ГЛАВА 20. Старый матрасс скрипнул как punked‑out(?) женщина металась поверх него, потерянная в том, что возможно было кровавым

Старый матрасс скрипнул как punked‑out(?) женщина металась поверх него, потерянная в том, что возможно было кровавым, страшным кошмаром. Я должен поблагодарить женщину Гидеона за это позже, подумал Страйдер, если конечно это она виновата в этом. И он не чувствовал себя плохо из‑за недостатка сострадания.

Он изучил свой подарок, пока она спала. Каждый ее дюйм, даже отгибал одежду, чтобы взглянуть на все скрытые места. Оружие могло быть спрятано где угодно. Некоторые сказали бы, что он не испытывал никаких угрызений совести, и он бы согласился. Он не колебался. Не с этой женщиной. Никогда с этой женщиной.

Теперь он знал, кем она была, и она не заслуживала мягкости от него. Она заслуживала острия его кинжала.

Здесь, лежащая на маленькой кровати мотеля, запертая с ним в этой крошечной комнате, была Хади, женщина, которая привела Бадена, хранителя Недоверия, к погибели. Она помогла уничтожить моего лучшего друга!

Казнь состоялась тысячи лет назад, и она была человеком. Так, по крайней мере, он думал. Все же здесь находилась она, такая же молодая, как и тогда. Это означало, что она теперь бессмертна. Правильно? Как это случилось, он не знал. Но собирался выяснить это. Он выяснит многие вещи у этой суки.

Ему потребовалось несколько часов, чтобы узнать ее из‑за татуировок, пирсинга и розовых прядей в волосах. Она не была похожа на себя. Ее волосы были на несколько оттенков светлее, падение снегопада, и ее кожа пылала от поцелуев солнца. Она была одета в грубую, традиционную одежду слуги, но это не умаляло ее привлекательности.

Он никогда бы не узнал ее, если бы не татуировка в виде счетной доски на спине.

Повелители: IIII Хайди: I

Она разделила спину на две части, одна сторона для Повелителей, вторая сторона для себя. Он знал точно, что означали метки, потому что Баден делал такие же на себе. Сука.

Четверых, которых он и его друзья, предположительно, убили, он не мог назвать. И да, вероятно, он убил их. За все столетия были убиты тысячи. Знание этого должно было успокоить его гнев к этой женщине. Но этого не произошло. Баден был лучшим человеком, которого Страйдер когда‑либо знал. Самым добрым из его друзей, самым понимающим и заботливым.

Нахождение в собственности демона Недоверия изменило его, конечно, так же, как нахождение в собственности такой темной силы изменило всех их. Но он был первым, кто возвратился к чувствам. Тот, кто привел всех остальных к свету. Он чувствовал вину за разрушения, которые вызвали Повелители. Он был первым, кто добивался и пытался возместить причиненный людям ущерб.

Он также ненавидел то, что стал чем‑то большим, чем другие. Он ненавидел это, не доверял себе, всем вокруг, даже друзьям. Особенно друзьям. Но это лишь заставило Страйдера любить его еще больше. Баден был спасителем Страйдера. Страйдер хотел быть спасителем Бадена.

Хади уничтожила этот шанс.

В тот время как девушка продолжала побеждать, держа глаза закрытыми, пот стекал по её коже бисеренками, по рукам, ногам и веревке удерживающей е, её сотовый зазвонил. Страйдер усмехнулся. Он надеялся, что это случится, и ему не надо было гадать кто звонит. Её парень. Лидер Ловцов, преследовавших его.

Страйдер потянулся, схватил телефон со стола около него и щелкнул им, открывая. "Сожалею", сказал он в микрофон, "но твоя подруга прямо сейчас немного связанна, и не может подойти к телефону."

Последовала пауза. Рваное дыхание и треск. "Она моя, ты, больной ублюдок! Если ты причинишь ей боль…"

О, да. Ее дружок. "Если?" Страйдер рассмеялся с истинным удовольствием. "Это мило. Действительно."

Теперь был рев. "Какая часть злого дерьма ты?"

"Не имеет значения. Важно то, что у этого злого дерьма есть твоя женщина. И он не отдаст ее. Только если по частям."

Послышалось больше треска на линии, сопровождаемого быстрым громким бумом и проклятием. Ее дружок, должно быть, ударил кулаком стену. "Что ты хочешь сделать с ней? На что обменяешь?"

"Одна тысяча сердец Ловцов. О, подожди. У ловцов нет сердец. Таким образом, я полагаю, нет ничего, на что я готов обменять ее."

"Ты грязный, отвратительный –" Человек остановил себя, как будто только тогда понял, что Страйдер мог наказать его женщину за все, что он сказал. "Она – хороший человек. У нее есть семья. Она –"

Гнев взорвался в нем. "Я – хороший человек. У меня есть семья." Он мог только вообразить, как Ловец проскрежетал зубами на это. "И все же она отрезала бы мою голову без колебания. Справедливо, что я отплачиваю тем же."

"Ты не хороший, и ты знаешь это. Ты являешься эгоистичным, темным и загубленным. Ты принадлежишь аду."

Эгоистичный? Темный? Да, не вопрос. Но загубленный? Едва ли. "Я ничего не сделал, только пытался защитить себя в течение тысяч лет."

"И защищаясь –" усмехнулся Ловец, " – ты убил моих друзей."

"Так же, как твоя женщина убила моих." Теперь была очередь Страйдера ударить что‑то кулаком. Он впечатал кулак в стол, раскалывая дерево. Бум!

Женский вздох привлек его внимание, возвращая его взгляд к лежащей фигуре. Он застыл. Она прекратила метаться и теперь смотрела на него сверкающими серыми глазами. "И поверь мне," добавил он спокойно, "она заплатит за это."

Никакой реакции от Хади.

Ее дружок, однако, взорвался. "Она не убила никого! Но я убил. Обменяй ее на меня."

Разве он не знал ее историю? Казалось маловероятным, что единственный человек, который преуспел в том, чтобы убить Повелителя, не стал легендой среди ее товарищей. "Нет, Спасибо," сказал Страйдер. "Мне нравится заложник, которого я имею."

Ярость Ловца прорвалась, сметая здравый смысл. "Я найду тебя, и я убью тебя, ты, мать твою, сукин сын!"

Медленно он усмехнулся. "Теперь, это звучит как проблема. Хорошие новости, я согласен." В его голове демон подпрыгивал от возбуждения. "Найди меня, и мы устроим небольшую вечеринку."

Не отводя пристального взгляда от девчонки, Страйдер закрыл телефон, упиваясь фактом, что он сказал последнее слово. Он стоял. Убийственное выражение Хади не изменилось, когда он пошел в ванную. Он знал, что телефоны можно отследить и не собирался позволить этому произойти. Насвистывая, он разломал пластмассу и провода на такое количество частей, на какое смог и смыл их в унитаз.

Затем он присоединился к ней, пододвинув свой стул к ножке кровати, он вытянул ноги и сцепил руки позади головы, поза самодовольного расслабления. "Чувствуешь себя лучше после отдыха, дорогая Хади?"

Удивление затемнило эти бронзовые глаза. "Ты знаешь, кто я." Заявление, не вопрос.

Однако, она ответила. "Да."

"Ну, никто не называет меня так больше. Теперь я – Хайди. Незначительное изменение в правописании, но большой шаг в развитии, ты так не думаешь? Поражение."

Итак. Она знала, кем он был. Почему она знала, но ее дружок нет?

"Или ты можешь называть меня Палачом," колко добавила она.

Вместо того, чтобы ударить ее, как он и хотел, он выгнул бровь. "Тогда я буду звать тебя Экз. Так как ты и я собираемся быть очень близки, такая ласка кажется соответствующей."

На смену удивлению пришел гнев. Снова она начала метаться на кровати, дергаясь в веревках. Ее губы обнажили прямые, белые зубы, и она прошипела ему.

"Тронь меня, и я сниму с тебя кожу."

"Как будто бы я тронул тебя таким образом." Он задрожал. Эта женщина не привлекала его. Ни в коем случае.

"Я была бы достаточно глупа, если бы поверила демону."

"Нет, но ты была достаточно глупа, чтобы убить одного."

Никакого позора. Никакого сожаления. Только улыбка, темная и злая, которая не достигала ее глаз. "Ты говоришь глупа. Я говорю храбра."

"Как я сказал," он продолжил, не обращая внимания на внезапную вспышку гнева, снова решив испугать ее, "Я планирую близко познакомить тебя со своим оружием."

Довольно странно, но это, казалось, успокоило ее. "Ты можешь попробовать", это было все, что она сказала.

"Я сделаю больше, чем это." Прежде, чем она, вероятно, снова смогла ответить ему, он изменил направление их беседы. "Ты изменилась."

Ее пристальный взгляд прошелся по нему, и она изобразила отвращение. "А ты нет."

"Ай. Спасибо." Он положил ладонь на сердце. "Это значит так много для меня."

"Это не было комплиментом," проскрежетала она.

Хорошо. Он добрался до нее. "Конечно, был. Я великолепен."

"Ты – также трус," прошипела она. "Настоящий мужчина боролся бы с кем‑то его собственного размера."

Он почти усмехнулся. Его обзывали и хуже. Возможно, это стало причиной того, что оскорбления, подобные этому, никогда не затрагивали его. "Фактически, я – очень умный воин. Я захватил слабое звено, да, но теперь остальная часть цепи будет увядать. Подумай об этом. С твоей смертью мужчины сойдут с ума. Ими будут управлять их эмоции. Они совершат ошибки. Фатальные ошибки. Все, что я должен буду сделать, подождать, напасть и убить их."

Она даже не вздрогнула от его слов. Или же она не верила, что он действительно убьет женщину, которая была глупа, так как он не сделал так раньше, и как Ловец, она должна была знать это, или была уверена в себе. Она была… возможно, он понял с внезапным взрывом страха.

"Я знаю, что ты больше, чем человек." Его голова наклонилась в сторону, когда он пробежался своим пристальным взглядом вдоль ее миниатюрного, небольшого тела. "Чего я не знаю, так это – что ты и каким образом ты стала такой."

"И никогда не узнаешь," снова уверенно ответила она.

"Я полагаю, это не важно. Даже бессмертных можно убить."

Улыбка изогнула уголки ее губ. Самодовольная, удовлетворенная и ядовитая. И на сей раз веселье достигло ее глаз. "Я знаю."

Два простых слова, но они зажгли огонь внутри него, который потрескивал и тлел, расползался и бушевал. Такой ужасный, что он хотел оставить ее, затем выследить и забрать ее жизнь. Он хотел причинить ей боль, заставить бесконечно страдать.

И он заставит.

Он всегда был собственником. То, что он считал его, было его. Женщины, автомобили, оружие, не имело значение. Он не делился. Никогда. И прямо сейчас он считал эту женщину своей собственностью, и ее страдания – его миссия.

Она была его, и он мог делать с ней все, что пожелает.

Все, что мы пожелаем, добавил его демон.

Итак. Поражение тоже хочет часть ее. Вероятно, Страйдер мог поделиться, но только однажды.

Он был натренирован, чтобы показывать только спокойствие. Он подумал, возможно, в его глазах были красные вспышки, но это означало только, что его демон близко, потому что Хади, нет, Хайди, нет, Экз, побледнела, синие прожилки стали видны под ее кожей.

В его голове Поражение засмеялось, почти легкомысленно, ему нравилось, что женщина была напугана.

"Твой захват был самой легкой вещью, которую я когда‑либо делал," сказал он. "Никаких проблем. Ты не сильный воин, не так ли? Это заставляет меня задаться вопросом, почему мужчины держат тебя? Потому что им нравится использовать тебя? Или потому, что тебе удалось убить Повелителя, а это еще никто из твоего вида не смог сделать снова?"

Ее глаза сузились. "Может быть, я позволила тебе захватить меня. Возможно, я – все еще Приманка, и теперь, когда мы вместе, я приведу тебя на плаху. Но позволить мужчинам использовать меня? Нет. Я с одним, и он накажет тебя за это. Даю слово."

"Слово Ловца? Извини, но это ничего не значит для меня."

"Если ты думаешь, что я буду умолять тебя отпустить меня, ты думаешь неправильно. Если ты считаешь, что я буду валяться у твоих ног, это также неверно. Я одержу победу."

"Ты можешь попробовать," сказал он, бессмысленно повторяя ее более ранние слова, сказанные ему.

Она сверкнула зубами, усмехаясь. "Я сделаю больше, чем это. Я принесу моему мужчине твою голову, как подарок на день рождения."

К настоящему времени многие уже ревели бы. Она была храбра, по ее утверждениям, он предоставит ей возможность продемонстрировать это. "Ясно, ты знаешь меня не достаточно хорошо. Ты думаешь, что будешь жива на следующий день рождения своего дружка… Так как ты – Ловец, я не должен был ожидать, что ты окажешься умнее."

Усики тумана стали распространяться от ее ноздрей. Сначала, он подумал, что ошибся. Но нет. Это действительно был туман, который собирался перед ее лицом. "О, я знаю тебя," сказала она. "Ты – Страйдер, хранитель Поражения. Я видела твое изображение, слышала рассказы о твоих деяниях. Ты сжигал города до основания, мучил невинных, а затем уничтожал их семьи."

Напоминание заставило мускул под его глазов дернуться. "Это было давным‑давно."

Она не остановилась. "Ты получаешь удовольствие от вызовов. Ты не можешь проиграть без боли. Ну, угадала? Я не думаю, что ты можешь держать меня в этой комнате, без необходимости связывать. Я не думаю, что ты достаточно силен."

Что. За. Сука. Она хотела бросить ему вызов, не так ли? Она скоро поймет ошибку выбранного ею пути. Он постоял, затем подошел к кровати и достал нож. Удивительно, она не вздрогнула, когда он поднес его к ней. Она выглядела… нетерпеливой. Готовой умереть.

Какая необычная реакция.

Быстро и точно он перерезал каждую из веревок. Незамедлительно она попыталась отбежать к двери, но он поймал ее за талию и бросил на спину на кровать.

Она задохнулась когда он прижал её тяжестью своего веса. Она боролась, о да боролась, зубы вгрызающиеся в него, руки колотящие по нему, колени бьющие его в промежность. Черт!

Он держал ее, не смотря на боль, головокружение и тошноту, и вскоре она устала, вспотела, ее дыхание стало неровным, еще больше тумана распространилось от нее.

Этот холодный туман пах… амброзией, насыщенной и цветочной. Ему нравился этот запах.

"Ты действительно должна думать прежде, чем говорить. Ты давно не ела и не пила." Она была подобно животному. "Ты слишком слаба, чтобы победить меня."

Когда она успокоилась он схватил её за запястья и закрепил их над её головой. Он сцепил её ноги с его собственными, ещё больше вдавливая своё тело в её.

Она была мягкая, прохладная, почти как шампанское со льдом. И с ароматом амброзии… Он почувствовал, что его член затвердел, удлинился, внезапно он отодвинулся от нее. "Видишь? Легко," сказал он ей.

Она смотрела на него через плотный слой ресниц, окружающих серые глаза, спокойные и бесчувственные. "Первый раунд за тобой. Но это едва ли имеет значение."

"И это говорит проигравший."

Его демон мурлыкал от радости. Эта радость рождала удовольствие, и оно растекалось по нему. Ах. Вот почему он был возбужден, понял он; это не имело никакого отношения к женщине. Благодарение богам. Он не смог бы жить в ладу с собой, если бы жаждал дерьмового Ловца.

"Что теперь?" спросила она тем спокойным, мертвым голосом.

"Теперь", ответил он. "Мы пошлем часть тебя твоему дружку, а остальную часть – моим друзьям."

К тому времени, когда они достигли дворца Люцифера, Амун все еще был бесполезен, он боялся, что ослабил своих товарищей. Были и другие сражения с демонами, в которых Аэрону и Уильяму пришлось бороться самостоятельно, защищая его. Сейчас они были сильно изранены и истекали кровью, при этом были вынуждены тащить его.

Его друзья были бы более самостоятельными, если бы оставили его позади.

Новый голос в его голове… боги, он был хуже, чем любой другой, который он когда‑либо слышал. Очень много побуждений… убить, покалечить, разрушить. Это напомнило ему о его первых годах с Тайнами. Очень много совершенных темных дел…. очень много слитых с его собственными воспоминаний.

Одно из этих новых воспоминаний заполнило его ум. Три человеческие души были обнажены и прикованы цепью перед ним, каждая дрожала, кричала, просила о милосердии. Однако, он не пощадил. Он был слишком нетерпеливым для этого. Его когти вонзились в смертельные точки, он медленно царапал каждого из эти двух мужчин, впиваясь глубже, разрезая кожу и ломая кости, позволяя женщине видеть то, что будет скоро сделано с ней, увеличивая ее страх. Оба мужчины кричали, поскольку его когти были покрыты кислотой.

Эта кислота прожигала человеческие души, разрушая все, чего она касалась.

Скоро их кожа обуглилась, и запах гари распространился вокруг. Именно тогда он перевернул их, этот сладкий аромат гнили достиг его носа, и по одному изнасиловал. Их крик усилился, их сопротивление возросло, и он засмеялся. Засмеялся с истинным ликованием. Весело, это всегда было так весело.

Женщина наблюдала за каждым толчком, беспомощная, напуганная, зная, что она будет следующей.

Скоро, пообещал он ей. Наконец, он отпустил второго мужчину и повернулся к женщине, уже снова твердый. Он всегда был тверд. Всегда был готов. Чем больше сопротивлялась жертва, тем лучше.

Она попыталась отползти подальше от него, но цепь вокруг шеи остановила ее. Он смеялся. Ты не сможешь убежать от меня, маленькая букашка.

Нет, прокричал Амун в своем уме. Это не я. Это не я!

Он наклонился и его вырвало, все тело сотрясалось, поскольку желчь вызывала пузыри на пути через его горло.

Сильные руки погладили его по спине, предлагая поддержку. "Правильно. Выпусти это," сказал Аэрон.

Как только его живот полностью опустел, он выпрямился. Вернее попробовал это сделать. Его колени подогнулись, даже друзья не смогли поддержать его. Он был слишком тяжел. Мертвый вес, бесхребетный.

Им удалось дотащить его до скрюченного дерева и прислонить к неровному стволу. Деревья в аду, подумал он изумленно. Пойди разберись.

"Что я могу сделать?" спросил Аэрон, приседая перед ним.

Ничего. Простонав, Амун заставил веки остаться открытыми. Новый голос продолжал кричать, делать себя известным, и боль в его голове увеличилась. Но он предпочитал чувствовать боль, чем видеть те ужасные воспоминания.

Он посмотрел вокруг себя, пытаясь отвлечься. Лес состоял из пепла и увядшей листвы. Не было ни зеленого цвета, ни красочных цветов. Только бесконечное море черного. Здесь мучили души.

Он мучил здесь души.

О, Боги.

"Давайте передохнем, чтобы восстановить силы," сказал Уильям, двигаясь к вырисовывающемуся холму, где находился дворец Люцифера. "Мы почти пришли."

Амун проследил за пристальным взглядом его друга. Черный кирпич поднимался из такого же одноцветного моря, две рушащиеся башни были соединены в центре, образуя гигантский череп. Там была лестница, усеянная копьями – копьями, на которых были насажены отрубленные человеческие головы – ведущая ко рту этого черепа, где острые, желтые зубы висели подобно люстре. Он никогда не сделал бы это.

Только оставьте меня здесь, попытался он показать.

Он не думал, что преуспел в этом, но Уильям, тем не менее, понял его. "Ты должен пойти с нами. Если бы это не было необходимым, я бы не просил тебя, но только ты можешь обнаружить, где Люцифер спрятал Легион."

И насколько хуже будут воспоминания Люцифера, чем этого демона? Сколько еще Амун может взять?

"Ты был здесь раньше," сказал Аэрон воину. "Анья сказала, что Люцифер даже боится тебя. Почему это?"

"Анья ошиблась." Уильям еще раз тщательно закрыл свой ум, препятствуя Амуну прочитать правду.

"Я так не думаю. Знание – сила, и мы нуждаемся во всей силе, которую можем получить. Посмотри на нас." Аэрон махнул рукой вниз по его телу, истекающему кровью.

Его терпение было на грани, он готов сорваться по малейшему поводу.

"Причина не имеет значения," прорычал Уильям. Он, также, участвовал в битве. "Он будет сражаться со мной, точно также, как и с тобой."

Ссора не поможет их делу. Амун протянул слабую руку, чтобы ему помогли встать. Колени почти подогнулись снова, но две сильные руки, обхватившие его, были словно якорь среди шторма.

Снова втроем они потащились вперед. К тому времени, когда они достигли вершины холма, они задыхались, проклиная все на свете. Не было никаких охранников демона, ожидавших их на входе у лестницы, значит, Люцифер не хотел не пускать их. Князь Тьмы был внутри и ждал их.

Они поднялись вверх по лестнице, пыль поднималась от их ног. Дверь была открыта. После самого короткого из перерывов, они ступили в широкий холл, где в каждом углу покоились груды костей. Пол был запятнан кровью и чем‑то липким, что он не хотел рассматривать.

Амун отодвинулся от друзей и решил стоять самостоятельно. Он не мог бы помешать им еще больше. Он был воином, черт побери. Он может сделать это.

"Будьте готовы," прошептал Аэрон, беря ножи в руки.

"Уже готов," ответил Уильям, сжимая сильнее собственные кинжалы.

У них уже закончились пули, поэтому можно было избавиться от бесполезного оружия.

Вместе, они последовали вперед, прямо вперед, Амун непрерывно спотыкался о собственные ноги. Но он шел, и в настоящее время, это было все, что имеет значение. Наконец они достигли комнаты, в которой полыхал оранжево‑золотой огонь, облизывающий каждую стену и создающий везде высокую температуру.

Его демон вздохнул. И, если он не ошибался, произнес слово "дом". Боль скрутила его живот. Не дом, подумал он. Никогда это не будет домом.

Центр. Там, в центре комнаты, было возвышение, построенное из самородной серы, на котором стоял трон с кривыми, неровными металлическими рогами.

Князь Тьмы раскинулся на нем, абсолютно спокойный, не беспокоящийся по поводу ожидаемых посетителей.

"Наконец‑то," сказал Люцифер, отпивая из усыпанного драгоценностями кубка. Он был хорошо сложен, с темными волосами и оранжево‑золотыми глазами. Его лицо можно было бы назвать красивым, женщины, вероятно, таяли бы перед ним, если бы не безразличие в этих глазах. Они выдавали его, показывали его зло всем, кто мог видеть. "Вы, конечно, не спешили."

"Где Легион?" требовательно спросил Аэрон.

"Что? Никаких любезностей? Никаких, 'как вы поживаете, дорогой князь'?"

"Конечно", спокойно сказал Уильям. "Я преуспеваю, спасибо, дрянной раб."

Люцифер захлопнул челюсть прежде, чем кивнуть в знак приветствия. "Уильям. Я был удивлен услышав, что ты вернулся."

"Только скажи мужику, что он хочет знать, и мы уйдем. Твоя кровь не будет пролита. Знаю, Знаю. Пожалуйста."

Амун сконцентрировал всю свою энергию на принце, связываясь с его умом, оставаясь настроенным на его мысли. Сначала, не было ничего. Только тишина. Но Амун продолжал двигаться, погружаться глубже, и, должно быть, наконец, проник через своего рода барьер. Внезапно, сильная волна ненависти ударила его. Ненависть и страх, как и предсказывала Анья.

Мое, мое, мое. Ты не заберешь то, что является моим.

"Я сожалею, что мои прислужники обошлись с вами так низко," сказал Люцифер. Его тон был столь же легок, как в начале, как будто он не звенел в голове. "Я, конечно, накажу их. Хотя, возможно, я буду более милосерден, чем были вы."

Сосудик лопнул на виске Уильяма.

Он был все еще закрыт, и у Амуна не было силы, чтобы мысленно достигнуть его. Кроме того, возможно, это прервало бы связь с принцем.

Люцифер наклонил голову и усмехнулся, его внимание переместилось на Аэрона. "Ты какой‑то другой, Гнев." Задумавшись, он выпятил подбородок. "Нет, Нет. Я не могу называть тебя так, не правда ли? Ты больше не Гнев. Ты без демона. Хотел бы ты изменить это?"

"Или скажи нам, где девочка, или сразись с нами. Ты навеваешь на меня скуку, а у меня есть дела, которыми надо заняться," сказал Уильям.

Внимание Люцифера вернулось к нему, глаза сузились. "О, да. Я знаю точно, что включают эти дела. Совращение прекрасной Джили. Твое желание ежедневно растет, не так ли? Брат. И я действительно удивлен, что ты не остановился и не навестил своих Всадников. Они скучают по тебе."

Брат? Всадники? Четыре Всадника Апокалипсиса?

Аэрон напрягся, бросил на Уильяма потрясенный и возмущенный взгляд.

Люцифер мысленно засмеялся, крайне довольный собой.

Он пытается поссорить вас, показал Амун, неуверенный, что Люцифер имел в виду именно то, что сказал. Не о Джили, и не о Всадниках, Амун знал, что оба утверждения были верными, а о семейной связи. К сожалению, ни один из воинов не заметил его.

"Он лжет, конечно же," сказал спокойно Уильям. Вернее попробовал. Его голос немного дрожал. "Я никогда не касался Джили, и никогда не коснусь. Я не подросток. А фраза о всадниках не заслуживает ответа."

Люцифер выгнул темную бровь, развлекаясь. "Не важно, что ты скажешь. Теперь, давайте начнем ночное развлечение и избавим вас от скуки. Начинаем?" Он хлопнул в ладоши, звук разнесся через окружающее пламя.

Слева, двое Высших Демонов вошли в комнату. Их усмешки были признаком того, что они с нетерпением ожидали вызова. Между ними была Легион, со сгорбленными плечами и светлыми волосами, испачканными в крови и торчащими вокруг головы. Она была раздета и прикована цепью, на бедрах, там, где ее хлестали, были рубцы.

Зная, что он не мог позволить себе отвлечься, Амун заблокировал ее мысли. Но не раньше, чем мельком увидел их. О, ужасные вещи, которые сделали с ней… намного худшие чем те, что приспешник Боли показал ему, то существо увидело только часть ее пытки.

Она могла никогда не восстановиться от этого.

Она была также сильно порезана и избита, как и он, в ее глазах поселилась пустота, которой никогда не было там раньше. Но когда она заметила Аэрона, она начала бороться и кричать, беспокоясь за него и обнадеживая себя. "Аэрон! Аэрон!"

Демоны крепко держали ее, Аэрон попытался кинуться вперед, но Уильям схватил его за руку и остановил.

"Именно этого он и хочет."

Люцифер наблюдал за Аэроном, поглощая его реакцию, наслаждаясь бледность кожи, стиснутыми зубами. "Ничего сказать, воин?"

Аэрон кивнул. "Ты умрешь за это."

"За что именно?"

Еще один жесткий поклон, как будто он не доверял себе, чтобы заговорить снова.

Амун почувствовал разочарование, которое наполнило принца. Он хотел, чтобы Аэрон кричал и бушевал. Но независимо от того, что думал Люцифер, Амун почти вырвался из его разума. С трудом он сохранил связь, боль пронзила его живот, скручивая от страха. Люцифер не собирался сдерживаться. То, что он запланировал, должно было свести Аэрона с ума. Аэрон, глупый Аэрон, который разрушил его планы по обладанию Легион и уничтожению Повелителей.

"Тогда давайте начнем праздник," сказал Люцифер. "Начинаем?"

Поиск по сайту: