Глава 8. ОЛИВИЯ И ЛЕГИОН кружили вокруг друг друга

ОЛИВИЯ И ЛЕГИОН кружили вокруг друг друга.

Когда маленкая демонесса сделала выпад, Оливия отпрыгнула, и Легион со стуком врезалась в стену.

Теперь, Оливия изучала своего противника.

Она видела подобный вид существа – миньон, также известный как демон‑прислужник – которых уничтожали прежде.

Все ангелы уничтожали, даже те у кого единственной целью было нести покой и радость в мир.

Но, конечно же, она никогда не дралась сама.

Хотя уничтожение их никогда не казалось похожей на большинство из битв ангелов‑воинов.

Не совсем.

Они просто протягивали руки, и появлялись их огненные мечи.

Однажды эти языки огня, которые не были созданы в аду, а изверглись из рта ее Бога, и его дыхание было намного горячее чем все адское пламя так полюбившееся демонам, соприкоснулся с чешуей и демоны распались.

Это, ну, это не будет похоже на нечто подобное.

Кайя и Камео были все еще на полу, все еще корчась, их кожа теперь была светло‑зеленого цвета.

Как ангел, Оливия могла бы успокоить их, забрав их боль себе и уничтожить ее.

Но оказавшись в ловушке этого немощного тела, она ничего не могла сделать.

Ничего, кроме как наблюдать.

И драться.

Если она надеялась выжить, ей необходимо было то, что она никогда не испытывала: ярость.

В конце концов это именно то, что делает людей более сильными.

Не так ли? Ведь кажется что они увеличиваются, разрушают, завоевывают когда они поглощены эмоциями.

Итак…

что разозлит ее? Определенно воспоминание о времени проведенном в аду.

Несмотря на то, что она предпочла бы лишиться глаз, Оливия позволила всплыть воспоминаниям о времени проведенном в аду.

Языки пламени…

зловоние…

эти тянущиеся к ней, блуждающие по ней руки…

Тошнота забурлила в ее желудке, страх и отвращение смешались с этим первым взрывом ярости.

После этого инстинкт взял верх, а ее шок от жестокого обращения с Кайей и Камео вступил в сопротивление, сводя испуг к нулю.

Слава богу, только испуг.

"Ты умрешь ссссегодня, ангел."

Ее руки сжались в кулаки.

Я – сильная.

"Ты никогда не сможешь быть с Аэроном так как желаешь, демон." сказала она, правда, звучавшая в ее голосе должно быть была неприятной для существа выросшего во лжи.

– Я говорю тебе это, не потому что жестока, но…

– Ззззаткнись.

Ззззаткнись!" Легион размахнулась своей рукой, обнажив когти.

Оливия пригнулась, уворачиваясь от удара.

Без своих крыльев, она споткнулась и почти упала на пол.

– Аэрон ллллюбит меня.

Он ссссам мне сказал.

Большая часть её ярости испарилась, и она ничего не могла с этим поделать.

Сострадание всегда было её неотъемлемой частью, это было необходимо для того, чтобы дарить людям счастья, а не горе.

Они желали одного и того же, она и Легион.

– И это правда.

Он любит тебя, но не так, как мужчина любит женщину.

Он любит тебя так, как отец любит свою дочь.

– Нет.

Стук ногой.

Шипение.

– В один прекрасный день я выйду за него замуж.

– Если бы это было так, я бы не отказалась от своей прежней жизни, чтобы прийти сюда и защитить его.

Я не хотела быть с ним.

Она говорила так мягко, насколько было возможно.

Причинить демону эмоциональную боль не входило в её планы.

В любом случае, Аэрону нравилось это…

существо.

Но Оливия знала как действуют демоны и знала что Легион будет ругаться и подначивать ее пока она неповерит.

– Я уже спала в его кровати, в его объятиях.

Легион не обвинила её во лжи.

Как она могла врать? Ангелы никогда в этом не нуждались, и маленькая демонесса знала это.

Вскоре она остановилась и уставилась на Оливию, её дыхание было прерывистым и неглубоким.

С её клыков капало всё больше яда.

– Ты желаешь того, чего не можешь иметь.

Ты завидуешь, жаждешь.

Это твоя сущность, – сказала Оливия, – и теперь я отлично её понимаю, нежели прежде, и по этой причине я здесь.

Я завидаю, я жажду.

Но ты не понимаешь того, что покинув ад, чтобы быть вместе с Аэроном, ты приговорила его к смерти.

Из‑за тебя меня послали за ним.

Из‑за тебя мне приказали убить его.

Из‑за тебя на мое место будут присланы другие убийцы.

Она перевела дыхание.

– Ты причина его смерти.

– Нет.

Нет! Я убью следующего противного ангела также, как планирую убить тебя.

Это было единственным предупреждением для Оливии.

В один миг Легион была перед ней, в следующий она забралась на неё, и они начали падать…

вниз,

вниз.

Оливия приняла на себя основной удар, она ударилась головой обкрай камина и воздух стремительно вырвался из ее легких как реактивный снаряд.

Яркие огни запрыгали перед ее глазами, но не настолько сильно, чтобы не увидеть зубы тянущиеся к ее шее.

Лисандр начал тренировать её для новых обязанностей воина в тот самый день, когда в её крыльях появились золотые переливы, поэтому Оливия знала, как зажать своей ладонью подбородок Легион и сжать, болезненно дробя зубы демона.

Ей никогда не нравилась мысль сражаться с демонами.

Особенно, когда Лисандр сказал ей, что воины должны полностью дистанцировать себя от своих заданий, оставляя только твердую решимость низвергнуть свою жертву.

Могла ли она?

Холодное покалывание расцвело в её пальцах и распространилось вверх по её рукам…

в ее грудь…

и на этот раз холодное оцепенение пересилило страх, уничтожая остатки ярости, вместе с состраданием и отвращением.

Да.

Она сможет, поняла она.

Шокированная.

Делай то, что обязана, шептал голос в её голове.

Ты ангел.

Она демон.

Позволь своим инстинктам управлять собой.

Позволь своей вере заполнить тебя.

На мгновение она подумала, что Лисандр был рядом с ней

Но затем Легион зарычала, разрушая её чувство облегчения, но это не имело значения.

Оливия была готова.

Вместо того, чтобы использовать эмоции, в чем Оливия была совсем не опытна, она позволила вере и любви, которые были её сущностью, поглотить себя, как приказал ей голос.

Это и есть настоящая сила.

Движением руки она бросила Легион через всю комнату.

Демонесса врезалась в стену и скользнула на пол.

Всё это время горящий красный взгляд пронзал её.

Вверх.

Сейчас.

Оливия подпрыгнула и пригвоздила её спиной к камину.

Новая позиция ограничивала диапазон её движений, но ей требовалось что‑то для баланса, когда…

Легион вскочила на неё.

Оливия уклонилась и демон вновь врезалась в стену.

Поскольку она отскачила назад, посыпалась штукатурка, заполняя нос Оливии и заставляя ее кашлять.

Все же она неколеблясь ударила вперед ногой и толкнула Легион на спину.

Вера… Она могла бы выиграть в этом.

Любовь… добро против зла.

Каблуки туфлей Оливии должно быть каким‑то образом достали до чешуи демона, потому что темно‑красная жидкость заструилась из груди демона.

"Я не позволю тебе ранить меня, демон."

"Ты не сможешь меня осссстановить."

Легион снова подпрыгнула.

Снова бросилась на Оливию, обвивая ее как виноградная лоза.

Зубы щелкнули, а когти царапали.

Оливия ударила кулаком слева, справла и прямо, работая коленом, чтобы сохранить между ними немного расстояния, но с трудом удерживая себя в вертикальном положении.

Легион вертела головой из стороны в сторону, уворачиваясь от ударов, что не всегда получалось успешно.

Скула треснула.

Ее нос поломался.

По всей комнате валялось разбитое стекло.

Затем появились темные крылья, дикий взгляд оглядел все вокруг…

останавливаясь на все еще дерущихся женщинах.

Аэрон.

Их глаза встретились и время вдруг приостановилось.

Его губы были сжаты, придавая ему угрюмый вид, а его татуировки были такими темными, что казались тенями на его коже.

Волнение затопило ее и Оливия потеряла концетрацию.

Ее рука столкнулась с пастью демонессы, которую она должна была избегать; Легион воспользовалась преимуществом и укусила, ее острые ядовитые клыки впились глубоко, обильный яд просочился прямо в ее вены.

Оливия закричала.

Жжение, как кислота, соль и огонь.

О, Боже.

Несомненно, ее руки превращались в пепел.

Но когда она посмотрела вниз, она увидела что ее тело была только поранено, кровоточило, и рана слегка припухло.

– Оливия, – закричал Аэрон, стремительно направляясь к ней.

Её колени подогнулись и она рухнула на пол, не в силах больше держать свой собственный вес.

Она прижала руку к груди, дышать стало вдруг так тяжело.

Боль была слишком интенсивной, словно ей вновь и вновь отрывали крылья.

Прежде, во время боя, звезды мелькали перед её глазами.

Теперь она видела черные пятна, и это было в тысячу раз хуже.

Они росли и переплетались, лишая её способности видеть и, оставляя в темной пустоте одиночества и боли.

– Что ты сделала с ней? – прорычал Аэрон, разрушая е иллюзию одиночества.

И хотя он был зол, она была рада его вмешательству.

– Заа…защищала себя, – смогла сказать Оливия несмотря на дрожащие губы.

– Не ты, – сказал он, и в этот раз его тон был нежным и мягким.

Мозолистая ладонь, погладила ее лоб, так нежно, приглаживая волосы назад.

Несмотря на агонию, продолжающую пылать и в руке, вызывая волдыри, она послала ему слабую улыбку.

Возможно Аэрон не хотел, чтобы она осталась в крепости, и может даже не желал работать с ней, но в какой‑то степени он заботился о её благополучии.

Он обошёл Кайю и Камео и подошёл прямо к Оливии.

Её ново обретенная уверенность не была неуместной.

Послышались шаги.

Затем,

– Аэрон, мой Аэрон.

Онааа ничто.

Оставь её и…

– Это ты оставишь её.

Я говорил тебе не приближаться к ней, Легион.

Я говорил не причинять ей боль.

Руки Аэрона оставили Оливию, и она застонала от лишенного удовольствия.

– Ты ослушалась меня.

– Но…

но…

– Иди в мою комнату.

Сейчас же.

Мы поговорим об этом позже.

Тишина.

Затем рыдание.

– Аэрон, пожалуйста.

– Не спорь со мной.

Иди.

Шелест одежды.

Должно быть, он отвернулся от неё.

– Что она сделала тебе, Оливия?

– Р‑рука, – удалось вымолвить ей несмотря на стучание зубов.

Она словно опять горела в огне, хотя теперь была холодна, как лёд.

– Укус.

Эти сильные, мозолистые пальцы вернулись к ней, но на этот раз обхватили её запястье и подняли её руку вверх.

Возможно, чтобы осмотреть рану, но это не имело значения.

Это действие увеличило скорость кровотока, что в свою очередь усилило боль, и она захныкала.

– Станет легче, – пообещал он.

– Других укусили раньше.

Помоги им, затем мне.

Он не ответил.

Вместо этого, он приложил свои горячие губы к её запястью и начал сосать.

На этот раз, он не был нежен.

Её спина выгнулась и новый крик сорвался с её губ.

Она попыталась вырваться из его объятий, но он держал крепко, высасывая, высасывая, а потом сплевывая.

Высасывая, высасывая, сплевывая.

По‑немного, боль отступила.

Ожог стал холодным и лед расстаял, она резко упала на пол как кукла.

Только после этого Аэрон остановился.

"Теперь я позабочусь об остальных." сказал он, охрипшим голосом.

Темнота перед ее глазами немного рассеялась, и она смутно увидела, как он шагнул к Камео и проделал с ней то же самое, высасывая яд из раны на шее и сплевывая.

Когда женщина‑воин наконец успокоилась, вздохнув с облегчением, он обратил свое внимание на Гарпию.

Когда он выплевывал последний глоток яда, дверь в спальню неожиданно распахнулась и два воина влетели внутрь.

Парис и Уильям.

Оба осмотрели комнату с оружием наготове.

У Париса был пистолет.

Уильям держал два клинка.

"Что происходит?" требовательно спросил Парис.

Торин сообщил нам, что ты вломился в окно к Кайе."

"Как раз вовремя." сухо ответил Аэрон.

"Что?" сказал Уильям, принимая невинный вид.

"Мы сделали тебе одолжение, задержавшись.

Мы думали, что вы тут играете в извращенные сексуальные игры."

"Да я…

убью…

эту гребанную суку!" сердитая Кайя неуклюже вскочила на ноги.

"Она укусила меня.

Она, мать ее, укусила меня!"

"Я с ней разберусь."

Аэрон тоже поднялся на ноги.

Выражение его лица было мрачным, но не менее решительным.

"Ну уж нет."

Кайя направила свой палец ему в грудь и приподнялась на цыпочки, но это не приблизило ее нос к носу с ним.

"Нет, ты будешь нянчиться с ней как всегда.

"Я с ней разберусь." решительно повторил он.

"Погоди‑ка.

Я пропустил драку четырех цыпочек.

Затем я узнаю, что кем‑то пообедали."

Уильям обратил внимание на Оливию, все еще лежащую на полу.

"Пожалуйста, скажите мне, что наш милый маленький ангел и есть кто кусался.

Это заставит меня никогда больше так сильно не хотеть ее."

Аэрон тихо зарычал, быстро сократил расстояние и присел возле Оливии.

"Убирайся отсюда, Уилли."

Ты не хотел и не нуждался."

"Позволю себе не согласиться." оскорбился Уильям.

"Вместо того чтобы позволить Аэрону убить тебя, я объясню, что произошло по пути отсюда."

Камео провела рукой по своему лицу прежде, чем поднять руку в ожидании.

Уильям только приподнял бровь.

Нахмурившись Парис шагнул вперед, схватил ее за руку и поднял.

"Спасибо." пробормотала она, раздраженно глянув на Уильяма.

Он пожал плечами.

"Ты не в моем вкусе, поэтому я не чувствую необходимости помогать тебе."

Она зактила глаза.

"Каждая женщина – в твоем вкусе."

Это должно было заставить всех в комнате засмеяться, но печаль в голосе Камео, заставило всех поежиться.

Аэрон поднял Оливию на руки.

Отличная идея.

Все силы покинули ее.

Ее мышцы все еще дрожали, напоминая ей последствия потрясения.

Не говоря ни слова остальным, кто не должен был оставаться как предполагалось, он вынес ее в коридор.

"Каждый раз, когда я натыкаюсь на тебя, ты – ранена." сказал Аэрон.

Это правда, но она не собиралась просить его оставаться в стороне.

"Полагаю, я должна поблагодарить тебя за мое спасение."

"Ты так думаешь, ангел?" он фыркнул.

Отлично.

Она так не думала, но признаваться в этом не собиралась.

Он назвал ее ангелом.

Опять.

Это означало, что он все еще видел в ней, ту кем она была раньше, а не кем стала теперь.

Он должен понять, что она оставила свое добродушие позади, вместе с ее мантией.

"При таком отношении." сказала она, " ты не услышишь от меня благодарности.

Никогда.

Молчание.

Она боролась с нахлынувшим разочарованием.

"Итак?" напомнила она.

"Итак что?" невыносимый мужчина.

"Ты теперь считаешь, что я слабая и легко ранимая?"

Опять, молчание.

Что означало, да, он так считал.

Она нахмурилась.

Поскольку он так ненавидел слабость, она никогда не сможет пробраться в его постель‑ с ним обнаженным в придачу – если так будет продолжаться.

Она должна найти способ доказать ему, какой сильной она на самом деле была.

Слова веры и любви еще раз всплыли в ее голове.

Однако она сомневалась, что он готов к ним.

И кроме того, она не любила его.

Не любила? Она просто не знала.

То что она чувствовала к нему отличалось от того, что она чувствовала к кому бы то ни было другому, но она никогда никого не любила в романтическом смысле.

Все что она действительно знала о подобной любви, это то что такая любовь означала готовность умереть за другого человека.

Как Эшлин умерла за Мэдокса.

Как Анья почти умерла за Люциена.

Готова ли она умереть за Аэрона? Нет.

Она не думала, что готова.

Она не предложила подобный компромис Совету, когда у нее был такой шанс, и они могли бы его рассмотреть.

Самопожертвование всегда заслуживало награду.

"Куда ты меня несешь?" спросила она, меняя тему разговора.

Она была еще слишком слаба, чтобы спорить.

Более того Легион была в его спальне и Оливия не была готова для еще одного раунда.

Если бы он нес ее туда где руководил, тогда…

"В мою спальню", сказал он, и ее желудок скрутило.

Тьфу.

Все таки он нес ее туда.

"Но…"

"Легион там нет.

Как всегда, она не послушала меня.

Я почувствовал, когда она ушла из этого измерения."

Глаза Оливии расширились от удивления.

Она знала что они связаны, но чтобы настолько…

.

.

вот это да.

"Ты связан с ней?"

Он кивнул.

Может Легион была права.

Может она предназначена Аэрону.

Мысль была как еще одино впрыскивание кислоты в вены Оливии.

Она сама хотела быть больше, чем просто знакомая Аэрона, больше, чем его друг.

Она хотела быть его возлюбленной.

Это желание никогда не было яснее чем сейчас, в момент, когда его сильные руки обняли ее и прижали к нему.

Когда его сердце билось у ее уха, а его теплое дыхание прошлось по ее коже.

Но она не станет делить его с Легион, и не важно как сильно она желает его.

Ты не должна делать этого.

Ты – уверенная, решительная женщина теперь, и ты идешь за тем, чего хочешь.

Это правда.

"Мне очень жаль, что она ранила тебя." угрюмо сказал Аэрон, удивив ее.

"Она еще ребенок, и я…"

"Подожди.

Я собираюсь тебя остановить на этом."

Хотя ей и нравилось слышать его извинения.

"Легион не ребенок.

Она ненамного младше тебя.

Мгновение он смотрел на нее прищурившись.

– Но она так невинна.

Невинна? Теперь пришла очередь Оливии фыркать.

– Какой образ жизни ты вел, раз считаешь маленькую демонессу невинной?

Его губы подергивались, словно он бежал вверх по лестнице.

Её вес, казалось, не беспокоил его.

– Это просто…

её шепелявость, я думаю.

И она так любит наряжаться и обожает играть в принцесс.

– Она провела всю жизнь в аду, окруженная злом, и повсюду пытали и мучили души.

Конечно, милые наряды приводят её в восторг, но это не значит, что она мыслит как ребенок.

Она любит тебя, Аэрон.

Или просто говорит так.

Умерла бы она ради него?

– Она хочет тебя так, как хочет женщина мужчину.

Без вопросов.

Он остановился посреди следующего коридора, с одной ногой занесенной в воздухе.

Он наклонил голову пока их взгляды не встретились, его фиолетовый взгляд казался безумным.

– Ты ошибаешься.

– Она любит меня, как отца.

– Нет.

Она собирается выйти за тебя замуж.

– Нет.

– Да.

Ты слышишь меня и знаешь, что я говорю правду.

Его желваки заходили.

"Если то, что ты говоришь правда…"

"Так оно и есть.

Снова, ты слышишь правду в моем голосе."

Аэрон сглотнул, потряс головой как‑будто хотел прогнать ее заявление из своих мыслей.

По крайней мере, на этот раз он не пытался отрицать.

"Я поговорю с ней, скажу что романтические отношения между нами не возможны.

Она поймет."

Только мужчина может обманывать себя подобным образом.

Он снова двинулся вперед, в молчании.

Он плечом открыл дверь в свою комнату.

Оливия напряглась, но конечно же, Легион нигде не было видно.

Она с облегчение вздохнула, когда Аэрон положил ее на мягкий матрас.

"Аэрон." сказала она, поскольку не готова была. чтобы он ушел и предполагая, что он именно это и намеревается сделать.

"Да."

Он остался на месте, нависая над ней и гладя ее по волосам.

Она разве что не замурлыкала, когда ощутила прикосновение.

"Я не имела ввиду то, что сказала тогда.

Ну, когда я сказала, что непоблагодарю тебя.

Я искренне благодарна тебе за помощь."

Что ты делаешь? Он никогда не уидит в тебе потенциальную любовницу, если ты постоянно будешь напоминать ему о своей ангельской сущности.

"Ага, хорошо."

Явно испытывая неудобство, он кашлянул когда выпрямился.

"Ты где‑нибудь еще ранена?" Он не ждал ее ответа, а бросил пристальный взгляд на ее ноги.

Возможно, это был первый полноценный взгляд на нее в ее новой одежде, потому что его челость внезапно отвисла.

"Ты..

ты..

Возможно ее статус потенциальной любовницы не был под угрозой, в конце концов.

Уверенно.

"Ну не прелестно ли? Мне помогла Кайя.

Агрессиивно.

Она провела рукой по своей груди, животу и бедрам, желая чтобы он прикоснулся вместо нее.

Она покрылась гусиной кожей.

О, вот это был сюрприз.

Ощущение было приятным.

Дейстительно приятным.

Она должна будет вспомнить об этом и прикоснуться к себе так еще раз.

"Мило." сказал он хрипло, страстно.

"Да."

"Что ты думаешь о моем макияже?" Когда его взгляд поднялся к ее лицу, он очертила пальцем свои губы.

"Надеюсь Легион не размазала его."

"Он..

славный."

Опять его голос звучал хрипло и возбужденно.

Это было хорошо или плохо?

Означает ли это? Она хотела его, она решила пойти за ним до конца.

Он будет ее.

Облизывая губы – со вкусом кокоса, хм‑ она приподнялась, перенося свой вес на один локоть, а другой рукой потянулась к Аэрону.

Она положила ладонь на его колотящееся сердце.

Часть ее покраснела от такой дерзочти, вопя отступить.

Другая ее часть гордилась этим, и кричала двигаться дальше.

Чтобы добиться большого счастья, напомнила она себе, зачастую надо выйти из своей зоны комфорта.

Итак, шаг сделан.

"Ты можешь поцеловать меня, если хочешь."

О пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет то, что он хочет.

На мгновение, он перестал дышать.

По крайней мере, его грудь перестала двигаться.

Пламя вспыхнуло в его глазах, увеличивая его зрачки, а его мускулы дрогнули под его взглядом.

"Я не должен.

Ты не должна.

Ты – ангел."

"Павший." напомнила она ему.

Снова.

"Я могу умереть завтра.

Я могу умереть сегодня.

В любом случае, я умру не узнав твоего вкуса.

Какая жалость, если так случиться, ведь это то чего я когда‑либо действительно хотела.

"Я не должен." повторил он, наклоняясь.

наклоняясь…

Прискорбно, но он остановился за мгновение перед прикосновением.

Она попыталась не закричать от разочарования.

Как близко она подошла, чтобы наконец‑то испольнить свое желание? "Скажи мне почему."

Так что она могла уничтожить любую причину.

"Мне не нужно безумие."

По крайне мере он не отодвинулся.

"Мне не нужна женщина.

"Мне ничего не нужно."

Не было способа опровергнуть это.

Еще никогда не было человека, более непоколебимого в желании остаться в одиночестве.

Вместо того, чтобы спорить, она просто сказала. " Ну, мне надо развлечение." и скользнула рукой по его шее.

Она не выйдет из зоны комфорта в этот раз, она не будет торопиться.

Настойчиво, она потянула его вниз.

Он мог сопротивляться.

Он мог остановить ее.

Но не стал.

Он позволил себе опуститься на нее сверху.

На какое‑то мгновение они замерли и просто смотрели друг другу в глаза, своим телом он придавливал ее, и они тяжело дышали.

– Аэрон, – наконец сказала она.

– Да?

– Я не знаю, что делать, – признала она и тоска прозвучала в ее словах.

– Может быть я и дурак, но я знаю, – он ответил, и накрыл ее губы поцелуем.

Поиск по сайту: