Глава 31. Оливия стояла перед Небесным Высшим Советом, и во второй раз в их руках была жизнь и смерть

Оливия стояла перед Небесным Высшим Советом, и во второй раз в их руках была жизнь и смерть.

В течение нескольких дней, она ходатайствовала о своем деле, отказываясь сдаться или уйти, но они продолжали отклонять ее прошение, слишком довольные итогом.

Аэрон был мертв, как они хотели, а Легион вернулась в преисподню.

К себе домой.

Что‑то Лисандр до конца не объяснил Аэрону.

Она развела свои руки в сторону, и повернулась, позволяя им увидеть ее.

Всю ее.

Кровь Аэрона была смыта с ее мантии, но не с ее рук.

Она не позволила своим рукам даже прикоснуться к ткани.

Она хотела, чтобы виновные, увидели, что содеяли.

Ее пристальный взгляд, встретился с каждым из участников, восседавших на их тронах.

Они были прекрасны, каждый из них.

Сильные, гордые и чистые.

Они излучали справедливость.

Они излучали невиновность.

Они не дрогнули под ее испытывающим взглядом.

Никакой нерешительности.

Ты уверенная, решительная.

"Наказав его," воззвала она, "вы наказали меня.

На веки вечные.

Я пала, да, но вы позволили мне вернуться.

Я снова такая же как вы.

Ангел.

Это означает, что моя душа, так же чиста, как и ваши.

Поэтому я спрашиваю вас… что я сделала, чтобы заслужить такое наказание?"

Наконец, поднялся шепот.

Надежда опять расцелва в ней.

"Что ты имеешь ввиду?" один из мужчин спросил ее.

"Разрешение тебе вернуться сюда, не было наказанием, а было привилегией."

"Я люблю Аэрона.

Я не могу быть счаслива без него."

"Ты можешь", сказала одна из женщин.

"Тебе просто необходимо время, чтобы…"

"Нет! Не время.

Я заслуживаю быть такой же счастливой, как тысячи, которым я помогла, и я говорила вам что это повлечет за собой."

На этот раз шепота не было.

Только молчание.

Тяжелое молчание.

Пораженное молчание.

Тем не менее, она не склонила голову и не попросила прощения за свою наглость.

Она не отступит.

Только не в этом.

Если они не вернут ей Аэрона, она умрет с ним.

Он не умрет один.

Решено.

"Если вы оставите все как есть, лишите жизни хорошего человека, вы будете не лучше тех, от кого защищаете людей."

Он будут как демоны.

Она оставила это невысказанным, но ее намек был ясен.

"Хорошие люди всегда лишаются жизни, Оливия.

Это цена доброй воли."

Произнесла другая женщина, более тихим голосом, с намеком на сочувствие.

Решительно.

"Мы наказали Аэрона за его выбор.

Почему мы не можешь вознаградить его, также? Это то что по‑настоящему определяет нас.

Наше сострадание, наша доброта.

Наша любовь.

Любя, он показа степень своего смирения.

Он отдал свою жизнь за меня.

Разве его жертва не перевесила его преступление? Неужели он не доказал, без тени сомнения, что он заслуживает исскупления?"

Опять прокатился шепоток.

А потом, наконец, вздох.

"Возможно что‑то можно придумать…"

.

.

.

Дни быстро проносились, один перетекал в другой.

Аэрон проводил все свое время с Баденом.

Она разговаривали, смеялись, плакали и наверстывали все время, пока рассматривали возможные местонахождения ларца Пандоры.

Его решительность отыскать этот ларец была сильнее чем когда‑либо.

Не ради того, чтобы остановить Ловцов… хотя это и будет замечательная награда… а ради Оливии.

Он обнаружил, что не нуждается во сне или в еде.

Он просто сущестовал в прозрачной бесконечности, его решимость неослабевала.

Тем временем, они разработали несколько хороших теорий.

Ларец был спрятан в другом измерении.

Возможно он хранился в местности вроде этой, никто не мог переместиться внутрь.

Возможно, скрыт на дне моря.

Хотя кто его взял и зачем, они до сих пор не определили.

"Я так сильно хочу вернуться." сказал Баден когда они шли сквозь туман.

Он сделали все возможное обдумаывая этот способ.

"Время от времени, в непроизвольном порядке, нам даются видения о жизни внизу, но они никогда не бывают достаточными."

"Что ты видел?"

"Несколько сражений Сабина с Ловцами прежде чем он отправился в Будапешт.

Твою крепость.

Взрыв, который соединил вас всех вместе снова.

Каждую женщину, которая помогала вам.

Люциен – счастливый сукин сын.

Его женщина – моя любимица."

"Возможно ты соболезновал бы ему, если бы на самом деле повстречал Анью."

Баден засмеялся.

"Нарушительница спокойстивия, не так ли? Но тогда, все они такие."

Когда его веселье улеглось, он ударил Аэрона по спине.

"Думаю, я больше всего скучаю по женской нежности."

Вспомнил Хадию? "Зачем ты это сделал?" Наконец задал Аэрон вопрос, мучивший его веками.

"Почему ты позволил Ловцам отрубить тебе голову?"

Его друг пожал плечами.

"Я устал, так сильно устал постоянно оглядываться, подозревая всех во всех тяжких.

Я даже начал сомневаться в тебе."

"Во мне?"

"На самом деле, во всех вас."

Баден вздохнул.

"Я ненавидел это.

Я ненавидел жить, постоянно ожидая, что любой из вас отвернется от меня, хотя в глубине души знал, что этого никогда не произойдет.

"Ты прав.

Мы бы никогда не причинили тебе боль."

Они слишком сильно любили этого человека.

Несмотря на его демона, Баден был тем человеком, на которого можно было положиться.

Тот, у кого каждый человек мог найти наставление и поддержку.

"А потом пришла женщина." продолжил его друг.

Я подозревал, что она Наживка, но что хуже всего я надеялся на это.

Поэтому, я это сделал.

Я проводил ее домой, позволил ей соблазнить себя, хотя и знал что появятся Ловцы.

Я был…

.

.

рад, когда они наконец появились.

Я даже не боролся с ними."

Так же как он в конечном итоге отказался бороться с Лисандром.

"Ты доволен как все закончилось?"

"Если честно, я не знаю.

Пандора единственное развлечение и как ты уже видел, она не очень то забавна."

Возрозить было нечего.

"Кстати о Пандоре, она кажется исчезла.

Я не видел ее даже мельком, с тех пор как прибыл сюда."

"Она так действует.

Она дает тебе несколько дней покоя, убаюкивая тебя ложным чувством безопасности, а потом наносит удар.

Ну хватит о ней.

Зачем ты это сделал?" спросил Баден глянув на него.

"Почему позволил, чтобы тебя убили? И да, я знаю, что ты позволил себе умереть.

Ты слишком хороший солдат, чтобы было по‑другому."

Аэрон взохнул, и усталый звук походил на вздох Бадена.

"Все эти годы я боялся смерти, но, в конце концов, ты прав.

Я тоже добровольно пошел на это.

Не потому что я устал, а потому что хотел спасти свою женщину."

"А, женцина.

Погибель для всех нас.

Расскажи мне о ней.

У меня еще не было видения о ней."

Баден потер руки в нетерпении.

"Я хочу знать какого рода существо, так хитро пленила мужчину."

"Да, Аэрон, я тоже хочу это услышать."

Аэрон застыл.

"Ты это слышал?" Он развернулся, дико озираясь в поиске женщины, которую от жаждал больше жизни.

Он не нашел и намека не нее.

"Я слышал." сказал Баден, хмурясь теперь.

"Женский голос, не так ли?"

Значит он не сошел с ума.

"Оливия?" закричал он.

Он бы поклялся, что его сердце заколотилось в его груди.

"Оливия!"

В несколькия ярдах от них, воздух начал мерцать, пятнистое сияние в жемчужном очертании наконец обрело форму.

Темные кудри.

Яркие голубые глаза.

Безупречная кожа.

Губы в форме сердечка.

Розовые щечки, и великолепные белые крылья, распростертые за ее спиной.

Крылья.

Ангел.

Она вернулась домой.

"Ты видишь меня?" В отчаянии, он бросился к ней.

"Ты можешь видеть умерших?"

"О, да.

Я могу видеть тебя."

Когда он добрался до нее, то обнял и поднял на руки.

Он держался за ее, как никогда ни за кого не держался, кружа ее.

Ее, она была здесь.

С ним.

Никогда он не отпустит ее.

Ее голова откинулась назад и она беззаботно рассмеялась.

Этот смех…

.

.

как он умиротворял его душу.

"Оливия."

Отчаявшись вкусить ее, он смял ее губы своими.

Она охотно и пылко открыла их, и он вкушал поцелуй за поцелуем, наслаждаясь ею.

Тепло ее тела, сладость ее изгибов.

Его.

И только его.

"Аэрон.

Я должна столько тебе рассказать."

Трепеща, он опустил ее вниз и обхватил ее лицо руками, непрекращая прикасаться к ней.

"Любимая, что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказалась? И я вижу ты снова стала ангелом."

Мой ангел.

"Да.

Я приносящая радость, больше не воин."

"Ты всегда была моей радостью, но как…

.

.

Я не понимаю."

Она радостно улыбнулась ему и погладила пальцами его лицо, как будто тоже не могла отпустить его.

"Мой Бог – создатель жизни, и Он предлагает тебе новую.

Также как Высший Небесный Совет предложил мне мою старую работу… хотя теперь они говорят, что я больше подхожу для работы воина.

С этого момента, я буду твоим личным ангелом, приносящим радость.

Они поняли, что ты не будешь счастлив без меня, а я не буду радоваться без тебя."

Он до сих пор не мог взять в толк о чем она говорит.

"А почему их это заботит? Они были теми, кто хотел, чтобы я в первую очередь был мертв."

"Ты пожертвовал всем.

Ради меня.

Мой Бог признал твою жертву и стремится вознаградить тебя.

Он вернет тебя в твое тело, исцелит его, и ты сможешь вернуться в крепость.

Мы сможем быть вместе."

"Вместе."

Он хотел с благорадностью пасть на колени.

Он хотел кричать и танцевать.

Он мог только изумляться.

Оливия была его.

Ее взгляд стал вопросительным, неуверенным.

"Ты счастлив этому?№

"Я никогда более счаслив не был, любимая.

Ты все что я хочу, что мне надо."

Еще одна улыбка расцвела на ее лице.

"Я испытываю тоже самое."

Улыбка поблекла.

"Гнев…

.

.

боюсь что твой демон не сможет быть возвращен тебе.

Я пыталась.

Но его уже передали другому человеку."

"Кому?"

"Женщине по имени Сиенна Блэкстоун.

Когда‑то смертой, убитой в перестрелке.

Но Кронус спас ее лушу и удерживал возле себя."

Сиенна Париса.

В итоге…

.

.

Что это означало для бедного Париса? В конце концов, казалось он может получить свою женщину назад, но она обезумеет от Гнева на многие века вперед.

Она будет существовать только для мщения тем, кто согрешил.

Аэрон сделает все, чтобы облегчить ее изменения.

И будем надеяться, демон признает его.

Все таки, у них все еще есть работа.

Наказание Стефано.

И демонов, которые тоже причинили ей боль.

"Я буду смертым?" спросил он.

Не то чтобы он волновался.

Он будет с Оливией.

Что будет значить стареющее тело?

"Нет.

Ты будешь бессмертым, как и раньше.

На самом деле, твое тело будет восстановлено таким, какое оно было при создании.

Ты будешь без своих тату, без своей бабочки.

Без крыльев."

Опять она проявила неуверенность.

"Ты не против?

"Против? Да это же великолепно."

Опять засмеявшись, он в очередной раз закружил ее.

Может ли жизнь стать лучше? Возможно нет.

Она не выглядела слишком счастливой как должна была бы.

"Что случилось?" спросил он, когда перестал ее кружить.

"Легион.

Она вернулась в преисподню, опять привязанная к пламени, потому что ее связь с тобой была уничтожена."

Кровь застыла в его жилах…когда к нему пришло понимание.

Вот что Лисандр имел ввиду под словами "она вернется домой.".

Он должен был понять, по крайней мере подозревать это.

"Люцифер так зол на нее, что оставил ее в человеческом теле и демоны беспрестанно мучают ее.

Гален ее разыскивает, и я думаю…

.

.

Думаю, что он отправиться в ад за ней.

Он хочет убить ее, потому что, по‑видимому, она пыталась убить его."

Глаза Аэрона округлились.

Легион пыталась убить Галена? Так много произошло после его смерти.

"Я не могу оставить ее там." сказал он.

Несмотря на все то что произошло, он все еще любил маленькую демонессу.

"Я знаю.

Поэтому я поговорила с Советом о своих новых обязанностях.

Как твоя приносящая радость, я объяснила совету, что ты нуждаешься, чтобы демонесса была в твоей жизни, или эта жизнь не будет полной.

Они согласились, что если ты решишь пойти за ней, они позволят ей остаться с тобой, потому что, то что она сейчас переживает сущий ад, и будет он длиться тысячу лет.

После ее спасения, ей будет назначен ангел‑хранитель, чтобы гарантировать, что она не навредит ни одному человеку."

"Да, да, я поручусь за нее."

Лигион ненавидит ангелов, но она может справиться с этим.

В любом случае, ей придется привыкнуть к его Оливии.

"Да." опять сказал он.

Он даже не подумал об этом.

"Оливия – ты еще удивительнее, чем я думал.

За все это, я никогда не смогу отблагодарить тебя."

Он покрыл поцелуями все ее лицо.

"Ты дала мне все."

"Также как и ты дал мне все."

"Я проведу остаток своих дней обеспечивая тебе твое веселье."

"Все что мне надо – это твоя любовь."

Аэрон погрузился в нее еще одним глубоко проникающим поцелуем, и вскоре они потерялись в нем, их руки ласкали друг друга везде в страстном желании, готовые пойти дальше, решительно…

"Аа, ребята."

Голос Бадена разбил иллюзию уединения и оба повернулись к нему.

Он махнул Оливии.

"Приветик.

Терпеть не могу прерывать подобное, потому что это здорово, но как насчет меня? Я тоже хочу поучаствовать.

Я хочу вернуться в свое тело."

– Прости, сказала она

"Ты не приносил жертву.

Боюсь, что тебе придется остаться здесь."

Сожеление и печаль мгновенно испортили вновьобретенный мир Аэрона.

Он только что нашел Бадена, и теперь он должен был отказаться от него?

Плечи Бадена поникли.

"Есть что‑нибудь…"

"Нет." Оливия тихо прервала его.

– Прости

Ты уже мертв.

Нет никакой жертвы, которую ты мог бы принести."

"Я найду способ вытащить тебя отсюда." поклялся Аэрон.

"Пандора упоминала ларец.

Я никогда не перестану искать его, клянусь своей жизнью.

Его друг кивнул, но в его голосе была печаль, когда он сказал: "Я буду скучать по тебе."

"А я по тебе."

Теперь слезы стояли в его глазах.

Баден улыбнулся, хотя даже улыбка была грустной.

– Скажи Торину, что он должен мне меч.

Скажи Сабину, что я не забыл, как он обманул меня в шахматах.

И скажи Гидеону, что я хочу реванша.

Он поймет, о чем ты говоришь."

Он передал сообщения для каждого воина, и будь все проклято, если они не разбили сердце Аэрона.

Под конец, слезы катились по его щекам.

"До встречи, Аэрон."

"Мы встретимся.

Обязательно встретимся снова."

– Я никогда не перестану надеется.

Без единого слова, Баден пошел назад, мучительно, шаг за шагом.

Аэрон так сильно хотел крикнуть ему оснатовиться, но как только он открыл рот, чтобы крикнуть, не в состоянии принять это горе, воин исчез в тумане.

"Мне очень жаль." сказала Оливия, ласково гладя его по груди.

Аэрон обратно притянул ее в свои объятия, крепко прижав к себе.

– Это не конец.

Клянусь."

Он зарылся лицом в ложбинку у ее шеи.

Возможно он никогда не сможет отплатить ей за все, что она сделала для него.

– Я люблю тебя.

Так сильно.

Я тоже люблю тебя.

Я собираюсь сделать тебя счастливой.

Из всех вещей, которые я хочу сделать, клянусь, что это наиболее важное для меня

Она поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– Ты уже сделал меня счастливой.

Теперь пойдём домой.

Есть много людей, которые хотят тебя увидеть.

"Сначала, не могу поверить, что говорю это, но отнеси нас в мою спальню.

Нам необходимо надлежащее воссоединение."

А потом мы увидимся с другими."

За это он получил еще один смешок.

"Правильно.

У меня теперь крылья, а у тебя – нет.

Полагаю это означает, что я ответственна за нашу более…

.

.

противозаконную деятельность, тоже.

Так что можешь считать, что это сделано.

В конце концов, коль скоро твое счастье – это моя работа."

– За что я буду вечно благодарен.

Они снова поцеловались перед тем как отправиться домой.

В течение нескольких недель, бессмертный воин Аэрон чувствовал присутствие нивидимой девушки. Ангел – убийца демонов – был послан, чтобы убить его. Или ее? Оливия утверждает, что она пала с небес, отказавшись от бессмертия, потому что она не могла причинить ему вред. Но доверие и падение Оливия ставит под угрозу их всех. Так как же это "смертный" с огромными голубыми глазами Аэрон, пробудил в ней темную страсть.

Теперь, с врагами преследующими их и его верным спутником демоном, он наполнен решимости изгнать Оливию из своей жизни. Аэрон попал в ловушку между долгом и желанием. Но самое страшное, отправлен новый палач, чтобы выполнить работу, с которой Оливия не справилась.

Поиск по сайту: