Лондонский Ллойд и АСК

Ничто не вызывает подозрений в преждевременной смерти человека больше, чем спорная страховка жизни, и уже через несколько дней после инициирования коронером Туном официального расследования смерти Брюса Ли, и АСК и Лондонский Ллойд объявили, что не собираются платить.

Вполне понятно, что у адвокатов, представляющих интересы Лондонского Ллойда, были некоторые вопросы по полису на миллион долларов, который они выдали всего за десять недель до смерти Ли, а именно с бланком заявления, в котором Брюс Ли указал множество недостоверных сведений с целью склонить страховую компанию выдать ему полис.

Во-первых, адвокаты заявили, что Ли не указал раннюю травму спины 1970 года, в силу которой ему требовалось время от времени принимать дозы обезболивающего средства, которое обычно принимают смертельно больные раком. Во-вторых, они заявили, что Ли перенес ряд телесных повреждений во время съемок смертоносных сцен боя. В-третьих, Ли планировал поездку за пределы Малайа. В-четвертых, Ли был застрахован на похожие риски по полису АСК, тем самым оказавшись в ситуации выплаты удвоенной страховой суммы. И пятое, и самое дискредитирующее из всего, Ли имел привычку употреблять марихуану.

Проконсультировавшись с группой юристов, Маршалл взялся за работу в судорожной попытке распутать эту неразбериху, лишь оказавшись на стороне защиты. Маршалл казалось задавал не те вопросы. Он имел обыкновение так делать. Кто именно подавал заявки на все эти страховки жизни? При чтении формы заявки выяснилось, что Брюс не знал о существовании полиса АСК, когда его попросили заполнить форму Лондонского Ллойда. После тщательного расследования Маршалл заметил, что по-видимому Рэймонд Чоу мог быть тем человеком, который подал заявку на полис АСК. Означало ли это, что Чоу был ответственен за выплату удвоенной страховой суммы? И кому принадлежала идея в полтора миллиона? На первом бланке заявки отсутствовали и дата, и размер страховой суммы. Почему так? И упоминал ли кто-нибудь в Ллойде невыплату в случае смерти в результате преступного деяния самим застрахованным лицом? Было определено, что Брюс умер от Экваджезика, который был лекарством, отпускающимся по рецепту врача, которого у него было. Могло ли это рассматриваться в качестве преступного деяния? Ллойды не упоминали об этом. Возможно они даже не обратили на это внимание.

Самое странное из всего, что нигде не было записей, свидетельствовавших о том, кто именно оплатил первый страховой взнос в размере 15 444 гонконгских долларов (3 285 долларов США) по полису Ллойда. Очевидно, что Брюс не оплачивал. Углубившись в этот вопрос, Маршалл узнал, что никто не оплачивал его!

После трех дней паники Маршалл натолкнулся на тонкие юридические нюансы полиса, где утверждалось, что застрахованный оплатил или согласился оплатить первоначальный страховой взнос. Впоследствии этот взнос был оплачен Ллойду компанией Ло Юэнь Энтерпрайзис. Хотя Ллойд предложил выплату полной суммы страхового взноса в качестве полной компенсации, это нелепое предложение было отклонено Адрианом и Линдой.

Спонсируемый средствами, полученными от продажи дома в Камберленд, Маршалл вступил во второй год переговоров с адвокатами низшей инстанции Ллойда. После недель разгоряченного юридического спора, защита Ллойда (и впоследствии защита АСК, которые теперь находились в одной упряжке с Ллойдом) сводилась к двум основным вопросам. Первый - неупомянутая травма спины и второй - употребление Ли запрещенных наркотиков.

Медицинские факты, описывающие проблему Брюса со спиной 1970 года, стали общедоступны, и через несколько дней адвокаты Ллойда и АСК пошли на попятную, поскольку было очевидно, что ввиду не относящегося к делу характера травмы, у Брюса не было причин упоминать об этом.

А в остальном, внимание теперь сосредоточилось на наркотиках. Вопрос касался не того, умер ли Брюс от употребления марихуаны, а того, что он рассказал об употреблении наркотика, когда подал заявление на страховку. Адвокаты Ллойда цитировали строчку из полиса: “третье условие полиса устанавливает, что любое искажение сведений или их сокрытие в бланке заявления, основу которого составляет этот полис, делает полис недействительным, и любые претензии в связи с этим будут отклонены”.

Вопрос был прост: имел ли Брюс привычку принимать марихуану до 3 мая 1973 года, когда подписал бланк заявки? Более миллиона долларов зависели от простого ответа “да” или “нет”.

С практической точки зрения вопрос не был связан с употреблением Брюсом марихуаны до мая 1973-го, поскольку было множество людей, которые знали, что Брюс употреблял марихуану в течение многих лет и что у него даже была собственная коллекция бонгов для курения.

Если бы эта информация просочилась в лагерь адвокатов защиты Ллойдов/АСК, результатом мог быть огромный тревожный признак, поскольку было общеизвестно, что кроме опиума, героин курили через бонг десятилетиями на всей территории Азии. На основании полученных данных по состоянию на октябрь 1989 г. Линда Ли все еще владела бонгом Брюса Ли и коллекцией приспособлений для наркотиков. В отличие от большинства его личных вещей, эта вещь избежала ряда открытых аукционов, принесших Линде около полумиллиона долларов.

Кроме репутации курильщика марихуаны, многим было известно, что Линда пекла печенье с марихуаной для Брюса и прочих лиц на съемках «Выхода Дракона». Поэтому, главный вопрос по мнению Линды и Адриана заключался не в том, что Брюс употреблял марихуану до мая 1973 года, а в том, смогут ли Ллойд доказать это.

Возможно самый опасный день был 24 июля 1974-го, день письменных показаний доктора Гарольда Карпмана. Согласно комментариям Карпмана, Брюс признался ему, что ежедневно выкуривает от шести до десяти сигарет с марихуаной. Так как Карпман обследовал Брюса 25 мая 1973-го, это значило, что если Брюс не курил марихуану до 3 мая, значит он выработал привычку выкуривать от шести до десяти сигарет с марихуаной всего за две недели. В это едва ли можно было поверить.

Хотя Линда Ли не была готова подтвердить употребление своим мужем марихуаны до 3 мая, у нее не оставалось другого выбора, кроме как признать, что ей известно о его употреблении марихуаны после этой даты. Став довольно сомневающимся и запинающимся свидетелем, она утверждала, что это употребление было в рамках абсолютного минимума, заявляя для протокола, что “из-за профессиональной необходимости Брюса находиться в форме, он не глупил, употребляя марихуану чаще чем от случая к случаю”.

После завершения этапа исследования, юристы, представляющие АСК, объявили, что в дополнение к прочему, у них есть протокол опроса свидетелей, в котором говорилось, что один свидетель утверждал, что лично знал об употреблении марихуаны Брюсом в течение от трех до четырех лет перед смертью. Очевидно кто-то где-то раскололся, и теперь настаивал на своем.

После трех лет переговоров имущественные и страховые компании зашли в тупик, и были направлены в суд. Как часто бывает в подобных случаях, страховые компании сравнили судебные издержки с затратами на разрешение спора, и в конце концов сделали выбор в пользу последнего.

В отношении полиса на миллион долларов с Лондонским Ллойдом, в обмен на быстрое заполнение уведомления о прекращении дела, компания выдвинула правопреемнику сумму в 129 000 долларов США, пустяк от номинальной стоимости полиса, и Адриан Маршалл принял его.

Что касается полиса АСК, компания согласилась на половину номинальной стоимости полиса и выписала чек правопреемнику на 100 000 долларов США. Любопытно, когда чек пришел, он был разделен: 75 000 долларов США были отправлены Адриану Маршаллу, а остальная часть в 25 000 была выплачена угадайте кому - Рэймонду Чоу.

Глава 13

Поиск по сайту: