Июля 1925 г

Встреча нового турецкого посла Зекиа бея. Из НКИД т.т. Сабанин, Осетров и Лучевойд. Обычная церемония с почетным караулом. Отмечу образцовый порядок. С послом приехала его жена (еще молодая и интересная дама, но не говорящая ни на одном европейском языке) и четверо маленьких детей. Я проводил посла в посольство. По дороге обычные дружеские излияния. Меня приглашали “на чашку чая”, от которой я тщетно старался отказаться, не желая стеснять посла, уставшего, очевидно с дороги. Вместо чая угощали портвейном с тортом. Это в 10 часов то утра.

В комиссии по разгрузке, после моего заявления, что французское и японское посольства Берут дома по Мертвому пер. и Спиридоновке 32, эти дома были закреплены за Бюробином. Однако Комиссия решительно отказала в предоставлении площади (даже в доме, который ныне ремонтируется Бюробином) для переселения её жильцов из этих домов. Таким образом комиссия, проводящая явно враждебную Бюробину линию, фактически лишила его возможности провести в жизнь первое постановление Комиссии. Нельзя же в самом деле передавать миссиям заселенные дома. Мне не дали возможности высказаться и заявить протест по поводу такого рода решений комиссии, противоречащих интересам государства. Нарком отправил тов. Рыкову письмо с протестом против решения комиссии по разгрузке.
АВП РФ, ф. 057, оп. 5, п. 102, д. 1, лл. 113—115.

8 сентября 1925 г.
ЛИЧНО
тов. МУЗЫКА
тов. ДРОЖЖИНУ

По вопросу об устройстве банкета в связи с юбилейными празднованиями Академии Наук должен высказать нижеследующие соображения:

1. Устройство банкета следовало бы безусловно поручить “Савою”, который имеет уже в этом отношении необходимый опыт, полученный в результате длительного натаскивания. Все известные мне до сих пор попытки обращения к другим организациям неизменно приводили к провалам. Так, я нисколько не сомневаюсь, будет и в данном случае, если мы обратимся в МСПО, которое никакого опыта в этом деле не имеет. Мне непонятно, зачем нам обращаться к организациям, не проявившим себя на практике или проявившим далеко не удовлетворительно, а обходить организацию, специализировавшуюся в интересующей нас отрасли. Это мне тем более непонятно, что “Савой” берет на себя всю организацию банкета и назначает вполне приемлемые цены, о которых мы могли бы с ним договориться.

2. Я положительно думаю, что следует отказаться от устройства обеда и остановиться на “фуршет” (буфет, в котором будут и холодные, и горячие блюда). Как я указывал, обед представляет первое и почти непреодолимое неудобство — это распределение мест. Будут и дипломаты, и ученые. Кого помещать за стол президиума и в каком порядке? Тут мы не оберемся трудностей и всякого рода нареканий, т.к. все это публика очень обидчивая, чрезвычайно щепетильная и считающаяся с этими условностями. Второе неудобство — это долгое сидение за столом, ибо как хотите, а подача обеда на 1,000 человек хотя бы из 4-х блюд займет продолжительное время. Причем все это время мы прикованы к своим часто не интересным соседям. Такое длительное сидение отнюдь не способствует поднятию настроения. Правда обед способствует более удобному обмену речами. Но это преимущество не компенсируется вышеприведенными недостатками. Поэтому я положительно высказываюсь за “фуршет” [обед без первого блюда, стоя].

Организацию я мыслю таким образом: гости собираются в кулуарах, затем раскрываются двери в Колонный зал, где посредине накрыт большой стол. Вдоль лож и в ложах расставлены стойки, за которыми размещаются гости, если они того желают. У эстрады 2—3 больших стола для членов правительства и наиболее почетных гостей. Стол “а ля фуршет” накрыт также в малом зале. Столики поставлены как в малом зале, так и в кулуарах для гостей, которых не вместит Колонный. Такой порядок позволяет собираться группами, переходить от одной группы к другой, обмениваться мнениями, одним словом удастся создать желанную интимную обстановку. В значительной мере это будет, конечно, зависеть от хозяев и распорядителей. Когда гости закусят, т. Л.Б. Каменев произнесет с эстрады свою речь, на которую ответят присутствующие ученые. О моменте произнесения речи будет подан сигнал.

Далее я положительно не считал возможным организацию во время банкета “программы”. В такой обстановке среди “номеров”, мне думается, т. Каменеву не удобно было бы говорить. К тому же хорошие артисты вряд ли согласятся выступать под аккомпанемент ножей и тарелок закусывающих. Лучшее поэтому ограничиться хорошим оркестром, а после обмена речей, можно было бы выпустить двух-трех хороших певцов, чтобы завершить вечер.
АВП РФ, ф. 057, оп. 8, п. 8, д. 20, л. 20.

Февраль 1926 г.

Прием у Ранцау по случаю годовщины Веймарской Конституции. Так как я приехал одним из первых, Ранцау имел возможность посетовать на недостаточность помещения и вытекающую из этого затрудненность устройства приемов. Был сервирован обильный завтрак, а не в пример прошлым разам, когда давали лишь чай и сладкие пироги. На приеме присутствовал весь дипкорпус, кроме афганцев. Из НКИД — Чичерин, Аралов, Канторович, Дмитриевский, Лашкевич, Каган, Баркусевич, Лоренц и Пухерман. Из НКВТ — Ганецкий и Богги.

Обычный успех имел тов. Радек, которому дипломаты на перебой старались быть представленными. Говорил с мексиканским посланником и с литовским и датским поверенными в делах относительно их визитов к японскому послу, которому я их и представил во время приема. Каждому из них разъяснил в отдельности, что посланники и поверенные в делах обязаны послу первичным визитом. Миралья обращал мое внимание на то, что на парад по случаю выпуска красных командиров из всех военных агентов приглашен был только японец, и спрашивал в чем дело. Я пояснил, что это произошло, очевидно, совершенно случайно, т.к. японский посол был накануне с визитом у тов. Фрунзе.

Вечером мне позвонили на квартиру и просили приехать в “Савой” на банкет Авиахима в честь французского летчика Аррошара (предполагалось, что от НКИД будет только тов.Залкинд). Из французского посольства были Лабоннь и Генрио. Эрбетт извинялся, что приедет не надолго, т.к. у него обед, на котором он должен присутствовать. В действительности Эрбетт просидел до самого десерта. Был мил и любезен. Тов. Муклевич отсутствовал и мне кажется это не слишком удобно, принимая во внимание, что был приглашен посол.

Разошлись рано, т.к. Аррошар вылетел обратно в Париж в 3 часа утра. — За обедом корреспондент “Гаваса” говорил, что Беро очень недоволен своим пребыванием в Москве: из-за незнания языка, он принужден целыми днями сидеть в своей комнате. Ему не удалось до сих пор видеть ни одного пионера, ни одного нашего культурного учреждения, ни одной фабрики. Стоило ли приезжать в Москву, чтобы мариноваться в скверной комнате “Большой московской гостиницы”. А это досадно, т.к. во Франции с мнением Беро очень считаются и очень рассчитывают на беспристрастную его информацию об СССР.

За обедом познакомился с советником посольства Поззи, прибывшим на 4 дня в качестве дипкурьера, и передавшим мне рекомендательное письмо от Геллю. Поззи, видный и решительного вида мужчина с большим, по-видимому, самомнением, просил меня устроить для него прием у тов. Чичерина и дать ему возможность познакомиться с нашими музеями, которыми он очень интересуется. Любопытно отметить, что Поззи благодарил от имени военного министра устроителей банкета за прием, оказанный французскому летчику. Впервые я встретился также с новым советником Лябоннем, который не счел нужным делать личные визиты.

Сам виновник торжества Аррошар — совсем еще молодой человек — выглядел довольно усталым; это впрочем и понятно, принимая во внимание совершенный им перелет. — На банкете были произнесены с обеих сторон обычные приветственные речи.

Обед в “Деловом Клубе”, данный тов. Фрумкиным для германского посольства и делегации. Тов. Чичерин и Аралов от приглашения отказались. Из НКИД были т.т. Лоренц и Гнедин. Хотя во главе хозчасти “Делового клуба” стоит бывший метрдотель “Яра”, но говорят, что подают там ниже всякой критики. Добрейшего Ранцау раза три хватили блюдом по голове, и он демонстративно тер себе после этого голову. Жаль, что обслуживание не на достаточной высоте, т.к. помещение клуба прекрасное и могло бы быть использовано для некоторых деловых приемов.

Говорил с тов. Пугачевым относительно не приглашения военных агентов, за исключением японца, на парад по случаю выпуска красных командиров. Чтобы сгладить этот промах, решено пригласить военных агентов на Всесоюзное первенство РККА с 16 по 23 августа. Приглашения будут разосланы Протокольной частью “по просьбе Начальника штаба РККА”.

Приходил Миакава относительно банкета, который хочет устроить Танака по случаю прилета японских летчиков. Просил проверить и корректировать список приглашенных, а также определить старшинство. По последнему вопросу я просил Миакаву зайти в понедельник, т.к. не считая себя достаточно компетентным, считал нужным в отношении старшинства военных снестись с тов. Сиротинским.

Представитель “Авиахима” сообщил, что банкет для японских авиаторов состоится на следующий день после их прилета в Москву. Приглашенных 105. Дальнейшие сокращения не могут быть произведены. Миакава получил от меня список с указанием старшинства приглашенных на банкет к послу. Просил меня одолжить из нашего запаса несколько бутылок ликеру, т.к. посол не получил еще своего вина.

Ездил с т. т. Черныхом и Магалифом в Гохран. Богатейшие склады серебра и хрусталя. В подарок персидскому послу можно было бы наметить серебряный чернильный прибор или большие хрустальные вазы с серебром. Для Реза шаха предпочтительно остановиться на сабле. На складах имеется одна подходящая сабля, осыпанная бриллиантами (примерная стоимость 3,000 руб.) По справке заведующего, имеется однако еще более великолепное оружие взятое на учет Реввоенсоветом, с которым и следует снестись. Другим подарком эвентуально мог бы явиться английский серебряный сервиз на 70 персон, находящийся в НКИД.

Музыкальный вечер у Эрбеттов. Действует известный пианист Жюль Марше, сыгравший также небольшое произведение присутствовавшего в зале Н.А. Рославец. Много наркоминдельцев. Т.т. Скобелев, Лапинский, академик Лазарев и др. Одним словом, Эрбетты постарались объединить возможно большее советское общество. После концерта, ужин а ля фуршет. Радушие хозяев компенсировало за скудность и посредственное качество блюд, выбранных однако с большой претензий (салат из омаров, паштет из фазанов, свежий ананас).
АВП РФ, ф. 057, оп. 6, п. 103, д. 1, л. 27.

Поиск по сайту: