Глава 2: Испуганные голуби

Воздух был сырым, и влага пропитала ее волосы. Она продолжала бежать, сама не зная куда. Грязь хлюпала под ее кроссовками, разрушая их и заставляя ее почувствовать липкое отвратительное ощущение под ногами. Белла поняла, что бежит к своему прежнему дому, и решила побывать там, посмотреть, насколько все изменилось. Замедлив шаг, она пошла по невидимой дорожке, которую открыла в пять лет, и в холодном воздухе от ее дыхания появилась легкая дымка. Поле всегда было цветущим, влажным, с синевато-серыми скалами, подчеркивающими обширные пастбища через каждые десять футов. Это были не те обработанные пастбища - зерновые культуры никогда не выросли на серой глиняной грязи, да и скал было здесь слишком много. Лишь однажды они стали домом для пони Эдварда и Эммета, но после поля больше никто не заселял.

По пути Белла улыбнулась про себя, вспоминая то лето, когда их привезли. Эммет, старший сын и намного более разумный добрый мальчик, получил крупного черного пони по имени Юпитер, который шагал медленно и важно, как ушедший в отставку судья.

У Эдварда, напротив, был худой, дикий пони серого цвета по имени Меркурий, и они вдвоем словно олицетворяли единое естество - первая возникшая мысль у Беллы, как только Эдвард сел на нем верхом. Оба всегда непоседливы, активны и наблюдательны. Белла вспомнила, как Меркурий галопом умчался к деревьям, очень изящно перескакивая через лежавшие бревна и почти беззвучно соприкасаясь с землей копытами, исчезнув в тумане со своим хозяином словно призраки.

Благосклонным взглядом из-под длинных ресниц Меркурий частенько обманывал Беллу, которая тут же пыталась погладить его, и все заканчивалось болезненным укусом и порванным свитером, но иногда, в одном случае из двадцати, он аккуратно и нежно подталкивал ее плечо своей мордочкой. Меркурий никогда не уставал, и темный взгляд его блестящих карих глаз соблазнял ее снова и снова.

Белла обсудила с Анжелой, что помнит об Эдварде лишь плохие события, и та объяснила, что на каждое неудачное воспоминание она должна найти по меньшей мере два приятных. Но хорошее было слишком сложно припомнить.

Она села на бревно, лежавшее в нескольких футах от заднего дворика ее старого дома. Отремонтированным дом выглядел значительно лучше, чем в прошлом. Во дворике были установлены качели, и Белла увидела, что на чем-то вроде овощного садика какая-то женщина встала на колени.

Она задалась вопросом, станет ли она такой же, когда выйдет замуж. Она покрутила на пальчике кольцо и чуть улыбнулась, подумав о Майкле.

Будучи как обычно занятым, он не смог поехать с ней в Форкс, да Белла и не ждала, что он сократит свой график работы из-за нее. Сейчас он работал над очень важным судебным делом и, как представитель обвинения, не мог взять отпуск на несколько недель лишь для того, чтобы побывать во влажном зеленом Форксе. Миссис Белла Ньютон, мысленно произнесла она, пытаясь представить, как это имя будет выглядеть на бумаге. Миссис Ньютон.

«Миссис Каллен», - воспротивилось ее сознание. «Не в этой жизни», - сказала она себе. Она никогда не станет одной из Калленов. Как только Эсми умрет, оставшиеся Каллены больше не захотят ее видеть, и она останется совершенно одна. Сиротой. Чарли, конечно, был жив и здоров и жил в Нью-Джерси, выйдя в отставку, но он оставил ее давным-давно.

Лучше уж создать свою собственную семью, подумала она, поднимаясь и отряхнув сзади ее темные джинсы, еще раз прокрутив кольцо на своем пальце. Выбор - это самое лучшее.

Она повернулась и застыла на месте, увидев его в просвете между деревьями. По крайней мере, она не могла разглядеть его лица, но могла лишь предположить, что это он. Да и кто еще это может быть?

Наверное, чувствуя покалывание по шее, она знала, что он стоял там все это время, пока она сидела и поигрывала со своим бриллиантом.

На сером фоне деревьев и тумана он возвышался черным силуэтом. Эдвард не двигался, вероятно, ожидая, когда она сама подойдет к нему.

Так происходило всегда, даже когда они были маленькими. Белла остановилась, переждав, когда ее дыхание станет глубоким и размеренным. Нет причин для паники. Он больше не властвует над тобой, напомнила она себе.

Ворона издала громкий зловещий крик, и Белла почти вздрогнула, закатывая глаза от этой драматичной сцены. В следующий момент, конечно, вокруг нее начнут виться стервятники, в надежде на разрушенные остатки ее самоуважения. Пора с этим покончить. Ей уже не пять лет, а двадцать шесть.

Белла пошла по направлению к нему, пытаясь не вспоминать последний раз, когда виделась с ним. Шесть лет назад. Новый год. То унижение еще не покинуло ее, и она прикрикнула на себя, идя к нему, но воспоминания снова нахлынули на нее.

Она заметила белую живокость, возвышающуюся надо мхом. Вспомнила свой приход на богатую вечеринку Калленов, кристалл, блестевший при искусственном освещении. Ощущение на коже красного шелкового платья. Шампанского в ее крови, придавшее ей смелости.

Белла по привычке избавилась от этого воспоминания, сосредоточив свое внимание на качающихся ветках дерева. Она прищурилась, пытаясь увидеть во влажном тумане Эдварда, и заметила, как он поднимает руку, потирая шею - жест, который он сделал, когда она зашла в комнату и увидела, как он занимается сексом с ее, как она считала, единственной лучшей подругой Элис, на ее же кровати. Жест, означающий: Я такой, какой я есть, и тебе придется с этим смириться.

Белла сглотнула комок в горле, чувствуя, как хлюпает грязь в ее кроссовках. Старая знакомая история. Он ведет себя не так, как будто изменил ей - он всегда свободно делал все, что ему заблагорассудится. В отличии от нее, мрачно подумала она. Он, будто тигр, охранял ее от подростков в школе, даже от тех, кто просто хотел с ней подружиться. Не потому что хотел ее, а потому что хотел, чтобы у нее больше никого не было.

Даже маленьким мальчиком Эдвард не умел делиться.

Белла приблизилась к нему, сосредоточившись на его красивых кожаных ботинках, тоже с засохшей грязью. Да и ее кроссовки кремового цвета были полностью уничтожены.Она шла к нему, словно заключенная, ведомая на расстрел. Будет скандал, поняла она, но поблагодарила Бога, что они находились друг от друга на расстоянии примерно в милю. Вокруг них клубился туман, и, когда Белла подняла взгляд на его лицо, то воздействие его на нее было таким же сильным, как и удар по солнечному сплетению. Его абсолютная сверхъестественная красота была поразительной. Уезжая в колледж, Белла почти выработала иммунитет против нее.

Теперь, как и всегда после разлуки, она замерла перед ним, впитывая в себя каждую частичку его лица, смутно понимая, что дыхания в ее легких ей уже не хватает.

Его глаза вспыхнули темно-зеленым цветом, на лице виднелась странная, мрачная ухмылка. Он казался более высоким, чем она его помнила, одетый во все черное: черные джинсы, темная футболка, черная кожаная куртка. Он был похож на демонического близнеца Джеймса Дина.

Его великолепные волосы, как и всегда, были настоящим кошмаром: карамель, бронза, шоколад, медь - густая и взъерошенная. Он никогда не причесывался, лишь проводя пальцами по волосам, когда становился сердитым, что за день происходило не один раз. Его красивый рот был искривлен, дополняя его саркастичное выражение лица. Когда он взглянул на нее, ухмылка стала улыбкой, и он окинул взглядом ее худые ноги в обтягивающих стрейчевых джинсах, ее полосатый свитер и черную стеганую куртку.

Он подошел ближе, исследуя взглядом ее лицо, и его улыбка исчезла, превратившись снова в знакомое хмурое выражение лица. Он протянул руку.

Внезапно на них нахлынул ветер, и он произнес ее имя, и это слово сочилось медью и шипами: - Белла.

Его рука оставалась протянутой. С самого детства он всегда протягивал руку, ожидая, что она примет ее, и он сможет подслушать ее мысли. Она всегда была застенчивой, неспособной излить в слова свои спутанные мысли, а он всегда был нетерпеливым, жадным в своей потребности знать все. Любимой цитатой из книг для него стала «Знание - сила». Это очень эффектно демонстрировало их детские взаимоотношения.

Белла засунула руки в карманы джинсов, и это сопротивляющееся движение стало причиной превращения его раздражения в ужасающий ее угрюмый вид. Он всегда ненавидел любой вид ее неподчинения ему.

- Белла, - раздраженно повторил он, - не надо все усложнять. - Он придвинулся ближе, и она ощутила аромат кожи, яблок, окаменев и выжидая его следующей тактики.

Конечно же, он наклонил свое лицо к девушке и выдохнул на ее щеку, согрев ее своим дыханием. Он использовал эту уловку с тех пор, как им исполнилось по шестнадцать.

Наверное, это должно было ей надоесть, но всегда, когда по рукам пробегали мурашки, а в горле начала пульсировать кровь, реакция была одной и той же. Худшее в том, что Эдвард стал ее лучшим другом, было и то, что одновременно с этим он был ее заклятым врагом. Он уничтожал любой план действий, пытаясь добиться желаемого результата, и знал, что в своем сбивчивом сопротивляющемся сознании она всегда находила его красивым, а ее тело отвечало ему.

Поэтому он всегда этим пользовался.

- Белла, ты прекрасно выглядишь, - выдохнул он еле слышно, но еще не прикасаясь к ней.

Она, вытянувшись как струна, стояла, прикусив губу и отворачиваясь.

- Ну а сейчас, - услышала она, как он пробормотал, - ты не собираешься сказать мне «привет»? - Он уткнулся лицом в изгиб ее шеи, и его волосы защекотали ее по выпирающей ключице.

- Здравствуй, Эдвард, - ответила Белла, поразившись тому, как нормально прозвучал ее голос. Как будто она приветствовала коллегу или просто знакомого.

Она сжала челюсть и подавила дрожь, почувствовав, как царапает его щетина ее шею.

- Да что с тобой не так? - рявкнул он, схватив ее за локоть и подтащив к себе.

Она глубоко вздохнула, когда ему удалось вытащить ее руку из кармана, и словно сторонний наблюдатель смотрела, как его ловкие пальцы находят кольцо на ее пальце.

Он наклонился, лениво изучая кольцо, поворачивая алмаз в разные стороны, приготовившись к тому, чтобы открыть ее сознание как шкаф для хранения документов. Моргнув, он замер.

- Что это за хрень? - взревел он, и громкий звук его голоса заставил стайку голубей обратиться в бегство, взлетев с веток соседнего дерева как крошечные белые вспышки на фоне угнетающих грозовых туч.

Поиск по сайту: