Февраль — март 1926 г

Вместе с т.т. Магалифом и Поляковым выбрал в Гохране подарки для Реза Шаха и Ибн-Сауда. Для Шаха мы окончательно остановились на палаше, золотая ручка которого, превосходной работы, осыпана бриллиантами, лучшего оружия не найти, хотя его стоимость относительно невысока — 3.000 рублей. Трудней было выбрать саблю Ибн-Сауду. Первоначально мы также остановились на палаше, тоже с золотой ручкой, осыпанной бриллиантами, но менее богатой, чем первая. Однако т. Поляков отверг затем это европейское оружие.

Из восточных сабель имеются только бухарские: одна, поднесенная Бухарой наследнику, достаточно богата, но требует вытравления надписей и инициалов, а также значительного ремонта и подборки нескольких камней, взамен выпавших — времени для этой работы недостаточно; другие слишком аляповаты и недостаточно богаты. Так мы ни на чем не остановились. В Гохране имеется еще один ящик с богатыми восточными саблями, но вскрытие его сопряжено с некоторыми формальностями и может быть произведено лишь в начале будущей недели. На этот ящик мы и возлагали свои надежды. Помимо того, мне кое-что обещал т. Пугачев, который выяснит через пару дней свои резервы.

Приходил советник итальянского посольства, граф Негри и совершенно доверительно просил выяснить, не имеется ли в архивах бывшего Министра Двора завещания бывшего великого князя Георгия Михайловича (расстрелянного в 1919 г.) и в положительном случае может ли быть выдана итальянскому посольству копия этого завещания. Он дал понять, что посольство действует по личному поручению короля, и указал на родственную связь между бывшим великим князем и итальянским королевским домом. Негри деликатно просил дать ему в возможной скорости ответ, считаем ли мы вообще возможным наведение такой справки.

…В нашей прессе помещена телеграмма т. Калинина, при чем она обезличена и из нее выпущены все обращения к Эмиру. Мне думается, что в таком виде ее лучше вообще было бы не помещать, поскольку у афганцев имеется полный текст и они должны были сделать соответствующие выводы из такого сокращения. Не испортили ли мы таким образом всей каши?

В 12 часов ночи у Ранцау в честь адмирала Бенке японский посол, китайский поверенный в делах, т.т. Чичерин, Штейн и я. Весь дипсостав посольства. После ужина посол увел т.Чичерина и адмирала в кабинет, покинув остальных гостей на попечение своих чиновников. Японский посол выдержал полуторачасовую беседу с Гаем и, наконец, отправился по собственному почину в кабинет, где заседал любезный хозяин. На месте Танаки я бы никогда больше не стал принимать приглашений Ранцау после такого с ним обращения.
АВП РФ, ф. 057, оп. 6, п. 103, д. 1, лл. 36—39.

Поиск по сайту: