 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Да. Каждый день
Он продолжал с надеждой смотреть на нее своими темными нефритовыми и беспокойными глазами. Увидев ее нахмуренное личико, он объяснил: - Я не слушаю. Практикуюсь. Пытаюсь перестать.
- На что походит мое сознание? - спросила она, и он обернул ее руки вокруг своей шеи и легко откатился назад, посадив ее к себе на колени, чтобы они смотрели прямо друг на друга.
- Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой, - плавно ответил он. Она сохраняла зрительный контакт, несмотря на то, сколь трудно это было.
- Конечно, думала, - прошелестела она в ответ. Когда он не начал двигаться, она объяснила: - Я так ужасно скучала по тебе, что первый год прожила в настоящем кошмаре. Не могла спать. Было слишком тихо. Как будто я разговаривала с пустой комнатой, в которой не было тебя и где ты не мог меня услышать.
Он обернул руки вокруг ее талии и начал приподнимать ее ленивыми кругами, тихо издавая гул, чтобы скрыть дрожь. Она продолжала смотреть ему в глаза, издавая стоны напротив его губ, покачиваясь на краю взрыва, но изящно балансируя на грани.
- Тебе приятно, родная? - насмешливо спросил он, прижимая пальцы к ее изгибам.
- Теперь ты ответь, - она едва могла произносить слова. - На что я похожу?
Он чуть наклонил ее назад, изменяя угол и увеличивая фрикции.
- Ты боишься, - рвано прошептал он, чувствуя, как под его ладонями сильнее крутит она бедрами, и намотанная упругость их общей страсти заворачивается в спираль все быстрее и быстрее.
- Обещаю, ты не должна бояться. Ты походишь на… - И в этот момент он сделал паузу, сглотнув комок в горле.
- Как будто ты сотрясаешься изнутри… словами и картинками… они абсолютно прозрачны, когда ты в чем-то уверена. - Он начал сражаться за кислород, когда она сильнее ухватилась за его плечи, судорожно издавая стоны возле его уха.
- А когда ты не уверена, они надорваны и приглушены. - Он начал ее немного приподнимать, поддерживая ее тело изо всех сил и чувствуя, как дрожат от усталости мышцы ее бедер. - Как сейчас.
Она потянулась, не отводя от него своих темных ясных глаз, молча умоляя продолжить.
- Ты боишься, что я больше не буду в тебе нуждаться, - сказал он - почти для себя, и его голос был практически неслышим между резкими вздохами. Кровать скрипела под ними, а воздух из бледно-желтого внезапно сгустился до текучего меда.
- Ты волнуешься, что однажды Форкс не удержит нас, и я больше не захочу тебя. - Он прикусил ее за шею, она выгнула спину, и, увидев, как распространяется румянец на ее груди, он понял, что она уже близка. - Но это смешно, Белла. Мое желание никогда станет меньше.
Она так неожиданно поглотилась оргазмом, сладким дрожащим насилием, заставлявшим ее выкрикивать, что он ворвался в удовольствие вместе с ней, простонав: - Оно всегда будет только больше.
Его руки болели, его полные кислоты легкие еле издавали вздохи, а сам он слишком устал, чтобы заметить, как она застыла. Он прислонился лбом к ее ключице, целуя снова и снова кожу на этом месте.
Он постепенно открыл глаза, ощутив легкий укол волнения, увидев, каким застывшим взглядом она уставилась на него.
- Что? - Он быстро пробежался в уме по последним пяти минутам, задаваясь вопросом, что такого неправильного сказал.
- Что ты только что сказал? - прошептала Белла. Кружащееся ощущение дежавю, что странная коварная болезнь, чувство параллельной жизни ноткой прошло сквозь стены от одного к другому, заставили ее напрячься до такой степени, что он отстранился.
- Что? - сказал Эдвард с оттенками защищенности в голосе и медленно нахмурился. - Все верно. Даже если ты не хочешь этого слышать.
Она молчала, замерев, как статуя, смотря в его глаза, и он стал раздосадован, что все, что он предлагал ей на серебряном блюдечке, она оставила нетронутым.
Он не мог слышать испуганный шепот ее мыслей, сосредоточившись на звуке возле комнаты.
Тяжелая поступь, неизменно принадлежавшая Эммету, доносилась до них выше, затем спустилась вниз по лестнице и раздалась в коридоре, приближаясь к ним.
Белла слышала, как он постучал в дверь ее комнаты.
- Белла? - сказал Эммет.
Она услышала, что он подождал и затем постучал снова.
- Белла? - На сей чуть сильнее.
Раздался скрип двери ее спальни, и Эммет пробормотал: - Вот дерьмо.
Он на своих медвежьих лапах подкрался к комнате Эдварда, и раздавшийся стук в дверь был настолько отвратительным, острым, почти болезненным, что Белла напряглась и ухватилась за плечи Эдварда.
Его зрачки сузились до размера булавочных головок. Он попытался удержать Беллу, руками укачивая ее и заключая в тюрьму, а взглядом умоляя молчать. Он не был готов бросить сейчас это прибежище - не тогда, когда только обрел ее. Он боялся, что произошедшее слишком ранимо, слишком ново, чтобы пережить мир, находившийся снаружи этой комнаты.
- Шшш, - тихо сказал он, поглаживая ее по спине.
И произнес громко удивительно привычным и поэтому немного раздраженным голосом: - Я еще сплю. Свали, Эммет, ради Бога.
Голос Эммета был приглушен сквозь закрытую дверь.
- Вам обоим нужно подняться наверх.
Это все, что ему нужно было сказать - чудовищность происходящего ясно передалась в этих пяти словах.
Белла поднялась с коленей Эдварда и начала сражаться с вывернутым наизнанку платьем, что наполовину скрутилось в узел. Эдвард провел рукой по волосам, и боль в его сердце чуть унялась, потому что он наконец-то обрел ее. Облегчение - единственное, что могло помочь ему справиться с ужасным горем, которое скоро сокрушит его, а он боялся за себя и тем более за Карлайла. Но бросив взгляд на Беллу, он выпрямился и почувствовал, что в силах справиться с этим.
Эммету больше нечего было сказать, но он дважды откашлялся, громко вздохнул и пошел прочь, и каждый шаг его был перегружен тяжелой скорбью.
Эдвард ухватил Беллу за запястье большим и указательным пальцами, когда он скатилась с кровати, поднимая лифчик, лежавший на книжном стеллаже прямо поверх «Божественной комедии» Данте.
Когда она посмотрела на него, ее глаза на сей раз не были полны слез. Чудеса. Он сглотнул, ощущая как горе, так и радость.
- Пойдем и сделаем маму счастливой.
Он не видел ее лицо, поскольку Белла отвернулась и оставила его одного, сидящим на простынях.
Она схватила наугад чистую одежду и побежала в ванную, не обращая внимания на сотовый, батарея которого полностью разрядилась. Когда экран издал последний цифровой вдох, слова, видневшиеся на нем, исчезли в черноте.
Белла, я еду.
Вода опалила ее, когда она отчаянно запрыгнула в душ, быстро намыливая земляничным мылом свою кожу.
Ее руки дрожали так сильно, что мыло почти высказывало.
Поиск по сайту: