Глава 18. Оливия сидела на краю кровати Аэрона, ее бедра прижимались к его бедрам

Оливия сидела на краю кровати Аэрона, ее бедра прижимались к его бедрам.

Легион сидела на другой стороне его кровати, ее бедра прижимались к его бедрам.

Заботясь о нем, они вместе раздели его.

Оливия не позволила себе смотреть на его член, и неважно как часто голос уговаривал ее сделать это.

О, да.

Искусительный голос вернулся.

Аэрон был так слаб, что любые попытки заигрывания с ее стороны были бы ошибкой.

Он был настолько слаб, что не мог даже пошевелиться.

Он даже перестал стонать, хотя она и не пела, и это было плохим знаком.

Его рана всё ещё кровоточила, даже через лоскут ее самоочищающейся мантии, которой было перевязано его плечо. Лоскут просто не успевал очищаться из‑за кровотечения.

Его татуированная кожа была потной, но не от жара.

Чтобы согреть его они укутали его одеялами, но это не подействовало на его температуру тела.

В качестве последнего средства, они устроились поближе к нему, надеясь теплом своих тел исцелить его волшебным образом.

– Что это ты там делаешь с ним? – требовательно спросила Легион, грубо пресекая все попытки приласкать его.

– Ничего, – ответила Оливия, но она никак не могла избавиться от чувства вины.

Она должна была сделать для него что‑то большее.

– Он был ранен Ловцами.

– Потому что ты не защитила его.

Удар попал точно в цель.

Теперь было легко игнорировать голос, ее забота об Аэрона затмила собой всё остальное.

– Но что я могла сделать?

Вопрос принес новую волну мучений.

– Ты должна была принять удар на себя.

Я бы так поступила.

Да, Легион вероятно так бы и поступила.

Подружка для Аэрона из меня никудышная.

Не то чтобы она была его подружкой.

Но она хотела быть ей, и в дальнейшем она так и будет поступать.

– Даже если он выживет после этого, – а он это сделает, в этом она не сомневалась, – ему придется умереть позже из‑за тебя.

– О, Создатель.

К мучению присоединилось сожаление.

– Лгунья! – выкрикнув это слово, Легион склонилась и аккуратно поцеловала бровь Аэрона.

– Ты слышал это дорогой? Твоя ангел – лгунья.

Ты никогда не умрешь.

Я не дам тебе.

Оттолкни ее прочь и заяви о том что он – твой мужчина.

Снова, она легко проигнорировала этот голос и тьму, которую он приносил.

– Через девять дней ангел‑убийца придет за ним.

Он отрубит ему голову.

Из‑за тебя.

Потому что ты не осталась в аду, где тебе и место.

Разъярившись.

Легион выпрямилась, повернулась к ней, злобно обнажив зубы.

Один миг в ее глазах вспыхнул красный демонический огонь.

– Ещё одно слово и я прирежу тебя, когда ты будешь спать.

– Когда я буду спать рядом с Аэроном?

Язвительность – это всё что у нее осталось, и она не сожалела о том, что сказала.

– Ты – стерва!

– Ой‑ой.

Кошачьи бои, – послышался довольный голос из дверного проема.

Уильям.

Если бы Уильям привлекал ее, подумала она.

Он хотел соблазнить ее в самый первый день, и поскольку его ухаживания длились не больше нескольких дней, она без труда бы бросила его по окончании своего двухнедельного срока.

Затем, она вероятно смогла бы отрубить ему голову, если потребуется. Потому что она не стала бы жертвовать своим будущим за время проведенное с ним.

Тогда как Аэрон был бескорыстен, Уильям был эгоистом, эта черта раздражала ее больше всего.

Уильям прекрасно с этим жил, в этом не было сомнений.

Он прислонился одним плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди.

– Извини, что пытались прибить тебя, когда вернулись домой, – сказал он Легион.

Он и Парис были совершенно ошеломлены, когда обнаружили странную женщину, рванувшую к ним со всех ног и выкрикивающую имя Аэрона.

Они опрокинули ее на пол.

Только благодаря объяснению Оливии о том, кем она является и как такое могло произойти, они не нанесли ей смертельный удар.

Надо было тогда промолчать, подумала она.

Из этого бы не вышло ничего хорошего.

Торин, у которого по всей крепости были глаза и уши, подтвердил ее рассказ.

– Ты не можешь осуждать нас за это, – мягко продолжил Уильям.

Перемена просто невероятная.

Я полагал, что количество прекрасных женщин здесь уже превысило все пределы, и не предполагал, что нам повезет перебить этот рекорд.

Тьфу.

Заигрывания.

Уильям никогда не прекратит это? Только один раз она не слышала его заигрываний, когда они возвращались в крепость.

Джили пыталась привлечь его внимание, но он был странно молчалив.

– Ну ты ведь на самом деле не хотел бы сразиться со мной, – пожаловалась демоница, с очаровательным пренебрежением.

Было ли это все?

– Ты ранишь мою честь.

Он схватился за грудь.

– Мы должны подраться и выяснить, кто на самом деле одержит победу.

Я бы предпочла драться обнаженной.

А ты?

– Ты сказал, что ты собирался поговорить с остальными, – вставила Оливия, отвлекая их.

– У кого нибудь есть идеи почему Аэрону плохо?

– На самом деле я пришел из‑за этого, – сказал Уильям, спокойно сменив тему.

– Торин думает, что его отравили.

Яд.

Это имело смысл.

И с учетом того, кто руководил Охотниками, она готова поспорить, что яд был послан небесами.

Человеческий яд, как и человеческий алкоголь, не мог бы ему навредить.

– Торин, знает что делать? – с надеждой в голосе спросила она.

Уильям с серьезным выражением лица покачал головой.

Он с женщиной Рейса, сейчас ищет информацию в старых свитках, думаю им стоит дать пару часов, прежде чем начать паниковать.

– Часов? Разве у Аэрона есть столько времени? – Она вздохнула, слезы обжигали ее глаза.

Возможно, настало время изменить тему.

Если она сломается, то уже никому не сможет помочь.

– Как Скарлет? – спросила она дрожащим голосом.

– Она заперта и пока еще спит.

Симпатичная маленькая штучка, – добавил он выдержав паузу.

– Я бы мог попытаться изменить ее.

– Я думаю, что она уродлива, – злилась Легион.

– Так же как ангел.

– Падший ангел.

Оливия не одарила ее даже взглядом, продолжая внимательно смотреть на Уильяма.

– Эта симпатичная маленькая штучка может убить всех здесь.

Скажи Повелителям и их женщинам, чтоб они все время бодрствовали, если это конечно возможно.

В то мгновение когда они заснут, Скарлет может вторгнуться в их сны, даже если сама спит.

Они будут думать, что происходящее во сне реальность, и их тела будут соответственно реагировать, любая рана нанесенная во сне будет реальной.

Постойте.

Аэрон.

спящий.

кошмары.

Могла ли Скарлен уже напасть на Аэрона? – от этой мысли Оливии захотелось рыдать.

Она должна разбудить его.

Быстро.

Уильям сжал губы.

– Ты не могла бы нам рассказать, что это за маленькая жемчужина, прежде чем мы привели ее сюда?

– Это что‑то изменило бы? – Спасет Аэрона? Я даже худшая подруга, чем предполагала.

– Нет, – со вздохом сказал он.

– Наверное, нет.

Правда, или он пытается снять ее вину?

– Да, и разговор о кошмарах, – добавил он, – вокруг крепости бродят такие же животные, как бродили вокруг автомобиля Джилли и на кладбище.

Желаешь все это объяснить?

– Я сожалею, но нет, – ответила Оливия, с внезапным облегчением и нетерением помочь ему всем, чем могла.

– С тех пор, как я оставила этот склеп, они меня искали и я не могла понять почему.

Последнее что она сделала, это призвала внутренний свет – это и был ответ.

Ее внутренний свет.

Ну конечно же.

Они почувствовали этот свет, и теперь ищут его источник.

Она объяснила это Уильяму.

– Класная уловка, но это действительно волнует всех.

И под всеми я понимаю всех.

Люциен перенес сюда всех остальных.

Ты знаешь тех, кто был в Риме.

Это так, небольшая сплетня.

Усмехаясь он потирал руки.

– Рейс прохо перенес освящение, и вместо того чтоб боротся с птицами и грызунами, его рвало.

– Мне жаль.

– Ну конечно же.

Легион бросила на нее вердитый взгляд.

– Ты смутьян.

Ничего не происходит гладко, когда ты рядом.

– Заткнись, – отрезала Оливия.

– Мы должны нйти способ помочь Аэрону.

Или хотябы найти ему доктора.

– Ему не нужен врач.

Ему нужна я.

И я собираюсь быть с ним.

Легион начала снемать платье, которое она нашла в то время, когда Аэрон и Оливия боролись за их жизни.

Это платье было предназначено для соперничества с Оливией, и было в стиле Это‑шлюха.

Оливия уставилась на нее.

– Ты собираешься его изнасивовать, пока он спит?

– Верно.

Обнаженная, без тени стыда, Легион приподняла простынь скользнула к Аэрону и прижалась к его спине, показывая что намерена осуществить задуманное.

– Это должно подождать.

Легион, сладкая, ты мне очень нужна, пойдем со мной, – поманил ее пальчиком Уильям.

Нахмурясь, она остановилась, и ее большая груть оказалась не прикрыта.

– Зачем?

– Зачем? переспросил он, как будто не успел об этом подумать.

– Да, зачем?

– Хм, ну в общем, я должен тебя представить воинам, которые не были в городе.

Для того чтоб они не пыталсь напасть на тебя, когда прийдут проведывать Аэрона.

А они прийдут.

Я имею в виду, проверить его и напасть на вас.

Он придумал это, чтоб остановить ее, и Оливия подозревала, что он хочит не надолго оставить их с Аэроном.

Она была благодарна ему.

Легион скулила:

– Но я не могу оставить его.

– Это займет несколько секунд.

Он улыбнулся своей велеколепной коронной улыбкой.

– Обещаю.

– Хорошо, – проворчала Легион, натягивая свое платье через голову, и разглаживая его по ее привлекательным будрам.

Она прошитела Оливии.

– Если ты прикоснешься к нему, я съем твои глаза, и ты будешь смотреть как я это делаю, не в силах меня остановить.!

Оливия не стала ей указывать на некоторые недостатки в ее плане, и перед тем как закрыть за собой дверь, Уильям подмигнул ей через плечо.

Не зная, как долго будет длиться отсрочка, она те теряя времени устроилась рядом с Аэроном.

Поцелуй его…

Сейчас успокоившись, она собиралась выяснить кто и почему вторгся в его голову.

Она не будет его целовать, она будет молится.

Она ласково положила руку на грудь Аэроона, и закрыла глаза.

" Дорогое Небесное Божесто.

Я прихожу к тебе как покорная слуга, который любит тебя.

Это человек, несмотря на зло спрятанное в нем, не злой.

Он добрый.

Он внимательный.

Он способен на большую любовь и бесконечную преданность.

Это те самые вещи, которые ты любишь больше всего.

Он должен умереть, я знаю.

Но не сейчас.

Не так.

Ты можешь исцелить гораздо худшие вещи, он хороший, исцели его, тем самым сделай его сильнее.

Ты уже давным давно победил смерть, спаси его.

Пожалуйста выслушай меня.

Пожалуйста помоги мне.

– Зачем ты это с собой делаешь Оливия? В любом случае он в конце‑концов умрет.

– Лисандр.

Это произошло быстрее, чем она надеялась.

Спасибо, спасибо, и тысячу раз спасибо тебе!

Голос – который она назвала Искушением, – визжал в растройстве.

Не его.

Любого, но не его.

Я не выношу этого ублюдка.

– Тогда отвали, – отразала она, подозревая что покраснела.

Искушение явно ненавидело ее начальника, ангела, и только одно существо ненавидело ангелов – демоны.

Это Искушение было демоном.

Я вернусь.

Немного позже, детка.

Когда этот демон вернется, а она не сомневалась что он вернется, она должна сильнее защищатся.

– Оливия? – прозвучал голос Лисандра.

Она приоткрыла глаза.

Конечно же, ее наставник стоял в стороне.

Высокий, привлекательный, пульсирующий силой.

Его золотые крылья сложились за плечами, а его одежды колебались вокруг лодышек.

Он что‑то спрашивал? Ах, да.

Зачем ты с собой это делаешь?

– Аэрон не может вот так умереть.

– Многие умирающие, на заслуживают того что с ними происходит.

Она, щитом своего тела, закрыла Аэрона, как и должна делать настояшая девушка.

– Тебе дали второй шанс с стовей Гарпией.

Я тоже заслуживаю второй шанс с Аэроном.

– И когда истечет это время ты будешь просить третий?

Сказал он не желая ей лгать.

– Зачем ты здесь Лисандр?

Она стиснула челюсть.

– Я здесь чтобы сказать тебе, что твоя молитва услышана.

Я здесь чтобы сказать тебе, что Аэрон будет исцелен, но в сою очередь, ты долна принести жертву, только таким образом.

Жертвоприношение.

Да, это было в порядке вещей.

Начиная с незапямятных времен, самопожертвование было чистым доказательством любви, и всегда имело достаточно власти, чтоб покалеюать божество. И Изменить мир.

– Я согласна.

То есть ты можешь сделать то зачем пришел и уйти.

Он оставался неподвижным.

– Разве тебе не интерестно, что ты потеряешь?

– Нет.

– Уверена? Ну, не важно.

Я в любом случае, расскажу тебе.

Ты потеряешь свой Голос Истины.

Другие, никогда больше не будут верить всему, что ты скажешь.

Никогда больше ты не сможешь справится с сомнениями.

Никогда больше, ты не сможешь определить когда тебе лгут.

И если ты решить вернутся на небеса и снова стать Ангелом, для чего ты и была предначертана, то твой Голос Инстины не вернется.

Ты навсегда лишишся этого.

Автоматически ее рука поднялась к горлу.

Потреять ее истину? Она потеряла бы руки как случилось с Гидеоном.

Как она сможет убедить Аэрона не сомневаться в ней, зная в душе, что она была права?

Ее взгляд метнулся к нему.

Он все еще такой бледный.

Такой изнеможденный.

– Хорошо подумай, – сказал Лисандр.

Каждый час, каждую минуту, ты выбираешь все более и более сложную дорогу.

И ты знаешь, что я вижу в конце этой дороги, независимо от того пути, который ты выберешь? Ты знаешь, что тебе ждет там? Смерть, Оливия.

Твоя смерть.

И для чего? Для того чтоб провести с ним несколько дней?

Еще несколько дней с человеком, который заключил сделку со мной.

– Ка‑какую сделку?

– Я поклялся ему если он убедит тебя вернутся на небо, я буду убеждать Савет сохранить ему и его демону‑спутнице жизнь.

Ее рот безмолвно открылся и закрылся.

Она была в шоке, от того что Лисандр теперь был готов боротся с Советом, после того как он отвергал ее просьбы, что в конечном случае и послужило ее падением.

Это так многое объясняет.

Секретная встреча Лисандра и Аэрона.

Почему, Аэрон не подарил ей последнее удовольствие.

Почему он хотел, заставить ее боротся, и познать суровость его жизни.

Она совсем ничего не значила для него.

Не возможно.

Как она могла, она понимала что он использовал ее в качестве разменной монеты? И все равно она восхищалась им.

Он был готов на все чтобы спасти того, кого он любит.

Чтобы спасти Легион.

Если бы только, она была этой любимой.

– Если я вернусь с тобой, ты можешь гарантировать что он будет жить? – прохрипела она.

– Я попробую.

Но это было совсем не похоже на гарантию.

– Но важно, то что он согласился, – добавил Лисандр прежде чем она смогла ответить.

– Он готов расстаться с тобой, чтоб спасти себя.

Боль в груди росла, поглащая ее, и не давая возможности вздохнуть.

– Значет ли это, что ты изменишь свое мнение об этом исцелении? – повторил вопрос Лисандр.

Надеюсь.

– Это жертва?

– Нет, – ответила она без колебаний.

Аэрон заботился о Легион больше чем о ней, да но она этого ожидала.

Но она не ожидала потерать его раньше, чем закончится отведенный им срок.

Ни смотря не на что, она не могла потерять его.

– Я по прежнему хочу заключить эту сделку.

Грусть наполнила глаза Лисандра.

– Тогда так тому и быть.

Как он произнес последнее слово, ее голосовые связки были изъяты.

На мгновение она не смогла говорить.

Немогла даже дышать, вместо звука издавалось бульканье.

Она когтями впилась себе в горло, ощушая как в ее крови бурлят огонь и лед.

– Это пройдет, – сказал Лисандр, который вдруг оказался рядом с ней и гладил ее по голове.

Это было тем, что он постоянно делал для нее, и она не согла обвинить его за то что он сделал.

Предложение поддержки.

Он всегда хотел для нее лудшего, и сейчас ничего не изменилось.

Он не плохой человек, и она постоянно напоминает ему об этом.

Как он и обещал кислород наконец начал по ее горлу поступать в легкие.

Огонь начал утихать, лед растаял.

Туман рассеился.

С благодарностью, она делала вдох за вдохом.

– Сделал бы Аэрон, тоже самое для тебя? – спроисл Лисандр.

– Нет.

Не отвечай.

Просто подумай о том что я сказал.

Она кивнула.

Она была не в состоянии сделать что‑то другое.

– Будь настороже, милая Оливия.

Аэрону вполне могут снова нанести вред.

Я боюсь, что Рея дала Охотникам воду из пяти рек из царства Аида.

Оливия вздрогнула.

Использование такой воды в качестве оружия означает верную смерть.

Одно прикосновение и прошай навсегда.

Даже душа иссохнет.

Единственный способ борьбы с этим ядом, испить из реки жизни.

Но она даже не знала, как ее найти.

– Они делают свои поли, и в каждой пуле содержится по капле такой воды.

Он вынул из халата небольшой пузырек.

– Аэрону нужна только капля чтоб выздороветь.

Остальное я бы спрятал.

На всякий случай.

Используй ее экономно, после того как она закончится, ты больше не получишь.

– Река Жизни? Дрожащими рукам она потянуась к флакону.

– Но даже не надейся, что это вода спасет его после того, как его голова полетит с плеч.

– А это произойдет, Оливия.

Убийца прийдет.

Ее глаза опустились.

Лисандр знал, что она рассматривает эту возможность.

Не смотря ни на что.

Она покачала головой, отбраывая ее разочарование и всстанавливая решительность.

Она сможет найти другой способ.

– Я думала вы имели в виду обращение к Совету, по этому вопросу.

– И поэтому я это сделаю.

Мы знаем, чкакие результаты последеют за ходотайством.

Они этого не сделают.

Они были снисходительны к вам, но вы были одна из нас.

Он демон.

Не будет никаких поблажек.

Была бы, если бы он принес пользу?

– Ты меня беспокоишь, Оливия.

Лисандр вздохнул

– Это твоя задача, и я ее оставляю тебе.

Поиск по сайту: