Глава 9: Бегство

За несколько часов до вечеринки в канун Нового года сердце Беллы то бешено билось, то замирало. Владения Калленов были полны толпой незнакомых людей, подготавливающих дом к празднеству. На кухне поставщики провизии готовили легкие закуски. Флористы украшали вазы цветами. В воздухе витал аромат цветущих растений и выпечки.

Лестница, ведущая в дом, была усыпана сотнями еще незажженных свечей. На подъездной дорожке стоял мужчина, рассыпающий гравий.

Белла была поражена этими активными приготовлениями и вернулась домой к Чарли, чтобы вместе с Элис тоже подготовиться к вечеру.

За несколько месяцев, что Элис провела в школе Форкса, она стала единственной, кто потрудился узнать Беллу. Она по умолчанию стала лучшей подругой Беллы и в действительности единственной, не считая Эдварда и Эммета.

Белла интуитивно ей доверяла. Она была веселой, забавной и заставляла Беллу чувствовать себя нормальной. Она была несколько странной и немного эксцентричной.

Поэтому никто не удивился тому, как замечательно она поладила с Эсми, когда пришла к ним в первый раз. Она поприветствовала Эдварда вежливой улыбкой и крепким рукопожатием, а затем подошла с тем же самым и к Эммету.

Именно поэтому она прошла испытание. Она никогда не пыталась добыть информацию об Эдварде и просто интересовалась прогулками на свежем воздухе, разговорами и встречами с другими людьми.

Тем вечером Элис выглядела великолепно - как и всегда, хотя очень поверхностно отнеслась к своей внешности. Она стояла в простом сером шерстяном платье и желтых балетках, с короткой неровной стрижкой и без грамма косметики и была похожа на воробья. Белла снова и снова смотрела на свой наряд, пытаясь понять, что же заставит заиграть его, а потом поняла, что ей нужна уверенность.

Белла надела красное платье, которое Эсми подарила ей на Рождество, но ей слишком не хватало в себе уверенности. Платье оголяло слишком много кожи. Ее руки и ноги были лилейно-белого цвета, и ощущение на коже жесткого шелка вместо денима тревожило ее.

Однако, как только девушки заговорили друг с другом, Белла постепенно забыла о том, насколько обнажено ее тело.

Белла сидела на краю ванны, наклонив голову вперед, пока Элис возвышалась над ней, методично накручивая ее волосы на щипцы.

- Ты уже приняла решение? - спросила Элис.

Белла снова почувствовала себя больной и сделала дрожащий вдох.

Несколько недель назад в школе состоялась встреча. Школьный советник показал несколько ее статей для школьной газеты в Международной студенческой программе по трудоустройству, и Белле предложили трехмесячную стипендию в программе по журналистике и массовым коммуникациям.

Это означало, что она станет интерном в медицинской благотворительной организации и будет писать пресс-релизы и статьи. Для Беллы это стало бы отличной возможностью, которую можно было посчитать в качестве частичной заслуги для поступления в колледж.

Однако, она не испытывала заблуждений по поводу того, почему ее так быстро номинировали.

В последние месяцы Эдвард становился все более непостоянным, и между ними возникло отчуждение.

Как будто ее сопротивление съедало его заживо. Он постоянно был на грани ярости. Чистый тестостерон наполнял его вены.

Недавно его на неделю отстранили от занятий из-за того, что в спортзале он выбил зуб одному слишком расхрабрившемуся юнцу. В свою защиту Эдвард заявил, что тот сделал слишком скабрезное замечание о юбке Беллы.

- Общеизвестный выбиватель зубов, как они меня называют, - сказал в последствии Эдвард, лежа на ее кровати и деловито разрывая на кусочки колоду карт. - Если у вас достаточно причин, это не так уж сложно, - высокомерно заметил он.

Абсолютно дискредитированного Эдварда посадили под домашний арест. Он был вне себя, слонялся по коридорам и отчаянно пытался найти себе применение.

Он разбивал рамки для фотографий, который попадались ему на пути, царапал перила, когда спускался по лестнице. Его даже не радовали его фотографии.

Он беззвучно заходил в комнаты, отчего Эсми проливала кофе на белую скатерть.

Истратил всю горячую воду. Съел всю еду в холодильнике.

Заключение и разлука с Беллой не стало для него настоящей потерей. Теперь его график стал для него приятно свободным, поскольку ему не надо было придумывать новых игр, уделять внимание различным бессовестным проделкам, которые почти наверняка подвели бы ее к страстному их поцелую перед баскетбольной командой.

Возвратившись из больницы в эту атмосферу мужского гормона, населяющую дом, Карлайл вежливо предложил Белле спрятаться в своей пустой, безликой спальне в доме Чарли. Эдвард, будто вампир, наблюдал из окна за тем, как она садится в машину.

На школьной конференции, на которую Эсми и Карлайл несомненно приехали, Беллу попросили подождать снаружи.

Через стены она услышала достаточные причины принять сделанное ей предложение.

Интернатура дала бы ей шанс вырваться на свободу от этой болезненной зависимости. Все увидели бы, что она хорошая девушка, полностью собой владеющая. Ее отличные оценки стали хуже, очевидно, она была нездорова и истощена. Попытки увезти ее в другую школу потерпели неудачу.

Когда она услышала, как Каллены шепотом приносят свои извинения Чарли, подступившие слезы затуманили ей взор. Она услышала, как они обещают заплатить за ее бегство.

Белла ответила Элис, что еще не решила. Чарли предоставил принимать решение ей, но тем утром был готов ее паспорт. Он лежал в ящичке ее прикроватного столика, лучась радиоактивным светом.

- Ну а что будешь делать с Эдвардом? - спросила Элис, и Белла обрадовалась тому, что голова ее была повернута в сторону, а лицо наполовину закрыто завитками волос. Она пожала плечами.

- Знаешь, - сказала Элис, - он тебя не отпустит.

Для Беллы это не стало новостью.

- Почему ты хочешь отказаться от Эдварда? - спросила Элис с настоящим интересом. - Он поразительно великолепен и обожает тебя.

- Он съест меня заживо, - ответила Белла. - Все и так уже слишком сложно. Если мы займемся сексом, то ситуация станет еще хуже.

Элис рассмеялась. - Это так романтично. - Она продолжила завивать ей волосы. - Жаль, что ко мне никто подобного не испытывает. Он любит тебя отчаянной, мрачной любовью. - В ее голосе прозвучала странная нотка, и Белла приподняла брови.

Элис никогда не отпугивало молчание Беллы. - Если бы кто-то так любил меня, то я не знаю, как смогла бы справиться с этим.

- А я до сих пор этого не знаю, - сказала ей Белла. - Это слишком. И, помимо всего прочего, он точно не чувствует ко мне того, что ты сказала. Я вообще не знаю, что он чувствует.

- А ты? - спросила Элис, приподнимая голову Беллы и закрепляя завитки волос на ее макушке. - Ты ведь его любишь?

- Господи, нет, - убедительно солгала Белла. - Нас воспитали вместе. Он мне как брат.

Знакомая паника поселилась у нее внутри, как было всегда, когда знакомые девушки начинали разговор об Эдварде.

Элис не разговаривала о нем. Лишь упомянула. Белла включила музыку погромче, дав ей понять, что эта беседа окончена.

- Не ври, - упорствовала Элис, перекрикивая музыку, пока Белла брызгала на себя духами. - Не поверю, что ты никогда не думала об этом. Ваши комнаты располагаются рядом.

Чарли отвез девушек. Подъезжая к Калленам, он пробормотал, что приедет на вечеринку, как только закончится его смена. Он ненавидел праздники. Сейчас он наверняка поедет домой и позже позвонит с извинениями.

Белла поднялась по лестнице к дому Калленов - к тому самому дому, в котором бывала практически каждый день, начиная со дня смерти своей матери, но едва ли она осознавала это. Дом был полон нарядно одетых людей, держащих в руках бокалы и закуски.

Играла музыка Эллы Фицджеральд, и Белле, в ее красном платье, с вьющимися волосами и красной помадой на губах, внезапно показалось, что сейчас идут годы войны, и все они вместе наслаждаются любым видом роскоши, который можно найти. Живут, любят, прежде чем в воздухе взвоют сирены, предупреждающие о бомбардировке.

Белла прониклась этой картинкой и почувствовала себя молодой и невероятно счастливой. Теперь она увереннее заходила в комнату, держа под руку Элис. Все вокруг, казалось, наполнилось возможностями. Внутри она обнаружила некоторых своих одноклассников и, когда Карлайл подал ей бокал шампанского, взгляд Беллы встретился с Эдвардом.

В смокинге, на котором настояла Эсми, он был похож на дьявола. Его волосы были взлохмачены, а глазами он словно раздевал ее, отчего ноги Беллы задрожали.

Белла оперлась на стену, болтая с Элис, и тайком весь вечер за ним наблюдала.

Он сидел напротив нее, на одном из стульев у стены, сгорбившись от скуки, ненавидя галстук-бабочку, который был уже наполовину развязан. Он даже не побрился. Рядом с ним лежала камера, но он не сделал ни одной фотографии гостей, как просила Эсми. Он покачал головой, когда официант предложил ему закуски. Игнорировал всех.

Он просто сидел в неуклюжей позе, выдавая свои эмоции лишь глазами.

Примерно каждые двадцать секунд Эдвард смотрел на нее. Белла считала. Она украла еще один бокал шампанского, оставленный на столе, пытаясь подавить огонь в своей груди. Он нахмурился, смотря, как она опрокидывает в себя содержимое бокала, но в глазах его мелькнуло растерянное изумление.

Белла видела, как он игнорирует девушек, которые дергают его за рукава, и каждый раз, когда его глаза встречались с ее, переводила дыхание. В горле начала медленно отбивать ритм кровь. А потом быстрее.

Она пригладила свое платье, и, когда Белла поправила низкий вырез, его взгляд прошелся по ее рукам. Он оглядел ее платье и оголенные конечности.

Когда она заговорила с другом Эммета, его челюсть напряглась, но сам он не сделал ни единого движения.

Карлайл позвал Эдварда. Тот с неохотой встал и, проходя через толпу, приблизился к ней, отчего ее коленки подкосились.

Он резко оторвал свой взгляд от нее и повернулся к Карлайлу.

Внезапно задрожав от смущения, она пошла в ванную, заперлась там и посмотрела на себя в зеркало. Пыталась увидеть, что видел он.

Она поняла, что была похожа на совершенно другого человека. Элис превратила ее в более красивую, более очаровательную версию самой себя. Кожа ее была молочно-белого цвета, глаза, обрамленные черными пушистыми ресницами, очень темными. Все изгибы ее тела были обернуты шелком, без украшавших ее драгоценностей.

Белла поправила губную помаду и отодвинулась от зеркала. Внизу живота вдруг приятно заныло.

Она закрыла за собой дверь ванной и увидела, как мимо нее проходит Эдвард, держа в руках несколько пакетов со льдом. В порыве она ухватилась за его рукав, чувствуя в себе небывалую смелость.

- Мне нужно с тобой поговорить, - прошептала она, очень нервничая.

- Мне нужно сказать тебе кое-что очень личное.

Когда она схватилась за его манжету, он резко отклонился в сторону, и Белла опустила взгляд на пакет, из которого текла вода от тающего льда. - Встретимся наверху?

Он кивнул, не выражая своим лицом абсолютно ничего.

Белла пошла наверх, шампанское, наполняющее ее кровоток, заставило ее парить как пушинку. Она опустила взгляд вниз и увидела, как ее ноги, обутые в красивые туфли, поднимаются по ступенькам. Еще один шаг.

На самом деле, она не знала, что собиралась сделать, но была рада, что надела красивое нижнее белье.

Белла мысленно задохнулась от этой мысли, повторяя себе, что еще ничего не решено, что она в любую секунду сможет передумать.

Но знала, что в ту же секунду, как Эдвард поймет ее замысел, застежка на ее платье будет расстегнута.

Ей было стыдно за свое поведение, понимая, что, возможно, перспектива разлуки заставляла ее действовать подобным образом.

Но снова напомнила себе, что окончательное решение еще не принято. В мыслях все закружилось. Она должна выбросить это из головы, иначе он расстроится.

Ее тело заверило ее, что решение принято, и Белла ощутила, как растет в ней чувственность.

Как удивительно свободно она себя чувствовала, легкомысленно подумала Белла. Ей надо перестать сопротивляться ему, сопротивляться этому напряжению. Позволить своему телу то, чего оно жаждало так долго. Возможно, Элис была права, возможно, он любит ее, и все у них получится. Возможно, ему просто нужно показать, как сильно он ее любит.

Жребий и судьба соединились в ней воедино, когда она посмотрела с верхней ступени лестницы и увидела, как быстро обмениваются поцелуем Эсми и Карлайл, а затем расходятся, чтобы проверить, как идут дела на кухне и у гостей. Тепло и атмосфера в доме, казалось, взвились вверх, заставляя ее двигаться.

Ее кровь запульсировала в венах. Она прошла до конца коридора и присела на краешек кровати Эдварда.

Спустя около десяти минут мучительного ожидания Белла встала.

- Эдвард? - позвала она.

Она почувствовала себя круглой дурой, понимая, что он, скорее всего, ждет в ее комнате. Направляясь к белой двери, она проводила пальцем по стене.

Белла замерла, услышав изнутри шум. Болезненно замедленным движением она коснулась дверной ручки, и на сей раз дверь раскрылась без скрипа, скользнув словно театральный занавес.

Эдвард, возвышаясь над Элис, стоял перед ней на коленях и погружался в нее. Ее платье было задрано до бедер, а на нем брюк от смокинга не наблюдалось. Элис тихонько посмеивалась над ним, руками обхватывая его плечи.

Белла могла лишь стоять и смотреть, прижав к шее руку. К горлу подступила тошнота, и она подумала, что ее сейчас вырвет.

Эдвард и Элис одновременно повернули в ней головы, словно зеркальное отображение друг друга.

Элис казалась пораженной. Эдвард не выглядел настолько уж удивленным, увидев Беллу. Он вышел из Элис, отвернувшись, чтобы привести себя в порядок, потирая рукой шею.

Из губ Беллы вырвалось на свободу рыдание, и она медленно сняла туфли на высоких каблуках, побежав босиком по лестнице.

- Белла? - окликнула ее Эсми, когда она, пошатываясь, промчалась мимо, выбегая на каменную дорожку, с каждым шагом царапая свои ноги.

Воздух оказался холодным и развеял ее тепло в пух и прах, но она была рада этому. Она выбежала на освещенное полной луной поле. Белла слышала, как бежит за ней Эдвард, резко переводя дыхание. Она поскользнулась на покрытой инеем траве, упав на бедро и порвав платье, и мгновенно вскочила, делая резкие вдохи.

Она бежала так, словно спасалась от адских псов.

Она бежала до тех пор, пока не перестала чувствовать лед под своими ногами, не перестала чувствовать вообще все: порез сбоку, ошеломляющий холод, разбитое сердце.

Она слышала его громкие шаги, приближающиеся к ней. С каждым выдохом он звал ее по имени.

Она вбежала в свой дом, на кухню, где стоял Чарли, одетый в брюки и белую рубашку на пуговицах. На столе стояла бутылка вина. В конце концов, он решился приехать на вечеринку.

Чарли ахнул от ужаса, увидев ее. Белла схватила его за рубашку, разрывая ее, покрывая грязью.

- Там Эдвард. Не пускай его! Пожалуйста. Выгони его, - взмолилась она. Он положил руки на ее ледяные плечи и спросил, что произошло, причинил ли он ей боль.

- Нет, да, нет, - заикалась Белла. Ее ноги горели от порезов о камни и были настолько холодными, что теплый пол обжигал их раскаленными булавками.

- Я с ним разберусь. Иди наверх и в душ. - Лицо Чарли помрачнело.

Он взял свой рабочий револьвер и вышел на крыльцо.

Белла оцепенело стояла под брызгами горячей воды, смотря, как смывается вниз грязь. Порезы на ногах болели так сильно, что ее стоны отражались от плитки на стенах эхом.

Она распрямила красивые кудри, стерла помаду, смыла с кожи духи. Смыла то резкое глупое решение. Заставила себя посмотреть в зеркало и не разрешила себе плакать. Но, подумав о том, как разбирается с ним сейчас ее отец, заставила себя сделать это, и из глаз выкатилась одинокая едкая слезинка.

Белла спустилась вниз, осторожно ступая на горящие ступни. Чарли бесстрастно сидел в своем кресле.

- Он ушел, - коротко сказал он, смотря, как она хромает. - Обработай раны.

- Я хочу уехать, пожалуйста, - тихо сказала она, смотря в пол. - Я должна убежать от этого.

Он кивнул, и они в течение нескольких минут сосуществовали в этой комнате, наполнив ее неловким молчанием, пока не стало очевидно, что больше он ничего не скажет. И Белла, прихрамывая, пошла вверх по лестнице.

Она хотела просто исчезнуть.

Хотела, чтобы дело обстояло так, будто ее никогда не существовало.

Свернувшись в клубок на кровати, она наконец-то заплакала.

Вот и все, что она получила за то, что принимала опрометчивые решения. Вот и все, что она получила за доверие, за то, что подумала, будто платье и какая-то помада могут иметь значение. С каждым рыданием вокруг ее сердца возвышалась защитная броня.

Она не могла согреться, а раны были слишком глубоки.

- На следующий день я уехала. Чарли отвез меня в Сиэтл, и я уехала на неделю до своего отъезда из Штатов к бабушке с дедушкой. Ты не пытался связаться со мной. В течение пяти месяцев я не получала от тебя ни весточки, - полностью опустошенная громко сказала Белла.

Она убрала свою руку с его. Ветер развивал ее волосы. Шторм подходил все ближе.

Его взгляд был еще скрыт за очками.

Он ничего не говорил, и на нее нахлынуло чувство растерянной безнадежности.

- Сначала я поехала в Южную Африку. Там я писала пресс-релизы для Medecins Sans Frontieres.

И снова молчание.

Белла возненавидела то, что ей пришлось застрять на этом пляже с ним, рассказывая худший день в ее жизни.

Он отошел, отшвыривая ногой камни, что были возле его ботинок, заставляя ее вздрогнуть.

«The Hole in the Wall» внезапно оказался в поле зрения, удивительно близко.

- Могу я рассказать тебе свою версию той ночи? - внезапно спросил он, передвигая солнцезащитные очки на макушку, и развернул ее к себе лицом.

- А есть смысл? - спросила она, и Эдвард посмотрел на нее с настоящим разочарованием.

- Белла, я ублюдок, но не отказывай мне в этом. Я выслушал тебя. Ты окажешь мне ту же любезность?

Она открыла рот, но не смогла найти подходящих слов, а он просто смотрел на нее. Затем отвернулся и продолжил путь.

Ярость подтолкнула ее вперед, заставляя выпрямиться и подрывая ее контроль над терпением. Она устала прощать его за его поведение, устала, что он ведет себя как трудный ребенок. Он только что эффектно оставил ее, а она идет за ним, покачиваясь на зыбком песке и камнях и все больше и больше приходя в бешенство.

Она догнала его и схватила за запястье, заставляя развернуться к ней.

Он поднял руку, когда ее гнев пролился в него, но она держала его так крепко, что он не смог освободиться.

Сузив глаза, Белла безжалостно на него посмотрела. И вспоминала.

Вспоминала, как вздрогнула от прикосновения коллеги мужского пола, когда он случайно коснулся тыльной стороны ее ладони, и ужас на лице этого мужчины, когда он пытался понять, что сделал не так. Но она была не в силах это объяснить.

Вспомнила приступ паники за полчаса до того, как Майкл должен был приехать за ней и отвезти на их первое свидание. Ощущение кафельного пола в ванной под ее щекой, пока ее сердце билось так, что она подумала, будто оно сейчас взорвется. Высокий уровень адреналина, отравляющий ее кровь, заставляющий глаза покрыться невидящей пеленой, пригвождающий ее к полу. Болезненная слабость, которая впоследствии испортила ей аппетит, отняла способность улыбаться и быть нормальной, пока она сидела в ресторане напротив Майкла. Постоянный рефлекс, заставляющий ее оглядываться по сторонам.

Теперь Эдвард сильнее пытался вырвать свою руку из ее хватки, но она подошла ближе и вцепилась ногтями в его ладонь. Схватила его за ремень, чувствуя под рукой теплую кожу, и изо всех удерживала его.

На лице его было мучение, но она продолжала показывать ему свои воспоминания, теперь быстрее, без хронологического порядка. Порезы на ее ногах. Себя, стоящую в сторонке, всегда одинокую и избегаемую, чувствующую, что за ней наблюдают. Злобные перешептывания за ее спиной, когда она шла по коридору.

Ни шанса на личную жизнь. На тайны. На закрытые двери. Взгляд Чарли, когда она стояла у подножия лестницы и просила разрешения уехать. Настоящий ужас по прибытию в чужую страну, чувство, что она последний на земле выживший человек. Странное ощущение при возможности заглянуть людям в глаза - людям, которые не знают, ни кто она, ни кто такой Эдвард, ни о его даре и ее неудержимой слабости.

Тихий сон впервые за многие годы.

Первая подруга, которую она нашла на работе в Портленде, их регулярный кофе в десять утра и ритуал обмена печеньем.

Чувство, что она безликая анонимка в городе, плывущая по течению, ненавидя это и любя.

Она, пятнадцатилетняя, смотрящая старое черно-белое кино у Калленов, наблюдая, как корчится героиня, привязанная к рельсам, пока к ней приближается поезд. Поглядывания на Эдварда и мысли с извращенным странным очарованием, что эта драма в точности олицетворяет ее жизнь. Но единственный человек, который в силах спасти ее, тот, кто ее и связал.

Ее первая ночь с Майклом спустя восемь месяцев его терпения и настойчивости, ощущение хлопковой простыни под ее щекой, пока он проводит рукой по ее руке, а ее тайны находятся от него в безопасности.

Эдвард с ужасом дернулся назад, задохнувшись, и его пояс больно прижался к ее пальцам.

Она освободила его. Они оба стояли, громко дыша и смотря друг на друга.

Позже Белла подумает, что это было самым странным переживанием в ее жизни.

Свернувшись в кокон в своей кровати она, чаще остальных своих фантазий, репетировала, как показывает ему это фиаско в канун Нового года. Белла мечтала причинить ему боль, выбить из него дух, проявить жестокость и овладеть им.

Все произошло в точности, как она и мечтала. Даже лучше, на самом деле. Она рассказала свою историю и наконец-то выслушает события, которые стали катализатором разрушившейся связи между ними. Она заставила его понять боль, которую он ей причинил.

Когда она наконец отпустила его руку и заглянула в его глаза, то увидела, как он от боли согнул пальцы в кулак.

Но, смотря как он быстрым шагом уходит от нее, а его камера бесполезно болтается на его руке, она совсем не чувствовала победу.

Когда Белла увидела его сгорбившиеся плечи, то поняла, что через ладонь почти почувствовала его глубокий шок и горе.

Поиск по сайту: