Соображения о необходимости активизации работы с дипкорпусом не потеряли своей актуальности не только в более позднее время, но и по сей день

Почти четверть века спустя на заседании Коллегии МИД СССР в апреле 1955 года по тому же поводу было высказано немало критических замечаний в адрес Протокольного отдела за неумение наладить работу с дипкорпусом. В выступлениях и решении Коллегии отмечалось, что часть дипкорпуса обособляется на идеологической основе. В нем наблюдается расслоение. В то время как американское и английское посольства ведут среди членов дипкорпуса враждебную в отношении СССР работу, Протокольный отдел не принимает соответствующих мер по противодействию.

По мнению членов Коллегии, не всегда проявлялась должная “забота о государственном престиже, об уважении дипкорпусом протокольных мероприятий Министерства”, не принималось надлежащих мер воздействия в связи с нарушениями членами дипломатического корпуса норм дипломатического протокола. Отмечая пассивность руководства Протокольного отдела в таком “важном вопросе, как работа с дипкорпусом”, Коллегия потребовала принять соответствующие меры по ее активизации, в том числе со стороны территориальных подразделений Министерства. Характерно, что почти в тех же формулировках эти требования повторялись и в последующих решениях Коллегии в 70-е и 80-е годы.

Начиная с середины 50-х годов, представительской работе с иностранными дипломатами в Москве стало уделяться значительно больше внимания. На основе предложений различных отделов министерства Протокольный отдел составлял сводный план представительской работы с дипкорпусом, который утверждался руководством МИД и ставился под жесткий контроль. По линии территориальных отделов стали проводиться совместные меро-приятия с отдельными посольствами или группой посольств, входивших в ведение соответствующего отдела. Наряду с чисто протокольными мероприятиями (завтраки, обеды) практиковалось совместное посещение театров, концертов, выставок, экскурсии, посещение промышленных предприятий, научных учреждений, коллективные выезды за город, проведение спортивных соревнований и т. п. На представительскую работу с дипкорпусом выделялись достаточно большие средства, которые делились в пропорции 50550 между общими меро-приятиями, организуемыми Протокольным отделом, и чисто отдельскими мероприятиями.

Вместе с тем, со стороны органов, контролирующих расходование представительских средств, отмечалось увлечение так называемыми “едально-протокольными” мероприятиями со стороны отдельных подразделений министерства. Так, например, в качестве курьеза в одной из контрольных сводок отмечалось, что Отдел международно-экономических организаций устроил в честь Генерального секретаря ЭКАДВ Нарасимана завтрак на 12 персон, из которых главный гость являлся единственным иностранным участником мероприятия. Как в старой русской пословице: “Дайте мне одного казенного воробья и я прокормлю вокруг него всю семью”, отмечалось не без юмора в контрольной сводке Генерального секретариата.

Усиление представительской работы с дипкорпусом, во главу которой ставился пропагандидстско-идеологический аспект, одновременно способствовало расширению личных связей сотрудников министерства с работающими в Москве иностранными представителями, причем не только с дипломатами высшего звена. Помимо своего основного назначения более активные контакты с дипкорпусом рассматривались руководством МИД и в качестве “одной из форм получения навыков в дипломатической работе, которые особенно необходимы для молодых дипломатов”.

Протокольный отдел планировал свою работу поквартально, намечая мероприятия, общие для всего дипкорпуса: приглашения на правительственные приемы, торжественные заседания, парады и демонстрации, организовывал для глав дипломатических представительств поездки по стране, выступления государственных и общественно-политических деятелей, руководителей министерств, центральных учреждений, видных ученых, писателей, деятелей культуры.

Не всегда, однако, все мероприятия, на которые приглашались иностранные дипломаты, проходили гладко. В отчете об участии дипкорпуса в Параде Победы на Красной площади 24 июня 1945 г. говорилось, что на дипломатической трибуне присутствовали послы, посланники, временные поверенные в делах, советники, а также делегации Польши (Б. Берут), Чехословакии (З. Фирлингер) и члены репарационной комиссии. В записке на имя -В.М. Молотова заведующий Протокольным отделом Ф.Ф. Молочков докладывал, что “все присутствующие, несмотря на дождь, были очень довольны парадом”. Правда, замечал он далее, “видимость с трибуны дипкорпуса стала весьма плохой ввиду того, что впереди ее построены мостки, на которых плотной стеной стоял генералитет. Пехота была видна лишь по фуражкам. Почти не видно было немецких знамен, пронесенных в спущенном виде”.

В ответ последовала весьма жесткая резолюция министра: “Что же Вы зеваете — ничего не предпринимаете?”

После объяснений Ф.Ф. Молочкова с приложением писем по этому поводу руководителям МГК КПСС и Моссовета дипкорпус получил более удобную трибуну непосредственно у Мавзолея. На торжественных заседаниях и юбилейных мероприятиях, проводимых в Большом театре, для представителей дипкорпуса отводились престижные ложи бенуара. После строительства Кремлевского Дворца съездов (Государственный Кремлевский дворец) торжества с приглашением дипкорпуса стали проводиться там. Для размещения иностранных дипломатов, число которых существенно выросло, теперь предоставляются полностью места в левом амфитеатре.

С января 1963 года в представительском особняке МИД для дипломатов стали организовывать еженедельный показ художественных и документальных кинофильмов, ежемесячно проводились авторские вечера видных деятелей культуры и искусства с обязательным присутствием на них руководящего состава министерства.

Во второй половине 70-х годов ряд послов западных стран выступили с инициативой создания “Клуба женщин” в качестве официального института юридического характера при дипломатическом корпусе, аккредитованном в Москве, что вступало в противоречие с нашей протокольной практикой.

На соответствующее обращение дуайена дипкорпуса посла Канады Форда заведующий Протокольным отделом МИД Д.С. Никифоров дал следующий ответ: “Принимая во внимание, что сообщество дипломатического корпуса в стране пребывания как коллективный инструмент правомочно лишь в вопросах церемониала и этикета без функций или прав юридического лица, Протокольный отдел МИД СССР считает создание клуба неправомерным и не может рассматривать его в качестве официально признанной организации в среде дипломатического корпуса в Москве”. Вместе с тем послу было сказано, что соответствующие ведомства и организации готовы, как и прежде, оказывать содействие проживающим в Москве иностранцам в ознакомлении с культурой, искусством и жизнью людей “путем организации экскурсий, лекций, бесед, поездок по стране, оформляемых через Главное Управление по обслуживанию дипломатического корпуса (УпДК)”.

Культурно-спортивный комплекс для членов дипломатического корпуса, находившийся в ведении УпДК и Протокольного отдела, был открыт официально на базе представительского особняка МИД на Спиридоновке 15 марта 1972 г. Таким образом была решена так называемая проблема дипломатического клуба, которая возникла еще в 20-е годы и периодически ставилась представителями дипкорпуса в различной (иногда достаточно острой) форме перед руководством Протокола.

Что касается “Клуба женщин”, то он в качестве неформального объединения существует и в настоящее время, занимаясь в основном культурно-просветительской и благотворительной деятельностью. Мероприятия клуба организуются и проводятся исключительно силами супруг иностранных дипломатов, работающих в Москве.

Поиск по сайту: