КЛУБОК ПРОБЛЕМ

РЕБЕНОК

Из неблагополучной семьи

ЗАПИСКИ

ДЕТСКОГО

ПСИХИАТРА

Книга для учителей и родителей

МОСКВА

«ПРОСВЕЩЕНИЕ»

ББК 57.33 Б94

Рецензенты:

кандидат медицинских наук А. И. Захаров (Ленинград);

методист Московского областного института усовершенствования учителей,

учитель русского языка и литературы В. Н. Малисова

Буянов М. И.

Б94 Ребенок из неблагополучной семьи: Записки дет. психи­атра: Кн. для учителей и родителей.— М.: Просвещение, 1988.—207 с.

ISBN 5-09-000788-8

В книге, написанной в научно-популярном жанре, показаны психологиче­ские состояния и психические расстройства, возникающие у ребенка, жи­вущего в неблагополучной семье. Показано, что внешне благополучная семья может быть глубоко неблагополучной по отношению к ребенку, на­пример вследствие недостатка внимания к нему или, напротив, избытка опеки (крайности сходятся).

В книге содержится множество конкретных примеров, взятых из вра­чебного опыта автора, а также иллюстраций из истории, литературы, кине­матографа.

Книга адресована педагогам и родителям, но будет полезной всем, кто имеет отношение к воспитанию детей. Она продолжает некоторые темы пре­дыдущей книги М. И. Буянова «Беседы о детской психиатрии», вышедшей в 1986 году.

4306010000-208 103(03)-88

ISBN 5-09-000788-8

© Издательство «Просвещение:», 1988

Моим родителям —

Ивану Федоровичу Буянову

и Фаине Михайловне Белаховой, —

создавшим благополучную семью

КЛУБОК ПРОБЛЕМ

Несостоявшийся репортаж. Некоторое время назад одна моло­дая, романтически настроенная журналистка попросила разрешить ей побывать на моих лекциях в Центральном институте усовершен­ствования врачей и на приеме больных. Она намеревалась подго­товить очерк о повседневной работе детских психиатров. Я предло­жил ей писать не столько о врачах, сколько о тех проблемах, с которыми сталкиваются представители моей специальности. Журна­листка согласилась и регулярно стала приходить ко мне на рабо­ту. Была она человеком горячим, не признающим золотой середины и очень впечатлительным. Уже через 4—5 дней она — крайне взвол­нованная и огорченная — заявила:

— Ваша работа находится за пределами литературы и искус­ства. Теперь мне понятно, отчего о детских психиатрах так мало пишут, отчего учителя, родители и просто любознательные люди почти не ориентируются в сфере вашей деятельности.

— Отчего же?

— О хирургии глаза или о кардиологии публиковать статьи легко, а о деятельности детских психиатров невозможно. Ведь у вас такая ужасная профессия, вы, наверное, ненавидите челове­чество, постоянно сталкиваясь со всевозможной грязью, отброса­ми общества, уродствами. Я вряд ли ошибусь, если скажу, что детские психиатры каждодневно обнаруживают несовершенство че­ловеческой природы, ее моральные, психические и биологические дефекты.

— Всякая врачебная профессия нелегка. Но если так рассуждать, то патологоанатомам еще тяжелее. Это во-первых. А во-вторых, вы преувеличиваете, хотя в принципе, конечно, ничего веселого в профессии детского психиатра нет. Но не нужно никогда забы­вать, что среди наших пациентов есть много лиц, способных в моральном отношении служить примером...

— Все дети хороши, пока не выросли. Не зря люди любят ко­тят да щенят, а уж детишек — тем более. Своим миролюбием и от­крытостью дети могут дать сто очков взрослым. Но я-то говорю даже не о больных детях (они несчастны,и все тут), а об их ро­дителях.

— Вы правы в том смысле, что профессия детского психиат-

pa трудна: столько горя приходится видеть, со столькими печальными сторонами жизни людей приходится сталкиваться. На заре вра­чебной деятельности своей я спокойнее и, быть может, даже рав­нодушнее относился к своим пациентам. Во всяком случае мне сейчас так представляется. Чем больше работаю, тем больше жа­лею пациентов, тем больше переживаю, если не удается им помочь. Но они приходят ко мне не за жалостью, а за помощью. А эта помощь порой заключается в суровом нагоняе, в мобилизации психических и биологических ресурсов пациента. А слезы людские постоянно приходится наблюдать — такова врачебная профессия. И льются они реками и морями. И мне суждено видеть их всякий раз, едва захожу в свой врачебный кабинет. Только почему вы так взъелись на родителей наших пациентов? Им и так ведь нелегко.

— Посидела я тут у вас несколько дней и насмотрелась на всю жизнь. Черт знает кто рожает черт знает от кого, не заду­мываясь о последствиях, бездумно, лишь бы удовлетворить свои слепые инстинкты. Я подсчитала: из десяти ваших пациентов мини­мум у пятерых родители в разводе, у одного — вообще неизвестно кто отец, а еще у двоих родители есть, но без конца ссорятся, им наплевать на детей, лишь бы добиться своего, утереть друг другу нос.

— А у здоровых детей разве родители иные?

— В научной литературе, которую мне рекомендовали, я не нашла никаких сведений на сей счет. Поэтому не будем говорить о здоровых. Когда я смотрела на ваших пациентов, у меня сложи­лось впечатление, что большинство психических расстройств у де­тишек вызывалось или усугублялось семейными неурядицами.

— Или психические расстройства у детей приводили к семей­ным неурядицам — о таком варианте тоже не забывайте. Оттого и частые разводы.

— Ну, а те родители, что еще не разошлись, разве они луч­ше уже разведенных? Борются за власть в семье, будто не друзья, а соперники, не помощники друг другу, а злейшие враги. Лишь у единиц нормальные родители.

— Конечно, для гармоничного развития ребенка нужно лич­ное счастье пап и мам, нужна гармоничная семья. Как бы ни обха­живали ребенка, ему нужна полноценная семья. В наши же дни это случается нечасто. Посмотрите, что пишут в газетах, что показы­вают в кино — одни матери-одиночки, которые не хотят иметь му­жа, ребенка приобретают для своего удовольствия, а потом под­кидывают его в пятидневки или еще куда-то, совершенно не заду­мываясь над последствиями своего эгоизма. А потом удивляемся, отчего растет преступность, отчего нарастает отчуждение детей от родителей, отчего школе трудно справляться с такими детьми.

— Нужно новое сознание, нужно пересмотреть многие положе­ния, прежде казавшиеся аксиомами. Семья как общественный ин­ститут в прежнем понимании сейчас отмирает или существенно видоизменяется. Что-то с этим надо делать. Но кто будет этим заниматься?

.4

— Трудно возлагать всю ответственность только на плохих родителей Это как с пьяницами: пишут книжки о вреде пьянства, а пьяницы пьют да пьют, книжек не читают. Всякая пропаганда бессмысленна, если она не подкреплена реальными делами. Как только от слов перешли к делу, т. е. резко сократили производство алкогольных напитков, позакрывали пивные и пр., пьянство пошло на убыль. До его ликвидации еще далеко, но уже видно, что го­сударство способно с ним справиться. А ведь еще недавно на сторонников сухого или полусухого закона смотрели как на неис­правимых чудаков-одиночек.

— Ну, а семья-то при чем?

— Вот и говорите вслух, как пагубно действует на ребенка неполноценная семья, призовите людей к гражданской ответст­венности. Только обращайтесь в первую очередь к педагогам: им это нужно знать, ведь только они могут благотворно повлиять на формирующуюся психику ребенка, живущего в неблагополуч­ной семье. Сами-то создатели неблагополучной семьи по разным причинам не в силах изменить созданное ими. А учителя мо­гут как-то помочь.

Такая книга нужна хотя бы для того, чтобы у педагогов был свод материалов и научной информации для встреч с родителя­ми. Допустим, о вреде пьянства или ссор дома.

Наш разговор длился еще долго. Вконец расстроенная жур­налистка так и не написала свой очерк. А я задумался: ведь дей­ствительно, психиатрические аспекты проблемы «Ребенок из небла­гополучной семьи» не освещались для массового читателя. Я стал приглядываться к своим пациентам, уточнять кое-что из того, что думалось прежде. И в результате родилась эта книга. Это не спра­вочник или учебник, это скорее размышления детского психиатра о судьбах некоторых своих пациентов, это скорее публицистика, чем сухое, бесстрастное изложение, так свойственное научным работни­кам. В книге нет готовых рецептов (да они и невозможны). Пусть чи­татели сами подумают и на основании той краткой информации, что есть в этой книге, сами сделают нужные выводы в отношении каждого конкретного ученика.

Врач не может писать о норме — он сообщает о крайностях, об аномалиях. Не о том, как надо, а о том, как не надо. Естествен­но, что в книге говорится не обо всех крайностях: объять необъятное невозможно, да к тому же современная наука далеко не все еще и знает.

Какие бывают семьи. Мы говорим о детях из неблагополуч­ных семей, т. е. о детях, о неблагополучных семьях, о том, что случается с ребенком, если он окажется в неблагополучной семье. А что такое неблагополучная семья?

Социологи выделяют разные типы семей. Вот некоторые из них: гармоничная, распадающаяся, распавшаяся, неполная. Встре­чаются семьи полные, но деструктивные, где нет согласия, где постоянные ссоры. Иногда семья внешне кажется крепкой, спло-

ченной, а копнешь глубже, посмотришь, какова она на самом деле, и видишь, что ее сплоченность — лишь видимость. По сущест­ву же она псевдосолидарная, раздираемая противоречиями, в ней нет взаимного уважения друг к другу, все друг другу если не враги, то уж недоброжелатели и соперники наверняка. Так ка­кая же семья благополучная, а какая нет?

Психологи и психиатры по-разному отвечают на этот вопрос. Ясно, что неблагополучная семья — это в первую очередь та, где имеются явные дефекты воспитания, хотя и это не единственный критерий выделения неблагополучной семьи.

Какие дефекты воспитания встречаются чаще всего?

Воспитание «по типу Золушки», или явное или скрытое эмо­циональное отторжение. Ребенка не любят, ему это постоянно показывают, на сей счет у него нет никаких иллюзий. Ребенок реагирует на эту горькую истину по-разному: замыкается, уходит в мир фантазий и мечтаний о сказочном разрешении собственных проблем, пытается вызвать к себе жалость, угождает родителям, чтобы они его наконец-то полюбили, старается обратить на себя внимание (иногда хорошей учебой, порой хулиганством), ожесто­чается, мстит родителям за презрение к нему... Есть и другие способы реагирования — все не перечислишь. Педагоги это заме­чают, видят, что ребенок озлобился, что с ним что-то происходит. А как помочь школьнику? Поговорить с родителями, объяснить им плоды их сухого, недоброжелательного отношения к сыну или доче­ри? Кто же скажет это родителям? Ведь когда ребенок заболеет и попадает к детскому психиатру (на почве дурного к нему отно­шения), может быть уже поздно. А с помощью педагога можно исправить положение значительно раньше.

Еще один вид дурного воспитания — гиперопека, или, как ее ныне многие называют, гиперпротекция. Она бывает скрытая и явная (как и гипоопека, или гипопротекция). При гиперопеке очень часто с ребенка «сдувают пылинки», содержат его в оранжерей­ных условиях, не дают ему проявить элементарную самостоятель­ность, не позволяют вести себя ответственно и решительно. Бабушки, дедушки, родители (а при нынешней частоте разводов и повторных браков у одного ребенка может оказаться по 2—3 матери и по столько же отцов) норовят внести свой вклад в изоляцию ре­бенка от прозы жизни.

Из таких школьников, лишенных бойцовских качеств, неред­ко вырастают капризные, привередливые, инфантильные мужчины и женщины, не способные отстаивать свои житейские принципы. Ученые называют таких людей конформными. Склонны такие люди к пьянству, социальной пассивности и другим никого не украша­ющим формам поведения. Особенно заметно это у представителей мужского пола. Жалобы на то, что нынешние мужчины нередко оказываются вялыми, ленивыми, неприспособленными к жизни, не способными взять на себя ответственность, должны быть обращены к семье — именно в ней истоки этого социально-психологическо-

го уродства. Сейчас пора перейти от констатации явления к ре­шительной борьбе с ним. А без педагогов тут не обойтись — на них вся надежда.

Гипоопека (гипопротекционизм) в наши дни встречается, ви­димо, реже, чем прежде. Приводит она к безнадзорности, замед­лению формирования социальных навыков, к хулиганству и безде-лию. Однако нельзя забывать, что к этим формам нарушенного поведения также часто приводит и гиперопека и иные виды дурного воспитания,— тут прямых пропорций между типом воспитания и ви­дом нарушенного поведения нет. Да и виды воспитания тоже мо­гут меняться: сегодня гиперопека, завтра гипоопека, послезавтра еще что-то.

В некоторых семьях детей воспитывают сурово и сухо, форми­руя в них повышенную моральную ответственность. Все хорошо в меру, а когда все чересчур — добра не жди. Некоторые из таких детей, хотя внешне и успевают в школе и не вызывают опасений в семье, потом страдают разными психическими расстройствами (в частности, навязчивостью).

Очень распространено противоречивое воспитание: одна бабуш­ка говорит одно, другая другое, родители тоже каждый в свою сто­рону тянут, требуя от ребенка взаимоисключающих форм поведения. Что делать бедному школьнику? Неврозами и другими наруше­ниями психики нередко расплачивается он за несогласованность и противоречивость воспитания (да еще и в школе нередко ему внушают совсем не то, что дома).

Например, мать несколько раз выходила замуж. Каждый отчим воспитывал сына по-своему. Нет, каждый воспитывал правильно, ничего в этом воспитании плохого не было, никаких крайностей. Важно тут другое: всякий раз воспитание было разным. А это уже плохо. Такая смена воспитательных приемов в зависимости от психологии, темперамента и образования воспитателя весьма распространена в конце XX столетия. А всякая крайность может не пройти бесследно для хрупкой психики ребенка.

Раскрываю еженедельник «Литературная Россия» за 13 июня 1986 года. Писатель Александр Романов напечатал статью «На ка­зарменном положении» с подзаголовками: «Камеры хранения» для детей», «Ребенок для престижа», «Необходимость или родительский эгоизм?». Эта статья о том, что под разными предлогами матери но­ровят подкинуть ребенка в детский сад-пятидневку, в детский дом, в школу-интернат — лишь бы самим не воспитывать его. Если рань­ше такие отрицательные явления были редкими, то сейчас они рас­пространились и вызывают тревогу у писателей. А ведь литература всегда идет впереди эпохи. То, что сегодня встречается редко, но уже попало в поле зрения литературы, завтра может стать массовым явлением. Писатель же, как тончайший локатор, улавливает тенден* ции развития общества и своевременно предупреждает читателей об этом. Только нужно своевременно обратить внимание на его предуп­реждения и сделать верные выводы. То, о чем А. Романов рассказы-

вает как писатель, ученые давно уже назвали «.воспитанием вне семьи». И давно доказали, что как бы вне семьи хорошо ни воспи­тывали, ребенок должен воспитываться в семье. Только крайне необходимо, чтобы семья была хорошей.

Хотя наша книга охватывает в основном школьный возраст, нужно помнить, что причины многих психиатрических и психологиче­ских проблем, встречающихся у школьников, возникают много рань­ше, чуть ли не с момента зачатия. Поэтому волей-неволей мы будем выходить за пределы школьного возраста.

Итак, что такое неблагополучная семья? Односложно ответить невозможно. Ведь все в мире относительно — и благополучие, и не­благополучие. Мы имеем в виду лишь неблагополучие по отношению к ребенку. Но ведь дети все разные: одни более выносливые, дру­гие — нет, одни ранимые, на все реагирующие, все замечающие (особенно семейные неурядицы), а другим все трын-трава, ничем их не проймешь, всякий объективно существующий раздор и развал семьи для них таковым не является. Стало быть, говорить о ребенке в неблагополучной семье — значит говорить о том:

1) какие бывают неблагополучные семьи;

2) какие бывают дети со своими психологическими и психопато­логическими особенностями, подверженные чрезмерному реагиро­ванию на семейное неблагополучие;

3) как отражается семейное неблагополучие на ребенке, склон­ном к обостренному реагированию на всевозможные неблагоприят­ные факторы;

4) как больной ребенок может нарушать спокойствие семьи, вызывать у родителей раздражение, злость, нетерпеливость и т. д., т. е. превращать семью в неблагополучную, а последнее, в свою оче­редь, может еще больше усугублять психическое состояние ребенка;

5) что должны — хотя бы в общих чертах — предпринимать пе­дагоги, чтобы помочь ребенку,— ведь он-то не виноват, что живет в неблагополучных условиях.

Заранее, скажем, убедившись, что ребенок живет в тяжких усло­виях, педагог должен: 1) объяснить родителям, что из-за их конфлик­тов друг с другом страдает ребенок, что мальчик или девочка не долж­ны быть разменной монетой в сложной игре взрослых, соперничаю­щих, а не сотрудничающих друг с другом; 2) если не удастся обра­зумить родителей, создающих своему ребенку психотравмирующую обстановку, способную изуродовать его душу, нужно как-то изоли­ровать ребенка от подобных родителей: поместить его в интернат, в санаторий, посоветовать передать на время ребенка другим родст­венникам; вариантов тут много, и в каждом конкретном случае оптимальный из них будет сугубо индивидуален; 3) если у школьни­ка уже появились психические аномалии на почве семейных раздоров, его следует проконсультировать у детского психиатра, приходящего в школу для профилактических осмотров. А тот потом сам решит, что лучше сделать.

Педагог обязан неустанно следить за социально-психологиче-

ским климатом в семье школьника, сохранять спокойствие, мужество и чувство собственного достоинства независимо от социального пре­стижа родителей, их самомнения и давления на него.

И как бы хорошо в материальном отношении ни жили многие школьники, какие бы высокие посты ни занимали их родители, учи­теля никогда не должны пасовать перед ними, если им очевидно, что неблагополучие семьи породило неблагополучие школьника.

Поскольку книга посвящена преодолению негативных явлений, она, естественно, затрагивает малоприятные темы, но из песни слов не выкинешь. Мы не единожды были, к счастью, свидетелями того, как родители, услышав из уст педагога или врача о пагубности для до­чери или сына их собственного поведения, перестраивались, начи­нали вести себя разумно и потом благодарили за то, что педагог или врач открыл им глаза на истинные причины заболевания ребен­ка — неблагополучие их семьи.

Помогите детям. Неблагополучная для ребенка семья — это не синоним антисоциальной или асоциальной семьи. Существует великое множество семей, о которых ничего плохого с формальной точки зре­ния сказать нельзя, но тем не менее для данного конкретного ребенка эта семья будет неблагополучной. Конечно, семья пьяницы или хулигана для любого ребенка будет неблагополучной, однако в боль­шинстве случаев, которые мы обсуждаем, понятие неблагополучной семьи может возникать лишь в соотношении с конкретным ребенком, на кого это неблагополучие действует. Для одного ребенка семья мо­жет быть подходящей, а для другого эта же семья станет причиной тягостных душевных переживаний и даже психического заболевания. Разные бывают семьи, разные встречаются дети, так что только си­стема отношений «семья — ребенок» имеет право рассматривать­ся как благополучная или неблагополучная.

Семья может быть неполной. Может быть полной, но с противо­речивым воспитанием, или с воспитанием, подавляющим ребенка, или с оранжерейными условиями и т. д. Порой неполная семья более полезна для ребенка, чем неполноценная, хотя и полная (скажем, отец-пьяница, терроризирующий семью, потом, наконец-то, он ухо­дит из семьи, семья вздыхает с облегчением, в ней воцаряется мир). Встречаются внешне хорошие отношения в семье, но родители, чрез­мерно занятые своими производственными делами, мало внимания уделяют ребенку,— это тоже может приводить к дурным последст­виям для ранимой души маленького человека.

А если ребенок родился от ненормальных родов, часто болел, если у него плохой характер из-за каких-то наследственных причин? Такой ребенок может слишком обостренно или как-то парадоксально вос­принимать отношение к себе родителей (объективной обиды «на ко­пейку», а реакция со стороны ребенка «на рубль»).

И таких аспектов может быть очень много. На всех мы останав­ливаться не станем — коснемся лишь главных. Все дети разные, у каждого свой характер, свои привычки и особенности, у каждого своя нервная система. Поэтому к каждому педагог должен подобрать

индивидуальный ключик, найти свой подход (это, понятно, касается и родителей). Особенно трудно подобрать ключик к подростку, ведь в этом возрасте все реакции обострены, никогда не знаешь, что вы­зовет у подростка бурную реакцию. Впрочем, бурные реакции возни­кают в ответ на все те неприятности, которые выводят из себя и взрос­лых. Нужно относиться к подростку так, как каждый взрослый хотел бы, чтобы относились к нему самому,— будем мы все, учителя, врачи, родители и близкие, именно таким образом вести себя по отношению к подросткам, считайте, что чрезмерных карикатурно заостренных реакций у подростков не появится.

Девочке 16 лет. Всегда нервная, раздражительная, все принимала близко к сердцу, легко обижалась («Слова ей не скажи»,— жаловались близкие). Внешне приятная, видная. Мальчики за ней ухаживали. Однажды, когда на улице лил дождь, к ней зашли два ее одноклассника. Посидели, поговорили. А тут вернулся с работы отец. Был мрачнее тучи: поругался с начальством. Увидал хихикающих подростков, и такая злость разобрала (рассказывал он потом), что набросился на па­реньков и выгнал их из дома. Дочь это переживала, плакала, не могла уснуть. Утром отец пришел в себя, даже сделал вид, что просит у дочери про­щения.

Два дня она не ходила в школу. «Было стыдно за случившееся, ведь на­верняка ребята всем уже рассказали о поведении отца».

На третий день появилась в школе. И тут ее ждал еще один удар — самый сильный и в самое слабое место. Был у нее паренек, с которым она дружила. Одноклассники звали их Ромео и Джульетта. А тут Ромео перестал обращать внимание на свою Джульетту и объяснил это тем, что у нее, дескать, отец-хам. Девочка расплакалась, убежала домой, перестала разговаривать с отцом, отказыва­лась ходить в школу. А когда ее заставили ходить на занятия, появилась дрожь в правой руке, не могла писать. Иными словами, возник невроз.

Кто тут виной? И отец, и девочка, и Ромео, и многие другие. А были бы все деликатны, внимательны друг к другу, не случилась бы беда.

В 1984 году в США вышел фильм «Непримиримые противоре­чия», который вскоре прошел на советских экранах. Еще одна исто рия о том, как детям приходится страдать из-за распада семьи, распада, ставшего в США едва ли не самым крупным националь­ным бедствием (пять из каждых восьми браков распадаются, с го­речью констатируется в фильме).

Он — кинорежиссер, она — писательница. Умные, красивые, та­лантливые, обаятельные люди. У них дочь. После развода родителей она живет с матерью, но часто видится с отцом (по расписанию, кото­рое родители, желая досадить друг другу, скрупулезно исполняют). Каждый родитель тянет ребенка в свою сторону. Вконец отчаявшая­ся девочка подала на родителей в суд. Выступая на суде, обвиняя их в плохом исполнении родительских обязанностей, девочка упрашива­ет взрослых по-человечески относиться к детям, ведь они не котята, не щенята, которых можно бросить, поиграв ими, если они надоели. Нужно уважать в ребенке человека, который не виновен, что взрослые почему-то не хотят жить вместе и забывают о своей ответственности за третье существо, родившееся от их брака.

Пожилая женщина-судья, слушая девочку, печально качает го-

ю

ловой: видно, таких речей она наслушалась вдосталь и давно поте­ряла веру в возможность исправления эгоизма взрослых.

Но фильм есть фильм: в конце появляется надежда на то, что ро­дители воссоединятся и между ними наступит мир. А в реальной жиз­ни этот мир редок и нестоек — если вообще он бывает. И страдают от этого дети.

Раньше мужчины и женщины расходились из-за измены, из-за пьянства одного из супругов, иногда из-за материальных трудностей. А сейчас? Сейчас чаще всего и причин-то объяснить не могут. И не задумываются над судьбой детей, над их исковерканным детством и исковерканной душевной жизнью. Вырастут дети и, помня, как вели себя родители, продолжат их путь. Или станут циниками. Или одино­кими. Или еще какими-нибудь, но в любом случае — несчастливыми.

Неужто для того развивалась цивилизация, чтобы узаконить не­возможность детского счастья? Счастья, немыслимого без полноцен­ной семьи?

Дефекты воспитания — это и есть первейший и главнейший показатель неблагополучия семьи. Ни материальные, ни бытовые, ни престижные показатели не характеризуют степень благополучия или неблагополучия семьи,— только отношение к ребенку. Поэтому, когда мы рассказываем о тех психических расстройствах, в основе которых лежит неблагополучие семьи или которые усили­ваются и уж во всяком случае не прекращаются опять же из-за не­благополучия в семье, мы во всех этих случаях рассказываем о непра­вильном воспитании подрастающего поколения.

Пятнадцатилетнюю девочку привели в консультацию. Отличница, умная, кра­сивая (даже — я бы сказал — слишком), она пользовалась повсеместным успе­хом у мальчишек и вызывала неистребимую зависть у девочек. И вдруг стала раздражительной, нервной, плаксивой, не хочет ходить в школу, стыдится по­казываться на глаза родителям. Что с ней стряслось? Родители водили ее по врачам, но девочка не раскрывалась, ничего путного не рассказывала о своих переживаниях. Мне она тоже ничего не хотела говорить, но потом по­просила беседы наедине, и только тогда выяснилась причина такой быстрой переме­ны в ее состоянии: лишь один раз в своей жизни она — причем незадолго до нашей встречи — занималась мастурбацией. И вот в школе учительница ре­шила провести беседу о половом воспитании и между прочим заявила, что если человек занимается онанизмом, то неминуемо станет инвалидом,— даже если эти занятия были однократны. Учительница расшифровала свою мысль: у онанистов не бывает детей, они не могут нормально рожать, кончают они, как правило, слабоумием. Все это произвело кошмарное впечатление на ранимую, склонную застре­вать на своих ощущениях девочку. И после этого начался невроз, о содержании которого я уже рассказал.

Как же повела себя в этой ситуации мать пациентки? Вместо того чтобы разобраться, в чем здесь дело, и успокоить дочь, отвлечь ее от тягостных пере­живаний, объяснить ей, что учительница, мягко выражаясь, сгустила краски, мать равнодушно промолвила, что, мол, если учительница так сказала, значит, все правильно, значит, онанисты станут инвалидами и дураками. Это только под­лило масла в огонь: девочка залилась слезами, не могла ни есть, ни спать. Мать и на это отреагировала с чудовищной черствостью: «Раз плачешь, значит, и ты онанистка, и ты станешь дурой».

Через несколько дней мать поняла, что совершила ошибку, что собствен­ными руками нанесла громадный ущерб здоровью дочери. Поняла и привела ребенка к детскому психиатру.

Все кончилось благополучно; но болезни могло и не быть, если бы и учительница, и мать вели себя осмотрительнее, спо­койнее, не говорили и не делали глупостей, преподнося свои невежественные суждения как истину в последней инстанции. Один ребенок вообще не обратит внимания на подобные абсурдные взгляды двух взрослых женщин, но другой — ранимый, доверчивый привыкший уважать мнение старших, подчиняться ему,— может действительно стать инвалидом. Только не от онанизма, а от неправильной борьбы с ним.

Прежде всего ребенок. Возникает вопрос: что же, душевные аномалии бывают лишь в неблагополучных семьях? Нет, разумеется. Бывают совершенно неблагополучные семьи, а дети в них здоровы. Бывают семьи, близкие к идеалу, а дети лечатся у психиатра. Все встречается в жизни, исключения лишь подчеркивают прави­ла, но что бы ни встречалось в жизни, остается аксиомой од­но: неблагополучие в семье в той или иной степени практически всегда ведет к неблагополучию психического развития ребенка. Не в смысле поглупения или каких-то иных нарушений, допустим, интеллекта, а в смысле дисгармонии созревания эмоционально-во­левой сферы, т. е. преимущественно характера человека. А ка­ков характер, таковы и взаимоотношения человека с другими людь­ми, таково и его счастье.

Проблема ребенка в неблагополучной семье — это не только проблема педагогики, медицины или правоохранительных органов, это еще и тема, которая в конце XX столетия стала едва ли не ведущей в кинематографе и художественной литературе. Сотни ки­нофильмов и тысячи повестей и романов посвящены судьбе детей, воспитывающихся в семьях, которые можно назвать неблагополуч­ными. Поэтому многие положения нашей книги будут иллюстриро­ваться примерами из кинематографа.

Почему именно из кинематографа?

И художественная литература тоже много раз показывала при­чины детских огорчений и переживаний, но кино тут вне срав­нения. И вот почему. В 1960—70-х годах появилось — впервые! — много кинофильмов (целая волна в мировом кинематографе), ко­торые показывали, как отражаются на незащищенной психике ре­бенка разнообразные психические травмы (особенно военные и се­мейные): для ребенка может быть тяжкой травмой то, что для че­ловека более взрослого ни в коей мере не может быть хотя бы в какой-то степени травматичным. Особенно блестяще изображал эти проблемы Андрей Тарковский (1932—1986) —его фильмы «Иваново детство» и «Зеркало» были первыми в советском кинематографе, с которых началось глубокое, аналитическое и беспристрастное изу­чение детской психики. Фильмы Тарковского по сей день появляются на советских экранах, но если четверть века назад они были лишь первой ласточкой, то сейчас по этому пути идут многие советские кинорежиссеры.

Но вот интересное совпадение (и совпадение ли?): именно в

60—70-е годы резко возрос интерес детских психиатров разных стран к проблеме личностных реакций у ребенка, нарушений форми­рования его характера и т. д. И именно в эти годы многие пси­хиатры начали внимательно анализировать развитие взрослых пси­хопатических личностей и приходили к выводу, что истоки их дис­гармонии лежат в детстве, что в их происхождении очень велика роль психических травм раннего детства.

Искусство же, как всегда, шло намного впереди науки и уже начало показывать то, к чему наука только еще подступала. Искус­ство стимулировало науку в изучении конкретной проблемы. В том, что психиатрия занялась изучением нажитых форм патологии ха­рактера и что она открыла много закономерностей этого явления, большая роль принадлежит не только самим врачам, но и пред­ставителям литературы и кинематографии. Многие из них дают психиатрии больше, чем десятки книг специалистов в этой области.

Одним из самых мощных неблагоприятных факторов, разрушаю­щих не только семью, но и душевное равновесие ребенка, является пьянство родителей. Оно может оказаться роковым для малыша не только в момент зачатия плода и во время беремен­ности, но и на протяжении всей жизни ребенка.

Какой бы аспект проблемы отклонений от нормального психо­физического развития ребенка мы ни затронули, почти всегда вы­нуждены говорить о тлетворном влиянии пьянства родителей. Из-за этого зловещего явления ребёнок усваивает скверные примеры, из-за этого возникает вообще отсутствие всякого воспитания, из-за этого дети лишаются родителей, попадают в детские дома и т. д. Подавляющее большинство отрицательных примеров, которые мы приводим, так или иначе имеют своей причиной пьянство взрослых людей.

В 1985 году в Советском Союзе были приняты суровые законы против пьянства. Ни один медик не может не приветствовать эти шаги, ибо очевидно, что если не наступить на хвост зеленому змию, он погубит генетический фонд народа.

Вся наша книга представляет собой страстный призыв к роди­телям не употреблять алкогольные напитки, ибо это самый надеж­ный способ профилактики пьянства у потомства и один из самых главных методов профилактики большинства психических наруше­ний, о которых мы ведем рассказ.

Роль школы растет, она частично заменяет ребенку семью, ведь в школе дети проводят сейчас куда больше времени, чем раньше. Поэтому педагогам приходится выполнять как бы две обя­занности: свою непосредственную и родительскую. И чем больше учителя будут знать о проблемах, с которыми могут столкнуться родители, чем больше они будут ориентироваться в семейных проб­лемах, тем большую помощь они могут оказать детям, тем больше будут застрахованы от ошибок, тем больше могут влиять на семьи, особенно неблагополучные.

Чтобы были благополучными дети, должны быть благополуч-

ными их родители. Прежде чем исправлять своих детей, исправьте себя вы, родители. Дать в этом направлении советы на все слу­чаи жизни мы не можем, но уверены, что многие читатели найдут в этой книге ответы на некоторые вопросы, с которыми они стал­киваются в процессе воспитания детей. Если это будет способ­ствовать уменьшению числа неблагополучных семей и соответственно неблагополучных детей и подростков, автор будет считать свою задачу выполненной.

Гонорар за книгу автор перечислил на счет Советского дет­ского фонда имени В. И. Ленина.

Поиск по сайту: