Глава 2. Me and the dragon can chase all the pain away

Me and the dragon can chase all the pain away.
So before I end my day, remember..
My sweet prince, you are the one
My sweet prince
You are the one
«My sweet prince» Placebo

Через два часа Колин имел: отсутствие своего партнера по съемкам – раз, присутствие похожего на него человека из средневековья – два, разброд и шатание в мыслях – три.

Артур ходил, осматривая номер, чуть не свернул кран в ванной и разбил лампочку, которую зачем-то вытащил из бра. Морган еле удержался, чтобы не предложить ему засунуть пальцы в розетку, но в последний момент спохватился: Пендрагон ни в чем не виноват, и срывать на нем собственную нервозность было бы некрасиво.

- Скажи мне, Колин Морган, кто ты?

Морган выплыл из собственных размышлений, реагируя, скорее, не на вопрос, а на знакомые нотки в голосе. Да, Артур говорил иначе, нежели Джеймс, но у них были общие интонации и еще что-то неуловимое схожее. Точно так же, как принц был похож и не похож на Брэдли.

- Что, прости?

- Чем ты занимаешься? Кто ты? Расскажи мне о себе, о своем друге, о вашем мире, ведь мне придется некоторое время тут находиться, а значит, необходимо все это знать.

Артур казался совершенно спокойным, уравновешенным. Он просчитывал возможные варианты событий. Колина это восхищало, ведь сам Морган находился в полном ступоре и был морально раздавлен: появление человека из прошлого не способствовало укреплению духа.

Но, как оказалось, даже рассказ о естественных для современного человека вещах мог стать большой проблемой. Через полчаса Колин готов был связать принца и запихнуть ему в рот кляп, лишь бы тот перестал задавать глупые вопросы: как может быть так, что правительница - женщина? Нет, он у него нет никаких предрассудков, но женщина – хранительница очага, она не должна управлять государством! Как это – не управляет? А кто тогда это делает? Как может быть, что при правителе есть еще какие-то посторонние люди, которые всем распоряжаются? Не посторонние, а министры? А что такое министр?

И так до бесконечности.

Артура в первую очередь заинтересовал государственный строй, что было вполне объяснимо и понятно. А Колин впервые задумался о том, как же мало он сам знает о политике и об управлении собственной страной. Да ему и не надо было: Великобритания – огромна, неудивительно, что на родине нашлись и политики, и экономисты, и прочие нужные люди. Колин Морган же был всего лишь актером и не обязан глубоко вникать в дела государственной важности. Но как тяжело это все, оказывается, объяснить! Например, Морган с детства привык, что Ее Величество - Божьей милостью Королева Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и других ее Царств и Территорий, Глава Содружества, Защитница Веры, Самодержица Орденов Рыцарства, и вопрос «почему» не приходил ему в голову. Теперь же требовалось объяснить Артуру, что это титул, используемый уже не одно десятилетие.

А Артур злился, смотрел высокомерно, фырчал, закатывал глаза и вел себя как настоящая… задница! О, Колин теперь еще лучше понимал Мерлина, который так называл принца – общаться с ним было пыткой. В каждом взгляде и жесте чувствовалось такое чувство превосходства и самолюбование, что Морган не выдержал:

- Прекрати так на меня смотреть! Я тебе не слуга и не обязан тут перед тобой распинаться!

Артур нехорошо сощурился и в следующий момент уже выкручивал Колину руку.

- Запомни, ты разговариваешь с принцем, будущим правителем Камелота…

- …прошлым, вообще-то… - выдавил Морган, но Артур не обратил на уточнение никакого внимания.

-…и хочешь ты или нет, но тебе придется говорить со мной уважительно, как того и требует мое положение.

В данный момент Артур Пендрагон ни кем не являлся: у него не было паспорта или иного удостоверяющего личность документа, не было друзей, к которым можно обратиться, но Колин не стал заострять на этом внимание. Собственно, он оказался единственным, кто способен помочь принцу. Бросить Артура в такой ситуации Моргану в любом случае не позволила бы совесть. И пусть у Колина болело вывихнутое плечо, и он действительно желал развернуться и уйти, хлопнув дверью, он все-таки хотел помочь. По-настоящему хотел, а этот принц так с ним обращался!

Но Морган вовремя вспомнил, что он актер и может сыграть все, что угодно, в том числе и покорность: плечи его опустились, и Колин должен был выглядеть как человек, смирившийся с собственной участью.

Артур, похоже, остался доволен.

- Только тебе, Высочество, лучше бы запомнить: у нас за убийство человека сажают в тюрьму... в смысле - в темницу, надолго. И никто не поверит тебе, что ты из прошлого.

Пендрагон ненадолго задумался, что-то для себя решил и отпустил Колина. Тот повернулся, упрямо глядя принцу прямо в лицо, и Артур улыбнулся:

- Невероятное сходство… хорошо, я приношу тебе свои извинения. Без знаний, которые хранятся у тебя в голове, я вряд ли смогу разобраться в устройстве вашего мира.

Нельзя сказать, что это было нормальное признание собственной ошибки и глупости, но, похоже, принц Камелотский иначе просто не умел. Морган усмехнулся – когда они только начинали общаться с Брэдли, тот тоже постоянно его задирал, а потом неуклюже извинялся.

- Тогда продолжим. Я – актер, как и Брэдли Джеймс, на которого ты похож. Мы снимаемся в кино.

- Что есть «кино», и что означает в нем сниматься? – озадачился Артур. Для него это выражение было совершенно непонятно. Можно снимать одежду, или кувшин с полки, но что значило «сниматься в кино»?

Колин озадачился. Артур спрашивал о вещах, которые для него были сами собой разумеющимися.

- Мы изображаем каких-нибудь персонажей…

- Вы шуты? – приподнял брови принц.

Для Пендрагона все становилось загадочнее и загадочнее. Колин Морган, хоть и говорил немного иначе, но знал достаточно много для бродячего артиста – даже несмотря на то, что Артур остался недоволен скудостью сведений о политическом устройстве их страны (ведь не всем дано понимать политику, этому нужно долго учиться, да к тому же иметь способности). И принц сделал вывод, что Колин Морган был достаточно образован, а он оказался... шутом?

- Ох, нет! Мы не… черт, как объяснить-то?

Морган взъерошил пальцами волосы. Артур наблюдал за ним с легким интересом, перемешанным с недоверием, представляя Колина в роли шута. И решил: если Морган хотя бы частично ведет себя так же, как Мерлин, то ему бы пошла эта роль. Сильно напрягаться бы ему точно не пришлось.

- Снимающийся в кино актер – это почетная профессия… ремесло, в смысле. Это почетное ремесло: надо уметь много запоминать и показывать эмоции, которые не испытываешь. Люди должны не только смеяться, глядя на тебя, но испытывать и другие чувства: печаль, сожаление, например, раздражение…

- Я не совсем понимаю, для чего это необходимо делать.

- Для того чтобы доставлять людям удовольствие... и не надо делать такое лицо – каждый на благо человечества служит по-своему!

Принц усмехнулся, пытаясь представить себе. Как это шут… ладно-ладно, актер –служит на благо людей. Получалось, если честно, плохо, но снова спорить с Морганом Артуру не хотелось.

- Хорошо, а это твое «в кино» что такое?

- Это картинки. Как иллюстрации, но снятые с людей. Их делают с помощью специального оборудования, которое не только сохраняет картинки, чтобы показать меня другим, но и оживляет…

Артур смотрел все еще недоверчиво, ничего не понимая, и Колин решил, что наглядная демонстрация это хороший вариант. Только он не подумал, что когда включится телевизор, Артур сорвется с места и окажется за креслом. Наверное, так принц чувствовал себя в безопасности.

- Это магия! – зло выдохнул Артур, глядя на двигающиеся на экране картинки.

- Да твою мать! – обреченно выдохнул Морган.

Обычно он старался не ругаться, особенно при посторонних людях. Мало было таких, как Джеймс, кто знал, что скромный на вид мальчик Колин Морган на самом деле далеко не так скромен, и вообще – жуткая язва. Догадываться могли, но подтверждение – гордо задранный подбородок, хитро блестящие глаза и короткое: «Да, и что?» - естественно, не получали. Обычно Колин отводил глаза и смущался (при необходимости Морган с легкостью краснел «по заказу», жаль, что не краснеть иногда не получалось), изображал невинное создание, и ему верили.

Но сейчас сдерживаться уже не было сил. Артур был… чересчур эмоциональным. И его реакции сменяли друг друга со скоростью света: сосредоточен, следом зол, потом испуган. Испуган телевизором, между прочим!

- Нет, это не магия, Вашество! Это технология такая, смотри, - Колин подошел и вытащил на обозрение антенну. – По этому шнуру идет передача сигнала, и показываются картинки.

По глазам Артура читалось, что не очень-то он и поверил, но для принца было оскорбительно опасаться того, чего не боится какой-то шут. Моргану показалось, что он видит, как эти мысли проходят у Артура в голове. А сам Колин старался не поддаваться панике. Ведь ему надо будет как-то объяснить Артуру, как изображать из себя Брэдли, и завтра пойти на съемки. Одна мысль об этом приводила в такой ужас, что у Колина моментально холодели кончики пальцев. Обычно, видя, что Морган волнуется, Брэдли хватал его за руки и быстро-быстро их растирал. Было больно, но Джеймс говорил, что нельзя доводить себя до такого состояния. Сейчас Брэдли рядом не было, и Колин почувствовал, что у него перехватывает дыхание.

- Артур, - хрипло начал Колин, - Брэдли тоже актер, и у нас завтра съемки начинаются. Тебе надо… то есть, ты смог бы его заменить, пока мы не придумаем, как вернуть все назад?

Морган в последний момент понял, что принц, в какой бы ситуации ни находился, не послушает Колина, если он будет говорить, что тот что-то «должен».

Пендрагон просто кивнул – а что ему еще оставалось делать?

Поиск по сайту: