|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Логика права – разные порядкиОсобая логика права дает о себе знать даже в том случае, если оставаться в пределах одной только догмы права. Она, например, проявляется, когда наряду с понятием "право" формулируется понятие "правовая система". В самом деле, почему, спрашивается, только три правовых явления – собственно позитивное право, правовая идеология и юридическая практика образуют некоторое единство и в своем единстве характеризуют особенности права данной страны? Потому что - - как свидетельствует подробное рассмотрение данной проблемы – это элементы "активные", являющиеся источниками юридической энергии, основаниями, так или иначе определяющими правомерность или неправомерность поведения субъектов. Но такого рода критерии и выражают как раз особые жесткие закономерные связи в праве, именно в праве (и нигде более!), которые и являются "логикой", т. е. такими жесткими закономерными связями, которые сообразно специфике данного предмета неумолимо "ведут" (не могут не вести) к наступлению предопределенных ими последствиям. А почему – продолжим рассуждения – элементами нормы права, ее структуры (заметим – логической структуры!) являются гипотеза, диспозиция, санкция? Ответ на поставленный вопрос -- аналогичен. Потому, неизбежен ответ, что речь идет о праве, о его способности даже на элементарном уровне осуществлять юридическое регулирование, отличающееся твердостью, определенностью по содержанию, государственной га-рантированностью. То есть осуществлять регулирование сообразно особой логике – логике права. Но все то, о чем только что говорилось, – это все проявления особой, юридической логики в пределах догмы права, где в среде формально-определенных норм, выраженных, главным образом, в законах и в судебных прецедентах, в общем властвует формальная логика. Здесь по большей части юридическая логика выражается в структурных (онтологических) особенностях права. И это вполне объяснимо хотя бы потому, что в догме права реальность правовых явлений, их особенности как объективной данности проявляются наиболее отчетливо, зримо. Но когда расширяется угол зрения и когда в этой связи вырисовывается все богатство юридических средств, то открывается новый порядок (уровень) логики права – раскрываются новые, глубокие пласты юридической материи, в том числе – те, которые характеризуют право в движении, в "процессах", где отдельные правовые явления сцепляются, "синтезируются" и где на первое место выступает и приобретает доминирующее значение именно логика права. И здесь, на почве "всей" правовой материи, выводы о специфической логике права, проявляющейся в догме права, не только подтверждаются, но и приобретают более выразительный и, пожалуй, более высокозначимый характер. В том числе, – с большей отчетливостью "выдают" свою предоснову – заложенную в правовой материи "заряженность" ("заданность") на то, чтобы юридически должное становилось фактической реальностью. Это, например, – последовательная связь между юридической нормой, юридическим фактом, правоотношением и его фактической реализацией (послужившая основой для выработки понятий "механизм правового регулирования" и "правовые средства"). Известно, что норма права "срабатывает" только при наличии юридического факта, когда появляется правоотношение. А уже правоотношение, его элементы – субъективные права и обязанности реализуются нередко при помощи многих иных правовых средств. Допустим, нормы пенсионного законодательства "срабатывают" только тогда и только тогда же порождают реальные права пенсионера и обязанности учреждений социального обеспечения выплачивать ему суммы пенсий (т. е. правоотношение), когда наличествуют определенные, предусмотренные законом факты – возраст, трудовой стаж да плюс еще состоявшееся решение учреждения социального обеспечения. Наконец, пенсионные права с помощью административных органов (а порой и суда) реализуются в жизни – пенсионер в итоге получает определенную сумму пенсии. И вот как раз при широком подходе к материи права весьма отчетливо обнаруживается, что юридические нормы не могут не быть "заряженными" правоотношениями, а те в свою очередь – "заряженными" актами реализации. Потому-то в своей последовательной связи они и образуют своеобразную логическую цепь – механизм правового регулирования. В глубоких пластах правовой материи, как становится все более ясным, существует нечто такое (логика!), что закономерно ведет к следующим звеньям цепи правовых явлений, а в конечном итоге – к определенным, как бы заранее "запрограммированным" результатам. Однако не только одна структурная специфика всей системы правовых средств (при всей ее важности и даже, пожалуй, занимательности) представляет научный интерес. Еще более существенное значение имеют отмеченные ранее структуры, характеризующие "глубины" правовой материи. Особенно такие как юридические конструкции и специфические правовые принципы. Юридические конструкции, складываются на отдельных участках правового регулирования публичного и частного права, потому и приобретают характер типовых, модельных структур, они представляют собой не произвольные, а устойчивые, математического типа соотношения юридических фактов, прав, обязанностей, ответственности, иных "частиц" правовой материи. Только "таких", а не каких-то иных. Например, при возмещения ущерба, причиненного источником повышенной опасности, у потерпевшего возникает не просто право на возмещение, а право, адресатом которого является только "владелец" этого источника. А освобождение от ответственности при такой конструкции деликта наступает не просто при наличии каких-то "оправдывающих" обстоятельств, а лишь тогда, когда владелец источника повышенной опасности докажет, что вред возник по вине самого потерпевшего или в результате непреодолимой силы.
Но и эти структурные особенности материи права далеко не исчерпывают того, что достойно Повышенного внимания. Здесь наряду с "заряженностью" материи права на реальное воплощение должного в фактическую действительность, дает о себе знать и более основательный "стержень" права. То главное, что характерно для логики права более высокого порядка, когда отдельные явления, процессы в праве сцепляются, "синтезируются" и они рассматриваются в движении, в "процессах" и когда открывается перспектива понимания того, к чему все же "ведет" в конечном итоге логика права в таком высоком значении. Юридическая логика такого, более высокого порядка органически связана с еще одной чертой (кроме "заряженности" на реальность) мира права. О ней сейчас и пойдет речь. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.003 сек.) |