Глава 30. Оливия рыдала, пока ее слезы не иссякли, прижимая к себе тело Аэрона

Оливия рыдала, пока ее слезы не иссякли, прижимая к себе тело Аэрона.

Она едва заметила что солнце опустилось и снова взошло.

Едва заметила как подошли друзья Аэрона.

Увидев, что осталось от воина, Страйдер упал на колени и взревел.

Торин оплакивал друга.

Люциен ожидал, чтобы сопроводить его душу, но она не появлялась, и никто не знал почему.

Мэддокс яростно требовал ответов, все остальные замерли в шоке, не веря своим глазам, мертвенно побледневшие, потрясенные.

Только Гидеон отошел в сторону, потому что его слезы убивали ее.

Ее просто уничтожила ее, разорвала ее сердце на куски, реакция Сабина.

– Только не он, – отрывисто произнес воин.

Только не этот человек.

Заберите меня вместо него.

В ней кипело тоже самое чувство.

Как и она, они не хотели покидать склон.

Камео пыталась убедить ее подняться, отпустить Арона, чтобы остальные могли обнять его и попрощаться.

Она отказывалась.

Даже их сильные руки не смогли оттащить ее от него.

Наконец, они оставили ее в одиночестве, но она знала, что они ждали поблизости, наблюдая, желая вернуться обратно.

Это не может быть концом всего, оцепенело подумала она.

Просто не может быть.

Никакой бессмертный не сможет восстать после того, как его обезглавили.

Она знала это.

Но это все равно не может быть концом.

Аэрон не мог умереть вот так, в одиночку.

Эти слова вертелись в ее сознании, во второй и в третий раз.

Аэрон не мог умереть в одиночку.

Аэрон не мог умереть в одиночку.

Эта смерть была во всех смыслах неправильной.

Бессмысленной, беспощадной.

Аэрон не мог умереть в одиночку… и не умерет.

Надежда внезапно озарила тьму к ее душе, и эта мысль заняла все оставшиеся у нее силы, Оливия наконец, выпустила воина из рук… нет, держать его, никогда не отпускать…и опустилась рядом на землю.

О нет.

Он не умрет в одиночку, поклялась она.

– Оливия, – сказал один из ждущих, приближаясь к ней, в его словах было столько печали, столько сожаления, столько боли.

Не обращать внимания.

Закрыв глаза, она развела руки и подняла голову к сияющему солнцу.

Действуй.

– Я готова вернуться домой.

Занять принадлежащее мне место на небесах.

Стать ангелом, тем, кем я и была создана.

Тотчас же она поднялась в небо, крылья выросли у нее за спиной в одном прекрасном порыве.

Она обернулась и посмотрела на них, с удивлением обнаружив отсутствие золотых вкраплений.

Теперь больше не воин.

Забавно.

Она больше не воин, но никогда раньше она не собиралась так много бороться за все.

Аэрон не умрет в одиночку.

Лисандр появился рядом с ней секундой позже, его лицо выражало муку, как будто он испытывал физическую боль.

– Прости, Оливия, но это должно было произойти.

Был только один выход.

В его голосе было неподдельное раскаяние, она понимающе кивнула.

– Ты сделал то, что должен был, также как я сделаю я.

Она не дала ему время, чтобы расспросить ее.

Нет, она прошла в судебные палаты, готовая предстать перед Советом.

Аэрон медленно открыл глаза.

Первая мысль, которая пронзила его: как он смог это сделать? Нахмурившись, он потрогал свое лицо, и, о чудо из чудес, у него были глаза, нос и рот.

Его голова была на плечах, но вот что странно, на его шее не было шрамов…а на руках не было татуировок, с изумлением он провел по гладкой загорелой коже.

Еще сильнее нахмурившись он присел.

Он не испытывал ни головокружения, ни боли, только прохладное дуновение овеяло его, как будто приветствуя.

Он осмотрел все свое тело.

Целое.

И невредимое.

Он лежал на мраморном возвышении, на нем было белое одеяние, такое же как у Оливии.

На его ногах тоже не было татуировок.

Как такое возможно? Как возможно хоть что‑то из этого?

Лисандр не промахивается.

И он чувствовал ожег.

Так что же все таки произошло? И где он сейчас? Он изучал окружение.

Все было в дымке, как будто он попал в сновидение.

Тут не было ни домов, ни улиц, только алебастровые колонны а за ними ещё колонны, увитые покрытым росой плющем.

Небеса? Он как то превратился в ангела? Он потянулся и ощупал спину.

Нет.

Нет крыльев.

Разочарование сотрясло его.

Будучи ангелом, он смог бы разыскать Оливию, быть с ней.

Оливия.

Милая сладкая Оливия.

Его грудь сжималась, а пальцы покалывало от желания прикоснуться к ней.

Он скучал бы по ней каждый день своей…

.

.

жизни? Смерти? Так сильно и это чувство бы не уменьшилось.

Где она сейчас? Что делает?

– Аэрон.

Глубокий голос пронзил его, он впал в шок, узнавая его.

Хоть тысячи лет прошло с тех пор как он слышал этот скрипучий тембр, он сразу узнал кому он принадлежал.

Баден.

Один из его лучших друзей, этих столетий как будто и не было.

Аэрон вскочил на ноги и обернулся, испытывая неуверенность от того, что он там увидит.

Как?..

.

.

Баден стоял в нескольких шагах от него.

Аэрон боролся с шоком.

Его друг выглядел также, как когда был жив.

Высокий, мускулистый, с сияющими рыжими волосами, взлохмаченными на голове.

Карие глаза, позолоченная солнцем кожа.

Как и Аэрон он был в белом одеянии.

Как ты?..

.

.

как мы..

.

.

Его изумление было столь велико, что он никак не мог сформулировать вопрос.

– Ты изменился.

Сильно.

Баден усмехнулся, обнажая ровные белые зубы и вмсесто ответа, он окинул Аэрона пронзительным взглядом.

– Но боги. Как же я соскучился.

А потом они кинулись друг к другу, сжимая друг друга в объятьях.

Аэрон крепко обнял его.

Он не надеялся увидеть этого человека когда‑либо.

До тех пор пока не обнаружил здесь, крепко прижимая к себе.

"Я тоже по тебе скучал", он пытался усмирить прошлое, жестким комком застрявшее в горле.

Прошло довольно много времени, когда они отошли друг от друга.

Аэрон до сих пор не верил, что это произошло.

Что он здесь, с Баденом.

Видит его, касается.

В последний раз когда они были вместе, до того как Бадена обезглавили, Аэрон хотел отправить его в огонь.

Или скорее, Гнев хотел проделать с ним такое.

Баден осветил огнями всю деревню, определенно они планировали его убийство, и демон Аэрона желал отплатить ему той же монетой, огонь за огонь, даже несмотря на то что вина уничтожала Бадена, возможно, даже привела к тому что он стал "доверять" Хади, Бейту, который отправил его на убой.

Теперь Аэрон чувствовал.

.

.

Только родство.

Никакой опасности.

Никакого желания захватить противника.

В его голове не было образов.

Не было криков в ушах.

На самом деле он вообще не ощущал Гнева.

Что делало его в какой‑то мере бесчувственным.

Но так как у него все еще была голова, Гнев должен быть где‑то внутри него.

Так?

"Где мы?" спросил он.

"И как мы сюда попали?"

"Добро пожаловать в загробную жизнь, друг мой.

Она создана Зевсом после нашей одержимости, просто на случай, если наши демоны убьют нас.

Он не хотел, чтобы наши запятнанные души могли достичь его.

И – да, я знаю, было бы хорошо знать заранее, что у нас есть место, где мы можем остаться, но старый ублюдок не обмолвился об этом ни словом."

Баден повернулся и обвел руками окрестности.

"Я называю их Земли Бада. (игра слов – "Земля Бада" и "Плохие земли")

Улавливаешь? Бадена."

"Да, я понял"

"Да, я вижу, у тебя до сих пор нет чувства юмора.

Мы будем над этим работать.

Как бы там ни было, я понимаю, что здесь особо не на что смотреть, и это место надоедает хуже дерьма, но это лучше чем его альтернатива."

Альтернатива?

"Так я действительно мертв?"

"Боюсь, что да"

Его плечи внезапно поникли, незначительный жест для того ощущения сокрушительной потери, которая охватила его.

Больше не будет возможности наблюдать за Оливией.

И нет Гнева, понял он при резком вдохе.

Его демон был взят из него, освобожден после смерти.

Он был один.

По‑настоящему один, впервые за века.

Он был.

.

.

опечален.

Да, опечален.

В самом конце они достигли гармонии.

"Ты и я – мы единственные здесь?"

"Нет.

Есть еще несколько, но они держатся от меня на расстоянии.

Я не знаю почему.

Я ведь сладкий как булочка.

Не то чтобы я пробовал хоть одну в последнее время" проворчал Баден.

"Хотя Пандора…"

.

.

Он вздрогнул.

Она тоже пребывает здесь, и она не держит дистанции.

К сожалению."

И снова Аэрону пришлост противостоять шоку.

Пандора.

Женщина, на которую была возложена ответственность за Ларец, вместилище всех бежавших демонов, плененных Повелителями.

Женщина, которая насмехалась над ним и его друзьями из‑за своего высокого положения, напоминая им снова и снова, что боги пренебрегли ими.

Когда‑то он презирал ее.

Сейчас…

.

.

так много лет прошло с тех пор как он вообще думал о ней, что он не мог отыскать в себе ненависть.

Тогда был ли он счастлив зная, что она здесь и поблизости? Черт, нет.

"Почему ты не убил ее?" спросил он.

"Снова."

"Он недостаточно силен" раздался женский голос позади него.

Они обернулись в унисон.

Пандора прислонилась к одной из колонн, руки сложены на груди.

Видеть ее, даже несмотря на то, что он был обеспокоен ее присутствием, было похоже на удар в лицо медным кулаком.

Аэрон оглядел ее.

Также как он и Баден, она была высока и мускулиста, несмотря на свой меньший вес.

Ее каштановые волосы доставали до подбородка обрамляя лицо.

Лицо слишком жесткое, чтобы быть симпатичным.

Ее глаза были золотистыми.

Слишком золотистыми.

Слишком яркими.

Сверхъестественными.

И полными презрения.

Тот же взгляд, которым она смотрела на него на небесах.

Ах.

Старое чувство отвращения поднялось внутри него, заполняя его.

Видимо даже в смерти у него должен был быть враг.

"Сегодня, должно быть, день моего рождения" сказала она с жестокой улыбкой.

"Один за другим мужчины, отправившие меня сюда, решают ко мне присоединиться"

"Ты ошибаешься.

Это подарок для меня.

Теперь тебе обеспечены вечные муки"

Она шагнула к нему – чтобы напасть? – но остановилась и выдала новую улыбку.

"Итак.

Как Мэддокс? Надеюсь, умирает?"

Мэддокс был одним из тех, кто убил ее.

Воин не смог совладать со своим демоном, Насилием и наносил ей удар за ударом, снова и снова.

"Ты будешь разочарована, узнав, что он в порядке.

У него даже будет ребенок"

Дыхание застряло у нее в горле.

"Да? Как мило."

Она выдохнула, вместе с выдохом, казалось прорвала плотину внутри нее.

"Сволочь! Он не заслуживает быть счастливым! Он убил меня, позволил, чтобы мой ларец украли, и теперь никто не знает где он.

Это наш билет отсюда, но нееееет.

Даже я не могу найти его.

Он все уничтожил, а теперь его мечты сбываются? Думаешь я не знала, что он всегда хотел иметь семью? Я знала! Но он должен был умереть! Он был тем, кто…"

"Ох, да возьми же себя уже в руки."

Баден броисл на Аэрона взгяд "вот‑видишь‑что‑мне‑приходиться‑выносить".

"Боги.

Ты все такая же сука как и была раньше."

Молчание.

Воздух со свистом вырвался из легких.

Ее глаза прищурились, глядя на рыжего.

"Чувствуешь себя теперь непобедимым, потому что появился друг, чтобы защитить тебя?"

"Врядли.

Я в любом случае непобедим."

Они продолжили пререкаться, но Аэрон перестал обращать на них внимание, он застрял на словах, сказаных Пандорай в своей страстной речи.

Найдя ларец, дьявольщина, они освободятся из этой сферы? Правда это или ложь, он не знал.

Что он знал? Если он сможет сбежать отсюда, он мог бы найти Оливию, как хотел.

Сможет ли она видеть его?

Да или нет, его это не заботило.

Он сможет видеть ее.

Ларец – мой.

Поиск по сайту: