как подобает. Относились с уважением. А не так как будто она была врагом или неприятностью, и он должен был каждый раз прикрывать спину, когда она рядом.

"И та‑да." Скарлет раскинула руки в жесте как‑я‑до‑сих‑пор‑в‑своём‑уме. "После нашего бегства на свободу мы всё таки вернулись. Точнее он вернулся. Я собираюсь покинуть вас." Она сбросила ноги с края кровати, скинув с себя простынь. В следующее мгновение её совершенная грудь оказалась обнаженной. Её соски были тяжелыми, словно спелые сладкие вишенки. "Хотя, я была рада снова с вами повидаться."

Две пары глаз расширились от удивления, прежде чем они успели повернуться к ней спиной.

"Да, отъезд вот‑вот случится." Какого черта она собралась делать?

Нахмурившись, Гидеон схватил ее за затылок и дернул обратно. По правде говоря, грубовато, но она не возражала, и ему это нравилось в ней. Другой рукой он набросил на неё простынь. Тогда он обосновался рядом с ней, его руки сомкнулись вокруг неё и удерживали ее на месте, что походило на стиль борцов реслинга.

Она была воином и сама могла бы бороться с ним, но она этого не сделала. И вовсе не потому, что ее беспокоило то, кто видел ее голой, подумал он мрачно. Очевидно, она не стыдится своего тела. Не то чтобы она должна, но все же. Он был готов обработать наждачной бумагой роговицы своих друзей, хотя их оружие было убрано. Теперь они знали, какого идеального оттенка красного были ее соски.

"У меня есть, чем заняться," сказала она натянуто, "и тебе тоже есть, чем заняться. Пришло время прощаться."

"Конечно. Потому что мы не согласны заниматься этими делами вместе."

Как и Люциен она провела языком по зубам. "Я никогда не соглашусь."

Возможно она говорила правду, а может и нет. Он никогда не мог понять этого, когда дело касалось её. Что было странно, подумал он. Они не были женаты, в прошлом их судьбы не были переплетены. Ну хорошо, не так сильно, как они думали раньше. Теперь они знали, что все её воспоминания были ложными, тогда почему его демон до сих пор не мог понять, когда она врет, а когда говорит правду.

"Теперь мы можем повернуться?" спросил Кейн, было видно, что он по‑своему развлекался.

"Нет," Гидеон сказал, в то время как сказала Скарлет, "А почему бы тебе хотелось? Мы скромные."

Оба воина повернулись на каблуках. Люциен потянул за воротник, а Кейн совершенно ясно пытался побороть усмешку.

"Нам надо поговорить", сказал Люциен и многозначительно посмотрел на Скарлет. "Многое произошло, пока вас не было."

"Ничего больше не говори". Сразу же она попыталась оттеснить Гидеона и встать, хотя она никогда не пыталась напрямую ранить его. Это означало, что она не хотела, чтобы ее полностью освободили, подумал он самодовольно. "Я могу взять подсказку", добавила она. "Я дам вам, парни, немного конфиденциальности"

Он крепко держал ее, удерживая на месте. "Все, что вам необходимо сказать мне, может быть произнесено перед ней".

Она успокоилась, и это было и хорошо и плохо. Ее кожа терлась о его, и материал, прикрывающий его колени поднимался выше с каждой секундой.

Щеки запылали уже во второй раз за последние пять минут, Гидеон поднял ее и поместил напротив себя так, чтобы ее тело прикрывало его растущую эрекцию. Ошибка. Толстая длина уперлась в расщелину ее задницы, и ему пришлось подавить стон.

Она задохнулась как если бы он обжог ее, и попыталась отпрыгнуть от него. "Гидеон!"

Его руки обхватили её, словно тиски, и он использовал свои ноги, чтобы удержать её на месте. "Не устраивайся поудобнее. Ты куда‑то идешь."

"Гидеон." На этот раз сквозь зубы.

"Скар."

"Ну ладно, упрямый ты осел." Со вздохом, в котором прозвучало как разочарование так и облегчение, она расслабилась рядом с ним. Даже положила голову на изгиб его плеча.

Не в силах сопротивляться, он поцеловал её висок. Моя хорошая девочка.

"Итак." Властным взмахом руки она она указала в сторону его друзей. "Чего вы ждете? Начинайте ваш рассказ. Чем скорее вы начнете, тем скорее мы покончим с этим."

Оба – и Люциен и Кейн – были слишком заняты, чтобы говорить, стоя раскрыв рты.

Что Люциен имел в виду? Кейн, Камео и Торин были единственными, кто остался в крепости? Почему? И почему Люциен был вынужден вернуться? Где он был?

"Ты уверена, что не хочешь сначала одеться?" наконец спросил Кейн Скарлет, в его голосе было столько надежды, словно он сказал это с сожалением.

"Не уверена," ответил за неё Гидеон. Во‑первых, его любопытство было слишком велико, чтобы тратить время на надевание рубашки и джинсов. Во‑вторых, он не хотел, чтобы мужчинам предоставился шанс еще раз бросить взгляд на обнаженную Скарлет. И в‑третьих, он не хотел отпускать её.

Может он был эгоистичным, подсовывая под нос Кейна такое искушение. У мужчины не было любовниц много лет, по причине страха, что его демон причинит физическую боль его женщинам. И это не был необоснованный страх. Это уже случалось. Несколько раз. Гидеон помнил их крики. Но сейчас, Гидеон беспокоился только о Скарлет. Если он отпустит ее, она может убежать прежде, чем они решат все проблемы, стоящие между ними.

"Не следуй ее совету и объясни," закончил он. "Ты не можешь доверять ей, я клянусь." После всего, что было Скарлет не предаст его. Он знал это.

Хотя он никак не мог объяснить своего отвращения, Люциен кивнул. "Начну с начала. Ты может и не знаешь, но Амун, Аэрон и Уильям отправились в Ад, чтобы вытащить Легион. Никто о них с тех пор не слышал."

Крон упоминал, что парни были где‑то, но не уточнил, что это где‑то было на самом деле Адом. Ну и ну. Гидеон не сможет уйти пока не поговорит с Амуном, и он не был уверен на сколько сможет уговорить Скарлет остаться, прежде чем заняться резней ее подлого семейства.

Конечно она попытается остановить его, не дав поговорить с Амуном, и он планировал позволить ей сделать это, тем самым освобождая ее от своего обещания, данное Рее, но она не сможет остановить его, если он не найдет Амуна. Поэтому ему придется ждать, снова.

К сожалению, он никогда не был терпеливым человеком. Он хотел покончить с этим и он так и сделает. Он хотел видеть НиМах в своей власти, другими словами на кончике своего меча. Ему нужно было время, чтобы ухаживать за Скарлет. Время, чтобы доказать ей, что у них всё может получиться. Всё это придется отложить.

"Готов услышать остальное?" спросил Люциен, борясь с собственной улыбкой. "Ты выглядишь растерянным."

Он не станет краснеть. Снова. "Не продолжай," сказал он, взмахнув как командир, точно так же, как и Скарлет до этого.

Люциен сдался, позволяя себе от души улыбнуться. "Ловцы окружили крепость, вероятно планируя украсть наши артефакты. Мы решили разделиться. Анья и я взяли Клеть, Рейес взял Данику, а Страйдер – Покров. Парис решил взять отпуск."

"Мы больше не окружены?" спросил он, посмотрев в сторону своего шкафа. У него был там ящик с оружием. Он мог нанести некоторый ущерб, немного спустить пар.

"Страйдер убил большинство из них, когда те встали на его пути," сказал Кейн с гордостью.

Счастливчик. "А остальные?"

"Мэддокс не хотел, чтобы Эшлин оказалась вблизи потенциального поля битвы, так что он увез ее," сказал Люциен. "Сабин и Гвен куда‑то забрали Джилли."

Да, значит остались только Кейн, Торин и Камео. Смогут ли они держать оборону крепости, если появятся другие Ловцы и они будут атаковать? Да, на пути в гору было множество ловушек и любые незваные гости будут вынуждены сначала сразиться со взрывами, натянутыми проводами, задев которые попадешь под огнестрельный огонь и металлические оковы сомкнуться вокруг лодыжек. Но это не остановит сотни. Выжившие могли пробиться внутрь.

"Могу я рассчитывать но то, что ты останешься?" спросил Кейн.

Присоединение еще одного воина к текущей суматохе не решило бы проблему чудесным образом, но это бы помогло.

Голова Гидеона упала назад и он ударился о сломанное изголовье. Он закрыл глаза. Черт возьми. Если крепость подвергнется нападению, и он будет ранен до возвращения Амуна, если это задержит его разборку с НиМах… он должен со всем этим справиться, подумал Гидеон.

"Нет," сказал он. "Ты не можешь на меня рассчитывать."

Скарлет не отреагировала.

"Я знал это," сказал Кейн. "Спасибо."

"А теперь, оставайтесь здесь," сказал он воинам. Уходите. "Мне не нужно остаться с ней наедине."

"Веселитесь," ответил Люциен, всё еще с глуповатой улыбкой на лице.

"И постарайтесь контролировать…всё, на что мы тут наткнулись," добавил Кейн. "Стоит признаться, для нас это было довольно странно."

На этом, оба мужчины повернулись и вышли из комнаты. Один из них задержался в холле, чтобы попробовать починить дверь и повесить её на петли. Когда ему это не удалось, кто бы это ни был, он подпер вход снаружи деревянной частью двери, так что большая часть спальни оказалась скрыта, осталась только длинная, узкая щель, пропускавшая свет.

Наконец‑то они наедине.

"Не оставайся здесь, со мной," сказал Гидеон Скарлет, и снова он ненавидел своего демона. Больше всего на свете он хотел, чтобы Скарлет осталась с ним, и он готов был умолять, чтобы это случилось. Умолять как подобает, говоря только правду. Но он не мог допустить, чтобы его тело ослабло именно сейчас. Его друзья нуждаются в нём и в его силе. "Я не хочу быть с тобой. Мы не можем этого сделать, я знаю, мы не можем."

"Почему ты хочешь быть со мной?" спросила она, наконец разорвав его захват, Скарлет встала, бросив на него взгляд сияющих черных глаз. Боги, обнаженная она была просто великолепна. Её кожа всё еще пылала и была розового оттенка, соски напряглись от прохладного воздуха и стали похожи на бусинки, сильные стройные ноги, плоский живот, впалый пупок. "Почему ты хочешь попробовать?"

Позволь ей уйти. Заявление от Лжи, что означало, оставь её здесь.

Я как раз работаю над этим. Но почему тебя это беспокоит? Не моя.

Да, это так – ответил он, делая для своего демона то же, что Скарлет иногда делала для него. Хотя он знал, что демон лжет, он ответил так, если бы тот говорил правду. Она моя. И это не обсуждается. "Ты не обещала своей матери помешать мне помочь Кроносу," сказал он. "Ты не должна – "

Её горький смех прервал его. "Ты так считаешь? Я солгала своей Дорогой Мамочке. Кроме того, у нас с тобой нет прошлого," продолжила она, прежде чем он смог ответить. "Да, нас тянет друг к другу, но это пройдет. Сейчас я просто блестящая новая игрушка для тебя и твоего дружка, должно быть это приносит вам облегчение. Но у нас разные цели, и это единственное, что имеет значение. Я собираюсь убить свою мать и тетку, даже если это займет целую вечность. Ты собираешься защищать своих друзей."

Блестящая новая игрушка. Черт возьми! Он вскочил, встав на колени, полностью откинув простынь. Да, его эрекция тянулась к ней, и она заметила это, даже сделала шаг назад, но он не прикрыл себя. Пусть увидит, что блестящая новая игрушка сделала с ним.

Не пытайся её схватить, скомандовал Ложь.

Схватить её? Он потерял бы руку. Мы должны использовать уловку. "Ты явно думаешь, что это разумно, Скар. Если ты не выполнишь своё обещание, ты будешь жить долго и счастливо." Он точно знал это. Для бессмертных нарушение клятвы было смертельно. Он упрятал в тюрьму множество Греков за такое преступление. Поэтому, Скарлет выполнит обещание. "Во‑вторых, ты столкнешься со своей тетей и она не навяжет тебе новые воспоминания. Она не изобьет тебя." Гидеон тоже горько усмехнулся. Они оба знали, что она прикроет свою задницу. "Она не станет сажать тебя на цепь там, где ей вздумается."

"Теперь я знаю, на что она способна. И знаю, от чего должна защищаться."

Ох, неужели? "Тебе неприятно вспоминать о том, что сегодня произошло?"

Она расправила плечи и подняла подбородок. "Я уже говорила тебе. Я была готова к этому."

"Это имеет значение." Это вообще ничего не значит, черт возьми! Почему она не могла этого понять?

"Хорошо, та неудача дала мне шанс, которым я воспользуюсь."

Хорошо, ему, черт возьми, не было хорошо. "Не оставайся здесь, со мной, и я не стану помогать тебе победить её." Тогда, что угодно. "Вместе мы слабее, ты знаешь это." Они были сильнее. "Я имею в виду, что я ничего не сделал, чтобы помочь тебе разобраться во всем в прошлый раз, так ведь?" Он всё сделал.

Ярость вспыхнула в её глазах, она встала, скрестив руки на груди. "И как долго, ты бы хотел, чтоб я оставалась?"

Он не ответил. Он не мог. он не знал, как долго ему нужно будет защищать крепость и всех, кто был внутри. Не знал, сколько времени пройдет, прежде чем Амун вернется.

"Так я и думала," сказала она и отвернулась. Изящные изгибы её спины заставили его вспотеть, и эти татуировки…он ни разу так и не полизал их, никогда не уделял того внимания, которого они заслуживали. В один прекрасный день. Да, однажды он посвятит всю ночь её спине. Если она ему позволит. "Ты собираешься держать меня здесь до бесконечности, но я этого не допущу. Я ухожу."

Да. Да, позволь ей уйти. Останови её.

"Скар."

"Я ухожу," повторила она, но всё же не двинулась с места. "Да. Я ухожу." Один неуверенный шаг, второй. Как будто она боролась сама с собой. Или может быть со своим демоном.

Его собственный демон застонал.

Она сделала еще один шаг, всё еще неуверенно. А затем наступила тишина. Возможно он сумеет добраться до неё. Возможно ‑

Она сжала руки в кулаки и уверенной походкой направилась в сторону шкафа. Послышался шорох одежды. Громкое ворчание. Останови её, сказал ложь, стиснув зубы, и это был первый раз за всё их проведенные вместе века, когда демон сказал правду. Пожалуйста.

Гидеон в шоке моргнул, как раз когда его демон завопил от боли. Боли, которая распространилась по всему его телу. У него вырвался хриплый стон, казалось, что его мышцы оторвались от костей, а его кости выскочили сквозь кожу.

"Нет," рявкнул он."Нет!"

"Гидеон?"

Останови…её…

Еще один хриплый стон. У него потемнело перед глазами. Заткнись! Мы должны оставаться сильными. Остановись…

С него лился пот, множество струек стукали по всему его телу. "Не давай мне пару дней…чтобы разузнать больше о…том, что происходит и сделать…то, чем я могу помочь…иначе я не смогу уехать…с чистой совестью." Он едва смог произнести эти слова.

Она высунулась из шкафа, нахмурившись. "Что с тобой?"

"Ничего."

Момент прошел в ожидании от него объяснений. "Тебе больно?"

"Нет."

Опять она ждала. Опять он не предложил большего. Он не хотел ее жалости. Не хотел, чтобы ей пришлось заботиться о нем. Он хотел, чтобы она видела в нем только воина.

Она отвела взгляд, нахмурившись. "Послушай. Мы оба знаем правду. Ты не можешь покинуть это место с чистой совестью. Не важно сколько времени я дам тебе. И нет, я не собираюсь быть жестокой. Прошу, поверь в это," она шепнула, затем нагнулась и исчезла из вида.

Останови…останови…

Заткнись! Задыхаясь, почти хрипя, он сказал, "Я переспал…лишь с несколькими женщинами." С множеством. "Все они заставили меня почувствовать…совершено удовлетворенным." Да, он получал удовольствие, но всегда в одиночку. "Но с тобой только физически." Это было не так. "Я не восхищаюсь твоей силой…и твоей смелостью и черт, я не хочу видеть…твою улыбку." Он хотел. Больше, чем что‑либо.

"Ты не знаешь меня," отозвалась она, но волнение было в ее голосе.

"И я не. хочу." Черт. Он не сможет оставаться в сознании дольше. Беря всю свою силу ему удалось подняться на ноги.

"Замолчи! Просто замолчи. Я должна уйти." Пауза. Вздох. "Я должна." Сказала она шепотом.

Нет! Раздался крик.

Гидеон взревел, так как еще больше боли прошло через него. "Утро наступит. не скоро. Не дожидайся следующего дня наконец." Останься навсегда.

"Проклятие, Гидеон. Что с тобой? Скажи мне на этот раз." Мягкий черный материал свисал с ее пальцев, она снова наклонилась. "Пожалуйста."

"Не оставайся," проскрежетал он.

Ответом на его слова был расстроенный вздох. "Луна высоко. У меня в запасе несколько часов, чтобы найти безопасное место. Я буду в порядке, поэтому нет необходимости беспокоиться обо мне, если это то, что ты делаешь."

Возможно, он сможет остановить ее. Разговорить ее, пока солнце не взойдет и она не заснет. "Как твой демон…узнал, что я так сильно…люблю пауков?" Это был первый вопрос, пришедший к нему в голову.

"Мой демон просто знает и все. Мой демон всегда знает. Почему ты боишься их? Я была удивлена."

Ему понравилось, что она интересуется им. Пусть даже этим. "Перед тем, как я стал одержим демоном – "после"‑ и никогда…в разное время – "всегда"‑ я не чувствовал как они…ползают по мне. Я не хотел убить их…и их не становилось еще больше."

Она исчезла в шкафу. Что‑то лязгнуло. Затем последовало проклятие.

Что еще он мог спросить у нее? Его мозг был затуманен болью, но должно же было быть что‑то еще. "Так почему…" Проклятье. Что? "Почему…"

"Хватит. Просто остановись. Ты никогда не был таким разговорчивым раньше, поэтому я знаю, что ты пытаешься сделать." Щелкнул затвор пистолета, металл скользил по коже, и затем она наконец полностью появилась.

Её волосы были закреплены в хвост у основания шеи. На ней была одна из его футболок и его новые спортивные штаны. Она закатала их, чтобы они подходили ей по росту, ведь она была ниже его. В нескольких местах штаны предательски выпирали. Похоже она украла…четыре предмета его оружия. Не то, чтобы его это беспокоило.

Гидеону хотелось преодолеть разделявшее их расстояние, схватить её и напомнить ей, как им было хорошо вместе. Ослабленный и испытывающий до сих пор боль, он попытался встать, но его колени подогнулись, и он упал на землю.

С криком, полным беспокойства, она бросилась к нему. Но перед тем, как дотронуться до него, она заставила себя остановиться. Попятилась. "Пожалуйста, пойми, Гидеон." Холодно, так холодно, и это было еще хуже, чем отсутствие эмоций с её стороны. "Так должно быть. Быть с тобой…это причиняет мне боль. Слишком много всего произошло. Я буду для тебя слишком большой обузой. И я знаю, что это не твоя вина, а моя, но это ничего не меняет."

Всем своим существом он хотел сказать ей, что она вовсе не обуза для него. Но он не мог. Правда это или ложь, она бы знала, что он имел в виду. НиМах могла легко повлиять на неё. Но это не значит, что ради Скарлет не стоит рискнуть.

Она стоила любого риска.

Но он хотел сделать её счастливой, даже если это значит, что сам он будет несчастен. Она не думала, что может быть счастлива с ним. Он причинил ей боль.

Мысль о том, чтобы причинить ей боль, убивала его. Они и так уже вынесла слишком много.

"Кроме того," продолжила она тем же холодным, отстраненным голосом. Нахмурившись, она потерла свои виски, как если бы у неё болела голова. Или может быть, как он подозревал, её демон кричал от горя как и его собственный. "Как я тебе уже говорила, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы стереть начисто все свои воспоминания. Если мне придется ворваться в Тартар и похитить греческого бога Памяти, я сделаю это. И когда всё будет готово, я не буду тебя помнить, поэтому нет причин начинать то, у чего нет будущего."

Нет, нет, нет. Кричали Гидеон и демон. И всё же…

Поежившись от прилагаемых усилий, он махнул рукой в сторону двери. "Тогда останься." Если чтобы обрести своё счастье, она должна уйти, то пусть так и будет. Но когда он поправится, когда крепость будет укреплена, он пойдет за ней следом. Так или иначе, каким‑то образом он докажет, что сможет сделать её счастливой. Но он не допустит, чтобы её память стерли. Этого не будет. Никогда.

"Прощай, Гидеон," сказала она, поколебавшись всего мгновение, перед тем как выйти из его комнаты.

Нет! Нет! Моя. Вернись! Кричал Ложь, и это было последнее, что осознал Гидеон.

Поиск по сайту: