СЛОВО ПЕРВОЕ. ЧТО ЭТО? Пастырь отсутствует [1], а овцы стоят весьма благочинно

ЧТО ЭТО? Пастырь отсутствует [1], а овцы стоят весьма благочинно. И в этом заслуга пастыря, что пасомые не только в присутствии его, но и в отсутствии показывают полное усердие. С безсловесными животными бывает так: когда нет человека, выгоняющаго овец на пастбище, они по необходимости остаются в загонах, или, если вырвутся из загона без пастуха, долго блуждают; здесь же не случилось ничего такого, но и в отсутствии пастыря вы стеклись на обычныя пастбища с великим благочинием; или, лучше сказать, и пастырь здесь присутствует, если не телом,, то произволением, если не присутствием телесным, то благочинием паствы. Поэтому особенно я удивляюсь и ублажаю его, что он мог внушить вам такую ревность. И военачальнику мы в особенности удивляемся тогда, когда даже в его отсутствии войско соблюдает порядок. Этого и Павел требовал от учеников: темже, говорит он, возлюбленнии мои, якоже всегда послушасте мене, не якоже в пришествии моем точию, но много паче во отшествии моем (Филип. II, 12). Почему: много паче во отшествии моем? Потому, что в присутствии пастыря, хотя бы и пришел к стаду волк, он легко прогоняется от овец; когда же пастырь отсутствует, пасомые по необходимости бывают в большем безпокойстве, так как никто не защищает их. Притом, если пастырь присутствует, он разделяет с пасомыми награды за усердие, а не присутствуя он дает возможность ясно обнаружиться собственной их заслуге. Это говорит и учитель наш, сказавший вам, что, где бы он ни находился, он представляет себе и нынешнее ваше собрание и взирает не столько на тех, которые теперь находятся и присутствуют при нем, сколько на вас отсутствующих. Я знаю его любовь кипящую, пламенеющую, горячую и непреодолимую, которую он укоренил в самой глубине души и хранит с великим усердием. Он совершенно знает, что любовь есть глава, корень, источник и мать всех благ, и что без нея все прочее не приносит нам никакой пользы; она есть знак учеников Господа, отличительное свойство рабов Божиих, признак апостолов. О сем разумеют вси, говорит (И. Христос), яко Мои ученицы есте (Иоан. XIII, 35). Что же, скажи мне, значит - о сем? О воскрешении ли мертвых, или очищении прокаженных, или изгнании бесов? Нет, говорит Он; и умалчивая о всем этом, присовокупляет: о сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою. Такия дела суть дары одной вышней благодати, а любовь есть добродетель, зависящая и от человеческаго усердия. Человека доблестнаго обыкновенно отличают не столько дары, посылаемые свыше, сколько заслуги собственных его трудов. Потому Христос и говорит, что Его ученики узнаются не по знамениям, а по любви. Когда есть любовь, то стяжавший ее не имеет недостатка ни в какой части любомудрия, но обладает всецелою, всесовершенною и полною добродетелию; равно как без нея он лишается всех благ. Поэтому и Павел восхваляет и превозносит ее, или вернее сказать, сколько бы он ни говорил, никогда не в состоянии вполне выразить ея достоинства.

2. Что может сравниться с тою, которая заключает в себе пророков и весь закон и без которой ни вера, ни знание, ни ведение тайн, ни самое мученичество и ничто другое не может спасти того, кто достиг всего этого? Аще предам тело мое, говорит апостол, во еже сжещи е, любве же не имам, никая польза ми есть (1 Кор. XIII, 3). И еще в другом месте объясняя, что любовь больше всего и есть глава всех благ, он сказал: аще же пророчествия упразднятся, аще ли языцы умолкнут, аще разум испразднится, пребывают вера, надежда, любы, три сия: больши же сих любы (1 Кор. XIII, 8,13).Впрочем речь о любви привела нас к немаловажному вопросу. Что пророчествия упразднятся и языцы умолкнут, это не тяжко; потому что эти дарования принесли нам в свое время пользу и прекратившись не могут нисколько повредить учению; так, например, теперь нет ни пророчества, ни дара языков, и однако учение благочестия не встречает никакого препятствия; а что и знание прекратится, это требует изследования. Сказав: аще пророчествия упразднятся, аще ли языцы умолкнут, апостол присовокупил: аще разум испразднится. Если же прекратится знание, то дело будет клониться у нас не к лучшему, а к худшему; потому что без знания мы совершенно перестанем быть людьми: Бога бойся, говорит (премудрый), и заповеди Его храни, яко сие всяк человек (Еккл. XII, 13). Если быть человеком значит бояться Бога, а страх Божий происходит от знания, знание же испразднится, как говорит Павел, то мы, когда не будет знания, совершенно погибнем, все у нас исчезнет, и мы будем нисколько не лучше безсловесных, но еще гораздо хуже; потому что мы превосходим их разумом, а во всем прочем телесном много уступаем им. Итак что значит и о чем говорит Павел в словах: разум испразднится? Не о всецелом знании, а о части знания он говорит это, называя упразднением переход к лучшему, так что частное, по его упразднении, будет уже не частным, а совершенным. Как возраст дитяти упраздняется не уничтожением его существования, но возрастанием и переходом его в возраст совершеннаго мужа, так бывает и с знанием. Это малое, говорит он, уже не будет малым, когда сделается впоследствии великим; вот что значит: испразднится, это яснее нам он выразил в следующих словах. Чтобы кто-нибудь, услышав об упразднении, не подумал, что оно есть совершенное уничтожение, но знал, что это только некоторое возрастание и переход к лучшему, он сказав: испразднится, присовокупил: от части бо разумеваем, и от части пророчествуем: егда же приидет совершенное, тогда еже от части упразднится (1 Кор. XIII, 9, 10), так что знание будет уже не отчасти, но совершенным. Несовершенство его упразднится тем, что оно будет уже не несовершенным, а совершенным. Таким образом это упразднение есть восполнение и переход к лучшему.

3. И посмотри на мудрость Павла; он не сказал: часть мы разумеваем, но: от части разумеваем, выражая, что мы обладаем частию части. Может быть, вы желаете слышать, какою частию мы обладаем и какой нам недостает, и большею ли мы обладаем, или меньшею? Чтобы ты знал, что обладаешь меньшею частию, и не просто меньшею, но, можно сказать, сотою или тысячною, выслушай следующее. Впрочем, прежде прочтения вам апостольскаго изречения, я приведу пример, который, сколько возможно для примера, может показать вам, какой части недостает нам и какою мы ныне обладаем. Какое же различие между знанием, которое будет дано нам, и настоящим. Такое различие, какое между мужем совершенным и грудным младенцем; так велико превосходство будущаго знания в сравнении с настоящим. А что это истинно, и что первое действительно настолько выше последняго, об этом пусть опять скажет сам Павел. Сказав: от части разумеваем, и желая показать, от какой части и что мы именно обладаем ныне малейшею частию, он присовокупил: егда бех младенец, яко младенец глаголах, яко младенец мудрствовах, яко младенец смышлях: егда же бых муж, отвергох младенческая (Кор. XIII, 11), причем сравнил настоящее знание с состоянием младенца, а будущее знание с состоянием совершеннаго мужа. И не сказал: когда я был отроком, - ибо отроком называется и двенадцатилетний, - но: егда бех младенец, представляя нам младенца груднаго, еще питающагося молоком и сосущаго грудь. А что Писание такого именно называет младенцем, выслушай слова псалма: Господи, Господь наш, яко чудно имя Твое по всей земли, яко взятся великолепие Твое превыше небес: из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу (Псал. VIII, 1. 2). Видишь ли, что младенцем везде (Писание) называет грудное дитя? Потом, приводя духом безстыдство будущих людей, апостол не удовольствовался одним только этим примером, но и вторым и третьим подтвердил нам тоже. Как Моисей, посылаемый к иудеям, получил в удостоверение три знамения, дабы, если они не поверят первому, послушались голоса второго, а если пренебрегут и этим, то устыдились бы третьяго и приняли пророка (Исх, гл. IV), так и Павел приводит три примера: один - младенца, когда говорит: егда бех младенец, яко младенец мудрствовах; второй - зеркала, и третий - гадания. Сказав: егда бех младенец, он присовокупил: видим ныне зерцалом в гадании (1 Кор. XIII, 12). Вот второй пример нынешней нашей немощи и того, что наше знание несовершенно; третий еще: в гадании. И младенец видит, слышит и говорит многое, но ясно ничего не видит, не слышит и не говорит; он и мыслит, но ни о чем не мыслит раздельно; так и я, хотя знаю многое, но не разумею способа существования предметов. Я знаю, что Бог существует везде, и то знаю, что Он везде существует всецело; но каким образом, этого не знаю; знаю, что Он безначален, нерожден, вечен; но как, этого не знаю, потому что ум не может постигнуть, как может быть существо, не имеющее начала бытия своего ни от себя самого, ни от другого. Я знаю, что Он родил Сына, но как, этого не разумею; знаю, что Дух из Него; но как из Него, этого не постигаю; я вкушаю яствы, но как оне обращаются в мокроту, в кровь, в соки, в желчь, не знаю. Того, что мы каждый день видим и вкушаем, мы не разумеем; как же мы хотим изследовать существо Божие?

4. Итак где те, которые говорят, что они получили все знание, а между тем впали в бездну неведения? Ибо они, утверждая, что постигли все в настоящее время, в будущем лишают себя всецелаго знания. Когда я говорю, что знаю только отчасти, и затем утверждаю, что это знание упразднится, то я ожидаю лучшаго и совершеннейшаго, так как частное упразднится и наступит совершеннейшее; а тот, кто говорит, что он обладает полным, всецелым и совершенным знанием, и потом признает, что оно в будущем упразднится, объявляет себя лишенным знания, так как это знание упразднится, а другое совершеннейшее не наступит, если настоящее, по их мнению, есть совершенное. Видите ли, как они, усиливаясь здесь иметь все, и здешняго не имеют, и там лишают себя всего? Таково зло - не оставаться в пределах, которые от начала назначил нам Бог! Так и Адам, в надежде на большую честь, лишился и той, какая была; так бывает и с сребролюбцами: многие, желая большаго, часто теряют и настоящее; так и эти люди, надеясь здесь иметь все, лишились и части. Посему увещеваю избегать их безумия; ибо крайнее безумие - присвоять себе знание того, что есть Бог по существу. А дабы убедиться, что это крайне безумно, я объясню вам это из пророков. Пророки, как видно, не только не знали, что есть Бог по существу, но и о премудрости Его недоумевали, как она велика, хотя не существо зависит от премудрости, а премудрость от существа. Если же пророки не могли постигнуть с точностию даже этого (свойства Божия), то как безумно было бы думать, что собственными суждениями можно определить самое существо Божие? Итак выслушаем, что говорит пророк о премудрости Божией: удивися разум Твой от мене (Псал. CXXXVIII, 6). Впрочем начнем речь с другого места: исповемся Тебе, яко страшно удивился еси (ст. 14). Что значит: страшно? Многому мы удивляемся теперь, но не со страхом; например - красоте колонн, произведениям живописи, цветам тел; удивляемся и величию моря, также и неизмеримой бездне, но со страхом тогда, когда в эту бездну будем погружаться. Так и пророк, углубившись в безпредельное и неизмеримое море премудрости Божией, изумился и в удивлении с великим страхом отступил, взывая так: исповемся Тебе, яко страшно удивился еси: чудна дела Твоя; и еще: удивися разум Твой от мене, утвердися, не возмогу к нему (Псал. CXXXVIII, 14, 6). Посмотри на признательность раба: благодарю Тебя, говорит он, за то, что я имею непостижимаго Владыку; говорит здесь не о существе Его; - это он оставляет, как уже признанное непостижимым; - но говорит здесь о вездесущии Божием, выражая, что он не знает и того, как Бог везде присутствует. А что он именно об этом говорит, выслушай следующее: аще взыду на небо, Ты тамо еси: аще сниду во ад, тамо еси (ст. 8). Видишь ли, как Бог везде присутствует? И однако пророк не знает, но изумляется, недоумевает и ужасается при одной только мысли об этом. Итак не крайне ли безумны те, которые, будучи столь далеки от благодати пророка, усиливаются постигнуть самое существо Божие? Тот же пророк говорит: безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси (Псал. L, 8); и однако, познав безвестное и тайное премудрости Его, о ней самой он говорит, что она безпредельна и непостижима. Велий Господь, говорит он, и велия крепость Его, и разума Его несть числа, т. е. нет возможности постигнуть его (Псал. CXLVI, 5). Что же ты говоришь? Для пророка премудрость (Божия) непостижима, а для нас постижимо и существо Его? Не явное ли это безумие? Величие Его не имеет предела, а ты ограничиваешь существо Его?

5. Размышляя об этом, и Исаия сказал: род Его кто исповесть (Иса. LIII, 8)? Не сказал: кто исповедает, но: кто исповесть, устранив возможность этого и в будущем. Давид говорит: удивися разум Твой от мене (Пс. CXXXVIII, 6); а Исаия говорит, что не ему только, но и всему человеческому роду недоступно это исповедание. Впрочем посмотрим, не знал ли этого Павел, так как ему дана была большая благодать; но он сам говорит: от части разумеваем, и от части пророчествуем (1 Кор. XIII, 9), - и не только здесь, но и в другом месте, где разсуждает не о существе (Божием), но о премудрости, видимой в промышлении, и притом изследует не всецелую премудрость Божию, по которой Он промышляет об ангелах, архангелах и вышних силах, а только ту часть промысла (Божия), по которой Он промышляет о людях на земле, и даже только часть этого промысла. Он изследует не всю премудрость, по которой Бог совершает восход солнца, по которой вдыхает души, по которой образует тела, по которой питает людей на земле, по которой содержит мир, по которой дает ежегодную пищу; но, оставив все это и наследуя некоторую малую часть промысла Божия, по которой Он отверг иудеев и принял язычников, и при взгляде на эту самую малую часть, как на безпредельное море, он изумился и, увидев неизмеримую бездну, тотчас отступил и громко воскликнул: о глубина богатства и премудрости и разума Божия, яко неиспытани судове Его (Римл. XI, 33): не сказал: непостижимы, но: неиспытани; если же невозможно испытать их, то тем более невозможно постигнуть. И неизследовани путие Его. Скажи мне, если пути Его неизследимы, неужели сам Он постижим? Но что я говорю о путях? Даже ожидающия нас награды непостижимы; ибо око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог, любящим Его (1 Кор. II, 9). И дар Его невыразим: благодарение же Богови, говорит апостол, о неисповедимом Его даре (2 Кор. IX, 15). И мир Его превосходит всяк ум (Филип. IV, 7). Что же ты говоришь? Судьбы Его непостижимы, пути Его неизследимы, мир превосходит всякий ум, дар невыразим, уготованное Богом любящим Его не приходило на сердце человеку, величие не имеет предела, разум без числа, все непостижимо, а сам Он постижим? Не крайняя ли это степень безумия? Удержи еретика; не дозволяй ему удалиться; спроси, что говорит Павел в словах: от части разумеваем? Может быть, он скажет, что Павел говорит здесь не о существе (Божием), а о делах домостроительства. Тем лучше, если у него была речь и о делах домостроительства, то еще больше наша победа; ибо, если дела домостроительства Божия непостижимы, то гораздо больше - Он сам. А что здесь апостол говорит не о делах домостроительства, но о самом Боге, выслушай следующее. Сказав: от части разумеваем, и от части, пророчествуем, он присовокупил: ныне разумею от части тогда же познаю, якоже и познан бых (1 Кор. XIII, 9. 12). От кого же он познан был: от Бога, или от дел домостроительства? Очевидно, от Бога; следовательно, Его он и разумеет от части. От части, сказал он не в том смысле, будто одну часть Его существа он знает, а другой не знает (Бог - существо простое), но он знает, что Бог существует, а того, что Он есть по существу, не знает; знает, что Он премудр, а насколько премудр, не знает; не незнает, что Он велик, а насколько велик, или каково величие его, этого не знает; знает, что Он везде присутствует, а как это, не знает; не незнает, что Он промышляет, содержит все и сохраняет в целости, но каким образом Он делает это, не знает. Посему он и сказал: от части разумеваем и от части пророчествуем.

6. Но, если угодно, оставим Павла и пророков и взойдем на небеса, нет ли там кого-нибудь знающаго, что есть Бог по существу. Конечно, хотя бы там и нашлись знающие, у них нет ничего общаго с нами; ибо велико различие между ангелами и людьми; однако, чтобы ты сильнее убедился, что и там ни одна созданная сила не знает этого, послушаем ангелов. Что же? О существе ли Божием они беседуют там и вопрошают друг друга? Нет, но что? Они прославляют, покланяются, непрестанно с великим трепетом возсылают хвалебныя и таинственныя песнопения; и одни говорят: слава в вышних Богу (Лук. II, 14); серафимы взывают: свят, свят, свят (Иса. VI, 3), и отвращают очи свои, не имея сил сносить даже снисхождения Божия; а херувимы восклицают: благословена слава Господня от места Его (Иезек. III, 12), не потому, чтобы было место у Бога, - да не будет, - но как мы сказали бы, выражаясь по-человечески: где бы Он ни был, или как бы Он ни был, - если только и это безопасно сказать о Боге, так как наш язык - человеческий. Видишь ли, какой страх вверху, и какое пренебрежение внизу? Те прославляют, а эти изследуют; те славословят, а эти испытывают; те закрывают лица, а эти усиливаются безстыдно взирать на неизреченную славу. Кто не будет воздыхать, кто не будет оплакивать их безсмысленность и такое крайнее безумие? Я желал бы еще продолжить речь, но так как я теперь в первый раз вступил в эти состязания, то, думаю, для вас полезно будет пока удовольствоваться сказанным, чтобы множество предметов, о которых будет сказано, сменяясь с великою стремительностию, не изгладило и этого из памяти; но непременно, если Бог допустит, мы еще много будем заниматься этим предметом. Я давно питал желание вести с вами речь об этом, но медлил и отлагал, видя, что многие из зараженных этою болезнию с удовольствием слушают нас; не желая отгонять добычу, я до сих пар удерживал язык от этих состязаний, чтобы, сильнее привлекши их, потом и выступить на борьбу; а так как, по благодати Божией, они сами, как я слышал, приглашают и вызывают меня на эти состязания, то я уже смело выступил на борьбу и взял оружия, помышления низлагающе и всяко возношение, взимающееся на разум Божий (2 Кор. X, 4, 5). Впрочем я взял это оружие не для того, чтобы низложить противников, но чтобы возстановить лежащих; сила этого оружия такова, что любящих споры оно может поражать, а благонамеренных слушателей исцелять с великим успехом; оно не наносит ран, но исцеляет раны.

7. Итак не будем сердиться и гневно относиться к ним, но будем кротко беседовать с ними; ибо нет ничего сильнее скромности и кротости. Посему и Павел повелел тщательно придерживаться этого, сказав: рабу же Господню не подобает сваритися, но тиху быти ко всем (2 Тим. II, 24); не сказал: к братиям только, но: ко всем. И еще: кротость ваша разумна да будет, - не сказал: братиям, но - всем человеком (Филип. IV, 5). Ибо что пользы, говорит (Господь), аще любите любящих вас (Матф. V, 46)? Если дружба с кем-нибудь вредит и влечет к участию в нечестии, то, хотя бы то были родители, удались от них; хотя бы то был глаз, исторгни его. Аще, говорит Господь, око твое десное соблажняет тя, изми е (Матф. V, 29); Он говорит не о теле: как это может быть? Если бы Он говорил о телесной природе, то вина падала бы на Создателя природы; притом надобно было бы исторгнуть не один глаз; потому что, если останется левый, то он также может соблазнять владеющаго им. Но чтобы ты знал, что здесь речь не о глазе, Господь прибавил: десное, указывая на то, что хотя бы кто был для тебя так дорог, как правый глаз, вырви его и расторгни свою дружбу с ним, если он соблазняет тебя. Что пользы иметь глаз, если погибнет целое тело? Итак, если дружба, как я сказал, причиняет вред, то будем избегать ея и удаляться; а если она нисколько не вредит нашему благочестию, то будем привлекать и привязывать к себе друзей; если же сам ты не приносишь пользы другу, а от него получаешь вред, то предпочитай оставаться невредимым в разлуке с ним, и избегай дружеских связей, если оне вредят, - только избегай, а не ссорься и не враждуй. Так увещевает и Павел следующими словами: аще возможно, еже от вас, со всеми человеки мир имейте (Римл. XII, 18). Ты - раб Бога мира; Он, изгонявший бесов и совершавший множество добрых дел, когда называли Его беснующимся, не ниспослал молнии, не поразил поносителей, не сжег языка столь безстыднаго и неблагодарнаго, хотя мог сделать все это, а только отклонил укоризну, сказав: Аз беса не имам, но чту пославшаго Мя (Иоан. VIII, 49). А когда раб первосвященника ударил Его, что сказал Он? Аще зле глаголах, свидетельствуй о зле: аще ли добре, что мя биеши (Иоан. XVIII. 23)? Если же владыка ангелов отвечает и оправдывается пред рабом, то нет нужды говорить более. Храни только эти слова в уме, часто повторяй их и говори: аще зле глаголах, свидетельствуй о зле: аще ли добре, что мя биеши? Представляй себе, Кто говорит это, кому говорит и почему, и будут для тебя эти слова некоторым божественным и непрестанным припевом, который в состоянии будет утишить всякое раздражение; представляй достоинство Оскорбленнаго, ничтожество оскорбившаго, чрезмерность оскорбления. Раб не только поносил, но и ударил, и не просто ударил, но в ланиту; нет ничего поноснее такого удара; однако Господь все перенес, чтобы ты наилучшим образом научился смиренномудрию. Об этом не только будем разсуждать теперь, но вспомним и тогда, когда придет время. Вы похвалили сказанное, но выразите мне эту похвалу делами. Ратоборец упражняется в своей школе для того, чтобы при ратоборстве показать пользу этих упражнений; так и ты, когда разгневаешься, покажи пользу здешняго слушания, и непрестанно повторяй эти слова: аще зле глаголах, свидетельствуй о зле: аще ли добре, что мя биеши? Начертайте это в своем уме; для того я непрестанно и повторяю вам эти слова, чтобы все сказанное внедрилось в вашей душе, чтобы осталось неизгладимым в вашей памяти, и от этого памятования была польза. Если мы будем иметь эти слова ясно начертанными в нашем уме, то никто не будет столь каменным, непризнательным и безчувственным, чтобы когда-нибудь увлечься гневом; эти слова, лучше всякой узды и всяких удил, могут удержать наш язык, выходящий из пределов умеренности и благопристойности, успокоить возбужденный ум, расположить к постоянной скромности и водворить в нас полный мир, которым да сподобимся мы наслаждаться всегда, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава и поклонение, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.

[1] Епископ антиохийский Флавиан

Поиск по сайту: