Объявленная война

Вскоре после сиэтльских похорон Брюса, Линда отдала двоих своих детей на попечение своей сестры, и в сентябре 1973-го вернулась в Гонконг для дачи свидетельских показаний по коронерскому расследованию. Примерно в это время начали всплывать и другие проблемы, потенциально разрушительные по сравнению с теми, что развивались в зале разгоряченного судебного заседания коронера Туна.

На момент смерти интересы Брюса Ли представляла престижная гонконгская адвокатская контора Ло и Ло. Однако после смерти мужа Линда уволила Ло и Ло и наняла Адриана Маршалла, от чьих юридических услуг Брюс неожиданно отказался в 1972 году по причинам, которые так никогда и не были толком объяснены.

Однако были и некоторые неожиданности. После торопливого приезда в Гонконг Маршалл позвонил в Ло и Ло, обратившись с ходатайством переслать ему завещание Брюса. По словам Ло и Ло у Брюса не было завещания. Маршалл потребовал объяснений, почему. У Ло и Ло не нашлось ответа, и они не считали себя обязанными его дать, даже если бы он был у них.

На вопрос репортеров Линда заявила, что Брюс умер, не оставив завещания, потому что находясь в отличном здоровье, он считал, что в завещании не было необходимости. Они были огорчены таким ответом.

Маршалл был в ярости. Хотя оказалось, что Брюс уверял нескольких людей в обратном, он никогда не писал завещания, что означало, что он умер, не оставив завещания. Хотя в Соединенных Штатах наследство человека, который умирает, не оставив завещания, по закону переходит его супруге, согласно праву наследования в Гонконге все наследство Брюса должны были унаследовать два несовершеннолетних ребенка, а не его вдова Линда.

После исчерпывающего анализа правового вопроса, Маршалл дерзким и беспрецедентным шагом выступил перед калифорнийским судьей, утверждая, что Брюс являлся гражданином штата Калифорния, хотя и не имел недвижимости в Калифорнии и на момент смерти жил со своей женой и детьми в Гонконге. Сработало. Подав ходатайство в высший суд Калифорнии, Линда теперь боролась за то, чтобы ни у сына Брюса Брэндона, ни у его дочери Шэннон не было никаких интересов в наследстве их отца.

Вы наверняка помните, как вскоре после смерти Брюса «Стар» начали совать нос в его финансы и вскоре сообщили, что когда Ли умер, он был практически банкротом. Это было отчасти правдой. О чем им следовало сообщить, так это о том, что когда Брюс умер, ему были должны много денег. То есть возможно ему были должны денег, по словам его делового партнера Рэймонда Чоу. Главный вопрос вращался вокруг активов, если таковые были, Конкорд Продакшнс, компании, которую Брюс и Рэймонд основали в 1972 году для производства «Пути Дракона» и совместного производства «Выхода Дракона», последний из которых на тот момент еще не вышел на экраны.

С точки зрения деловых рычагов Чоу занимал отличную позицию. Он был богат. Знаменит. Влиятелен. Он был очень занятым человеком, и до него было тяжело добраться. Он был китайцем, который столкнулся с откровенно покладистой и наивной европейской женщиной, которая осталась одна с двумя маленькими детьми, якобы без денег и на расстоянии 7 000 миль в Сиэтле. Однако самым большим оружием Чоу было то, что он один распоряжался всеми деньгами и владел документацией компании.

Рэймонд Чоу поставил Линду в безвыходное положение, и мысль о том, что она останется на улице, привела Маршалла в ярость. Линда и Адриан, воспользовавшись телефоном и письменными запросами, вместе отправились на поиски банковских счетов, оформленных на имя Брюса Ли или на компанию Конкорд. Линда полагала, что счета могли быть заведены в Банке Америки. Их не оказалось. Так же, как не было и завещания. Годы отсутствия информации о личной жизни мужа и коммерческих сделках теперь сказывались, и это было чрезвычайно досадно.

В отсутствие дополнительных счетов это означало, что за исключением примерно 3 000 американских долларов на расчетном счете Банка Гонконга, 15 000 долларов США на сберегательном счете и чека на 5 000 долларов США от продажи дома в Бел-Эйр, что в сумме не окупило бы затраты на погребение Брюса, Линда Ли осталась без копейки. Однако существовала ежемесячная выплата расходов на жизнь в размере 4 000 долларов США, которые Ли получали от Голден Харвест в течение последних двух лет. Безусловно, это позволяло оплатить кредит по ипотеке и иметь еду на столе Ли, пока все разбирались во всех этих финансовых вопросах. Разумеется, можно предположить, что если бы эти деньги использовались для юридического сопровождения, имела ли Линда склонность к тому, чтобы воспользоваться услугами влиятельной адвокатской конторы Гонконга?

Это было уже не важно. На следующий день после смерти Брюса и без предупреждения, Рэймонд Чоу отменил выплату расходов на жизнь Ли и покинул город.

У Линды Ли и Адриана Маршалла не оставалось другого выбора, кроме как втянуть Рэймонда Чоу во всеобщую войну, и для того чтобы сделать это, им требовались деньги. На момент смерти Брюса, дом на Камберленд-роуд, 41 – этот предполагаемый убийца дракона с дурной репутацией порочного финансового балансира — по закону принадлежал корпорации Брюса, Ло Юэнь Энтерпрайзис Лимитед. Фактически этот дом был единственным объектом имущества корпорации. Когда Маршалл определил местонахождение документации компании Брюса, впоследствии потребованной у администрации Голден Харвест, он не терял времени, отправив телетайп в Риэлтор Милдред Пун в Гонконге с распоряжением продать дом на Камберленд-роуд 41 за 180 000 долларов США, прибегнув тем самым к самому простому, быстрому и дешевому методу.

Прошло девять месяцев, прежде чем дом был продан, как ни странно, в убыток. Можно было прогнозировать, что гонконгский дом Брюса Ли повысится в цене, но это был не тот случай. Возможно дом был действительно проклят, и немногие хотели участвовать в этом.

Более того, основываясь на предполагаемом доходе в размере 40 000 долларов США от продажи дома в Камберленд, Линда и Адриан обратились в бухгалтерскую фирму «Джонсон, Стоукс энд Мастерс» (ДжейЭсЭм), которая начала нести ответственность за распоряжение наследством Брюса. Кроме того, бухгалтерская фирма «Пит, Мэрвич, Митчелл и Ко» (ПММиКо), с офисами, расположенными в Гонконге и Беверли-Хилз, была привлечена для устранения комплексной проблемы с налогами – налога на имущество и перспективы будущего налогового планирования Линды.

Теперь, когда все влиятельные люди были четко приведены в действие, Адриан Маршалл совершил еще одну поездку к Рэймонду Чоу. Спустя несколько месяцев Маршалл написал Ричарду Хеллеру в лос-анджелесский офис ПММиКо, и в отношении своей битвы с Рэймондом Чоу поведал Хеллеру печальные новости о том, как Маршалл то ли “вылетел в аут на подаче”, то ли “был дисквалифицирован при краже базы”.

В ответ на запрос Хеллера о дополнительных сведениях по зарплатному договору 1972 года, Маршалл столкнулся с худшим кошмаром адвоката. Результатом переговоров в Лос-Анджелесе 1972 года с Рэймондом Чоу были только неофициальные устные договоренности. Фактически, ни Рэймонд Чоу, ни Конкорд не подписывали никаких документов, которые бы четко устанавливали законные обязательства для выплат Брюсу Ли зарплаты или премий. После трех поездок в Гонконг, один Бог знает, какого количества досадно изнурительных встреч с гонконгскими юристами, бухгалтерами, деловым персоналом и прочими лицами, Адриан Маршалл был вынужден остановиться и перевести дух. Учитывая отсутствие доказательств существования чего-то кроме того, что Маршалл считал практически не имеющими законной силы устных соглашений между Брюсом Ли и Рэймондом Чоу, Маршалл пришел к выводу, что выплат зарплаты или премий не предвидится.

Какое-то время Рэймонд Чоу категорически не желал выплачивать Линде какие-либо деньги, и не позволил бы загнать себя в угол угрозами судебных исков. Это был Гонконг, а не Беверли-Хилз. Потерпев крепкое поражение от символической сборной Рэймонда Чоу, Маршалл вернулся в Соединенные Штаты.

Среди множества вопросов, основная проблема была в том, что Хеллер, дипломированный финансовый аналитик, пытался объяснить Федеральной Налоговой Службе США, по какой причине Брюс Ли не должен был выплачивать подоходный налог, поскольку не имел жалования в 1972-ом и 1973-ем. По словам Хеллера, подводным камнем были многочисленные записи в бухучете, сделанные Рэймондом Чоу. Хотя можно легко заметить, где Чоу сделал огромные финансовые записи в документах компании на имя Брюса, оказалось, что деньги никогда не выплачивались Брюсу. Использовались ли эти деньги для спонсирования любовницы Брюса Бетти Тин и ее экстравагантного образа жизни? Опять-таки, существовала вероятность, что эти записи были взятками для триад. И если это было так, можно без сомнения с официальной или даже юридической точки зрения утверждать, что они не являлись налоговыми вычетами.

Дела стали еще хуже. Хеллер обратился к мистеру Мейклу из Федеральной Налоговой Службы с ходатайством об этом деле. Счета Конкорд Продакшнс Лтд. и других гонконгских корпораций были подписаны после смерти Брюса Ли. Гонконгский офис ПММиКо подготовил финансовый отчет, который позволил Хеллеру сделать вывод, что имело место сокрытие информации о доходах. Поскольку счета были оформлены до смерти Брюса Ли и по собственным словам Хеллера, честность мистера Чоу по другим причинам не вызывает сомнений, Федеральная Налоговая Служба должна считать документы Чоу недостоверными по ряду аспектов, и в частности в отношении зарплатного договора. Без сомнения, возникает вопрос, какими именно по словам Хеллера были те самые “другие причины”, по которым честность и прямота Рэймонда Чоу “не вызывали сомнений”.

Были и другие проблемы. Гонконгский банк Калифорнии был назначен судом по делам о наследстве управляющим имуществом Брюса Ли. Это обстоятельство вызвало у Адриана Маршалла большие трудности в переговорах с любыми представителями власти, что подтолкнуло Линду Ли, по совету Маршала, обратиться с ходатайством назначить ее управляющей на месте. К сожалению, суд не удовлетворил ее ходатайство еще в течение трех месяцев.

Джеффри С. Уикс, доверенный сотрудник гонконгского банка Калифорнии по административным вопросам в Беверли-Хилз, не был склонен уполномочить Адриана Маршалла раньше времени, и практически сообщил это в письме Ричарду Хеллеру на ПММиКо. По мнению Уикса, банк собирался продолжить выступать в качестве управляющего наследством Брюса Ли. Поскольку Маршалл никогда не проводил никаких переговоров с банком, по словам Уикса, он вообще действовал без каких-либо юридических оснований.

Через несколько минут Хеллер отправил телетайп юридическому партнеру Маршалла Брянту Бертону и сообщил, что ему тяжело поверить в позицию банка. Знал ли Бертон что-либо о том, что Маршалл померился силами с назначенным банком представителем по недвижимости Бэном Манчини? Адриан уже вернулся в Гонконг с Линдой. До глубокой ночи сообщения по телетайпу летали в обе стороны между лос-анджелесским офисом «Пит, Мэрвич, Митчелл и Ко», а именно их заокеанским представителем мистером ДжейБи Осборном, и филиалами гонконгского банка Калифорнии в Штатах и Гонконге. Когда пыль наконец улеглась, Маршал столкнулся с той же проблемой. Банк настаивал на том, что уполномоченный Линдой Маршалл раньше времени демонстрировал свои силы.

“Маршалл до крайности контролировал Линду Ли” – недавно вспоминал Манчини у себя дома в Северной Калифорнии. “Для меня было весьма очевидно, что она была из того типа женщин, которые очень зависят от таких мужчин. Но настоящей проблемой было то, что Маршалл отказался сотрудничать с банком и просто хотел всем распоряжаться, а я просто не мог поставить банк в это положение”.

Через несколько часов озадачивающая, если не сказать, настораживающая телеграмма была отправлена Дж.Б.Осборну Ричардом Хеллером, который пытался разрешить спор между Маршаллом и Манчини: “Внимание Дж.Б.Осборн Адриану Маршаллу / точка / Манчини говорит, что уступит за пять тысяч долларов наличными / тчк / в противном случае он обратится в суд / тчк / с наилучшими пожеланиями Р. Хеллер”.

Что Манчини мог предложить Маршаллу, что стоило 5 000 долларов наличными, что сегодня составляет сумму в более 30 000 долларов? Бэн Манчини был назначенным судом исполнителем по вопросам наследства, а Маршалл был адвокатом во вопросам наследства. У обоих были этические и моральные обязательства, которых они должны были придерживаться, и при этом Манчини предлагал Маршаллу эту полуночную незаконную взятку по центральному телетайпу. Крайне необычно. Очередной повод для сомнений.

Глава 12

Поиск по сайту: