Краткое сведение о нем. Преподобный Исихий, урожденец Иерусалимский, в молодых летах своих был слушателем и учеником св

Преподобный Исихий, урожденец Иерусалимский, в молодых летах своих был слушателем и учеником св. Григория Богослова. По кончине великого наставника своего проводил жизнь подвижническую в одной из пустынь Палестинских, где продолжал изучать дух христианства то в книгах, то из устных бесед с современными подвижниками Палестины, то опытами собственной жизни и своими исследованиями. В 412 году Иерусалимский архиепископ посвятил просвещенного подвижника во пресвитера, и с сего времени, соединяя с саном пресвитера и звание проповедника, он является в истории Церкви как один из знаменитых учителей. "Великий Евфимий, как пишет ученик его Кирилл Скифопольский (в житии св. Евфимия), много был утешен тем, что св. Ювеналий Патриарх Иерусалимский, прибыв в 429 году в обитель его на освящение храма, взял с собою и просвещенного Исихия, пресвитера и учителя Церкви".

Феофан в хронографе своем кончину его полагает в 26 году царствования Феодосия юнейшего, который соответствует 432-3 году. В месяцеслове Императора Василия память его указывается 28 Марта. У нас, как и на всем востоке, ныне поминается он со всеми преподобными в сырную субботу. В каноне св. Феодора Студита на сей день в 9 п. он поставляется в сонме великих учителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Афанасия Великого, двух Кириллов – Иерусалимского и Александрийского, св. Епифания, Григория Нисского, – и именуется другим богословом, разумеется, после Григория Богослова.

По ученым трудам своим преп. Исихий был достойным учеником св. Григория Богослова. Месяцеслов Импер. Василия, отличая в преп. Исихие проповедника и толкователя Св. Писания, говорит: "все Святое Писание изъяснил и изложил он с ясностью и предложил для общей пользы; почему для всех был весьма знаменит и удивителен".

Из многих его творений, подражая Греческому Добротолюбию, заимствуем в наш подобный сборник одно на 203 главы разделенное слово к Феодулу, как самое полезное для желающих навыкнуть трезвению, вниманию и хранению сердца. Блаж. Фотий в своей филокалии в 198 чтении, именует слово сие "паче всякого другого писания пригодным для проводящих подвижническую жизнь ради наследия царства небесного. Изложено оно, говорит, ясно и по всему таково, какое требуется для людей, не упражняющихся в глубоких исследованиях, но весь труд и все тщание обращающих на подвиги деятельной жизни".

[При переводе Греческий текст Добротолюбия был дополняем в некоторых местах из Patrologiae Graecae Migne t. 93].

ПРЕПОДОБНОГО ИСИХИЯ, ПРЕСВИТЕРА ИЕРУСАЛИМСКОГО,
К ФЕОДУЛУ ДУШЕПОЛЕЗНОЕ И СПАСИТЕЛЬНОЕ СЛОВО
О ТРЕЗВЕНИИ И МОЛИТВЕ

1. Трезвение есть духовное художество, которое, если долго и с постоянным усердием проходить его, с Божией помощью, совершенно избавляет человека от страстных помыслов, и слов, и худых дел; дарует тому, кто его так проходит, верное познание Бога непостижимого, сколько сие возможно для нас, и сокровенное разрешение сокровенных Божественных тайн; и есть творительница всякой заповеди Ветхого и Нового Завета и всякого блага будущего века подательница. – Само же оно есть собственно чистота сердца, которая по величию своему и своим высоким качествам или, истиннее сказать, по нашему невниманию и нерадению, крайне редка ныне у монахов; между тем, как Христос ублажает ее, говоря: блаженни чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8). Будучи таковым, оно и покупается дорогою ценою. Трезвение, если оно постоянно пребывает в человеке, делается для него путеводительницей к правой и богоугодной жизни. Оно есть и лествица к созерцанию; оно же научает нас право править движениями троечастности души (т.е. трех сил: мыслительной, раздражительной и желательной) и твердо хранить чувства, – и в причастнике своем каждодневно возращает четыре главные добродетели (т.е. мудрость, мужество, воздержание и справедливость).
2. Великий Законодатель Моисей, паче же Дух Святой, показывая, сколь сия добродетель непорочна, чиста, всеобъемлюща и высокотворна и научая нас, как должно начинать ее и совершать, говорит: внемли себе, да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония (Втор. 15, 9), тайным словом называя одно мысленное воображение какой-либо греховной, Богу ненавистной, вещи: что св. Отцы называют также приводимым в сердце от дьявола прилогом, за которым, вслед за появлением его в уме, тотчас последуют наши помыслы и страстно с ним разглагольствуют.
3. Трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией; оно называется также сердечным безмолвием, и есть то же, что хранение ума, в совершенной немечтательности держимого.
4. Не видит солнечного света родившийся слепым: так не видит сияний богато нисходящей свыше благодати тот, кто не живет в трезвении; не освободится он также от греховных, Богу ненавистных дел, слов и помышлений. Таковые во исходе своем не минуют свободно (имеющих сретить их) князей тартара.
5. Внимание есть непрестанное от всякого помысла безмолвие сердца, в коем оно Христом Иисусом, Сыном Божиим и Богом, и Им Одним всегда, непрерывно и непрестанно дышет, Его призывает, с Ним мужественно ополчается против врагов, и Ему, имеющему власть оставлять грехи, исповедует свои прегрешения. Такая душа чрез призывание часто объемлет Христа, Единого тайноведца сердец, от людей же всех всячески старается скрыть свою сладость и свой внутренний подвиг, чтобы враг лукавый как-нибудь не дал удобного в нее входа злу и не уничтожил добрейшего ее делания.
6. Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца; так что он видит, как подходят чуждые помыслы, эти воры – окрадыватели, слышит, что говорят и что делают эти губители, и какой демоны начертывают и установляют образ, покушаясь, увлекши чрез него в мечтания ум, обольстить его. Коли будем люботрудно проходить такое действование, то оно, если хотим, очень основательно и внятно, на опыте покажет искусство мысленной брани и доставит опытность в ней.
7. Сугубый страх, с одной стороны от оставлений Божиих, с другой от обучительного попущения искушений внешних, обыкновенно рождает частость надзирательного внимания в уме человека, старающегося заградить источник худых помыслов и дел. Для этого именно и оставления бывают, и посылаются нечаянные искушения от Бога, к исправлению жизни нашей, особенно когда кто вкусил сладость упокоения от добра сего (внимания и трезвения), – и вознерадел. – От частости сей рождается навык; от этого – естественная некая непрерывность трезвения; а от сего, по свойству его, мало-помалу порождается видение брани, за которым последует непрестанная молитва Иисусова, сладостная без мечтаний тишина ума, и дивное некое состояние, исходящее от сочетания со Иисусом.
8. Ум, стоящий и призывающий Христа на врагов и к Нему прибегающий, подобен зверю какому-нибудь, который быв окружен множеством псов, мужественно стоит против них, укрывшись в некоем ограждении. Издали, приводя мысленно мысленные ковы невидимых врагов, он непрестанно против них молится Миротворцу Иисусу, и чрез то пребывает неуязвимым ими.
9. Если ведаешь, и дано тебе заутра представать пред Господа, – и не только зриму быть, но и зреть (Пс. 5, 4); то ты разумеешь, о чем я говорю. Если же нет, трезвенствуй, и получишь.
10. Состав морей – множество вод; а состав и твердыня трезвения бодренности и углубленного безмолвия души, равно как бездна созерцаний дивных и неизреченных, и разумного смирения, правоты и любви есть (само же одно) крайнее трезвение и ко Христу Иисусу без помыслов с воздыханиями молитва, непрестанная, притрудная, но без уныния и скучания (Лук. 18, 1).
11. Не всяк глаголяй Ми: Господи Господи, внидет, говорит Господь, в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего (Мф. 7, 21). Воля же Отца Его есть сия: любящии Господа, ненавидите злая (Пс. 96, 10). Итак при молитве к Иисусу Христу возненавидим злые помыслы, – и воля Божия исполнена.
12. Владыка наш и Бог, воплотившись предложил начертание всякой добродетели в пример роду человеческому и в воззвание от древнего падения, живописав все добродетельное Свое во плоти житие. В числе многих других показанных Им добрых примеров, Он возшедши по крещении в пустыню, с постом вступил там в мысленную брань с дьяволом, приступившим к Нему, как к простому человеку; и образом победы над ним, т.е. смирением, постом, молитвою и трезвением, кои держал Он, не имея в них нужды, как Бог и Бог богов, научил и нас, неключимых рабов, как держать достодолжно брань против духов злобы.
13. То, сколько, по моему, есть способов (приемов) трезвения, могущих мало-помалу очистить ум от страстных помыслов, се, – я не поленюсь означить тебе не красною и не испещренной речью. Ибо я не считаю разумным и в этом слове, как бывает в повествованиях о внешних войнах набором речений закрывать полезное, особенно для людей простых... Ты же, чадо Тимофее, скажу тебе словом Апостола, внемли тому, что будешь читать (1 Тим. 4, 13).
14. Итак один способ (прием) трезвения есть: – смотреть неотступно за мечтанием, или за прилогом; ибо без мечтания сатана не может устраивать помыслы и представлять их уму к его прельщению обманом.
15. Другой: – иметь сердце глубоко всегда молчащим и от всякого помысла безмолвствующим, и молиться.
16. Иной: – непрестанно в смирении призывать на помощь Господа Иисуса Христа.
17. Иной еще способ, иметь в душе непрестанное памятование о смерти.
18. Все сии делания, возлюбленный, подобно привратникам, возбраняют вход худым помышлениям; о том же, что должно лишь к небу взирать (занимать всегда ум созерцанием вещей небесных), ни во что вменяя землю (и все земное), – что также есть один из действенных способов трезвения, как и прочие, – об этом я с помощью Бога, дающего слово, изложу обстоятельнее в другом месте.
19. Если отсечем причины страстей (поводы к возбуждению их) и займемся духовными деланиями на короткое лишь время, а не пребудем в сем чине жизни навсегда, это самое имея занятие; то легко опять возвращаемся к плотским страстям, никакого другого не получив от того (доброго начинания) плода, кроме всеконечного омрачения ума и глубочайшего ниспадения в вещественное.
20. Тому, кто подвизается внутри, в каждое мгновение надобно иметь следующие четыре (делания): смирение, крайнее внимание, противоречие (помыслам) и молитву. Смирение, – чтобы, как брань у него идет с соперниками – гордыми демонами, всегда иметь в руке сердца помощь Христову: ибо Господь ненавидит гордых. Внимание, – чтобы всегда держать сердце свое не имеющим никакого помысла, хотя бы он касался добрым. Противоречие, – дабы, как только уразумеет, кто пришел, тотчас с гневом воспротиворечить лукавому, как говорится: и отвещаю поношающим ми слово (Пс. 118, 42), – не Богу ли повинется душа моя (Пс. 61, 2)? Молитву, – дабы после противоречия, тотчас из глубин сердца возопить ко Христу с воздыханием неизглаголанным. И тогда сам подвизающийся увидит, как враг его поклоняемым именем Иисуса, как прах ветром развевается и гонится прочь, или как дым исчезает с своим мечтанием.
21. Кто не имеет чистой от помыслов молитвы, тот не имеет оружия на брань, – молитвы, говорю, той, которая непрестанно действовалась бы во внутреннейших сокровенностях души, дабы призыванием Господа Иисуса Христа (незримо) был бичуем и опаляем враг, скрытно ратующий.
22. Надлежит тебе острым и напряженным взором ума смотреть внутрь, чтоб узнавать входящих; узнав же, тотчас противоречием сокрушать главу змия, с воздыханием возопив в то же время ко Христу. И получишь тогда опыт невидимого Божеского заступления. Ясно также увидишь тогда и правость сердца (право ли оно действует, или в чем состоит правое действование сердца).
23. Как держащий в руке зеркало и смотрящий в него, стоя между другими, видит и свое лицо, каково оно, видит и других, смотрящихся в то же самое зеркало: так со всем вниманием смотрящий в сердце свое видит в оном свое собственное состояние, видит и мрачные лица мысленных эфиопов.
24. Не может ум победить демонское мечтание сам токмо собою: да не дерзает на сие никогда. Ибо хитры будучи враги наши, притворяются побежденными, замышляя низложить борца отъинуды, – чрез тщеславие; при призывании же имени Иисусова и минуты постоять и злокознствовать против тебя не стерпят.
25. Смотри не возмечтай о себе много (и не измысли своих способов к борьбе), подобно древнему Израилю: иначе и ты предан будешь мысленным врагам. Ибо тот, избавлен будучи от Египтян Богом всяческих, измыслил потом своего себе помощника – идола слиянного.
26. Под идолом же слиянным разумей слабый наш разум, который, пока на духов злобы призывает Иисуса Христа, удобно изгоняет их и с искусным умением обращает в бегство невидимые, ратные силы врага, а коль скоро сам на себя одного безрассудно дерзнет понадеяться, то падает и разбивается, подобно так называемому быстрокрылому.* Вот что исповедует уповающий на Господа: Господь, говорит, помощник мой, и защититель мой: на Него упова сердце мое, и поможе ми и процвете плоть моя (Псал. 27, 7); и кто, кроме Господа, восстанет ми на лукавнующые? или кто спредстанет ми на делающые беззаконие (Ис. 93, 16) – бесчисленные помыслы? На себя же, а не на Бога надеющийся падет падением ужасным.

* Голуби-турманы, поднявшись высоко, свертываются и падают вниз. Если не успеют развернуться, то ударяются оземь и разбиваются досмерти.

1. Да будет тебе, возлюбленный, – если хочешь вести борьбу, как следует, – примерным указателем образа и чина сердечного безмолвия маленькое животное – паук. Тот хватает и умерщвляет малых мух, а ты, если так же, как он (сидит в своей паутинной норе), притрудно безмолвствуешь в своей душе, не переставай всегда избивать младенцев вавилонских, – за каковое избивание блаженным назвал бы тебя чрез Давида Дух Святой (Пс. 136, 9).
2. Как невозможно красному морю узрену быть на тверди небесной между звездами, и как нельзя человеку, ходящему по земле, не дышать здешним воздухом: так невозможно нам очистить сердце свое от страстных помыслов и изгнать из него мысленных врагов, без частого призывания имени Иисус-Христова.
3. Если со смиренным мудрованием, памятью о смерти, самоукорением, противоречием (помыслам) и призыванием Иисуса Христа всегда пребываешь ты в сердце своем, и с сими орудиями трезвенно проходишь каждый день мысленный путь, – тесный, но радостотворный и сладостный; то внидешь во святые созерцания святых, и просвещен будешь ведением глубоких тайн от Христа, в Немже, вся сокровища премудрости и разума сокровенна (Кол. 2, 3) и в Коем живет всяко исполнение Божества телесне (– 9). Ибо во Иисусе восчувствуешь ты, что в душу твою низшел Дух Святой, Коим просвещаясь ум человека зрит откровенным лицом славу Божию – (2 Кор. 3, 18). Никтоже, говорит Апостол, может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. 12, 3), Который тайно утверждает ищущего Его (в истине в Нем).
4. Любящим научение надо знать и то, – что злые демоны, завидуя нам, по причине великой от брани пользы, умудрения ею и к Богу восхождения, часто скрывают от нас и утишают эту мысленную брань, (имея при сем в намерении и то), чтобы, когда мы (забыв об опасностях нападения с их стороны), обеззаботимся, внезапно похитить ум наш (в мечтания), и опять сделать нас не внимающими сердцу нерадивцами. Ибо их одна цель и один подвиг непрестанно заботит: – совсем не давать сердцу нашему быть внимательным к себе, зная, какое богатство собирается чрез это в душе. – Но мы тогда-то паче (во время затишья брани) воспростремся с памятованием Господа нашего Иисуса Христа в духовные созерцания, – и брань опять найдет на ум. Только будем все делать, скажу так, с совета Самого Господа и со смирением великим.
5. Пребывая в общежитии мы должны с самоохотным изволением и готовностью сердца, отсекать всякую волю свою пред настоятелем, и быть таким образом, при помощи Божией, некако самопроизвольными безвольниками. При сем всячески надлежит нам ухитряться, чтобы не возмущаться раздражительностью и не допускать неразумных и неестественных движений гнева, потому что иначе в час брани духовной мы будем оказываться бездерзновенными (лишенными мужества). Ибо воля наша, если сами самоохотно не отсекаем ее, обыкновенно раздражается на тех, кои покушаются отсекать ее принудительно (без нашего соизволения); а из-за сего подвигнутый гнев, злобно лая, губит разумение брани (уменье вести ее), которое с большим трудом едва можно было стяжать. Гнев обыкновенно бывает разрушителен. Если он подвигнется против бесовских помыслов, то их разбивает и истребляет; а если воскипит против людей, то истребляет в нас благие относительно их помышления. Таким образом гнев, как очевидно, является разрушительным для всякого рода помыслов, худых ли то или, если случится, и правых. Он дарован нам от Бога, как щит и лук, и бывает таковым, если не уклоняется от назначения своего. Если же начнет действовать не сообразно с ним, то бывает разрушителем. Видал я, что и пес, в иной раз смело бросающийся на волков, терзает овец.
6. Так надлежит бегать дерзостности (безосторожной вольности в обращении с другими), как яда аспидова и уклоняться от частых бесед, как от змий и порождений ехидниных; потому что они весьма скоро могут привести в совершенное забвение о внутренней брани, и низвести душу долу с обрадывающей высоты, доставляемой чистотою сердца. Проклятия достойное забвение, как вода огню, противится вниманию, и сильным супостатом ему бывает каждочасно. От забвения приходим в нерадение, от нерадения переходим к пренебрежению (порядков духовной жизни) и унынию, – и к безместным похотениям; и таким образом опять возвращаемся вспять, как пес на свою блевотину (2 Петр. 2, 22). Будем же бегать вольности, как яда смертоносного; а злой недуг забвения будем врачевать крайне строгим хранением ума и непрестанным призыванием Господа нашего Иисуса Христа: ибо без Него не можем мы творити ничесоже (Иоан. 15, 5).
7. Не обычно, да и невозможно, дружиться со змием и носить его в недрах своих; невозможно и тело всячески ласкать, любить его и угождать ему, кроме доставления необходимо потребного, – и вместе с тем пещись о добродетели небесной. Ибо тот (змий) по естеству своему не удержится, чтобы не уязвить пригревшего, а это (тело), – чтобы не осквернить угождающего ему движениями похотной сласти. Когда тело в чем-либо погрешит, бичами бить его надобно нещадно до ран, как беглого раба, исполненного вином, да ведает, что есть над ним господин (ум), готовый наказать его, и да не ищет упивства похотно, будто вином в корчемнице, да не неведает и госпожи своей (души) нетленной эта раба нощная, – прах тленный. До самого исхода своего не доверяй плоти своей. Хотение плоти, говорит Апостол, вражда на Бога; закону бо Божию не покоряется (Римл. 8, 7), – и: плоть бо похотствует на духа (Гал. 5, 17), – еще: сущий во плоти, Богу угодити не могут. Вы же несте во плоти, но в дусе (Рим, 8, 8-9).
8. Дело благоразумия есть – всегда подвигать раздражительную силу нашу к схваткам во внутренней брани и к самоукорению; дело мудрости, – мысленную силу нашу напрягать к трезвению строгому и непрерывному, и к духовному созерцанию; дело справедливости – желательную силу направлять к добродетели и к Богу; дело мужества – управлять пятью чувствами и удерживать их, чтобы они не оскверняли ни внутреннего нашего человека или сердца, ни внешнего или тела.
9. На Израили велелепота Его, – на уме, зрящем красоту славы Самого Бога, сколько это возможно, и сила Его на облацех (Пс. 67, 35), – на душах светозрачных, во утрии вперяющих взор свой в Седящего одесную Отца, Который, осиявая их, подобно тому, как солнце озаряет лучами своими чистые облака, являет достолюбезнейшими.
10. Согрешаяй един погубит благостыню многу, – говорит Божественное Писание (Екл. 9. 18); и ум, согрешая, погубляет то, о чем написано в предыдущей главе, – эти небесные пития и брашна.
11. Не сильнее мы Сампсона, не премудрее Соломона, не разумнее Давида блаженного, не паче Петра верховного любим мы Бога. Да не надеемся же на самих себя; ибо Писание говорит, что надеющийся на себя самого падет падением ужасным.
12. Научимся от Христа смиренномудрию, от Давида – смирению, от Петра – плакать о случающихся падениях, но не отчаиваться подобно Сампсону, Иуде и вельми премудрому Соломону.
13. Диавол, яко лев рыкая, ходит с своими полчищами, иский кого поглотити (1 Петр. 5, 8). Да не пресекаются же у нас никогда – сердечное внимание, трезвение, прекословие (помыслам) и молитва ко Христу Иисусу, Богу нашему. Ибо лучшей помощи, кроме Иисусовой, не найти тебе во всю жизнь твою: потому что только Он Один Господь, яко Бог, знает демонские ковы, обходы и лукавства.
14. Дерзновенно убо да уповает душа на Христа, да призывает Его; врагов же отнюдь да не страшится: ибо не один воюет, но с Страшным Царем Иисусом Христом, Творцом всего сущего, бестелесного и телесного, видимого и невидимого.
15. Как дождь чем в большем количестве ниспадает на землю, тем более умягчает ее; так и святое имя Христово, без помыслов нами возглашаемое, чем чаще призываем Его, тем более умягчает землю сердца нашего, преисполняя его радости и веселия.
16. Неопытным хорошо знать и то, что мы, дебелые и к земле поникшие и телом и мудрованием, врагов своих, бестелесных и невидимых, зложелательных и мудрых на озлобления, скорых и легких, искусившихся в брани, какую ведут от Адама до ныне, не другим каким способом имеем возможность победить, как только непрестанным трезвением ума и призыванием Иисуса Христа, Бога и Творца нашего. Для неопытных молитва Иисус-Христова да будет возбуждением и руководством к испытанию и познанию добра; для опытных же – самый лучший наставник в добре есть деяние, испытание делом и вкушение добра.
17. Как дитя малое и нелукавое, видя как иной выделывает какие-либо фантазии, утешается тем и, по незлобию своему, последует за этим дивотворцем: так и душа наша, будучи проста и блага, – ибо такой создана от благого Владыки своего, – услаждается мечтательными прилогами дьявола и, обольщаясь ими, подбегает к нему злокозненному, будто к доброму, как голубица к расставляющему сети для ее птенцов, и смешивает таким образом свои помыслы с мечтанием бесовского прилога. Если это будет лице красивой женщины, или другое что заповедями Христовыми совершенно запрещенное; то замышляет, как бы ухитриться и в дело привести то, что внушила представившаяся красота; а потом дошедши до сосложения с помыслом тем, она уже и в дело посредством тела, проводит вообразившееся ей в мысли беззаконие, на осуждение себе.
18. Такова хитрость лукавого, и такими-то стрелами оядотворяет он всякую добычу. Посему, не безопасно, прежде приобретения умом большой опытности в брани, попускать помыслам входить в сердце наше, – особенно в начале, когда душа наша еще сочувствует демонским прилогам, соуслаждается ими и охотно устремляется в след их; но должно, как только они будут сознаны, тотчас, в самый момент нахождения их и приражения, отсекать их. Когда же ум, долгое время пребывая в таком дивном делании, обучится сему подвигу, все в нем разузнает и навык приобретет в ведении такой брани, так что верно будет распознавать помыслы, и, как говорит Пророк, будет в состоянии легко ловить лисы малые (Песн. 2, 15): тогда можно искусно попускать им входить внутрь, сражаться с ними с помощью Христовою, обличать и извергать вон.
19. Как невозможно по одному каналу вместе проходить огню и воде, так невозможно греху войти в сердце, если он не постучится прежде в дверь сердца мечтанием лукавого прилога.
20. Первое есть прилог; второе – сочетание, когда наши помыслы и помыслы лукавых демонов смешиваются; треть – сосложение, когда обоего рода помыслы сговорятся на зло и порешат между собою, как ему быть; четвертое же есть чувственное деяние или грех. Итак, если ум, трезвенствуя, внимает себе и посредством прекословия и призывания Господа Иисуса прогоняет прилог с самого его приражения, то ничего из того, что обычно следует за ним, уже не бывает. Ибо лукавый, будучи умом бестелесным, не иначе может прельщать души, как чрез мечтание и помыслы. (Из сих действий) о прилоге говорит Давид: во утрия избивах вся грешные земли (Пс. 100, 8); великий же Моисей говорит о сосложении: да не смесишися с ними (Исх. 23, 32).
21. Ум с умом невидимо сцепляется на борьбу, – ум демонский с нашим. Поэтому каждую минуту нужно из глубины души взывать ко Христу, чтобы Он отогнал ум демонский, добычу же победную даровал нам, как Человеколюбец.
22. Образом сердечного безмолвия да будет тебе держащий в руках зеркало и внимательно смотрящий в него; и тогда (когда, т.е. станешь подражать ему) увидишь ты, как мысленно написуется в сердце твоем и худое и доброе.
23. Блюди присно, чтобы никогда никакого помысла не иметь в сердце своем, ни непотребного, ни благовидного, дабы таким образом удобно было тебе узнавать иноплеменников, т.е. первородных сынов египетских (разумеются прилоги).
24. Сколь блага, приятна, светла, сладостна, вседобротна, яснозрачна (веселолица) и прекрасна добродетель трезвения. Тобою, Христе Боже, благоуправляемая и человеческим умом в великом смирении бодренно проходимая! Ибо она до моря и глубины созерцаний простирает ветви свои и до рек сладких Божественных тайн – отрасли свои (Пс. 79, 12), напаяет (орошает, освежает) ум, с давнего времени палимый нечестием от сланости лукавых помыслов бесовских и неистового мудрования плоти, в коем смерть.
25. Трезвение подобно лествице Иакова, на верху которой воссидит Бог, и по которой ходят Ангелы. Оно исторгает из нас всякое зло, отсекает многословие, злословие, оклеветание и весь каталог (список) чувственных страстей, не терпя и на короткое время лишиться собственной своей сладости.
26. Его-то, братия мои, будем проходить всеусердно. Но, чистою во Христе Иисусе мыслью паря в видениях его, будем поддерживать и зрение своих прегрешений и прежней жизни, чтобы, памятью грехов своих будучи сокрушаемы и смиряемы, имели мы в мысленной брани неотступную помощь Иисуса Христа, Бога нашего. Ибо коль скоро за гордость, или тщеславие, или самолюбие, лишимся мы помощи Иисусовой, то лишимся вместе с тем и чистоты сердечной, посредством которой дает познать Себя человеку Бог, так как по обетованию (Мф. 5, 8), первая есть причина второго (чистота сердца Боговидения).
27. Ум, не нерадящий о своем сокровенном делании, вместе с другими благами, от непрестанного упражнения и хранения себя происходящими, обретает и то, что пять чувств телесных не будут у него споспешниками искушений греховных, приходящих со вне. Внимая всецело своей добродетели – трезвению и добрыми всегда желая услаждаться помышлениями, не попускает он пяти чувствам окрадывать себя, чрез вход к себе путем их вещественных и суетных помыслов; но зная, какие случаются чрез них обольщения, сильным напряжением обуздывает их изнутри.
28. Пребывай во внимании ума и не будешь преутружден искушениями. Отступая же от него, терпи, что найдет.
29. Как для потерявших аппетит и чувствующих отвращение к пище, полезна горькая полынь, так для злонравных полезно терпеть злоключения.
30. Если не хочешь злострадать, не хоти и зло делать, потому что первое неотступно следует за последним. Что кто сеет, то и пожнет. Так, когда мы, добровольно сея зло, против воли пожинаем (скорбное), то должны дивиться в сем правосудию Божию.
31. Ослепляется ум тремя следующими страстями: – сребролюбием, тщеславием и сластолюбием.
32. Ведение и вера, совоспитанники естества нашего, но от другого чего, как от них отупели.
33. Ярость и гнев, брани и убийства, и весь каталог (список) прочих страстей чрез них сильно утвердились в людях.
34. Не знающий истины не может и веровать истинно; потому что знание естественно предшествует вере. Что сказано в Писании, сказано не для того, чтобы мы знали только, но чтобы и делали то.
35. Начнем же делать. Так постепенно преуспевая, найдем, что упование на Бога, твердая вера, внутреннее ведение, избавление от искушений, благодатные дарования, сердечное исповедание, обильные слезы доставляются верующим молитвою; и не только это, но и терпение находящих прискорбностей, и искреннее прощение ближнему, и разумение духовного закона, и обретение правды Божией, и Духа Святого наитие, и духовных сокровищ подаяние, и все, что обетовал Бог верующим и здесь и в будущем веке. Одним словом, – невозможно душе иначе являться сущею по образу Божию, как благодатью Божией и верою человека, в сердце пребывающего, в глубоком смирении и в нерассеянной молитве.
36. Великое воистину благо из опыта прияли мы, – то, чтобы непрестанно призывать Господа Иисуса на мысленных супостатов, если желает кто очистить сердце свое. И смотри, как сказанное мною из опыта слово согласно с свидетельствами Писания: Уготовися, говорит оно, призывати Господа Бога Твоего, Израилю (Амос. 4, 12). Апостол также говорит: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 17). И Господь нам вещает: без Мене не можете творити ничесоже. Иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног. Аще кто во Мне, не пребудет, извержется вон, якоже розга, и иссышет (Иоан. 15, 5-6). Великое благо – молитва, все блага в себе совмещающее, поелику очищает сердце, в коем верующими узревается Бог.
37. Поелику сокровище смиренномудрия высокотворно и Богу любезно, имеет силу истреблять всякое зло в нас и все Богу ненавистное; то сего ради не удобно стяжается. Удобно, может быть, найдешь ты в ином человеке частные некие деяния многих добродетелей, но, поискав в нем благоухание смирения, едва ли найдешь его. Потому много потребно радения и усилий, чтобы стяжать сие сокровище. Писание и дьявола называет нечистым за то, что с самого начала отверг он это благое сокровище смиренномудрия и возлюбил гордость. За это одно везде в Писании называется он нечистым духом. Ибо какую телесную нечистоту могло бы учинить существо совершенно невещественное, бесплотное и не членосоставное, чтобы ради этого называться нечистым? Явно, что за гордость и назван он нечистым и из чистого и светлого Ангела прозван скверным. Нечист пред Богом всяк высокосердый (Прит. 16, 5). Первый грех, по Писанию, есть гордыня (Сирах. 10, 15). Что Фараон говорил: Бога твоего не вем и Израиля не отпущу (Исх. 5, 2), – говорил, яко гордый.
38. Есть много действий ума, могущих снискать нам благой дар смиренномудрия, если не будем нерадеть о своем спасении, как-то: воспоминание согрешений – словом, делом и помышлением, и другое многое, мысленно пересматриваемое, споспешествует к смиренномудрию. Располагает к истинному смирению и то, когда кто вращает в уме непрестанно добродетели ближних, и другие естественные их преимущества превозносит, сравнивая свое с ихним. Видя таким образом ясно в уме своем свою худость и то, сколько отстоит он от совершенства других, человек естественно станет считать себя землею и пеплом, и даже не человеком, а псом неким, потому что от всех на земле сущих разумных тварей во всем отстает и всех их скуднее и нищетнее.
39. Уста Христовы, столп Церкви, великий Отец наш Василий говорит: "великое пособие к тому, чтобы не грешить и на другой день не впадать опять в то же, есть – по окончании дня подвергать суду совести себя самих и все свое, чтобы видеть, в чем мы проступились и в чем поступили правильно. Так поступал и Иов, как в отношении к себе самому, так и в отношении к детям своим". Такое каждодневное разбирательство освещает и то, что бывает у нас каждочасно, (или научает каждочасному разбирательству, чтобы видеть, как должно действовать каждый час).
40. Другой же некто,* также из мудрых в Божественных вещах, сказал: "начало плодоносия – цвет; а начало деятельной жизни – воздержание". Воспримем же воздержание и притом мерою и весом, как учат Отцы, и весь день двенадцатичасный будем проходить в хранении ума. Действуя так, мы при помощи Божией, с неким себя нуждением, возможем угасить и умалить в себе зло. Ибо с нуждением себя стяжается добродетельное житие, за которое дастся царствие небесное.

* Преп. Нил Синайский.

Поиск по сайту: