СЛОВО ПЯТОЕ. ОТЧЕГО это у нас сегодня собрание сделалось многочисленнее?

ОТЧЕГО это у нас сегодня собрание сделалось многочисленнее? Конечно вы собрались для истребления обещаннаго, пришли получить очищенное огнем сребро, которое я обещал отдать вам. Словеса Господня, сказано, словеса чиста, сребро разжжено, искушено земли (Псал. XI, 7). Благословен Бог, вложивший в вас такое усердие к слушанию духовнаго наставления! Как пристрастные к вину и напиткам, каждый день, лишь только встав, разведывают и осведомляются, где напитки, пиры и ужины, праздники и собрания пьющих, сосуды, чаши и стаканы: так и вы каждый день, лишь встанете, осведомляетесь, где увещание и совет, поучение и наставление, и слово во славу Христа. Поэтому и мы тем охотнее беремся за это дело, и со всею готовностию предлагаем, что обещали. Итак, наша борьба с иудеями окончилась, как следует: поставлен и трофей, сплетен нам и венец, получили мы награду уже и за предыдущую беседу. Нашею целию было доказать, что делаемое теперь иудеями есть беззаконие и нечестие, брань и война людей против Бога: это и доказано, при помощи Божией, со всею точностию. Ибо, если бы они и имели надежду опять получить свой город, возвратиться к прежнему устройству и видеть свой храм возстановленным, чего впрочем никогда не будет, то и в таком случае не могли бы ничем оправдать того, что теперь делают. Вот, и три отрока, и Даниил, и все другие, жившие в плену (вавилонском), надеялись опять получить свой город, чрез семьдесять лет увидеть отечественную землю и жить по прежним законам; однако и имея ясное и несомненное обетование, они, до исполнения этого обетования и до возвращения (в Иерусалим), не дерзали сделать что-либо из постановленнаго (о праздниках), как это делают нынешние иудеи. Так можешь и ты заградить уста иудею. В самом деле, спроси его: почему ты постишься, не имея города? И если он скажет: потому, что надеюсь опять получить город; скажи ему: так оставайся в покое, пока не получишь; ибо те святые, пока не возвратились в свое отечество, не осмеливались делать то, что ты делаешь теперь. Отсюда видно, что ты теперь, если и надеешься, как ты говоришь, опять получить город, поступаешь беззаконно, нарушаешь заветы с Богом, и оказываешь неуважение самому учреждению иудейства. Итак, для обуздания наглости иудеев и обличения их в том, что они поступают беззаконно, достаточно и сказаннаго вашей любви в предыдущей беседе. Но так как мы поставили себе целию не только, чтобы заградить уста иудеям, но и то, чтобы больше научить церковь собственным догматам; то вот теперь докажем подробно и то еще, что и храм (иерусалимский) уже не будет возстановлен, и иудеи не получат опять прежняго устройства. Таким образом, и вы вернее узнаете апостольские догматы, и они более будут уличены в нечестии. А свидетелем этого представим не ангела, не архангела, но самаго Владыку всей вселенной, Господа нашего Иисуса Христа. Вошедши в Иерусалим и увидев храм, Он сказал, что Иерусалим будет попираем языки многими, дондеже скончаются времена язык многих (Лук. XXI, 24), то есть, время до скончания мира. Эту же угрозу Он произнес и о храме, сказав ученикам, что не имать остати камень на камени на месте сем, иже не разорится (Матф. XXIV, 2); и таким, образом предвозвестил совершенное разрушение и конечное запустение храма. Но иудей, конечно, отвергает это свидетельство и не принимает сказаннаго (Иисусом Христом). Это сказал, говорит он, мой враг; я распял его, как же приму его свидетельство? Это-то и дивно, иудей, что Тот, Кого ты распял, уже по распятии своем, разрушил твой город, разсеял твой народ и разбросал по всему лицу земли твое племя; а этим и показал, что Он воскрес и жив и теперь на небесах. Так как ты не захотел познать Его могущество в благодеяниях, то Он дал тебе понять Свою непобедимую и необоримую силу в карах и наказаниях. Но ты и после этого не веришь, и не признаешь Его Богом и Владыкою всей вселенной, но считаешь обыкновенным человеком. Но разсуди (о Нем), даже как о (простом) человеке. А как мы делаем разсмотрение о людях? Когда увидим, что известные люди всегда говорят правду, и ни в чем никогда не лгут, то хотя бы они были нам и враги, мы, если только у нас есть ум, принимаем их слова; напротив, как увидим, что они лгут, то, хотя бы они о чем-либо сказали и правду, мы не легко принимаем слова их.

2. Теперь посмотрим, каков обычай Христа, каков нрав Его. Он предсказал и предвозвестил не то одно, но много и другого, чему надлежало совершиться спустя долгое время. Представим же эти пророчества, и, если увидишь, что в них Он говорит ложь, не принимай и не считай верным и этого (пророчества о разрушении храма); но если увидишь, что Он всегда говорит правду, что и это пророчество исполнилось, и что неизмеримое время свидетельствует об истине предсказаннаго, то перестань безстыдствовать, не спорь против таких дел, которыя - яснее солнца. Посмотрим же, что и еще Он предсказал. Приступила к Нему женщина, с алавастровым сосудом драгоценнаго мира, и возлила (на Него) миро. Вознегодовали на это ученики, говоря: чесо ради миро сие не продано бысть на трех стех пенязь и дано нищим (Иоанн. XII, 5). Но (Иисус) укорил их и сказал так: что труждаете жену? дело бо добро содела. Глаголю вам: идеже аще проповедано будет Евангелие сие во всей земли, речется и еже сотвори сия, в память ея (Матф. XXVI, 7-13). Что же, солгал Он, или сказал правду? Сбылось пророчество, или нет? Спроси иудея; и, пусть будет он безмерно нагл, не может однако же спорить против этого пророчества. Мы слышим, как о той женщине читается во всех церквах, и слушателями во всех городах стоят консулы, полководцы, мужчины, женщины, благородные, знатные, славные; куда бы ты ни пришел, везде найдешь, что все в глубоком молчании слушают (повествование) о поступке той женщины и нет места во вселенной, в котором бы он был не известен. Сколько было царей, которые оказали много великих благодеяний городам, успешно воевали, воздвигли себе трофеи, спасли народы, построили города, и собрали себе безчисленныя сокровища; однако же о них и о делах их не говорится ни слова. Много было и цариц и великих жен, оказавших безчисленныя благодеяния подчиненным; но и оне никому не известны и по имени. А эта бедная женщина возлила только миро, и прославляется по вселенной; столько уже прошло времени, но память о ней не изгладилась, и не изгладится никогда. Между тем и дело ея не важное: ибо что такое возлить миро? И личность она не знатная: ибо она была женщина отверженная; и свидетелей немного: ибо она сделала это при (одних) учениках; и место не открытое: ибо сделала это не на зрелище, но в доме, где было только человек десять. Однако ни незначительность лица, ни малочисленность свидетелей, ни безвестность места, ни другое что не могло истребить памяти о ней: нет, эта женщина теперь славнее всех цариц и всех царей, и такое продолжительное время не предало забвению поступка ея. Отчего, скажи мне? Кто сделал это? Не Бог ли, Которому она тогда послужила, распространил этот слух (о ней) повсюду? Итак, скажи мне, человеческой ли способности свойственно предсказать такое событие? Какой же умный человек скажет это? Чудно и необычайно, когда (Христос) предсказывает о чем либо таком, что сам Он сделает; но гораздо важнее и удивительнее, когда Он предсказывает еще и о том, что сделают другие, и устроивает так, что это становится для всех достоверным и очевидным. Опять Он предсказал Петру: на сем камени созижду церковь Мою, и врата адовы не одолеют ей (Матф. XVI, 18). Что же, скажи мне, иудей, можешь ты возразить против этих слов и доказать, что это пророчество ложно? Но этого не позволит тебе свидетельство самых дел, как бы ты ни усиливался. Сколько браней воздвигалось на церковь! Приготовлялись великия полчища, изощрялись оружия, изобретаемы были все виды казней и мучений, сковороды, оружия растреляния, котлы, печи, ямы, стремнины, зубы зверей, моря, ссылки и другия безчисленныя истязания, которых нельзя ни изобразить словом, ни перенести на деле; и такия истязания не от чужих только, но и от своих. Все объяла тогда какая то междоусобная война, или даже такая, которая свирепее всякой междоусобной брани; ибо сражались не только граждане с гражданами, но и родные с родными, свои с своими, друзья с друзьями. Однако же ничто не разрушило церкви, не обезсилило ея; и что особенно дивно и необычайно, все это происходило в первое время (существования церкви). Если бы эти бедствия постигли ее тогда, когда проповедь была уже насаждена и укоренена во всей вселенной, не так было бы дивно то, что церковь не разрушилась. Но если столько браней возгоралось в самом начале (христианскаго) учения, когда семя веры только что было брошено, и умы слушателей были еще очень слабы, а между тем наши дела не только не потерпели никакого ущерба, но еще более усилились: это уже выше всякаго чуда. Чтобы ты не говорил, будто теперь церковь стоит твердо по причине мира с царями, Бог попустил ей терпеть гонение тогда, когда она была меньше и казалась слабее, дабы ты убедился из этого, что и нынешняя твердость ея зависит не от мира с царями, но от силы Божией.

3. А что это правда, подумай, сколь многие хотели ввести между еллинами (новое) учение, и установить новый образ жизни, как-то: Зенон, Платон, Сократ, Диагор, Пифагор, и весьма многие другие; однако они так мало имели успеха, что неизвестны народу даже по имени. А Христос не только предписал (новый) образ жизни, но и насадил его во всей вселенной. Сколько говорят о делах Аполлония Тианскаго? Но дабы ты знал, что все ложь и вымысл, и нет тут ничего истиннаго, (дело Аполлония) рушилось и покончилось. Пусть никто не считает оскорблением для Христа, что, говоря о Нем, мы упомянули о Пифагоре и Платоне, Зеноне и (Аполлоние) Тианском; это мы делаем не по своему произволу, но снисходя к немощи иудеев, почитающих (Христа) простым человеком. Так поступил и Павел: пришедши в Афины, он говорил афинянам не из пророков и не из евангелий, но начал увещание с жертвенника; не потому, чтобы считал жертвенник более достойным вероятия, нежели Евангелие, и не потому, чтобы сделанная на том жертвеннике надпись была важнее писаний пророческих, но потому, что он говорил с язычниками, которые не веровали ничему нашему; так он уловил их их же учением (Деян. XVII, 23). Вот почему, говорит он, бых иудеем, яко иудей, беззаконным, яко беззаконен, не сый беззаконник Богу, но законник Христу (1 Кор. IX, 20-21). Так поступает и Ветхий Завет, когда, беседуя о Боге к иудеям, говорит: кто подобен Тебе в бозех Господи (Исх. XV, 11)? Что говоришь, Моисей? Может ли быть какое сравнение между Богом истинным и ложными богами? Я сказал это, говорит он, не потому, чтобы делал сравнение, а потому, что беседую с иудеями, которые имеют высокое понятие о демонах; снисходя к их немощи, употребил я такой образ учения. Так как и у нас речь к иудеям, которые Христа считают простым человеком, и притом нарушителем закона, то посему мы и привели в пример тех, которые особенно уважаются еллинами. Если же хотите (видеть примеры) и таких людей, которые между самыми иудеями покушались на то же, собирали себе учеников, провозглашали себя начальниками и предводителями, и - тотчас исчезли: представим и такие примеры. Так заградил (иудеям) уста и Гамалиил. Когда увидел он, что иудеи беснуются и жаждут пролить кровь учеников (Христовых); то, чтобы обуздать их неукротимую ярость, он, приказав вне мало что апостолом уступити, так говорил к ним: внимайте себе о человецех сих, что хощете сотворити. Пред сими бо денми воста Февда, глаголя быти велика некоего себе, и прилепишася к нему мужей четыреста: иже убиен бысть, и вси, елицы повинушася ему, разыдошася. Посем воста Иуда Галилеанин, и отвлече люди довольны: и той погибе, и ученики его погибли. И ныне глаголю вам: внимайте себе, яко, аще будет от человек дело сие, разорится: аще ли же от Бога есть, не можете разорити то, да не како и богоборцы обрящетеся (Деян. V, 35-38). Откуда же можем видеть, что если дело от человек, то разорится? Имеете, говорит, пример в Иуде и Февде. Так, если и этот (Христос), проповедуемый сими (апостолами), таков же, как и те (Иуда и Февда); если и здесь все делается не божественною силою; то потерпите немного, и самый исход дела уверит вас, по концу увидите ясно, обманщик ли он (Христос) и беззаконник, как говорите вы, или Бог, вся содержащий и неизреченною силою устрояющий наши дела. Так и было; подождали они, и божественная и необоримая сила открылась в самых делах; а та хитрость, выдуманная для обольщения людей, обратилась на главу диавола. Когда диавол увидел, что Христос пришел, то, стараясь затмить Его пришествие и истинное домостроительство, выслал несколько обманщиков, о которых мы выше сказали, с тем, чтобы и Христа относили к числу их. Что он сделал по отношению к кресту, подготовив двух разбойников к распятию со Христом, то же сделал и по отношению к Его пришествию, - силился примесью лжи помрачить истину: однако же нисколько не успел ни там, ни здесь, напротив, это самое особенно и показало силу Христову. Почему, скажи мне, из трех распятых в одном и том же месте, в одно и тоже время, и по определению одних и тех же судей, о тех (двух разбойниках) все молчат, а одному (Христу) покланяются? Отчего опять, хотя многие старались ввести новый образ жизни и иметь учеников, они неизвестны доселе и по имени, а этому служат по всей вселенной? Дела объясняются особенно чрез сравнение. Сравни же, иудей, и познай превосходство истины. Какой обманщик устроил себе столько церквей по всей вселенной, распространил свою религию от концов до концов земли, всех подчинил себе, и притом не смотря на безчисленное множество препятствий? Нет ни одного такого. Итак явно, что Христос не обманщик, но Спаситель, Благодетель, Промыслитель и Начальник жизни нашей. Приведу еще одно пророчество (Христово), и затем возвращусь к своему предмету. Не приидох, сказал Христос воврещи мир на землю, но меч (Матф. X, 34), разумея не то, чтобы Он хотел этого, но то, что таков будет исход самых событий. Приидох бо, говорит Он, разлучити человека на отца своего, и невестку на свекровь свою и дщерь на матерь свою (ст. 35). Как бы Он мог предсказать это, скажи мне, еслибы был простой, обыкновенный человек? Слова Его имеют такой смысл: так как случалось, что в одном доме был один верный, а другой неверный, и отец увлекал своего сына к нечестию, то, предсказывая это, Христос говорит: сила проповеди будет иметь такую власть, что дети презрят отцов, и дочери - матерей, и родители - детей; верные решатся не только оставить родных, но и отдать свою душу, потерпеть и перенесть все, только бы не отречься от благочестия. Как мог Он и узнать и устроить это, если бы был обыкновенный человек? Откуда пришло Ему на мысль, что Он будет и для детей почтеннее родителей, и для родителей приятнее детей, и для жен любезнее мужей? И это не в одном доме, не в двух, или трех, не в десяти, или двадцати, или в сотне, но во всей вселенной, во всех городах и странах, на суше и на море, в местах обитаемых и необитаемых. Нельзя сказать и того, что Он только сказал это, но не привел в исполнение. Ибо в начале и в первыя времена (церкви) было много таких, да и теперь еще есть такие, которых ненавидят за благочестие, изгоняют из отеческих домов; однако же они не обращают на это внимания, находя себе достаточное утешение в том, что терпят это за Христа. Какой человек мог когда сделать это, скажи мне? Итак Христос, предсказавший все это, - и о той жене, и о церкви, и об этой борьбе, - предсказал также и то, что храм разрушится, Иерусалим будет взят, и город этот не будет более городом иудеев, как прежде. Если Он в том солгал, если те пророчества не исполнились, не верь и этому; но если видишь, что те блистательно исполнились, и с каждым днем получают новую силу, - что врата адовы не одолели церкви, о поступке жены чрез столько времени проповедуется во всей вселенной, и люди, уверовавшие в Него, предпочли Его и родителям, и женам, и детям своим, то для чего, скажи мне, не веришь одному этому пророчеству, особенно когда свидетельство времени заграждает уста твоей наглости? Когда бы после взятия (Иерусалима) прошло каких-нибудь десять, или двадцать, или тридцать, или пятьдесят лет; то и тогда не следовало бы упорствовать, хотя охотникам спорить и оставался бы еще некоторый предлог к этому. Но вот, не пятьдесят, но сто, дважды и трижды столько, и даже гораздо более лет прошло после разрушения (Иерусалима), а доселе не видно ни следа, ни тени ожидаемой вами перемены: для чего же упорствуешь напрасно и без всякаго основания?

4. Достаточно бы и сказаннаго нами для доказательства, что (иерусалимский) храм никогда не возстановится. Но как у истины весьма обильны средства, то, оставя Евангелие, обращусь к пророкам, которым иудеи, повидимому, особенно верят, и на них докажу, что иудеи никогда не получат ни храма, ни города. Для меня собственно и не было никакой нужды доказывать, что (храм) не возстановится, и не мое, а их было бы дело доказать противное, т. е. что будет востановлен. У меня в самом времени имеется доказательство, которое свидетельствует и стоит за меня; но они, которых опровергают самыя события и которые не в состоянии подтвердить слова свои делами, а только хвастаются попусту и без основания, они-то именно и должны представить это свидетельство. То, что я говорю, подтверждается самыми делами; и то, например, что город пал, и то, что он не возстановлен чрез столько времени; а что они говорят, все то заключается в пустых словах. Им следовало бы доказать, что город снова будет возстановлен: и в судебных местах, как видим, доказательства производятся таким же образом. Когда люди спорят между собою о чем-либо, и один из них представляет письменныя доказательства слов своих, а другой отвергает показания (соперника), то этот именно и должен уже представить свидетелей и другия опровержения на то, что дело не так было, как гласят письменныя показания (противника), а не тот, кто, представляет эти показания. Так надлежало бы сделать теперь и иудеям, представить нам пророка, который бы говорил, что город их непременно будет возстановлен; потому что, если бы настоящему их пленению надлежало окончиться, пророки непременно предсказали бы об этом. Это очевидно для всякаго, кто хотя сколько-нибудь вникал в книги пророческия. У иудеев издревле пророки обыкновенно заранее предсказывали обо всем, чему только надлежало случиться с ними хорошаго, или худого. Для чего это, и почему? По великому вероломству и безстыдству (иудеев). Они постоянно забывали о Боге, оказывавшем им благодеяния, а все события приписывали демонам, и их считали виновниками добра. Так, по выходе из Египта, когда разделилось море и совершались другия чудеса, они, забыв Бога, сотворившаго эти чудеса, приписали их тем, которые не суть боги, и говорят Аарону: сотвори нам боги, иже пойдут пред нами (Исх. XXXII, 1). А к Иеремии являются с такими словами: слово, еже глаголал еси к нам во имя Господне, не послушаем тебе, яко творяще сотворил всякое слово, еже изыдет из уст наших, кадити царице небесней, и возливати ей возлияния, якоже сотворихом мы, и отцы наши, и цари наши, и князи наши: и насытихомся хлебов, и благо нам бысть, и зла не видехом. И егда престахом кадити царице небесней и возливати возлияния, оскудехом хлебы вси мы, и мечем и гладом скончахомся (Иер. XLIV, 16-18). Итак, чтобы иудеи ни одного события не приписывали идолам, но верили, что и наказания и благодеяния всегда насылаются на них от Бога, - те за их грехи, а эти по человеколюбию (Божию), пророки заранее предсказывали им о будущем. А дабы тебе убедиться, что это было причиной предсказания, послушай, что говорит велегласнейший Исаия к народу иудейскому: вем, яко жесток еси, и жила железна, т. е. непреклонна, выя твоя, и чело твое медяно, т. е. безстыдно (Иса. XLVIII, 4). Так и мы часто имеем обыкновение безстыдных людей называть меднолобыми. И возвестих ти, говорит пророк, яже имут приити на тя, прежде неже быти им, и слышана тебе сотворих (ст. 5). Потом, изъясняя причину предсказания, прибавил: да не когда речеши, яко идоли мне сия сотвориша, и изваянная и слиянная заповедаша мне. Притом, так как были люди, которые по своему упорству и лживости, даже после самаго исполнения (пророчеств) нагло противоречили, как будто бы и не слышали (предсказания); то пророки не только предсказывали о будущем, но еще брали на это свидетелей. Так тот же Исаия говорит: и свидетели мне сотвори верны человеки, Урию иерея и Захарию сына Варахиина (Иса. VIII, 2). Мало этого; (Исаия) записал еще свое пророчество в новую книгу, чтобы, по исполнении его, самыя письмена свидетельствовали против иудеев, что это наперед и задолго предсказано им. Поэтому пророк и пишет, не просто в книге, но в новой книге, которая могла бы сохраниться долго, не так легко бы повредилась, но осталась бы целою до исполнения того, что в ней написано. И что это правда, что Бог предсказывал иудеям обо всем будущем, докажу не только отсюда, но и из самых событий иудейских, как бедственных, так и счастливых.

5. Три рабства, самыя тяжкия, испытали иудеи, и ни одного Бог не навел на них без предсказания, напротив о всех предвозвестил им, предсказав с точностию и место, и время, и лице, и вид бедствия, и избавление от него, и все прочее. Прежде всего скажу о египетском рабстве. - Беседуя с Авраамом, (Господь) так говорит: ведый увеси, яко пресельно будет семя твое в земли не своей: и поработят я, и озлобят я лет четыриста. Языку же, емуже поработают, сужду Аз, сказал Бог: в четвертом же роде возратятся семо со имением многим (Быт. XV, 13, 14, 16). Видишь, как Бог сказал и о числе лет - четыриста лет, и о качестве рабства, потому что не просто поработят, но и озлобят. Послушай же, как впоследствии Моисей повествует об этом озлоблении: плев не дают рабом твоим, и плинфы нам глаголют творити (Исх. V, 16). Притом, каждый день бичевали их. Вот что значит: поработят и озлобят. Языку же, емуже поработают, сужду Аз (говорит Бог), и этим указывает на потопление египтян в Черном море. А Моисей, описывая это в песнях, так говорит: коня и всадника вверже в море (Исх. XV, 1). Потом сказано и об образе возвращения (иудеев из Египта), - что они возвратятся с множеством сосудов: да испросит кийждо от соседы и подруги своея сосуды сребряны и златы (Исх. III, 22). Так как иудеи проработали долго и не получили платы, то Бог заставил египтян и заплатить им. И восклицает пророк: и изведе я сребром м златом, и не бе в коленах их боляй (Пс. CIV, 37). Так вот одно рабство предсказано со всею подробностию! Теперь обратим речь и к другому. К какому же? К вавилонскому. И о нем с точностию предсказал Иеремия, говоря: яко тако рече Господь: егда исполнятся в Вавилоне седмьдесят лет, посещу вас, и уставлю словеса моя на вас добра, еже возвратити на место сие. И обращу плен ваш, и соберу вас от всех язык и от всех стран, в няже изгнах вас, глаголет Господь: и возвращу вас на место, откуду превести вас повелех (Иер. XXIX, 10, 14). Видишь, как Бог и здесь опять указал и город, и число лет, и то, откуда хотел собрать их, и куда собрать? Поэтому Даниил не прежде стал и молиться за них, как когда увидел, что семьдесят лет уже исполнилось. Кто же об этом говорит? Сам Даниил так: аз, Даниил, творях дела царева, и почудихся видению, и не бяше разумевающаго (Дан. VIII, 27). И разумех в книгах число лет, как бысть слово Господне ко Иеремии пророку, на скончание опустения Иерусалимля седмьдесят лет. И дах лице мое ко Господу Богу, еже взыскати молитвы и прошения в посте и во вретищи и пепеле (IX, 2, 3). Слышал ты, как и это рабство предсказано, и как пророк не осмелился, ранее определеннаго времени, вознести молитву и прошение к Богу, чтобы не молиться напрасно и без пользы, чтобы не услышать того же, что услышал Иеремия: не молися о людех сих, и не проси о них, яко не услышу тебе (Иер. VII, 16)? Но когда (Даниил) увидел, что (Божие) определение исполнилось, и уже наступило время возвращения (из плена); тогда начинает молиться, и не просто, но в посте и во вретищи и в пепле. По отношению к Богу он поступил так, как обыкновенно бывает между людьми. И мы, когда увидим, что какие-нибудь (господа), за большие и частые проступки, посадили своих слуг в тюрьму, не сейчас, не сразу, не в самом начале наказания просим (за виновных), но, дав им в течение нескольких дней образумиться, потом уже приступаем к господам с просьбою, имея подмогу себе и в самом времени. Так поступил и пророк: когда иудеи потерпели уже наказание, хотя и не соразмерное с их преступлениями, но потерпели вполне, тогда он и приходит к Богу помолиться за них. Если хотите, выслушаем и самую молитву. Исповедахся, говорит пророк, и рех: Господи, Боже великий и чудный, храняй завет Твой и милость Твою любящым Тя, и хранящым заповеди Твоя (Дан. IX, 4). Что делаешь ты, Даниил? Ходатайствуя за людей, согрешивших и оскорбивших (Бога), упоминаешь о тех, которые хранят Его законы? Ужели заслуживает прощения преступающие заповеди Его? Не ради этих говорю это, отвечает пророк, но ради древних праотцев, ради Авраама, ради Исаака, ради Иакова. Им, говорит, Бог обещал (милость Свою), им, которые сохранили заповеди Его. Так как эти (потомки) не имеют никакого права на спасение, поэтому я и упомянул о предках. И дабы ты не подумал, что пророк это говорит об этих (потомках), он, после слов: храняй завет Твой и милость Твою любящим Тя и хранящим заповеди Твоя, тотчас присовокупил: согрешихом, беззаконновахом, нечествовахом, отступихом, уклонихомся от заповедей Твоих и от судов Твоих, и не послушахом раб Твоих пророков (Дан. IX, 5-6). Грешникам, после грехов, остается одно оправдание, - исповедание своих грехов. А ты обрати здесь внимание и на добродетель праведника, и на нечестие иудеев. Тот, не зная за собою ничего худого, весьма строго осуждает себя, говоря: согрешихом, беззаконновахом, нечествовахом; а эти, виновные в безчисленных грехах, поступали напротив, говоря: сохранихом хранения его: и ныне мы блажим чуждих, и созидаются вси творящии беззаконная (Малах. III, 14,15). Ибо, как праведным обычно смиряться и после добрых дел, так злым - тщеславиться после грехов. Ничего не знавший за собою говорил: нечествовахом и уклонихомся от заповедей Твоих; а те, у которых было на совести безчисленное множество грехов, говорили: сохранихом заповеди Твоя! Это говорю для того, чтобы мы этого (тщеславия) избегали, а тому (смиренно) подражали.

6. Обличив беззаконие иудеев, пророк говорит затем и о наказании, которое они потерпели, стараясь и этим преклонить Бога на милость: и прииде на ны, говорит, клятва, вписанная в законе Моисеа раба Божия, яко согрешихом (Дан. IX, 11). Какая эта клятва? Хотите, прочтем ее? Аще не послужите, говорит Моисей, Господу Богу вашему, и наведет Господь на вас язык безстуден, егоже не услышаши гласа..., и останетеся в числе малом (Втор. XXVIII, 15, 49, 50, 62). На это самое указывали и три отрока; и они, показывая, что такое наказание постигло их за их дела, и исповедуясь пред Богом в общих грехах (народа), говорили: предал еси нас в руки врагов беззаконных, мерзких отступников, и царю неправедну и лукавнейшу паче всея земли (Дан. III, 32). Видишь, как исполнилась та клятва, гласившая: останетеся в числе малом; и еще: наведу на вы язык безстуден. На это же самое указывает Даниил и здесь, говоря: и приидоша на ны злая, яковых не бысть под всем небесем, по бывшым во израили (IX, 12). Какое же это зло? Матери ели своих детей. Моисей предсказывает об этом, а Иеремия говорит, как уже о случившемся. Тот говорит, что юная в вас и млада зело, еяже не обыче нога ея ходити по земли юности ради и младости, приступит к нечестивой трапезе и снест своя чада (Втор. XXVIII, 56, 57). А Иеремия, показывая, что это случилось, говорил: руце жен милосердых свариша дети своя (Плач. IV, 10). Но и сказав о грехах, которые иудеи сделали, и представив наказание, которое они потерпели, (Даниил) еще не считает их поэтому достойными помилования. Смотри, какой это добросовестный раб! Показав, что иудеи еще не потерпели столько, сколько заслужили грехами, и своими страданиями не загладили беззаконий, он прибегает наконец к благоутробию и человеколюбию Божию, говоря: и ныне, Господи Боже наш, иже извел еси люди твоя от земли египетския, и сотворил еси себе самому имя, якоже день сей, согрешихом, беззаконновахом (Дан. IX, 15). Как их Ты спас не за добрыя дела их, но потому, что увидел (их) скорбь и тесноту, и услышал вопль их, так и нас освободи от настоящих бедствий по единому Твоему человеколюбию; другого права на спасение нет у нас. Сказав это, и поплакав довольно, Даниил представляет наконец город, как некую пленную жену, и говорит: яви лице Твое на святилище Твое, приклони ухо Твое, Боже мой, и услыши, отверзи очи Твои, и виждь потребление наше, и града Твоего, в немже призвася имя Твое на него (Дан. IX, 17, 18). Так как, пересмотрев людей, он не увидел между ними ни одного, который бы мог умилостивить Бога; то обращается к зданиям, выставляет на вид самый город, указывает на его запустение, и заключив этим слово (молитвы), умилостивил Бога, как это видно из последующаго. Но о чем говорил я? Нужно опять возвратиться к самому предмету слова; впрочем и это ввел я не напрасно и не без намерения, но чтобы дать несколько отдохнуть вашему уму, утомленному безпрестанными прениями. Итак возвратимся к тому, с чего началось это отступление, и покажем, что имевшия постигнуть иудеев бедствия заранее были предсказаны со всею точностию. Разсуждение о двух рабствах доказало, что они постигли иудеев после пророчеств, а не внезапно и неожиданно. Остается, наконец, представить и третье рабство, а потом уже сказать и о настоящем, в котором они находятся теперь, и ясно показать, как ни один пророк не обещал, что они получат избавление и освобождение от нынешних своих бедствий. Какое же третье рабство? То, которое было при Антиохе Епифане. Когда Александр, царь македонский, низвергнув Дария, царя персидскаго, и подчинив себе владения его, умер, ему преемствовали четыре царя. От одного из них произошел, спустя много времени, Антиох: он-то сожег храм, опустошил святое святых, истребил жертвы, поработил иудеев и ниспроверг все общественное их устройство.

7. И все это, со всею точностию, даже до единаго дня, предсказано Даниилом, - предсказано, и когда будет, и как, и от кого, и каким образом, и где кончится, и на что переменится. Но вы яснее увидите это, когда выслушаете о самом видении, которое пророк изложил нам в притче, назвав персидскаго царя Дария овном, греческаго царя, т. е. Александра Македонскаго, козлом, возставших после него царей четырьмя рогами, а самого Антиоха последним рогом. Впрочем, лучше выслушать самое видение. Видех в видении, говорит пророк, и бех на увале (так он называет на персидском языке одно место): и воздвигох очи мои и видех: и се овен един стоя пред увалом, емуже роги, роги же высоки: един же вышше другаго и вышший восхождаше последи. И видех овна, бодуща на море, и на север, и юг, и вси зверие не станут пред ним, и не бе избавляюща из руки его, и сотвори по воли своей и возвеличися; аз же бех размышляя (Дан, VIII, 2-5). Это он говорит о персидском могуществе и господстве, которое простиралось на всю землю. Потом, разсказывая об Александре Македонском, говорит: и се козел от коз идяше от Лива (от запада) на лице всея земли: и не бе прикасаяся земли: и козлу тому рог видим между очима его (ст. 5). Далее говорит о нападении Александра на Дария и о решительной победе его над ним: и прииде козел до овна, имущаго рога, и разсвирепе и порази овна, - можно сократить разсказ, - и сокруши оба рога его, и не бе избавляяй овна от руки его (ст. 6, 7). Затем, упомянув о смерти Александра, говорит о появлении после него четырех царей: и внегда укрепися, сокрушися рог его великий: и взыдоша друзии четыри рози под ним, по четырем ветром небесным (ст. 8). Наконец, отселе перешедши к царствованию Антиоха, и показывая, что этот Антиох произошел от одного из тех четырех царей, так говорит: и от единаго их взыде род един крепок, и возвеличися вельми к югу и востоку (ст. 9). Далее показывает, что и Антиох разрушил иудейское царство, говоря: и его ради жертва смятеся грехом и благопоспешися ему, и святое опустеет, и дадеся на жертву грех. Действительно, по ниспровержении алтаря и попрании святыни, Антиох поставил внутри храма идола, и заказал беззаконныя жертвы демонам. И повержеся правда на землю: и сотвори, и благопоспешися (ст. 11, 12). Потом говоря в другой раз об этом самом царствовании Антиоха, о пленении и взятии (Иерусалима) и опустошении храма, пророк определяет и самое время. Именно, начав с царствования Александра и к концу книги разсказав об всем, что случилось в течение этого времени, что сделали, во взаимной борьбе, Птоломеи и Селевкиды и их полководцы, о кознях и победах, о походах и войнах на море и на суше, и дошедши до Антиоха, пророк оканчивает этот разсказ так: и мышцы от него возстанут и осквернят святыню и преставят всегдашнее (XI, 31), разумея под всегдашним постоянныя ежедневныя жертвоприношения; и дадят мерзость запустения, и беззаконнующии завет, то есть иудеев, нарушающих закон, наведут с прелестию, возьмут с собою и преселят; людие же ведуще Бога своего премогут, разумея здесь подвиги Маккавеев, совершенные Иудою Симоном и Иоанном. И смысленнии людие уразумеют много, и изнемогут в мечи, и в пламени, - это говорится опять о сожжении города, - и в пленении, и в разграблении дней. И егда изнемогут, поможется им помощию малою: этими словами пророк дает разуметь, что среди самых тех бедствий (иудеи) получат возможность отдохнуть и освободиться от постигших их зол. И приложатся к ним мнози с прелестию и от смысливших изнемогут: этими словами пророк показывает, что многие из стоявших падут. Потом высказывает и причину, по которой Бог попустил иудеям впасть в такия бедствия. Какая же это причина? Еже разжещи я, говорит, и избрати, и еже открыти даже до конца времени. То есть, Бог для того попустил это, чтобы очистить их и показать верных между ними. Затем, разсказывая о могуществе того же самаго царя (Антиоха), пророк говорит: и сотворит по воли своей, и возвысится и возвеличится. А указывая на богохульные замыслы его, пророк прибавляет, что он на Бога богов возглаголет тяжкая, и управит дондеже скончает гнев, и этим дает разуметь, что Антиох так усилился не по собственной воле, но по гневу Божию на иудеев. Наконец, еще с большею подробностию сказав о том, сколько зла причинит (Антиох) Египту и Палестине, как возвратится, и по чьему зову, и по какой побудительной причине, Даниил говорит и о перемене обстоятельств, - о том, что иудеи, пережив все это, получат помощь, именно к ним на помощь послан будет ангел: и во время оно, востанет Михаил, князь великий, стояй о сынех людей твоих: и будет время скорби, скорбь, якова не бысть, отнележе создася язык на земли, даже до времене онаго: и в то время спасутся людие твои вси, обретшиися вписани в книзе (XXII, 1), т. е. достойные спасения.

8. Однако же вопрос наш доселе еще не решен. В чем же он состоит? В том, что Бог определил, сколько иудеям провести времени и в этом рабстве, подобно как в первом четыреста, а во втором семьдесят лет. И так посмотрим, не означается ли и здесь какое-нибудь время. Но где можно найти это? В дальнейшем повествовании (пророка Даниила). Когда он услышал о многих и тяжких бедствиях, о сожжении (Иерусалима), низпровержении государства (иудейскаго), пленении своих единоплеменников, то захотел узнать, будет ли конец этим бедствиям. И сказал он, вопрошая об этом: Господи, что последняя сих? И рече: гряди Данииле, яко заграждена словеса и запечатана (указывая этим на неясность слов) даже до конца времене. Потом открывает причину попущения бедствий: доколе не избрани будут, и не убелятся, и огнем искусятся мнози: и собеззаконнуют беззаконницы, и не уразумеют вси нечестивии, но умнии уразумеют (Дан. XII, 9, 10). Затем, предсказывая и самое время, в продолжение котораго будут тяготеть над ними эти бедствия, говорит: от времене пременения жертвы всегдашния. Всегдашнею называлась ежедневная жертва потому, что была постоянная и непрерывная. У иудеев был обычай приносить жертву Богу вечером и утром каждаго дня: отчего и жертву ту пророк назвал всегдашнею. И так как Антиох, пришедши, уничтожил этот обычай и прекратил его, то ангел и говорил, что от времене пременения всегдашней жертвы, т. е. со времени прекращения этой жертвы, дней тысяща двести девятьдесят, то есть, три года с половиною, и несколько более. Потом, открывая, что будет конец и прекращение этим бедствиям, он присовокупил: блажен терпяй и достигнувый до дней тысящи трех сот тридесяти пяти, приложив, т. е. к тысяче двум стам и девятидесяти сорок пять дней; потому что один месяц с половиною продолжалась война, которая кончилась (для иудеев) блистательною победою, и вместе совершенным освобождением от тяготевших (над иудеями) бедствий. Итак словами: блажен терпяй и достигнувый до дней тысящи трех сот тридесяти пяти, ангел предрек освобождение (от бедствий); впрочем, сказал он не просто: достигнувый, но терпяй и достигнувый. Многие и из нечестивых увидели перемену обстоятельств, но не ублажает ангел без разбора, а только тех, которые пострадали во время бедствий, не изменили благочестию и потом уже достигли покоя. Вот почему он не просто сказал: достигнувый, но терпяй и достигнувый. Что может быть яснее этого? Видишь, как пророк предсказал и о плене, и об освобождении от плена со всею точностию, не только до последняго года и месяца, но до последняго дня. А в подтверждение, что я говорю это не по своей только догадке, приведу вам и другого свидетеля, котораго иудеи почитают заслуживающим особеннаго вероятия, - разумею Иосифа, который и описал трогательно бедствия их, и подробно изложил весь Ветхий Завет. Живя уже после пришествия Христа и поговорив о предсказанном Им пленении (иудеев римлянами), Иосиф разсказал и об этом, бывшем (при Антиохе Епифане) пленении, причем и истолковал видение пророка об овне, козле, четырех рогах и о последнем, явившемся за ними, роге. И чтобы не стал кто подозревать слов наших, вот мы предложим подлинныя его слова. Восхвалив Даниила до чрезмерности и поставив его выше всех других пророков, Иосиф обращается и к этому видению и говорит так [1]: "он (Даниил) оставил писания, в которых предложил нам точное и достоверное описание своего пророчества. Он говорит, что в Сузах, столице Персии, вышел он в поле с некоторыми из своих, и, как случилось внезапное землетрясение, друзья его убежали, и он остался один. Тогда он пал на лице, опершись на обе руки; и, как некто прикоснулся к нему и велел встать и посмотреть, чему надлежало, после многих поколений, случиться с его соотечественниками, он встал, и ему показался великий овен, у котораго выросло много рогов, но последний из них был выше других. Потом, взглянув на запад, увидел несущагося по воздуху козла, который сразился с овном, дважды ударил его рогами, повалил на землю и истоптал. После этого увидел, что козел стал выше, и на лбу у него вырос пребольшой рог; когда этот рог был сломан, выросли другие четыре, обращенные к каждому из (четырех) ветров; а из них вышел другой меньший (рог), который потом вырос. Показав это (Даниилу), Бог сказал, что народ его будет побежден, город взят силою, храм разграблен, жертва прекращена; и это продолжится до тысячи двухсот девяносто дней. Вот что видел Даниил, как сам он написал, на поле в Сузах, а изъяснение видения, говорит он, дал ему Бог, Который сказал, что овен означает царство персидское и мидийское, а рога - будущих царей; последний рог означает последняго царя, который превзойдет всех богатством и славою. Козел означает, что от греков произойдет царь, который, дважды напав на персидскаго царя, победит его на войне и совсем лишит власти. Большой (первый) рог на лбу козла означает перваго царя; а четыре другие, выросшие по сокрушении его и обращенные к четырем странам света, указывают на преемников перваго царя и на разделение между ними царства; ибо ни дети, ни родственники его не будут, в течение многих лет, властвовать над вселенною. От этих-то (преемников) произойдет один царь, который завоюет (иудеев), отменит и законы и постановления их, разграбит храм, и запретит на три года жертвоприношения. И все это довелось потерпеть нашему народу от Антиоха Епифана, как предсказал и записал Даниил за много лето, до самаго события".

9. Что может быть яснее этого? Пора теперь, впрочем, если только мы не утомили вас, обратиться к главному предмету, т. е. к настоящему пленению, к нынешнему рабству (иудеев), из-за котораго мы и сказали все это. Будьте же внимательны, ибо у нас дело идет не о маловажных предметах. Сидящие на олимпийских играх с полуночи до полудня ждут увидеть, кому достанется венок; принимают на обнаженную главу раскаленные лучи солнца, и оставляют зрелище не прежде, как когда произнесен будет суд о подвигах борцев; так неуместно теперь и нам и жаловаться на утомление, когда борьба идет даже не за подобный венок, но за нетленный венец. Итак, мы достаточно уже доказали, что было предсказано о трех пленениях, из коих одно продолжалось четыреста лет, другое семьдесят, а третье три с половиною года. Скажем теперь и о нынешнем. А что и о нем предвозвестил пророк, свидетелем представлю опять того же самаго Иосифа, их (иудеев) единомысленника. После того, как он сказал о вышеписанном, послушай, что говорит далее: "подобным образом Даниил написал и о владычестве римлян, и о том, что Иерусалим будет ими взят и храм опустошен". Здесь прими во внимание то, что написавший это, хотя был и иудей, однакоже не решился подражать вам в страсти к препирательствам. Ибо сказав, что Иерусалим будет взят, он не осмелился прибавить, что (этот город) снова будет возстановлен, и указать определенное для этого время; но, так как знал, что пророк не назначил времени, то, хотя выше, относительно победы Антиоха и произведеннаго им опустошения, сказал, сколько дней и лет будет продолжаться пленение, однако касательно владычества римлян ничего этого не прибавил; написал только, что Иерусалим и храм будут опустошены, а будет ли когда конец произведенному ими опустошению, этого не прибавил, потому что видел, что и пророк не прибавил этого. „Когда же все это, говорит (Иосиф), Бог показал Даниилу, он записал и оставил нам, чтобы мы, читая пророчества его и видя их исполнение, дивились той чести, какой Бог удостоил Даниила". Итак посмотрим, где Даниил сказал, что храм будет опустошен? После того, как он сотворил вышесказанную молитву во вретище и в пепле, пришел к нему Гавриил и сказал: седмьдесят седмин сократишася о народе твоем, и о граде святем (Дан. IX, 24). Вот здесь, скажете, указано и время? Да, время, только не (окончания) плена, а время, после котораго должен случиться плен. Ибо иное дело сказать, сколько времени будет продолжаться плен, иное - чрез сколько времени он должен последовать и настать. Седмьдесят седмин, говорит, сократишася о народе твоем; не сказал: о народе моем, хотя пророк и говорил: яви лице твое народу твоему; нет, Бог уже чуждается (народа иудейскаго) за будущий его грех. Потом указывает и причину: яко да обетшает согрешение и скончается грех. Что значит: яко да скончается грех? Много, говорит, грешат они (иудеи), но верх их беззаконий будет тогда, когда они умертвят своего Владыку. Об этом говорит и Христос: и вы исполнисте меру отец ваших (Матф. XXIII, 32). Вы, говорит, убили рабов: прибавьте уже и кровь Владыки. Смотри, какое согласие в мыслях. Христос сказал: исполнисте; пророк говорит: скончается грех, и запечатаются греси. Что значит: запечатаются? То, что уже не останется ничего (сделать иудеям столь беззаконнаго). И приведется правда вечная. Какая же это вечная правда, если не та, которая дарована Христом? И запечатается видение и пророк, и помажется святый святых, т. е. прекратится наконец пророчество, - ибо это значит запечатать, - прекратится помазание, прекратится видение. Посему то Христос сказал: закон и пророцы до Иоанна (Матф. XI, 11). Видишь, как Бог угрожает здесь иудеям совершенным опустошением и возмездием за грехи и нечестия? Не (обещает) простить, но угрожает наказать их за грехи!

10. Когда же это сбылось? Когда пророчества совсем прекратились? Когда уничтожилось помазание так, что никогда уже не возстановится? Если мы умолчим, то камни возопиют: так ясно говорить события! Да и не можем мы указать на какое либо другое время, в которое бы это исполнилось, кроме настоящаго, которое столько уже продолжается и еще более продолжится. Далее Бог, еще точнее, говорит: и увеси и уразумееши, от исхода словесе, еже отвещати, и еже соградити Иерусалим даже до Христа старейшины седмин седмь и седмин шестьдесят две (Дан, IX, 25). Теперь слушайте меня со вниманием: ибо здесь заключается весь вопрос. Семь седмин и шестьдесять две седмины составляют четыреста восемьдесят три года: седмины здесь разумеются не дней или месяцев, но годов. Но от Кира до Антиоха Епифана и (бывшаго при нем) пленения прошло (только) триста девяносто четыре года. Итак (Бог) дает разуметь, что Он говорит не о том опустошении храма (от Антиоха Епифана), но о бывшем после него от Помпея, Веспасиана и Тита; и таким образом проводит время далее. Затем, чтобы показать нам, откуда должно вести счисление, говорит, что (считать надобно) не со дня возвращения, а откуда? От исхода словесе, еже отвещати, и еже соградити Иерусалим; но он был выстроен не при Кире, а при Артаксерксе Лонгимане. Ибо по смерти (Кира) восшел на (престол) Камбиз, за ним Маги, после них Дарий Истасп, потом Ксеркс, сын Дария, после него Артабан; после Артабана царствовал в Персии Артаксеркс Лонгиман, и в его-то царствование, в двадцатый год его правления, Неемия, возвратившись (из плена), возстановил город. Об этом подробно разсказал нам Ездра. Итак, если мы отсюда начнем считать четыреста восемьдесят три года, то верно дойдем до времени этого (последняго) разрушения (храма). Поэтому говорит (Бог): соградится стогна и забрала. Так с того времени, говорит, как (город) возстанет (из развалин) и получит свой вид, считай семьдесят седмин, и увидишь, что еще не кончается настоящее пленение. И чтобы еще яснее показать это, т. е., что бедствия, которыя тяготеют над иудеями, не будут иметь конца, Он говорит так: и по седминам шестидесяти двух потребится помазание, и суд не будет в нем: град же и святое разсыплется со старейшиною грядущим, и потребятся аки в потопе, так что не будет уже ни останка, ни корня, который бы вновь пустил росток; и до конца рати сокращенныя чином погибельми. И опять об этом же плене говорит: отъимется жертва и возлияние, и сверх того во святилище мерзость запустения и даже до скончания времене скончание дастся на опустение (IX, 26-27). А когда слышишь ты, иудей, о скончании, то чего тебе еще ожидать? И сверх того: что значит это сверх того? Значит, что к этому, о чем сказано, к отнятию жертвы и возлияния присоединится еще новое большее зло. Какое же? Во святилищи мерзость запустения; святилищем называется здесь храм, а мерзостью запустения статуя, которую разрушитель города поставил в храме. И даже до скончания, говорит он, запустение. Поэтому и Христос, во плоти пришедший уже после Антиоха Епифана, предсказывая о предстоявшем пленении (иудеев), и показывая, что об этом-то пленении пророчествовал Даниил, говорит: егда узрите мерзость запустения, реченную Даниилом пророком, стоящу на месте святе: иже чтет да разумеет (Матф. XXIV, 15). Так как у иудеев всякий идол и всякое изваяние человеческое почиталось мерзостию; то Христос, таинственно указав на ту статую, предсказал вдруг, и когда, и от кого произойдет пленение. А что это сказано о римлянах, засвидетельствовал и Иосиф, как мы показали выше. Итак, что нам остается еще сказать, когда пророки о других пленениях предсказали с назначением времени (продолжения их), а для нынешняго не только не назначили никакого времени, но еще прибавили противное, что даже до скончания будет запустение? И что сказанное - не ложь, на это мы представим и свидетельство самаго опыта. Если бы (иудеи) не покушались построить храм, то могли бы говорить, что когда бы мы захотели приступить и приняться за постройку, так наверно успели бы в этом. Но вот я покажу, что они не раз, не два, но даже три раза покушались и были отражены как это (бывает с бойцами) на олимпийских играх, так что венец (победы) безспорно принадлежит церкви.

11. Когда же покушались они, эти всегда противящиеся Святому Духу, затейливые и мятежные иудеи? После опустошения, произведеннаго при Веспасиане и Тите, возмутившись при Адриане, они усиливались возстановить у себя прежнее государство, а того не знали, что идут против определения Божия, положившаго, чтобы город их навсегда оставался в запустении, и что, воюя против Бога, невозможно победить. Итак, возстав против (римскаго) царя, они только заставили его опустошить (город) в конец. Ибо он, поразив и усмирив их, и уничтожив все, что еще оставалось (в Иерусалиме), чтобы они вперед не могли уже поступать дерзко, поставил (там) свою статую; потом размыслив, что она от времени может когда-нибудь разрушиться, и желая наложить на иудеев неизгладимое пятно поражения и обличительный знак их мятежности, остаткам города (Иерусалима) дал свое имя. Так как сам он назывался Элием-Адрианом, то так же повелел именоваться и городу: от этого (Иерусалим) и доселе называется Элиею, по имени того, кто его взял и разрушил. Видишь первое покушение безстыдных иудеев? Посмотри и на бывшее после него. При Константине они опять покушались на то же; но царь (в наказание им) обрезал им уши, и положив на их теле знак их возмущения, водил их всюду, как беглецов и негодяев, таким искажением тела делая их приметными для всех, и вразумляя живших повсюду (иудеев) не отваживаться на подобныя дела. Но все это (скажете) старое и было давно; однако и о нем знают еще ваши старики; а вот, что я скажу сейчас, то известно и самым молодым; ибо случилось не при Адриане и Константине, но при царе, который жил только за двадцать лет, на нашем веку. Когда Юлиан, превзошедший нечестием всех царей, сперва приглашал (иудеев) к идолослужению и склонял к собственному нечестию, потом предлагал (возстановить) древнее (иудейское) богослужение, говоря, что и предки-де ваши так служили Богу; тогда они и по неволе исповедали то самое, что мы доказывали теперь, т. е. что им не позволено приносить жертвы вне города, и что те поступают беззаконно, которые совершают (священные) обряды на чужой земле. Итак, говорили они (Юлиану), если хочешь, чтобы мы приносили жертвы, возврати нам город, возстанови храм, открой нам святая святых, возобнови алтарь, и мы - будем приносить жертвы и теперь так же, как и прежде. И не стыдились, негодные и безстыдные, просить об этом царя нечестиваго и язычника, и приглашать скверныя руки его к созиданию святыни; не чувствовали, что они покушаются на невозможное, и не постигали, что если бы человек разрушил эту святыню, то человек же мог бы и возстановить ее, но когда Бог разрушил их город, человеческая сила никогда не может переменить положеннаго определением Божиим. Яже бо Бог святый совеща, кто разорит? и руку Его высокую кто отвратит (Иса. XIV, 27)? Что Он возставит и захочет, чтобы было твердо, того людям не возможно разрушить; равно, что Он разорит и хочет, чтобы навсегда оставалось разоренным, того возстановить также не возможно. Допустим однакоже, иудеи, что царь возвратил бы вам храм и возстановил алтарь, чего вы напрасно ожидаете: но мог ли бы он низвести вам свыше и огонь небесный? А без него ваша жертва была бы и нечиста и нечестива. Дети Аароновы за то и погибли, что внесли чуждый огонь. Но, слепые для всего этого, они упросили и умолили его соединиться с ними и приступить к созиданию храма. А он назначил и деньги на издержки, послал и смотрителей за работами, вызвал отовсюду и художников, все делал, все приводил в движение, чтобы постепенно и мало-по-малу довести их до принесения жертв, думая, что от этого они легко перейдут и к идолослужению, и вместе надеясь, умоизступленный и безумный, уничтожить определение Христово, что не будет возстановлен храм их. Но запинаяй премудрым в коварстве их (1 Кор. III, 19) тотчас показал на деле, что Божии определения сильнее всего и могущественны действия словес Божиих. Ибо, как только иудеи взялись за это беззаконное дело, и начали расчищать основание, и вытаскали не мало земли, и уже хотели приступить к постройке, вдруг вышедший из земли огонь сожег многих людей, и даже камни, бывшие на том месте, и остановил эту неблаговременную дерзость, так что не только принявшиеся за работу, но многие и иудеи, видевшие это, приведены были в изумление и стыд. Услышав об этом, царь Юлиан, хотя и имел столь безумную ревность к этому делу, однакоже убоялся, чтобы, продолжив его далее, не привлечь огня на свою голову, и прекратил работу, побежденный таким образом со всем язычеством. И вот, если бы ты пошел в Иерусалим, то увидишь только одне основания; а если бы спросил о причине, то не услышишь никакой другой, кроме этой (о которой мы сказали). Свидетели этого все мы, ибо это случилось при нас, не так давно. Смотри же, как знаменита победа. Случилось это не при благочестивых царях, дабы не сказал кто, что христиане напали и помешали иудеям; нет, когда вера наша была гонима, когда все мы опасались за свою жизнь и лишены были всякой свободы, а язычество процветало; когда одни из верных скрывались в домах, другие переселялись в пустыни и бежали из городов, тогда и случилось это, чтобы иудеям не осталось никакого предлога к безстыдному упорству.

12. Итак еще ли ты упорствуешь, иудей, когда видишь, что против тебя свидетельствуют и предсказание Христово, и доказательство, заимствованное из пророков и из самых событий? Но и не удивительно: таков уже ваш народ, искони безстыдный, сварливый, привыкший всегда спорить против очевиднаго. Хочешь ли, вооружу против тебя и других пророков, которые ясно говорят то же, что ваше (иудейское) прекратится, а наше (христианство) будет процветать, что проповедь Христова распространится по всей вселенной, и введена будет иная жертва, с уничтожением ваших жертв? Послушай же Малахию, который пришел уже после других пророков: не привожу пока свидетельства ни из Исаии, ни из Иеремии, ни из других пророков, живших до пленения, чтобы ты не сказал, что эти бедствия, о которых они предсказывали, случились во время пленения (вавилонскаго); нет, привожу пророка, который жил уже по возвращении вашем из Вавилона и по возстановлении города, и - ясно предсказал о судьбе вашей. В самом деле, после того, как иудеи уже возвратились (из плена) и вновь построили город, создали храм, и начали приносить жертвы, Малахия, предсказывая о настоящем пленении и уничтожении жертв, так говорит от лица Божия: аще прииму от вас лица ваша? глаголет Господь Вседержитель. Зане от восток и до запад имя Мое прославися во языцех, и на всяком месте фимиам приносится имени Моему, и жертва чиста: вы же сквернисте е (Мал. I, 9, 10). Когда случилось это, иудей? Когда стал приноситься на всяком месте фимиам Богу? Когда жертва чистая? Не можешь указать ни на какое другое время, кроме того, которое настало после пришествия Христова; потому что если пророк предсказывает не об этом времени, не о нашей жертве, но об иудейской, то его пророчество будет противузаконно. Так как Моисей не позволил приносить жертв ни в каком другом месте, но только в том, которое изберет Сам Господь Бог, и так как Он привязал иудейския жертвы к одному месту; то пророк, говоря, что фимиам и жертва чистая будут приноситься на всяком месте, возстал и пошел бы против Моисея. Но противоречия и разногласия нет: потому что об иной жертве говорил Моисей, и об иной после него пророчествовал Малахия. Из чего это видно? И из того, что уже сказано, и из других весьма многих признаков. И во-первых - из места: ибо Малахия предсказал, что богослужение будет совершаться не в одном городе, как у иудеев, но от восток солнца до запад; потом из самой жертвы: ибо назвал ее чистою; этим показал он, о какой жертве он говорит; наконец - из лиц приносящих ее; ибо не сказал: во Израили, но во языцех. И дабы ты не подумал, что это богослужение будет учреждено в одном, или двух, или трех городах, он не просто сказал: на всяком месте, но от восток солнца до запад, показывая, что всю землю, какую только освещает солнце, обнимет и проповедь (Христова). А жертву называет чистою потому, что прежняя была нечиста, не по своей природе, но от расположения приносящих. Потому и сказал: кадило Ми мерзость есть (Ис. I, 1). Впрочем, если сравнить и самую жертву (ветхозаветную с новозаветною), то найдем между ними великое и неизмеримое разстояние, так что, при таком сравнении, одну только эту жертву (новозаветную) по преимуществу и должно назвать чистою. И что сказал Павел о законе и благодати, что не прославися прославленное за превосходящую славу (2 Кор. III, 10); то же и мы можем смело сказать здесь, - что эта жертва в сравнении с тою (древнею) одна только может быть названа чистою: ибо приносится не с дымом и испарениями, не с кровию и выкупом, но с благодатию Духа. Послушай, как и другой пророк предсказывает о том же и говорит, что служение Богу не будет заключено в одном месте, но все люди наконец познают Его. Вот что говорит Софония: явится Господь на вся языки, и потребит вся боги языков: и покланятся Ему кийждо от места своего (Соф. III, 11); между тем Моисей не позволил этого, но повелел служить (Богу) в одном месте. Итак, когда слышишь, как пророки предсказывают и предвозвещают, что люди уже не будут принуждены собираться отвсюду в один город и в одно место, но каждый будет служить Богу, сидя дома; то к какому другому времени можешь отнести это, как не к настоящему? Послушай, как и евангелие и апостол согласны с этим пророком (Софониею). Пророк сказал: явится Господь; апостол говорит: явися благодать Божия, спасительная всем человеком, наказующи нас (Тит. II, 11). Тот сказал: на языки; этот говорит: всем человеком. Тот сказал: потребит боги их; этот: наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно поживем. Опять, Христос говорит жене самарянке: жено, веру Ми ими, яко грядет час, егда ни в горе сей, ни во Иерусалиме поклонитеся Отцу. Дух есть Бог: и иже кланяется Ему духом и истиною достоит кланятися (Иоан. IV, 21, 24). Этими словами Он уничтожает уже необходимость наблюдения места, и вводит Богослужение возвышеннейшее и более духовное. Можно бы, вместе с этим, доказать еще и то, что у иудеев не будет уже ни жертвы, ни священства, ни царя. Конечно, все это ясно доказано самым разрушением города; но можно бы привести пророков, которые прямо говорят об этом же. Но я вижу, что вы утомились продолжительностию беседы, и боюсь, чтобы мне, напрасно и без пользы не обременить вас. Посему, обещая сказать вам об этом в другое время, теперь прошу вас вот о чем: спасите ваших братьев, избавьте от заблуждения, возвратите к истине. Ибо нет никакой пользы от слушания поучений, когда слова не доказываются делами. Да и то, что сказано, сказано не для вас, а для тех немощных, чтобы они, узнав это от вас, и оставив худую привычку, обнаружили в себе чистое и истинное христианство, и избегали вредных собраний и синагог иудейских, как в городе, так и в предместий бывающих, - этих вертепов разбойничьих, этих жилищ демонских. Итак, не пренебрегите их спасением, но, разведав и отыскав больных, приведите их опять ко Христу, чтобы нам и в настоящей и в будущей жизни, получить награду свыше заслуг, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, чрез Котораго и с которым слава Отцу, со Святым и Животворящим Духом, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

[1] Josephi Flavii Antiqu. Jud. lib. X, cap. XI, 7.

Поиск по сайту: