Глава 8: Долгий путь

Это были самые долгие гребанные двадцать минут в его жизни, с раздражением подумал Эдвард, ерзая на водительском сидении.

Стоя на дорожке и болтая с Карлайлом, Белла выглядела достаточно счастливой. Карлайл показал им новые клумбы вокруг дома. Он только-только закончил заниматься посадкой луковиц. К весне распустятся все любимые цветы Эсми: тюльпаны, ирисы, лилии и нарциссы.

Они посмотрели на недавно вырытую землю и отвели взгляды.

Белла внимательно посмотрела в темные глаза Карлайла и нежно стерла грязь с его щеки. Взглядом Эдвард проследил, как ласково двигаются ее красивые тонкие пальчики, и потер свою покалывающую щеку.

Она переплела свои пальцы с пальцами Эдварда, игриво покачивая его руку, пока они шли к машине.

Ее мысли были заняты Карлайлом, Эсми, погодой и садом. Зарывая печаль в клумбе Карлайла, Эдвард почувствовал облегчение и непонятную ему эйфорию от того, что ненадолго они убегут из этого дома и что она будет с ним. На весь день она полностью принадлежит ему.

Белла слишком быстро скользнула в машину, словно отгораживаясь от всего и вся. Он понял, что она сделала это ради Карлайла, и почувствовал, как переворачивается все внутри от осознания того, насколько хорошей актрисой она может быть, даже в собственных мыслях.

Невыносимо долго тянулось молчание, и, не в силах больше терпеть его, Эдвард включил магнитолу на самую максимально возможную громкость. Он обрадовался, что заменил радиостанцию. Удары барабанов напоминали ему об оружейных выстрелах, успокаивая его изрядно потрепанные нервы. Он задался вопросом, какую музыку любит она, но не смог вспомнить.

Внезапно он с агонией осознал, что тексты всех песен грустные, кроющие в себе подсознательные сообщения, все слова полны непониманий, мольб, потребностей, и он судорожно сменил дорожку воспроизведения, заменив ее просто музыкой без слов. Эдвард не хотел, чтобы она думала, будто через песню он подает ей тайные знаки. Это было бы охренительно жалко.

Белла сидела, отвернувшись от него, поставив одну ногу на сидение и обернув руки вокруг колена. Ее взгляд скользил по извечным стволам деревьев, посеребренных краской, и кустам вдоль дороги. Они проезжали мимо этих деревьев бессчетное количество раз.

Она казалась спокойной, закрывшейся в себе, и на первый взгляд невозмутимой этими ударами музыки, атакующими ее слух. Ее лицо ничего не выражало, словно она слушала Брамса, сидя в концертном зале. Он хотел встряхнуть ее, оживить. Она как будто была не с ним. Глаза ее остекленели.

Эдвард стал фантазировать о том, как останавливает машину, обнимает ее лицо своими руками, заставляя ее глаза заблестеть, а пульс - бешено забиться. Он представил, как проводит губами по ее скулам и облизывает ее сладкие губы. Посасывает кончики ее пальцев, прикасаясь языком к чувствительным подушечкам, проводя зубами по ногтям. Все, что угодно, лишь бы снова зажечь в ней искру. В нем вспыхнуло расстройство, и он подавил его, ухватившись за руль, как за спасательный круг.

Поездка по этой дороге походила на сон. Белла испытывала ощущение дежавю, не понимая его, потому что атмосфера была такой же, как в спальне Эдварда.

Легкий светло-янтарный свет проникал сквозь оставшиеся кленовые листья и густые сосны, что возвышались с обеих сторон извилистой дороги, пропуская слабые солнечные лучи на ветровое стекло.

С каждым поворотом Эдвард с Беллой то наклонялись друг к другу, то отклонялись каждый в сторону своего стекла.

Эдвард был слишком высоким для этой крошечной машины, и, казалось, что все пространство занято его длинными ногами. Сидения были низкими, и он небрежно положил свою руку на ее. Она чувствовала, что он постоянно поглядывает на нее. Его кожаная куртка задевала ее плечо. Даже его одежда словно просила о ее внимании. Она, взглянув на него краем глаза, увидела, как крепко его рука удерживает тонкий руль, выдавая в нем напряжение.

Внутри машины витал запах пыли, бензина, кожи и Эдварда.

Белле нравилось представлять Карлайла, который едет по этой дороге в кампус, - великолепного молодого студента-медика, которого она лицезрела на многих старых фотографиях. Она задумчиво улыбнулась, воображая, как он везет Эсми в этом автомобиле на их первое свидание.

Как же прекрасно, наверное, это было, подумала она. Встречаться с тем, кто предназначен для тебя.

Она могла лишь представить, как чувствовала себя Эсми, сидя на ее месте, посматривая на Карлайла, зная, что она дома. Его совершенство и искренность украшали его. Нежный. Романтичный. Преданный.

Если бы только эти достоинства передавались генетически, горько подумала она, смотря на Эдварда, у которого, похоже, был музыкальный приступ. Он заворачивал автомобиль за каждый поворот так, как будто боролся с ним, словно это был необъезженный мустанг. Иногда он оборачивал свои длинные пальцы вокруг рычага переключения передач и с силой надавливал на сцепление, будто пытаясь заставить машину подчиниться ему.

Он в сотый раз посмотрел на нее, и она отвела взгляд, положив руку на приборную панель.

Красивый автомобиль двигался хорошо и до сих пор на него кидали восхищенные взгляды. Карлайл иногда им пользовался, но по большей части он стоял в гараже, покрытый брезентом в ожидании Эдварда.

Эдвард попытался взять ее за руку, но она, словно защищаясь, отдернула ее, положив под свое бедро. Он громко вздохнул и надел свои солнечные очки, после чего порылся в бардачке и вытащил бледно-розовый леденец на палочке.

Он протянул его Белле, но она покачала головой. Тогда он сорвал зубами обертку, выплюнул ее себе на колени и засунул леденец за щеку.

- Ну и какого хера это значит? - спросил он, наконец, резким голосом и прокатил сладкий шарик на кончике языка, почувствовав вкус дикой земляники.

Белла посмотрела на него, и ее глаза были настолько уставшими, что он снова отвернулся к дороге. Она громко выдохнула, обдумывая, как далеко может зайти этот спор.

- Когда ты превратилась в королеву пассивной агрессии? - отрывисто потребовал Эдвард. - Поделись-ка.

- Я в курсе, что вчера вечером ты пытался позвонить Майклу, - сказала она настолько тихо, что Эдвард выключил магнитолу.

- А, поэтому, - сказал он и рассмеялся. - Да. Разоблачила ты меня.

Эдвард, почувствовав облегчение, обогнал грузовик. С этим-то он справится. Он и раньше совершал поступки похуже, и она все ему прощала. Он начал подпевать музыке, постукивая пальцами по рулю.

- Не могу сказать, что удивлена, но я очень сердита и расстроена, - продолжила Белла. Он замолчал.

- За эти шесть лет ты ни капли не изменился. - Белла знала, как неправильно делать такие простые умозаключения о ком-то настолько сложном. Она помнила, как он жил раньше, и подавила в себе двойственное чувство вины и раздражения.

Наступила долгая тишина.

- Ну, я не позвонил, так что никакого вреда тебе и не нанес, - сказал Эдвард. - Больше не буду. Обещаю. - Его раскаивающийся взгляд был виден даже за темными стеклами очков.

- Думаю, это печальное размышление о нас заставило тебя сделать это, поэтому не удивлена твоим извечным вмешательством. - Она сцепила пальцы в замок, пытаясь унять их дрожь.

- Какое еще печальное размышление? - ощетинившись, спросил Эдвард. - Мне нужно было поговорить с этим парнем.

- Для чего? Чтобы выработать стратегию получше? Попытаться показать, что ты лучше его? Рассорить нас? - Ее слова отразились эхом в машине. Именно это он и делал, и Эдвард фыркнул в восхищении от самого себя.

Когда же он остановится в своем одержимом желании удержать ее подле себя, в отчаянии подумала Белла. Это игра, от которой он никогда не устанет. Но для нее она не имела никакого смысла, потому что приза, который он ищет, он даже не хочет.

- Даже если ты меня заполучишь, то и понятия не будешь иметь, что со мной делать. - Как только эти слова вырвались из ее рта, она вспыхнула от смущения. Смысл вышел неверным.

Он вытащил леденец изо рта, нагло провел им по нижней губе, отчего она стала розового липкого цвета.

- Я абсолютно точно знаю, что мне с тобой делать. Я очень много лет провел, обдумывая это. - Он с намеком вытащил блестящий леденец на палочке, а затем снова засунул его в рот. - Я бы облизывал тебя до тех пор, пока ты бы не растаяла.

Она закрыла лицо волосами, пытаясь скрыть свои горящие щеки. Он криво усмехнулся от ее застенчивости и легонько сжал ее бедро.

- Развейся. Мы не дома, едем на пляж - только ты и я. - Он улыбнулся ей, покусывая своими прекрасными зубами палочку от леденца. Она сощурилась, отказываясь ему поддаваться. Когда он счастлив, то ему практически невозможно сопротивляться.

- Мы не можем просто развлечься? - нетерпеливо спросил он с поникшей улыбкой. Впереди оставалось так мало времени, и они тратили его впустую. Она до сих пор была закрыта, упрямо отказываясь допустить его к себе. Он узнает этот жест где угодно. Немного выпяченные губы, нуждающиеся в хорошем поцелуе.

- Нет, - ответила она. - И этот разговор не окончен. Я знаю…

Эдвард сделал попытку отвлечь ее, проводя пальцами по бедру. Она продолжила, больно шлепнув его по руке.

- Я знаю, что ты и Анжеле пытался позвонить.

Он посмотрел в зеркало заднего обзора, будто не услышав ее.

- Почему из всех людей ты выбрал именно их? - спросила Белла, молясь, чтобы это произошло случайно. Может, он начал с буквы «а», а потом его прервали.

На этот раз Эдвард тут же сказал правду:

- Я прочитал сообщение, которое ты ей послала, и оно показалось мне странным. Не волнуйся, я дозвонился только до ее голосовой почты. Анжела из Центра психологии в Портленде. - Он засунул покрасневшую руку в волосы.

- Почему ты туда ходишь? - Он сделал паузу. - О, подожди. Она просто твоя подруга?

Белла глухо рассмеялась. - Нет, Эдвард, ошибаешься. Да, я хожу к психологу. Я хожу на терапию с тех пор, как уехала из Форкса.

Внезапно Эдвард возненавидел этот разговор.

У него вырвались слова, которые, казалось, всегда вертелись у него в голове, когда он был с ней.

- Из-за меня?

Ее вздох был резким, нетерпеливым. - Да. На одной из ступеней терапии мы обсуждали тебя.

Он резко объехал автобус, полный туристов, и она вжалась в сидение.

Его голос прозвучал тихо. - Я знаю, как трудно тебе было, пока мы росли. Как я мог не знать? Но ты всегда умела справляться со мной.

Он бросил на нее взгляд и встревожился, увидев, насколько безнадежным взглядом она смотрит на лес.

- Ты не понимаешь, да? - прошептала она. - Ты никогда не поймешь.

- Тогда дай мне понять, - поспешно предложил он. - Если поможет, можешь накричать на меня. Можешь сказать мне, какие ужасные поступки я совершил. Мы не покинем этот пляж, пока я не пойму, а тебе не станет легче. - Он замолчал. - И ты можешь рассказать мне, почему уехала.

Белла посмотрела на свое отражение в окне, говоря как себе, так и ему:

- Тогда надеюсь, ты готов на долгую прогулку.

***

Извилистая черная дорога, наконец, оборвалась, переходя в парковку, усыпанную гравием, и Белла выпрыгнула из машины в ту же секунду, как она остановилась, и почувствовала аромат моря.

Эдварду резко понадобилось дважды проверить его сумку.

Она пошла со стоянки, не оглядываясь на него. Ветер обдувал ее ноги, подталкивая вперед, подальше от него.

Она прикрыла глаза рукой. Она много лет не была здесь, и вроде даже с детства. Тогда поплавать они ездили на. Первый пляж.

Этот пляж всегда выглядел так, словно моря здесь было с излишком. Весь берег был покрыт спиленными деревьями. Не просто отдельными кусочками, а целыми побелевшими стволами, свернутыми руками моря в удивительно аккуратные фигуры призрачного серого цвета на фоне леса.

Эдвард был прав: прилива не было. Обычно голые камни под ее ногами были залиты черной водой, а сейчас они были сухими: лилового и светло-серого цвета.

Вспоминая сегодняшнее утро, звонок, на который она ответила, выйдя из комнаты Эдварда, она прикусывала нижнюю губу.

- Белла, это Анжела. Все в порядке? - Голос Анжелы казался обеспокоенным.

Белла зашла в белую комнату, подходя к окну. Она чуть улыбнулась, увидев, как подрезает кусты роз Карлайл. Ветки цеплялись за него, и он методично отбрасывал их, словно пристающих к нему непослушных детей.

- Я в порядке, Анжела. Все хорошо. Вчера, конечно, было что-то с чем-то, но…

Анжела перебила ее.

- Вчера вечером у меня был пропущенный звонок от тебя. Очень поздний. Я волновалась.

Белла открыла рот от резкого осознания.

- Сообщение на голосовой почте, которое ты оставила, было очень странным. Это не ты звонила? Говорил какой-то мужчина, но не думаю, что он понял, что включилась почта. Он просто сказал «психология?».

Белла прижалась лбом к стеклу. - Это был небезызвестный тебе Эдвард.

- Белла, не паникуй, - быстро и успокоительно сказала Анжела. - Я никогда не распространяю конфиденциальную информацию о своих клиентах.

Белла облегченно выдохнула. - Не волнуйся. Он и сам сможет вытащить из меня любую конфиденциальную информацию в любое время, когда захочет.

- Ты про его манипуляцию? - спросила Анжела. - Помни, над чем мы работали. Тобой можно манипулировать, только когда ты сама это позволишь.

- Все немного сложнее, - призналась Белла, присаживаясь на край кровати.

Она никогда не упоминала об особом даре Эдварда, иначе показалась бы сумасшедшей.

И досада от этого не утихала. Она не могла быть абсолютно честной со своим врачом из-за Эдварда. Да с кем угодно. Он продолжал отнимать у нее шанс на полную честность.

Белла заговорила тише: - Вчерашний день прошел ужасно. Я чувствую сильную вину. Он часами целовал меня после моего приезда. И я не могла себя остановить. Он до сих пор властвует надо мной.

Наступило молчание, пока Анжела формулировала ответ.

- Белла, это ты должна прояснить с Эдвардом. Если он хочет проводить с тобой время, то для тебя это может стать отличной возможностью рассказать ему, как действует на тебя его поведение. Может, скоро к тебе присоединится Майкл. Напоминай Эдварду, что ты несвободна.

От ужаса у Беллы внутри все сжалось. Майкл бы не уехал из Форкса живым. Она не будет раскрывать это судебное дело по работе, она будет главным свидетелем.

- Вчера вечером Эдвард украл мой сотовый, и я абсолютно уверена, что Майклу он тоже пытался позвонить.

Анжела тихонько рассмеялась. - Он ведет себя как ребенок. Только не доставляй ему удовольствие.

И правда, мрачно подумала Белла, идя вдоль пляжа, пока ее ботинки соскальзывали с отполированных камней и окаменелых деревьев. Поднялся ветер, и туманные облака, виднеющиеся на горизонте, намекали на предвещающий шторм. Вдалеке было несколько туристов, но помимо них пляж был пуст.

Она пошла дальше и обнаружила лежащее бревно, на которое можно было присесть. Она посмотрела на Эдварда, выделяющимся черной фигурой на фоне серых туч. Джинсы красиво подчеркивали его бедра, когда он нагнулся, проводя рукой по внутренней части бревна. Ремень от его камеры был обернут вокруг его запястья, и иногда он делал быстрые снимки огромных горных массивов недалеко от берега и камней под его ногами.

Она встала и продолжила идти. Он, едва посмотрев на деревья, сделал несколько беглых фотографий, и побежал, чтобы догнать ее.

Он вышел вперед ее, поднимая камеру. Она казалась невозмутимой при виде этого импровизированного папарацци.

Он поймал ее, удерживая в объективе камеры, и начал делать снимки.

Ветер развевал ее волосы, и они мягко ниспадали вокруг ее лица, коричневыми и черными прядями. Её глаза, огромные и блестящие на бледном лице, казалось, смотрели сквозь него.

Он медленно кружил вокруг нее, непрерывно нажимая пальцем на кнопку. Какой отличный свет, подумал он про себя.

Наконец, она остановилась, скучающе на него посмотрев, когда устала от этого. Он сделал заключительный снимок - на сей раз в профиль, когда она отвернулась, чтобы посмотреть на застывшие скалы недалеко от берега.

- Эй, - сказал он, весело подтолкнув ее плечо своим. - Нам еще предстоит долгий путь.

- Куда мы идем? - спросила Белла. - Я думала, что мы пообедаем где-нибудь.

Он долго смотрел на нее, а затем перевел взгляд на горизонт.

- Мы идем в «The Hole in the Wall». - Он посмотрел на нее, заинтересовавшись ее реакцией.

Белла и забыла о главной достопримечательности этого пляжа. Это был естественный проход в форме арки в одном из горных образований, и пройти к нему можно было только при отливе. И находился он очень далеко. В часах отсюда.

Она, вся в раздумьях, посмотрела на кроссовки, покрытые песком, затем на машину, а потом снова на Эдварда. На самом деле, идти туда она не хотела. Дул сильный ветер, и через плечо Эдварда она видела, как бушует море.

- Согласна? - сказал он, но она поняла, что подразумевал он намного большее.

Впервые за долгие годы она протянула ему руку, и он впервые с неохотой за нее взялся.

Она начали долгий путь, и тишина между ними прерывалась лишь криками морских птиц и бесконечным шумом прибоя.

Мысленно она вернулась к той ужасной ночи и обратила эти воспоминания в свое прикосновение к его руке.

Поиск по сайту: