Глава 10. Beauty lies inside the eye of another youthful dream That doesn't sell it's soul for self-esteem That's not plasticine Beauty lies inside desire and every

Beauty lies inside the eye of another youthful dream
That doesn't sell it's soul for self-esteem
That's not plasticine
Beauty lies inside desire and every wayward heart redeemed
That doesn't sell it's soul for self-esteem
That's not plasticine

Don't forget to be the way you are

The only thing you can rely on is that you can't rely on anything
Don't go and sell your soul for self-esteem
Don't be plasticine

Don't forget to be the way you are
And don't forget to be the way you are
The way you are...
«Plasticine» Placebo

Через некоторое время у Брэдли кругом пошла голова – много мелких, совершенно незначительных на первый взгляд мелочей оказались очень важными. Например, целовать руку было далеко не обязательно, и, когда Брэдли спросил об этом, Мерлин посмотрел на него очень удивленно. И, скорее наоборот, сотвори он подобное, Моргана бы его подвесила за что-нибудь, чтобы не смел пытаться выставить женщин беспомощными. В чем-то она была права – девушки очень часто оказывались во много раз сильнее, чем кажется на первый взгляд.

И теперь Брэдли затряс головой, поднимая вверх руки.

- Сдаюсь! Я больше не в состоянии слушать.

Мерлин посмотрел на него недоверчиво, явно чего-то не понимая, а Джеймс задумался, а был ли тогда известен этот жест, означающий капитуляцию, или это не он озадачил мага.

- В смысле, я больше не могу это слушать. Может, сменим предмет обучения, и ты расскажешь мне что-нибудь о воинском искусстве?

- Расскажу, только я сам знаю далеко не все. Смотри, рыцарем может стать только дворянин.

- Артур это изменит, - усмехнулся Брэдли, и спохватился, что ляпнул лишнего, но было уже слишком поздно.

- Что? Что он изменит? – Мерлин смотрел на Джеймса пристально, ожидая ответа. Ему, наверное, было интересно, что заставит Артура так поступить, но Джеймс не сомневался: главной причиной этому будет Мерлин и способности Ланселота.

Так и не дождавшись ответа, маг поджал губы, но продолжил.

- Рыцари подчиняются Артуру, он их тренирует и отбирает. Стража и рыцари – это не одно и то же, хотя часто люди путают эти понятия. В стражу могут взять и горожанина, не обязательно быть благородных кровей.

Мерлин говорил и говорил: оказывается, у рыцарей существовали свои добродетели, которыми являлись мужество, верность, щедрость, благоразумие, утонченная общительность, честь и вольность. Брэдли, конечно, тут же запутался, как может быть «вольность» и «благоразумие» одновременно, ведь оба этих понятия противоположны друг другу в значениях. Оказалось, благоразумие подразумевало под собой в большей степени умеренность, а вольность означала свободный уклад рыцарства.
Существовал даже определенный Кодекс, когда Мерлин вспомнил о нем, то почти с головой залез в один из огромных сундуков, тяжелый, деревянный, с коваными углами и вырезанным рисунком, в который, если очень захотеть, можно было бы сложить Мерлина, поймал себя на этой мысли Брэдли, глядя на худую фигуру своего невольного друга. Как раз когда Джеймс собирался об этом сказать, Мерлин вынырнул оттуда, доставая желтоватый, свернутый трубочкой пергамент, на котором витиеватым подчерком было выведено:

- Благородство в Служении
- Скорее Смерть, чем Бесчестье
- Смелость в исполнении правил
- Уважение ко всем достойным людям
- Уважение ко всем тем, кто выше твоего положения
- Внушать покорность через уважение
- Презрение к подлецам
- Защита невиновных
- Наказание преступников
- Учтивость ко всем женщинам
- Битва - мерило мужественности
- Бой - Слава
- Исполняй поручение до конца
- Война - расцвет рыцарства
- Смерть всем, кто оказывает сопротивление делу
- Искусства - пища рыцаря (особенно музыка)
- Гнев ослепляет, холодная голова приносит победу

- И совсем никого не волнует, что бой, например, не всегда означает храбрость?

- Всегда, если это тот бой, что признается рыцарями по их Кодексу, - усмехнулся Мерлин, - но ты прав. И уже за это можно любить Артура – он не придерживается правил слепо.

Это «любить» так легко вырвалось у Мерлина, что Брэдли даже в какой-то момент забыл, что хотел сказать. Маг переживал за своего принца, и, похоже, скучал.

- Он с Колином, не беспокойся. Морган не позволит, чтобы с Артуром что-то случилось, - заявил Брэдли, трогая Мерлина за плечо. У того сразу глаза расширились от удивления, но потом Мерлин улыбнулся и положил свою руку на ладонь Джеймса.

- Я надеюсь. А еще, Брэдли, у нас не принято вот так просто прикасаться к другим людям, особенно принцу Камелота.

Джеймс смутился, у него порозовели скулы, он убрал руку и вернулся к Кодексу. Оказывается, «каждый рыцарь должен держать данное им слово, ибо лишь трусость является для Рыцаря позором большим, чем клятвопреступление» или «каждый рыцарь должен иметь Грамоту, подтверждающую его благородное происхождение». Джеймс с удивлением понял, что сценаристы не придумали про бумажку, которую в кадре с помощью магических способностей «ксерил» Колин.

Мерлин тут же рассказал, как один из дворян решил во что бы то ни стало сделать своего сына рыцарем, решив, что это почетно. Сын, сэр Грамор, был кругленьким, как луна, любил поесть и боялся кошек, как потом выяснил маг, но тоже жаждал славы и почета, чтобы прекрасные дамы при виде него падали в обморок. А еще Грамор был жутко настойчивым, он ходил и ходил за Артуром, пока тот не попросил Мерлина помочь. Именно тогда маг и узнал, что этот сэр испытывает панический страх, увидев кошку, и Мерлин решил на этом сыграть. Сначала он достаточно громко рассказывал слуге Грамора о том, что в замке много прекрасных представителей семейства кошачьих, и Мерлину теперь вовсе не обязательно самому ловить мышей и прочих грызунов. Грамор бледнел даже от рассказов. А уж когда потом к ним вбежала кошка, подскочил на месте как ужаленный.

Последней каплей оказалось то, что Мерлин притащил кошку перед поединком, и сэр Грамор и правда уверился, что замок кишмя кишит ими и запросился назад.
Слушая о том, как Мерлин ловил несчастных животных по всему замку и окружным деревням, Артур хохотал до слез.

Но некоторые вещи вызывали искреннее недоумение.

Джеймс допускал, что «каждый рыцарь должен принимать участие в Турнирах, где показывать доблесть ратную, храбрость и отвагу великую», но на каждом? Это, по его мнению, было чересчур, а уж «рыцарь не может ударить поверженного противника (в честном поединке), а так же противника, молящего о пощаде» он вообще считал глупостью. А если этот враг потом, как только ты развернешься, ударит в спину?
Но больше всего ему понравилась фраза: «Незнание Кодекса Рыцарской чести не является смягчающим вину обстоятельством для людей вероломных, отступивших от его правил».

- Незнание законов не освобождает от ответственности, - хмыкнул тогда Брэдли, качая головой, - в нашем времени тоже такое правило есть. Хорошо, что хоть что-то вечно и незыблемо. Так, ладно, это более или менее понятно, однако я понятия не имею об оружии.

До того, как Мерлин открыл рот, Брэдли и понятия не имел, сколько он не знает о мечах, латах и шлемах.
Он даже думал, что вполне владеет если не навыками, то хотя бы терминологией, которой постоянно щеголяли Морган и МакГрат, но, как оказалось, и одной десятой не знал. Да мало кто из современной молодежи во времени Брэдли, да и не только молодежи, хотя бы представление имел о том, насколько тяжелы были настоящие доспехи. Тяжелы и сложны. Например, боевой доспех, призванный защищать рыцаря, «сшивался» - или клепался – прямо на рыцаре и не снимался до конца боя. Если тому необходимо было облегчиться, то на рыцаря просто выливали воду, которая просачивалась сквозь все щели и смывала лишнее.

- Воу, постой! – остановил его Брэдли. Сам Джеймс, мягко говоря, находился в прострации от такого потока информации, это было для него слишком много, то, что будущие рыцари запоминали годами, ему необходимо было усвоить за пару часов. Но главное Джеймс уловил, - сколько ты сказал, весят доспехи?

- Всего пару пудов, – повторил Мерлин, недоуменно глядя на Джеймса, - а что такое?

- И как я должен в этом ходить? – возмущенно завил Джеймс, представив себе, что он напялил все это на себя. В голове появилась картинка: Брэдли, распластавшись на земле, дрыгает ногами и руками, пытаясь выбраться из доспехов. Подобная картина может, и была забавной, но совершенно не радовала самого Джеймса.

- Мне кажется, у тебя хватит физических сил, а привычка быстро вырабатывается.

Мерлин был очень спокоен, что было не удивительно – не ему же предстояло ходить, обвешавшись железом. Брэдли даже понимал его – он бы тоже, если бы была возможность, выбрал быть магом и не ходить в доспехах.

Куда-нибудь идти у Брэдли не было желания, и даже от одной мысли об этом сосало под ложечкой. Перспектива оказаться где-то там, за стенами этой уютной комнаты, заставляла его чувствовать себя весьма… некомфортно.

- Я не знаю... Может, мы можем отправиться на охоту? – внезапно осенило Джеймса. Мерлин, стоящий напротив, переминался с ноги на ногу, неуверенно оглядываясь по сторонам, и облизывал губы. Это значило, что он волнуется. Похоже, магу тоже не нравилась мысль о том, что придется куда-то уходить, но постоянно оставаться в комнате Брэдли не мог.

- Возможно. Если мы пойдем вдвоем, то ты не будешь никому показываться на глаза, а так же будет возможность потренировать тебя в ношении оружия. Ты хоть раз держал в руках меч?

- Алюминиевый только, - усмехнулся Артур, и, глядя на недоумение Мерлина, пояснил, - это легкий и гибкий металл в нашем времени.

Поэтому вариант с охотой понравился им обоим.

В лесу было прохладно и сумрачно. Джеймс понятия не имел, что именно наплел Мерлин Утеру, и почему принцу так срочно захотелось на охоту, его практически не интересовало. В голове будто был туман, было страшно и очень хотелось, как в детстве, залезть под одеяло.
Когда Брэдли был маленьким, всегда так прятался от чего-то страшного, только чаще всего это были не придуманные монстры, а боязнь, что отругают родители или старшая сестра. Монстров Джеймс никогда не боялся, как-то понимал, что их не существует, а вот гнев родителей очень даже реален.

И сейчас вот Джеймс подумал, что лучше бы он боялся монстров.

Перед ними выползла странного вида ящерица, похожая на большого варана. Большого и более агрессивного, судя по тому, как она зыркала на них глазами и била хвостом по земле. Брэдли так и застыл, не зная, что делать, и отвлек его окрик Мерлина. В следующий момент слизь, выплюнутая наглой рептилией, зависла в воздухе, сама нападающая тоже зависла в воздухе, а потом была отброшена назад.

Маг стоял, вытянув вперед руку, и глаза у него горели, Брэдли подумал, как хорошо иметь такого человека у себя за спиной, мага, который всегда может помочь.

- Почему ты не расскажешь ему? – совершенно не в связи с ситуацией заинтересовался Джеймс. Мерлин аккуратно передвинул тяжелую и до сих пор опасную тушу – ядовитых клыков никто не отменял – с тропы и недоверчиво уставился на Джеймса.

- Я же рассказал про законы.

- Да, но при этом вряд ли принц должен спать со своим слугой, верно? Но вы это обошли, так почему…

- Я маг, Брэдли. Это не большие уши, не дурные привычки или манеры, Артура воспитывали с ненавистью к магии…

- Но он же знает тебя, что ты не причинишь ему вреда – он поверит, поймет.

Мерлин внезапно разозлился, глаза его полыхнули желтым, как пару минут назад, и в следующий момент Джеймс был прижат к дереву. Мерлин стоял напротив, глубоко дыша и явно пытаясь успокоится, что у него никак не получалось. Волосы у мага будто наэлектризовались и торчали во все стороны, хотя быть может, Брэдли это просто казалось, губы кривились в злой и горькой усмешке. Джеймс вздрогнул бы – настолько красивым сейчас казался Мерлин – если бы у него была возможность. Но магические путы так сильно прижимали его к твердой коре, что и вздохнуть-то удавалось с трудом.

- Думаешь, человек, которого с детства учили, что магия - это самое великое зло, примет такого меня? Сосуд, полный ненавистной энергии, который только одной своей мыслью может уничтожить половину Камелота? – гневно спросил маг. Голос слышен был будто в мегафон, звонкий и четкий. Скорее всего, Мерлин ожидал, что Брэдли спасует, но тот только ухмыльнулся.

- Горло…

- Что?

- Горло, - прохрипел Джеймс, и в следующее мгновение путы уже ослабли, - Если твой Артур не слепой, то он увидит, насколько ты прекрасен.

Брэдли сказал это прежде, чем задумался о звучании слов, от этого только сильнее смутившись, покраснел до самой макушки. Мерлин уставился на него во все глаза.

- А потом еще и поймет, насколько это удобно. Я уверен, - все же закончил Джеймс, глядя на смутившегося Мерлина. Путы, перетягивающие его грудь, мешающие спокойно вздыхать и говорить, а так же фиксирующие тело, ослабли. Брэдли, пользуясь тем, что Мерлин стоит на месте, сделал пару шагов в его направлении, положил руку на шею, притянув к себе ближе, и поцеловал.

В крови, в голове, все еще пульсировало это ощущение, себя в чьей-то власти, а еще вспоминался Мерлин: Брэдли не шутил, маг был совершенно прекрасен. И совсем не похож на Колина, ведь Морган всегда был мягче, улыбчивее, и, даже когда злился, не выглядел столь опасным.

Поцелуй вышел агрессивным – они оба боролись за первенство, почти кусались, но под конец Мерлин отстранился первым, с трудом переводя дыхание. Глаза у него были уже совершенно обычного синего цвета, и только расширенные зрачки выдавали его состояние.

- Так удивительно видеть людей столь одинаковых, и столь непохожих одновременно, - заявил Мерлин, отводя глаза. Брэдли бы подписался под каждым его словом, - Быть может, теперь займемся тренировкой?
Глава 11.

I feel you
Your sun it shines
I feel you
Within my mind
You take me there
You take me where
The kingdom comes
You take me to
And lead me through Babylon
«I feel you» Placebo

Потренироваться было очень хорошей, правильной мыслью – все лишнее быстро выветрилось из головы. Сначала Мерлин рассказывал то, что знал сам, и задумайся Брэдли, он бы понял: эти знания поверхностны и неглубоки.
Но Джеймс все равно в них захлебывался. Как стоит или не стоит держать меч, как ставить блок, как увернуться от скользящего удара, но при этом удержать меч, не запутаться в ногах и не забыть о противнике. Джеймс быстро выдохся и с громким стоном сел на траву.

- Жуть какая-то, столько тренироваться – грех.

- Ты слишком мало двигался, и останавливаться бы не стоило – надо привыкнуть, - задумчиво глядя куда-то между ветками ели, проговорил Мерлин. Брэдли даже подумал, что он кого-то заметил, но когда Джеймс спросил мага об этом, тот только отмахнулся. – Показалось. Я установил барьер вокруг поляны, если кто-то через него пойдет – я почувствую. Поднимайся!

Сам Мерлин был худым и долго махать оружием тоже бы не стал, но на его стороне была магия, и, когда маг совсем устал, он заставил меч плясать без него, нанося несильные удары. Иногда Мерлин забывался или отвлекался, и тогда сдерживать атаки становилось намного сложнее. Но вот удивительно – именно их отражать у Джеймса получалось лучше всего.

- Ты воин, - задумчиво пробормотал Мерлин.

- Что?

Брэдли пытался отдышаться и утер пыльной рукой пот со лба. Там осталась серая пыльная полоса, прямо посередине лба.

- По тебе видно, что ты в моем времени не стал бы магом: твое тело будто создано для физической нагрузки.

Брэдли смутился, чувствуя, как со словами Мерлин проводит руками по его мускулам – по груди, животу, рукам. Ощущения были приятно теплыми, расслабляющими.

- Но я тогда не понимаю, почему ты не можешь запомнить такие элементарные приемы!

Джеймс мгновенно разозлился, подхватил с земли меч и встал в стойку.

- Ну, давай!

Удары градом сыпались со всех сторон, и Брэдли еле успевал защищаться. Ярко начищенный, острый клинок с другой стороны пугал, из-за близости смертельно-опасного оружия сосало под ложечкой, но Джеймсу нравилось это ощущение.

Через некоторое время у Мерлина начало сбиваться дыхание, и они остановились. Брэдли только теперь обратил внимание, как неестественно тихо вокруг – даже птиц не было слышно. Когда они только вошли в лес, он чуть не оглох – настолько шумной казалась живность: щебетали какие-то пичуги, Брэдли видел дятла и белку. Пушистая нахалка, будто чувствуя, что в этот раз ей ничего не грозит, собирала кедровые семечки, хвост у нее раскачивался, и шевелились ушки, так, что хотелось погладить. В руки белка естественно не далась, но и убегать далеко от людей не стала. А еще на них вывалился – в прямом смысле! – олененок и вылупился огромными глазами. Потом он аккуратно поднялся на пошатывающихся тоненьких ножках (Брэдли поймал себя на совершенно не мужской мысли, каким милым он кажется) и побрел куда-то назад.

А сейчас вокруг была абсолютная тишина.

- Странно, что ты не заметил этого раньше, - сказал Мерлин, когда Брэдли задал вопрос, - сначала их отпугнул звук скрещенного металла, означающий опасность, а потом, есть же еще мой щит. Он пугает животных, вызывает безотчетный страх, как нечто чуждое.

Они сидели на краю поляны, спрятавшись от пробивающегося через листья солнца. Оказалось, что Мерлин с собой захватил перекусить - вяленое мясо, хлеб, немного сыра и воду - но Брэдли казалось, что он попал на райский пир. Продукты отличались по вкусу от тех, что были в его мире, вкус казался насыщеннее, а вода – более вкусной и сладкой.

- А сделай что-нибудь?

- Что именно?

- Поколдуй? Я хочу посмотреть, - и не успел Брэдли закончить свою мысль, как почувствовал, что его словно обдуло теплым ветром. У Мерлина снова засветились мягким золотистым цветом глаза. Джеймс не раз наблюдал, как Моргану «красили» глаза компьютерной программой, а один его друг носил светлые оттеночные линзы. И все же видеть вживую, как глаза у Мерлина становятся теплого медового оттенка – это было великолепно. Джеймс все же не удержался и провел рукой по нижнему веку мага, словно пытаясь убедиться в том, что он настоящий. Мерлин горестно поджал губы и качнул головой, уходя от прикосновения.

- Извини.

- Ничего, просто мне это очень непривычно. Продолжим?

Но Брэдли отрицательно покачал головой, закинул руки за голову и завалился назад. В нос сразу стали лезть травинки, а под лопаткой оказался корень, но Джеймсу было так хорошо, что двигаться не хотелось.

- Расскажи мне что-нибудь про вашу жизнь? Был Алхора?...

Мерлин с недоумением посмотрел на Брэдли и кивнул. Сначала маг отвечал на вопросы Джеймса – да, был Алхора, и грязевой монстр – «Аванк, вообще-то», - и принцесса Вивиана.
Услышав, что последняя решила, что Гвеневра ее главная соперница, Брэдли представил себе Джоржию, и как бы она это сыграла. Еще несколько минут он не мог успокоиться - отсмеивался.

А потом Мерлин как-то внезапно и будто между прочим поинтересовался, а откуда это Джеймс все знает.

- Так, частично легенды, частично – съемки… ЧЕРТ!

Последнее восклицание относилось к внезапно заинтересовавшемуся его словами Мерлину, который проявил жуткое любопытство по поводу «легенд». И в скором, очень скором времени Брэдли убедился, что если Мерлин что-то хочет узнать, он это обязательно узнает.

- Значит, об Артуре ходят легенды… - протянул маг.

- О тебе тоже, - уточнил на всякий случай Брэдли. У Мерлина было такое счастливое выражение лица, от того, каким Артур станет королем, как если бы его внезапно отправили в нирвану.

- Да, но, судя по твоему описанию, я постарел на сорок лет раньше, - хмыкнул маг. - Впрочем, с учетом моей жизни сейчас…

Брэдли промолчал, только покачал головой. В конце концов, у него еще будет время убедить Мерлина в том, что Артур имеет право знать, что его любовник – маг.

«Тем более что, пока он находится в моем времени, вряд ли есть шанс не узнать об этом».

В замок возвращались уже затемно. У Брэдли все тело ломило, особенно правое плечо: пару недель назад во время дружеского матча, Джеймс упал, сильно растянув руку, и теперь это сказывалось. Конь под ним настороженно водил ушами, будто все еще не мог определиться – нравится ему наездник или нет. Когда они с утра на конюшне брали лошадей, Мерлин с сомнением сказал, что будет странно, если принц возьмет не своего коня, а какую-то другую лошадь. После чего он направился в стойло, где стоял гнедой жеребец, потрепал его по шее и что-то зашептал на ухо. Конь позволил Брэдли на себя сесть, хотя Джеймс чувствовал, что тот был этим недоволен.

- Как ты убедил его? – все же спросил Брэдли. Говорить о лошади как о ком-то здравомыслящем, было странно, но для себя Брэдли с удивлением понял – иначе он просто не сможет сказать. Конь на поляне будто наблюдал за ним и теперь вроде как остался доволен.

- Этот конь очень умный, все понимает. Я объяснил, что тебе надо помочь, иначе не вернется Артур.

- Серьезно?

- Да.

И Брэдли поверил.

Замок в темноте выглядел зловеще и загадочно. Непривыкший к полному отсутствию электрического света, Джеймс сейчас чувствовал себя совершенно не в своей тарелке.

В комнате принца они застали одну из служанок, и Брэдли чуть не присвистнул – так та была хороша. Светлые волосы – Джеймс такие любил – были забраны в сложную прическу, чтобы не лезли в глаза, и открывали белую шею. Она перестилала белье на кровати, наклонившись, и вид на ее прелести открывался самый замечательный.

- Хм, Гвеневра, - хмыкнул Мерлин, и Брэдли удивленно уставился на девушку.

«Так вот ты какая, будущая королева Камелота», - хотелось сказать Джеймсу, но слова застряли у него в горле, потому что именно в этот момент Гвен подняла на них глаза, очаровательно покраснела и сделала что-то вроде реверанса.

- Прошу меня простить, сир, я как раз заканчиваю.

- Я думал, ты ее не отпустишь, - хмуро сказал Мерлин, когда Гвеневра ушла из комнаты. Джеймс только хмыкнул.

- Она бы удивилась.

Следующее утро оказалось для Брэдли еще более страшным. Непривычные к таким активным тренировкам мышцы болели, а Мерлин разбудил его, когда небо на востоке только чуть посветлело. С утра у рыцарей должна была состояться тренировка, а Джеймса мутило от мысли, что придется брать в руки меч.

- Неееет, Мерлин, давай скажем, что я болею!

Вставать по утрам всегда было для Джеймса проблемой, и помочь ему мог в этом только крепкий кофе. Но интуиция подсказывала ему, что сейчас он кофе не получит. Поэтому Джеймс схватил Мерлина за пояс, когда тот снова попытался его растормошить, и повалил рядом, совершенно не обращая внимания на то, как маг напрягся. Колин же терпел.

- Брэдли, тогда к тебе придет Гаюс. Проверить, что случилось, - начал Мерлин, но Брэдли только пробурчал что-то в подушку. - И Утер.

А вот последнее имя подействовало лучше холодного душа, и Брэдли оторвал голову от подушки. Он хотел бы отложить свою встречу с королем, а еще лучше – не встретится с ним вовсе. Поэтому Брэдли ничего не осталось, как подняться.

Пока Мерлин его облачал, Джеймс кряхтел и почти стонал - доспехи были тяжелыми, Мерлин быстро рассказывал снова, какие приемы и для чего используют, а еще про рыцарский этикет. И только одно осталось непонятным. Когда они вышли на поле, еще толком не рассвело, Брэдли был недоволен.

- А зачем мы пришли так рано, если никого больше нет? – поинтересовался он, и в следующий момент еле увернулся от небольшого камня, запущенного в него Мерлином. Вернее, магией Мерлина.

- Доспехи. Тебе надо к ним привыкнуть.

И Брэдли, конечно, не нашелся что ответить.

По его ощущению прошло около часа, может немного меньше, когда на плацу собрались рыцари. Брэдли разбил их по парам – Мерлин удивительно точно описал каждого, с рекомендацией, кого с кем выставить, и оставил тренироваться. Сам Джеймс с важным видом ходил вокруг, рассматривая, как сражаются лучшие бойцы Камелота, запоминая приемы и беря что-то на заметку для себя, и не сразу заметил, что вот уже некоторое время за ним следует один из рыцарей.

Мерлин говорил, что сэр Леон подойдет поговорить с ним.

- Что-то случилось? – немного рассеянно спросил Брэдли. В этот момент Саграмур очень красиво сбил с ног Эдмонда, разложив того на траве и с победоносным видом оглядев присутствующих. Брэдли хмыкнул – прием был больше рассчитан на зрелищность, чем на эффективность.

- Что делать с новичками, Ваше Высочество? Среди них есть очень хорошие бойцы, но ни у кого нет грамоты, подтверждающей благородное происхождение…

- Ну и что? – все так же рассеянно ответил Брэдли и не сразу заметил, что Леон отстал. Рыцарь остановился на месте, недоверчиво всматриваясь в Джеймса. И тот сообразил, какую глупость сказал. - В любом случае стоит на них посмотреть.

Взгляд Леона смягчился:

- Мой принц говорит не по годам мудрые вещи, - заявил рыцарь, коротко поклонился и пошел куда-то в сторону. Джеймс не мог понять, если честно, что он такого сказал, что вызвал такое одобрение. Да и не сообразил бы он ни в коем случае – сердце все еще стучало где-то в горле, а сам Брэдли не мог поверить в то, что так легко смог выкрутиться из ситуации, в которую сам себя загнал.

- Что он спрашивал? - негромко поинтересовался Мерлин, и Джеймс вздрогнул – он не заметил, что маг к нему подошел.

«Надо быть внимательнее, тут от этого моя жизнь зависит», - попытался убедить себя Брэдли.

- Спрашивал про новичков, у них нет родовых грамот.

- И что ты такого сказал, что так порадовало Леона?

- Сэра Леона, Мерлин.

Маг нахмурился, намекая – и кто мне об этом говорит? - но вовремя спохватился: вокруг было достаточно народа, чтобы поддерживать их маленькую игру.

- Сэра Леона, мой сир.

- Что это не так важно, потому что в любом случае надо оценить их навыки и возможности. А он посмотрел на меня так, будто я ему владения с замком подарил, - Брэдли все-таки не удержался и сказал о своих сомнениях.

- «Цвет знати» далеко не всегда действительно цветист. И если бы не этот глупый закон, то…

- С тобой бы был Ланселот, - закончил Брэдли.

- Да. Артур же и это изменит, правда?

Брэдли кивнул, надеясь, что эта информация никакого вреда не принесет, и убедился в правильности своих действий, когда Мерлин расплылся в улыбке. Но потом маг посерьезнел и сказал:

- Ах да, Утер сегодня хочет обсудить с вами, мой сир, дань, которую стоит собирать.

Поиск по сайту: