Глава 8. Джейсон рассказывал, что он жил в маленьком городке

Джейсон рассказывал, что он жил в маленьком городке. Я не совсем понимала, как это повлияет на перелет. Оказалось, что лететь нам придется на чертовом крошечном самолетике. Это было единственным, что могло заставить меня почувствовать себя настолько же в дерьме, как и при расследовании преступления, не вмешайся я в которое, умрет куча людей.

Возможно, паника отразилась на моем лице, потому что Джейсон снова позвонил Жан-Клоду. Вечно я забываю, что у него есть частный самолет. Я не знаю почему, но продолжаю об этом забывать. Я думаю, что просто стесняюсь того, что встречаюсь с кем-то, кому принадлежит самолет. А еще это богатство кажется для меня несущественным. Конечно, Жан-Клод постоянно занят делом, но все равно это не ощущается. Он управляет своей маленькой империей сверхъестественных фирм, причем, весьма успешно. Я же поднимаю зомби и убиваю плохих вампиров. Вечно занятая, очень занятая.

Все сводилось к тому, что мне придется взять себя в руки, чтобы выполнить данное Джейсону обещание. Если уж мне придется сесть в крошечный частный самолет, в общем, мне придется забыть обо всем, кроме своих страхов. К счастью, частный самолет был не таким уж маленьким. Если бы я не боялась полетов и не страдала клаустрофобией, то возможно мне было бы даже удобно.

В последний раз, когда мы летали на самолете, Джейсон нещадно критиковал и дразнил меня из-за моих страхов. На этот раз он сел в кресло рядом со мной и спокойно смотрел в иллюминатор. В прошлый раз на нем были джинсы и футболка. Теперь же он был одет в эксклюзивный итальянский костюм, заказанный Жан-Клодом специально для него. Костюм подчеркивал ширину его плеч, узкую талию и явную атлетичность всей фигуры.

Он был в темно-синюю полоску. Кроме отворотов он был классическим. Голубая рубашка подчеркивала цвет глаз Джейсона, так что они казались более темными, чем были на самом деле, с золотистыми искрами. Я знала, что рубашка шелковая. А еще я знала, что ботинки, блестевшие на его ногах, стоили чертову прорву денег, дороже моих туфель. Я отказалась выкладывать сотни долларов за пару неудобных туфель на высоком каблуке. Мои туфли были хорошими, но не настолько дорогими, как у Джейсона.

Одевался он очень тщательно. Как бы он ни не хотел ехать домой, а впечатление на них произвести было необходимо. Он и Натаниэль выбирали одежду для меня. Меня это не беспокоило. Если что-то есть в моем гардеробе, то либо оно мне нравится, либо его там нет. Была часть одежды, купленной для меня Жан-Клодом и больше походившей на грезы фетишиста или клубные наряды, но во всем остальном мой гардероб полностью меня устраивал.

На мне был классический синий костюм с юбкой и шелковой блузкой, подходившей под него. Единственное, что я добавила к юбке, и что не соответствовало женственному образу — это широкий черный ремень. Зато он подходил к моим туфлям. А еще он идеально прятал мой браунинг в компактной кобуре на мой спине, под углом не вверх, а вниз. Я не часто ношу оружие в этой кобуре. Обычно я предпочитаю наплечную, но я не могу вообще ходить без оружия, а мой босс считает, что выставленный на показ пистолет пугает клиентов. Если мне предстоит пройти через металлоискатель в больнице, то я просто покажу свой значок федерального маршала.

У меня было еще оружие и кобуры к нему в чемоданах, но в планах было посещение больницы, так что я постаралась сдержать свою осторожность.

Честно говоря, я не горела желанием ехать в гости и знакомиться с семьей, не говоря уже о том, как не хотел этого Джейсон. Но я играла по правилам. Как вы понимаете, не стоило пугать родственников со стороны предполагаемого супруга. Да, Джейсон и я, оба мы знали, что не собираемся жениться, но я была первой девушкой, которую он приведет в дом родителей. Они должны были принять меня тепло, но были не уверены, настолько ли, насколько хотелось Джейсону. Моей единственной задачей было ни с кем не конфликтовать.

Джейсон позволил мне вцепиться в его руку мертвой хваткой и пожаловался только однажды, когда перестал чувствовать пальцы. Он боялся меня дразнить, поскольку не знал, как я отреагирую. Для Джейсона подколки были так же естественны, как дыхание. Зато торжественность была ему не свойственна.

Я попыталась успокоить его. Наконец, он повернулся ко мне с настолько грустной улыбкой, что мне защемило сердце.

— Все хорошо, Анита. Я ценю твои усилия, но я не думаю, что ты можешь мне сказать что-то, чтобы меня утешило.

Он поднял мою руку к своему лицу и потерся щекой о костяшки пальцев. Напряжение во мне растаяло.

Он улыбнулся, и это была почти его обыкновенная улыбка. Его глаза искрились. Я знала этот взгляд. Он собирался что-то сказать, что мне не понравится.

— Немного больше близости, и ты почувствовала бы себя лучше.

Я кивнула.

Джейсон улыбался, когда сказал:

— Мы могли бы вступить в клуб Высотной мили, оба почувствовали бы себя лучше.

— Клуб Высотной мили?

Он поцеловал мне руку, мягко, чуть более откровенно, чем позволяла вежливость.

— Секс в самолете.

Я покачала головой и рассмеялась. Это был практически нормальный смех. Очко в мою пользу.

— Теперь я уже больше не беспокоюсь, — заметила я.

— Беспокоишься, о чем?

— О тебе, если ты можешь флиртовать и дразниться, значит, ты в порядке.

Он прижал мою руку к лицу, и его глаза перешли от дразнящего выражения к полностью серьезному.

— Кто говорит, что я просто дразнюсь?

Я выдала ему взгляд, который полностью соответствовал его предложению.

— Я не могу заниматься сексом в самолете. Я могу только орать, когда он поднимается и опускается.

Я потянула от него свою руку.

Он улыбнулся и поцеловал ее, как полагалось. Только прикосновение губ, ничего больше, очень целомудренно.

— Я буду вести себя, как ты пожелаешь.

— Вот так я и хочу.

— Прикосновение заставило тебя почувствовать себя лучше, Анита. Я ощутил это, когда держал твою руку, ты перестала пахнуть, как жертва. Серьезно, почему бы не заняться сексом? Почему ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше?

Я нахмурилась, глядя на него, потому что начала осознавать, что он это серьезно.

— Во-первых: к нам может заглянуть пилот. Во-вторых: мы в самолете, Джейсон, а я так не могу. Я слишком боюсь.

— Как насчет секса уже на земле?

Я нахмурилась еще сильнее.

— Хочешь сказать, когда мы приземлимся?

— Я думаю, в гостинице.

Я не была оскорблена, скорее озадачена. А он не поддразнивал. Он был чертовски серьезен. Это было на него не похоже.

— Разве ты не хотел бы сначала побывать в больнице и в доме родителей перед тем, как мы успеем перепачкаться?

Он улыбнулся, но до глаз улыбка так и не дошла.

— Я не хочу ехать в больницу. Я не хочу ехать домой. Ни один из этих вариантов мне не нравится.

Я посильнее сжала его руку, не из-за своего страха, а из-за горечи в его голосе. Странно, но переживания за него помогли мне легче перенести полет. Кто говорил, что поддержка кого-то другого в решении его проблем, не может избавлять от собственных?

— Не думаю, что секс облегчит все эти вещи.

Он улыбнулся, и взгляд его глаз был настолько быстрым, что я даже не успела уловить его. Но я вспомнила, что видела такой взгляд у Натаниэля. Это был взгляд, который говорил о том, какая я наивная. Джейсон был на несколько лет моложе меня, и в его жизни не было всего того, что успел повидать Натаниэль, но у него был свой опыт.

— Я не наивная, — отозвалась я.

— Ты настолько хорошо научилась меня читать?

— Натаниэль передал очень похожий взгляд, — объяснила я.

— Конечно, ты прочитала не меня, — констатировал он с горечью в голосе.

Я начала волноваться, поскольку проблемы росли быстрее, чем я успевала их решать.

— И что это должно значить? — спросила я.

— Я мечтаю, чтобы кто-то хотел меня так же, как ты хочешь Натаниэля, и любил меня так же, как ты любишь всех своих мужчин.

— Перди любит тебя именно так, — заметила я. Что я могла сказать на это, разве что правду?

Он посмотрел на меня недружелюбным взглядом.

— Ты пытаешься быть прямолинейной?

Я глубоко вздохнула, медленно выдохнула и попробовала сказать честно, но не прямолинейно.

— Я сейчас нахожусь в самолете, а сама бы я на это ни за что не пошла. Дай-ка попробую объяснить: сначала ты говорил, что хочешь, чтобы тебя любили. Тебе хотелось, чтобы чувства согревали тебя. Так вот, я долгие годы сопротивлялась тому, чтобы меня вот так вот любили, но не получилось, но теперь оказывается, что именно этого ты и хочешь.

— Что я теперь должен сказать, Анита? Что я отверг кого-то, кто готов был с головой окунуть меня в свою любовь? Думаю, да, я это сделал.

Я покачала головой и попробовала еще раз.

— Нет, я не об этом. Я о том, что твое видение любви и то, как ее себе представляет Перди, немного отличаются. Ты хочешь быть поглощенным, но не порабощенным. Огонь, которому нужен воздух, чтобы гореть. Она забрала воздух, и огонь погас.

Он изучал мое лицо.

— Очень правильно сказано.

— Ну и ну, Джейсон, кажется мне удалось тебя удивить.

Он улыбнулся.

— Я не совсем то имел в виду. Я о том, что при таком раскладе я чувствую себя не таким глупым из-за того, что не хочу, чтобы Перди любила меня. Но мне очень хотелось, чтобы кто-то был полностью поглощен любовью ко мне. И вот я получил то, чего хотел, и я больше не хочу этого. Думаю, я слишком много колеблюсь.

— Навязчивая идея — это не любовь, Джейсон. Это всего лишь обладание.

— Я хочу кому-то принадлежать, Анита.

— Но ты хочешь чего-то похожего на то, что есть у Натаниэля, а не традиционный брак.

— Ты хочешь сказать, что я хочу кому-то принадлежать, но не хочу быть моногамным.

Я пожала плечами.

— Вообще-то, Натаниэль моногамен. Он не спит ни с кем, кроме меня.

Джейсон усмехнулся, глаза вспыхнули еще ярче.

— Но ведь у него бывает сексуальный контакт с другими людьми.

— Он стриптизер. Сексуальный контакт с другими людьми — часть его работы.

— Я имею в виду немного другое. При нашей работе мы довольно откровенно соприкасаемся с публикой, но по факту секса нет.

Я закрыла глаза, но от этого мурлыканье двигателей стало громче. Я их открыла пошире и постаралась трезво мыслить.

— Что ты тогда имеешь в виду?

Он выдал мне один из тех взглядов, которые ясно говорили, что я либо дико наивна, либо совершенно тупа. Поскольку я не была ни одним из перечисленного, я не знала, что и думать.

— Не смотри на меня так, Джейсон. Я честно не понимаю, о чем это ты.

Теперь была его очередь нахмуриться.

— Ты совсем не понимаешь?

— Нет, совсем не понимаю. — Я не могла не показаться разозленной.

— Что ты подразумеваешь под сексуальным контактом, Анита?

— Я не знаю, может, секс.

— Анита, я видел, как Ашер питался от Натаниэля. Черт, я постарался сделать так, чтобы он питался и мною тоже. Ты должна быть чертовски гомофобной, чем Натаниэль или я, чтобы не понять, что когда Ашер питается, это тоже сексуальный контакт.

Одна из способностей Ашера состоит в том, что он может вызвать оргазм одним укусом. Это не только ментальные игры. Это как особый дар. Когда он был еще юным злобным вампиром, он пользовался этой способностью, чтобы заполучить землю, деньги или защиту от своих жертв. Люди умоляли его еще хотя бы об одной ночи, даже зная, что она их убьет.

— Я знаю, что умеет делать Ашер, даже лучше, чем ты, Джейсон.

— О да, какой же я идиот. Как я мог забыть? — Он обнял меня. — Прости, Анита, мне очень жаль.

Мы с Ашером занимались сексом и делились кровью всего один раз. Он почти убил меня наслаждением, потому что я сама его попросила. Умоляла его об этом. Нам больше не разрешают оставаться наедине, поскольку я призналась Жан-Клоду, что все еще мечтаю повторить то, что мы сделали. Из всех вампиров Жан-Клода Ашер был единственным, кого я действительно боялась. Потому что он был единственным, кто заставил меня желать того, что могло стоить мне жизни.

Джейсон обнял меня и сказал:

— Я боюсь, и страх делает меня глупым. Прости.

Голос пилота послышался их динамиков. Это заставило меня подскочить и по-девчачьи взвизгнуть. Джейсон поцеловал меня в лоб.

— Мы приземляемся, мисс Блейк, господин Шуйлер. Было бы неплохо, если бы вы заняли свои места.

— Я в порядке, Джейсон, ни один из нас не прав.

— Прости меня.

— Не за что прощать, — ответила я.

Джейсон кивнул, но он явно мне не поверил. Я не привыкла к нему такому, эмоциональному, рассеянному. Его отец умирал. Его мать шантажировала его морально. Я думаю, он имел право немного отойти от своего привычного образа.

Я сжала свою ладонь в его руке. Я буду чувствовать себя лучше, когда мы приземлимся. Все гарантированно будет проще, когда мы будем на земле. Я пыталась предположить, что будет дальше, но что-то мне подсказывало, что если с Джейсоном уже сейчас такие проблемы, дальше будет только хуже.

Как я докатилась до того, что держу его за ручку? Да ведь это Натаниэль мне предложил. Он мне за это заплатит. Самолет подпрыгнул немного на взлетно-посадочной полосе, и я перестала на мгновение дышать. Но мы уже были на земле. А это очень важно, по крайней мере, для меня.

Поиск по сайту: