Однако даже несмотря на чрезвычайные обстоятельства, шеф протокола такого нововведения не принял

Обратив внимание на содержащиеся в верительных грамотах неточности в формулировках, Ф.Ф. Молочков предложил указать на них, с тем чтобы министр иностранных дел Чехословакии Ян Массарик в личной ноте советскому посольству в Лондоне выразил согласие внести в текст верительных грамот все необходимые исправления.

После возвращения из Куйбышева последствия войны и послевоенная разруха серьезно осложняли жизнь дипломатического корпуса в Москве. Содержание дневниковых записей заведующего Протокольным отделом НКИД Ф.Ф. Молочкова, его заместителя Г.И. Фомина и сотрудников отдела говорит о том, что основной темой бесед в первые послевоенные месяцы были постоянные сетования дипломатов на различного рода бытовые неурядицы. Здесь и настоятельные просьбы о предоставлении помещений, мест в гостиницах, помощи с отоплением, с продуктами питания, а также жалобы на кражи, неправомерные действия органов милиции, таможенных властей, Бюробина, жалобы на незаконное увольнение отдельных сотрудников ино-представительств из числа советских граждан и т. п.

В связи с бытовыми неурядицами дипкорпуса — одна характерная деталь: при подготовке визита де Голля в декабре 1944 года французский посол Гарро (представитель Французского комитета национального освобождения) обратился в Протокольный отдел с просьбой оказать содействие в организации отопления здания посольства хотя бы за неделю до начала визита, поскольку кроме двух комнат, которые занимал сам Гарро, остальные помещения совсем не отапливались. Таковы были реалии военного времени в дипломатической среде.

Если квартирный вопрос в предвоенные годы испортил москвичей, по заявлению одного из героев знаменитого романа М.А. Булгакова, то с определенной натяжкой примерно то же можно сказать и о быте многих иностранных дипломатов в послевоенной Москве. Так, например, греческий посол Политис в конце мая 1945 года явился на прием к Ф.Ф. Молочкову в нарочито помятом костюме и несвежем воротничке крахмальной рубашки с тем, чтобы таким способом подкрепить просьбу о замене номера в гостиной, который “не только не имеет ванны”, но и настолько мал, что не может обеспечить элементарных потребностей высокопоставленного дипломата.

Впрочем следует признать, что и реакция отдельных руководителей НКИД на некоторые действия дипломатов, казалось бы, вполне безобидного свойства носила более чем неадекватный характер. Так, в частности, супруги послов стран — участниц антигитлеровской коалиции проводили отдельные благотворительные акции с целью оказания помощи детям, пострадавшим от войны.

В декабре 1945 года жена французского посла при посещении одного из детских домов вручила директрисе 10 тыс. рублей в качестве подарка для детей, потерявших на войне родителей. Директриса, поблагодарив, в ответ заявила, что все дети полностью обеспечены государством, но тем не менее сочла неудобным возвратить деньги.

Резолюция В.Г. Деканозова, начертанная на записке Ф.Ф. Молочкова, сообщившего об этом факте, вряд ли нуждается в каком-либо комментарии:

“Послать бы ее к парижской богоматери” (причем слово “бого” добавлено сверху к первоначальному тексту резолюции)

Однако было бы неправильно представлять, что жизнь дипломатического корпуса в Куйбышеве и Москве в годы войны и после ее окончания сводилась лишь к вопросам обеспечения жизнедеятельности своих представительств. Активная дипломатическая жизнь продолжалась в самых различных формах, что требовало и соблюдения определенных протокольных формальностей. Развивались и укреплялись отношения между странами антигитлеровской коалиции. В Москву приезжали многие иностранные делегации, начиная с представителей британских тред-юнионов и кончая визитами на самом высоком уровне. Выполняя поручения своих правительств, главы иностранных посольств и миссий поддерживали постоянный контакт с советским руководством.

Протокольные нормы, пусть и в несколько урезанном виде, соблюдались даже в первые самые тяжелые месяцы Великой Отечественной войны при организации визитов высоких гостей. Так, например, при поездке в Советский Союз в сентябре—октябре 1941 года миссии Гарримана—Бивербрука при проводах в аэропорту были отданы воинские почести, а шеф протокола провожал гостей до Архангельска.

Контакты на высшем уровне особенно активизировались в последний военный год и первые послевоенные месяцы. В октябре 1944 года состоялся визит Премьер-министра Великобритании У. Черчилля и министра иностранных дел А. Идена, в декабре 1944 года — полноформатный визит Премьер-министра Свободной Франции де Голля, в марте 1945 года — визит Президента Чехословацкой республики Э. Бенеша, в январе и апреле 1945 года — поездки Президента Крайовой Рады Народовой - Б. Берута и Премьер-министра Польши Осубка-Моравского. В июне—июле 1945 года Советский Союз посетила китайская делегация во главе с председателем Исполнительного Юаня Китая Сын Цзы Венем.

Все эти визиты проводились с полным соблюдением протокола приема высоких гостей. Протокол организации визитов на высшем уровне подробно рассматривается в следующей главе. Здесь же необходимо сказать, что при подготовке к Московскому совещанию министров иностранных дел СССР, США и Англии в Москве в декабре 1945 года Протокольным отделом НКИДпо заданию руководства была детально изучена протокольная сторона визитов Молотова в Лондон и Вашингтон, церемониал его встречи и оказанные почести. С учетом этого были подготовлены предложения по протокольным аспектам проведения совещания министров в Москве, которые и были реализованы. На основе взаимности церемония приема гостей носила достаточно скромный характер

Протоколом предусматривалось во время встречи в аэропорту поднять государственные флаги (“почетного караула не выставлять, гимны не исполнять, форма встречающих — повседневная”). Были запланированы протокольные визиты Бириса и Бевина В.М. Молотову, общий завтрак в честь министров от его имени и вечерний прием для дипкорпуса в особнякеНКИД. Поневоле вспоминается одно из часто повторяемых на лекциях в МГИМО в 50-е годы изречение маститого профессора международного права С. Б. Крылова: “Один из величайших принципов международных отношений — принцип взаимности”.

Протокол Крымской конференции в Ялте в феврале 1945 года предусматривал торжественную встречу Президента США и Премьер-министра Великобритании в аэропорту Саки с воинскими почестями (почетный караул, флаги, гимны). Уровень встречи с советской стороны был достаточно высок: В.М. Молотов, А.Я. Вышинский, адмирал флота -Н. Г. Кузнецов, генерал армии А. И. Антонов, А.А. Громыко, Ф.Ф. Молочков. От Саки до Симферополя Ф. Д. Рузвельт и У. Черчилль следовали спецсоставами.

Поиск по сайту: