Глава 1. Он сидел в темноте. Ему не нужен был свет, чтобы видеть её лицо

Пролог

Он сидел в темноте. Ему не нужен был свет, чтобы видеть её лицо. Её волосы. Её глаза. Улыбку. Гибкое тело. Всю её он мог видеть и с закрытыми глазами.

Вот, она выходит из университета, зажимая в руке диплом и размахивая им над головой, бежит к нему навстречу. Её волосы треплет сильный ветер, они закрывают ей глаза, а она только весело смеётся и, не сбавляя скорости, врезается в него. Обхватывает руками за шею и целует. Волосы мешают ощутить нежную кожу, но он всё равно её целует в ответ. Не может не целовать. Не может. Не в силах противиться сумасшедшему желанию.

А вот, она сидит за столиком в кофейне, поджидая его. Крутит в тонких длинных пальцах чашку и задумчиво в неё смотрит. А он, прячась за пальму, смотрит на неё. Она красавица. Она лучше всех, его девочка, хотя и всегда отрицает это. Её волосы собраны в пучок так сильно, что глаза улетают к вискам. Ох, уж эти глаза! Посмотрев в них раз, он уже никогда не видел других.

Вот, она лежит на постели. Обнажённая. Луч солнца, украдкой заглянувший между занавесок, замер на её груди. Нежный, кораллового цвета сосок смотрит вверх, приглашая попробовать его на вкус. Одна рука у неё закинута на лоб, а другая лежит вдоль тела. Её волосы полностью закрыли подушку, и кажется, что она плывёт.

А вот, она стоит у плиты. Готовит кофе в одной рубашке. В его рубашке. Она ей, конечно, велика, но очень идёт. Кофе у неё всегда убегает. Вот и сейчас, она, почувствовав его взгляд, оборачивается и замирает. Забывает про кофе. А оно, протестующе шипя, вырывается на свободу.

И всего этого больше уже не будет. Не с ним. Не с ней. Не с ними. Он так сильно сжимает стакан, что тот трещит и рассыпается на мелкие осколки прямо в его руке. Звонко падают на пол стеклянные камешки. Ему всё равно. Он не чувствует боли. Он сегодня умер. Сегодня - её свадьба.

Глава 1

Павлу было 25, когда он впервые её увидел. Девочка шла с автобусной остановки, подкидывая вверх свой портфель. Её косички задорно подпрыгивали, когда она его ловила. Он тогда ещё подумал, сколько портфель весит, раз такая малышка может его высоко подбрасывать? Может, в нём ничего и нет? Павел стоял у забора и курил, не выпуская девочку из вида. И вспоминал свой портфель. Надо же, столько лет прошло, а помнит всё, как вчера. Портфель у Павла всё время был забит до отказа. Был всегда тяжёлым и еле застёгивался. Какие-то бумаги, записки, краски, альбомы, тетради и учебники на всю неделю заполняли кожаное двуглазое чудовище. Мать, когда просила в конце недели принести, показать ей дневник и видя, как сын выкладывает кучу барахла, пытаясь найти нужное, приходила в ужас:

- Паша, ну зачем тебе столько учебников? Столько тетрадей? Неужели сегодня было много уроков? - возмущалась мать. Ей же не объяснить, что так гораздо удобней. Что ему просто не надо каждый день, как какому-то ботану, собирать портфель, проверяя наличие в нём необходимого на завтра. Каждый день! У него что, других дел, что ли, нету? Вон, Коляну новый велик отец купил, надо быстрей бежать, посмотреть на чудо-коня. Друг обещал, что кататься они будут по очереди. Вот это гораздо важнее, а портфель пусть собирают, как надо девчонки.

Павел докурил сигарету и щелчком отправил окурок за забор. Тот упал прямо под ноги малявке. Девочка остановилась, а Павел почему-то замер. Может, боялся что она увидит его и убежит от страха? А может, что поднимет едва тлеющий фильтр и, вставив себе в рот, докурит до основания? Хрен разберёт эту молодёжь! Но девочка не сделала ни того, ни другого. Она своей маленькой ножкой в красивой туфельке наступила на окурок и попрыгала. Убедившись, что он больше не дымит, девчушка подняла глаза и осмотрелась. Она явно хотела узнать какой плохой дядя это сделал. Павел стоял за кустом сирени, смотрел сквозь ветви и не дышал. Малявка, никого не увидев, отворила калитку и вошла во двор. Во двор, где стоял он! Напевая какую-то песенку, она прошла перед ним, не заметив. Конечно, ведь кто мог догадаться посмотреть сквозь вовсю цветущий куст в поисках виновника безобразия? Куст, разделяющий добро и зло, невинность и порок, чистоту и грязь. Если бы Павел тогда хоть на минуту, хоть на секунду смог предвидеть во что обернётся их знакомство, он бы сбежал, не глядя. Хотя нет, врёт он всё. Не сбежал бы. Никогда. Ни за что.

- Павлуха, ты где? - раздался крик его лучшего друга. - Иди в дом, Лиса Алиса пришла, познакомишься! Павлу-у-ха-а-а!!! - Павел выйти не мог. Пока не мог. Ему, 25-летнему бугаю, видевшему тонны говна в этой жизни, тонны мусора, крови и смерти, на многое плюющего, было стыдно! И перед кем?! Перед сопливой девчонкой, которая даже его не видела! Перед дочерью его лучшего друга Коляна. Перед Олесей. Он знал как её зовут, Колька писал ему. Выждав ещё минут десять, он решительно направился к дому и громко покашляв на всякий случай зашёл. Через прихожую хорошо просматривалась кухня, в которой уже был накрыт стол. Жена Коляна, пухленькая Зоя вовсю крутилась, раскладывая тарелки и стопки. Сам хозяин сидел за столом, хитро за ней наблюдая. Увидев Павла, он радостно заголосил:

- Ну, где тебя черти носят? Проходи, садись, сейчас праздновать будем! Столько лет, это ж надо, столько лет не виделись! Давай, что ты, как не живой? Павел прошёл к столу и сел. Но не мог полностью расслабиться, каждую минуту ожидая появление девочки.

- А где дочь? - всё-таки не выдержав, спросил он у Зои.

- А она пока не покажется. После школы сразу уроки делает. Сколько раз ругала её за это, иди, говорю, хоть поешь, а она всё потом, да потом. Увидишь ещё, не переживай. Давай лучше, кушай. Павел настаивать не стал. Они с Коляном допивали уже бутылку, когда у него встали на коротко стриженном затылке дыбом волосы. Это не раз спасало ему жизнь. Так он чувствовал опасность. Но какая на хрен опасность могла быть в доме лучшего друга? Он не спеша опустил поднятую стопку обратно на стол и обернулся. В дверном проёме стояла девочка. Она внимательно смотрела на Павла, не шевелясь и не моргая. А он, увидев её глаза, невпопад подумал, что она не может быть Колькиной дочерью. Ни у кого из них не было таких потрясающих глаз. Шли секунды. Минуты. Девочка выдавала себя лишь дыханием, а Павел дрожанием ресниц.

- О-о, Лиса Алиса пожаловала! Наконец-то! - закричал Колян, увидев дочь, и сделал рукой приглашающий жест. Девочка, всё также глядя в глаза Павлу, подошла к отцу.

- Познакомься, Лесюша, это мой лучший друг, Павел Сергеевич, о котором я тебе много рассказывал. Павлуха, а эта красавица — моя дочь, единственная и горячо любимая Олеся. Павел важно подал девочке руку.

- Приятно познакомиться с тобой, Олеся. - Когда её маленькая ладошка скользнула в его большую и грубую, в груди что-то сжалось. Девочка, забрав у него свою руку, поднесла ту к своему носу и понюхала пальцы.

- Ты куришь, - вынесла вердикт.

- Курю.

Олеся кивнула и повернувшись к матери попросила положить ей поесть. А потом подошла к раковине и стала мыть руки. Павла затошнило. Он понимал, что такая принцесса обязательно будет мыть руки перед едой, но его не покидало ощущение, что она моет их после него. Смывает запах сигарет со своей нежной кожи. Он разозлился и резко отодвинув стул, встал из-за стола. Понимал, что ведёт себя по меньшей мере глупо, но поделать ничего не мог.

- Пойду, покурю, - бросил он другу и вышел на улицу. Чтобы не мешать этой маленькой засранке орудовать ножом и вилкой. Вытащив из кармана пачку сигарет, внимательно на неё посмотрел. Поднеся свободную руку к лицу, понюхал. Будь всё проклято, но он ничего не учуял. Запах как запах, руки как руки. Скрипнула дверь. По тому, как зашевелились его волосы, он понял кто вышел, но оборачиваться не стал. Маленькая ручка схватила его за пальцы.

- Злишься? - спросила тихо девочка. - Павла сразу отпустило.

- Ну, что ты, малышка, конечно нет.

- Я знаю, злишься. Я не хотела тебя обидеть, извини. - Павел почувствовал себя так, словно его огрели чем-то тяжёлым. Он присел на корточки, посмотрел в глаза этому нежному цветку и твёрдо сказал:

- Как я могу злиться на принцессу? Принцессы никогда не врут и всегда правы.

- Почему? - серьёзно спросила Олеся.

- Потому что они красивее и умнее всех. - Девочка улыбнулась и обняла его за шею. А он чуть не сдох от накативших так некстати эмоций. Сжимая одной рукой пресловутую пачку, он незаметно её выбросил в траву. - Потом подниму, - решил он. А второй рукой, поддерживая под попку, он поднял доверчиво прижавшееся к нему тельце, и они пошли обратно в дом.

А ночью, лёжа в чистой постели и отдельной комнате, он вспоминал её глаза. Никогда не видел такого оттенка. Прямо как сирень, за которой он стоял. Сиреневая девочка, - подумал Павел. Моя сиреневая девочка.

Больше он никогда не курил.

Поиск по сайту: