Праздник

Рулон потянулся на кровати изо всех сил, кости и кровать захрустели.

«Теперь я — всадник, а мой конь — бубен, — подумал Рулон, — да, забубенный всадник». Улыбнувшись каламбуру, Рулон встал с кровати и оделся. В доме никого не было, а с улицы доносился шум, который с каждой минутой нарастал. Рулон выглянул в окно. Жители деревни приближались дружным потоком. Впереди шагали старики с Санашем и Амыром. В руках у Хариуса был новый бубен.

«Ага, вот и кавалерия», — с этой мыслью Рулон направился к двери.

Столы были расставлены на площади у клуба. Хозяйки доваривали баранину, а мужчины собирались первыми группками и втихаря от своих жён опрокидывали первые рюмки. Рулон уединился на краю деревни с Алтай Камом. Старый шаман терпеливо отвечал на вопросы:

— Понятие Души выражается термином «Сус». Она присуща как человеку, так и животному. Её видят наши ясновидцы-кёспокчи...

— Ты, наверное, говоришь о сновидящих?

— Нет, просто о видящих, а сновидящие видят другой вид Души — Сюр.
Сюр — это двойник, который так же, как и Сус, отделяется от реального живого тела и может самостоятельно, вне своего обладателя, являться Духам. Только Сус важен в загробном мире, а Сюр большую роль играет при камлании; когда шаман совершает свои путешествия в область подземного царства или на небо, то путешествует не сам шаман, а его Сюр.

— Ты хочешь сказать, что Сюр — это и есть тело сновидения, дубль человека?

— Можно сказать и так. Только тело сновидения, как ты его называешь, имеет отношение ко сну, а Сюр отделяется при камлании. И он более управляем, особенно если у тебя есть бубен, а он у тебя уже есть. Пойдём на праздник, как-никак, а всё-таки ты стал шаманом.

Новый бубен всё ещё стоял у порога дома, где остановился Рулон. Он знал, что взять бубен можно ещё не скоро. В нём ещё нет Силы рода. Любопытные ребятишки втихаря кидали в бубен мелкие снежки и взрывались визгом при каждом глухом ударе. Вот бубен пошатнулся, и пацаны кинулись врассыпную.

Через секунду на крыльцо вышел заспанный Санаш. В одной руке он бережно держал хомуз, другой поднял с крыльца бубен и зашагал к центру деревни.

— Здравствуй, брат, — просто сказал Рулон, когда они поравнялись у забора.

— А-а-а. Ой! — Санаш аж присел от неожиданности. — Ты откуда здесь взялся? Я чуть к Эрлику не отправился, — от испуга одним духом выпалил парень. — И как я тебя не заметил? — оправившись, закончил охотник.

— А я думал, что ты зазнался, своих не узнаешь, — с наигранным укором сказал Рулон. — Ну что, пойдём в народ?

Новые братья двинулись на шум праздника. Рулон не отводил глаз от бубна в руке Санаша.

— Нравится конь? — Санаш поднял высоко над головой бубен.

— Будет кам, будет ответ, — тихо промолвил Рулон.

Но Санаш его всё равно не услышал, так как они подошли к столам и были встречены одобрительным гулом. К бубну потянулись нетерпеливые. Каждый пытался взять его в руки. Старики потрясали им, представляя себя шаманами. Дети играли в Ульгеня и Эрлика, где главным был тот, у кого в руках оказывался бубен. Взрослые мужчины задумчиво поглаживали по нему, прислушиваясь не то к шороху на шкуре, не то к собственным ощущениям, не то к мыслям. Но за все это время ни один человек ни разу не ударил в бубен. Они знали, что их Душа может быть захвачена бубном, что сила до капли перейдёт к новому шаману, и неосторожных идиотов не находилось.

Единственный человек, который на этом празднике не прикасался к бубну, хо­тя не сводил с него глаз, был Рулон. Он отрешенно ждал окончания праздника.

И вот короткий зимний день подошёл к концу. Тени быстро удлинялись; женщины перестали приносить горячие кастрюли и казаны с варёным мясом. Подвыпившие мужчины стали расходиться по домам.

Алтай Кам привёл коня и впряг его в чьи-то сани, застеленные соломой и бараньими шкурами. Исчезнувший было к концу праздника Санаш прискакал верхом на коне. К его спине был привязан бубен, обёрнутый в брезентовый плащ.

— Загостились мы с тобой, Рыбья Кость. Пора в логово, — проверяя подпруги, сказал Алтай Кам.

Сани с двумя пассажирами и всадник растворились в сумерках.

Поиск по сайту: