Займемся медитацией

В коридор лабиринта, соответствующий этому разделу, при первом чтении можно было бы не заходить, но в связи с разговором о религиях Юго-восточного азиатского региона он просто возник на нашем пути. То, что мы увидим здесь, понадобится нам только ближе к концу нашего путешествия.

Мировоззренческие и философские аспекты индуизма и буддизма как целостных систем лежат в стороне от нашей темы. Определенный интерес для нас может представлять лишь один момент, связанный с рассматриваемым вопросом. Речь идет о медитативной практике и психологическом аспекте состояния нирваны, которой якобы заканчивается земное существование человека. Так как и медитация и нирвана важные составные элементы философии индуизма и буддизма, так как некоторые элементы концепции перерождения, разработанные в данных религиозно-философских системах, в чем-то перекликаются с предложенной далее моделью и, наконец, так как связанная с этой моделью вечного существования модель возникновения сознания дает толчок к рациональному объяснению медитации и нирваны, мы считаем нужным сказать о последних несколько слов.

Укрепляет нашу уверенность в том, что мы правильно поступили, уделяя медитации в связи с нашей основной темой определенное внимание, следующее соображение, принадлежавшее В. В. Налимову: Если хотите, медитацию можно рассматривать как некоторую форму самогипноза, пользуясь которым медитирующий разрушает свою личностную семантическую капсулу и отправляется вглубь семантических пространств. Путешествуя, он порождает новые составляющие своей личности, способные перестроить и такие фундаментальные для него формы восприятия мира, как физические пространственно-временные ограничения. Отсюда и возможность появления того, что мы воспринимаем как реинкарнационные воспоминания [9, с.192, 193]. (О подобного рода воспоминаниях мы выскажем в шестой главе некоторые наши соображения).

Медитативная практика (на санскрите - дхьяна) занимает значительное место в отправлении религиозных обрядов в религиях стран Юго-восточного азиатского региона. Последнее время техника так называемой трансцендентальной медитации начинает широко распространяться на Западе. Считается, что медитация наиболее универсальный и эффективный метод гармонизации психики человека, оказывающий благотворное влияние на весь организм. Эксперименты свидетельствуют, что регулярные занятия трансцендентальной медитацией приводят к снижению артериального давления и уровня холестерина, уменьшают потребность в алкоголе и табачных изделиях (скептики, правда, могут резонно возразить, что последнее обусловлено просто-напросто перераспределением времени; оставим, однако, это замечание на совести скептиков), облегчает состояние при астме, мигрени, грудной жабе. Одновременно в качестве устойчивого эффекта отмечается повышение производительности труда и активизации творческой деятельности.

Между западной медитацией и восточной дхьяной есть определенные различия. На европейский лад медитация трактуется как состояние глубокого раздумья; восточная дхьяна возможна без всякой мысли, при таком состоянии ума, которое уместно было бы сравнить с таким зеркалом, которое может отразить все что угодно, но само невидимо. Субъективно состояние медитирующего обычно характеризуется им как состояние расслабленности, а умонастроение описывается как приподнятое и в определенной степени отрешенное от внешних влияний и внутренних переживаний. Как бы там ни было, совершенно очевидно, что субъективные ощущения медитирующего вызваны каким-то особым состоянием его психики, его мозга.

Вот описания субъективных впечатлений двух разных человек, зафиксированные в разные временные эпохи, в разных географических точках. Первое впечатление: Я брел куда-то. Внезапно не стало ни тела, ни ума. Все, что я мог чувствовать, было великим, сияющим целым вездесущим, совершенным и возвышенным. Это было подобно всеохватывающему зеркалу, из которого возникали горы и реки. Мои чувства были ясными и прозрачными, как будто тело и ум исчезли. Второе впечатление: Это было чувством необычным. Торжественно и бесшумно в поток, струившийся сквозь меня, влилось все, что было на земле, и все, что могло быть на небе. В блаженстве, едва переносимом для человеческого сердца, я чувствовал так, будто стройные сферы, медлительно вращаясь, плыли во всемирном хороводе, но сквозь меня. И все, что я мог помыслить или вообразить, охватывалось ликующим единством (цит. по [17, с. 38]).

Если сравнить два этих текста, обнаруживается их несомненное сходство: это и возвышенность стиля, и ощущение какой-то цельности, единства, и в то же время несвязанности с реальным миром. Наконец, в приведенных описаниях нет, по существу, конкретных форм. Нам должно быть понятно, что составители текстов писали их после выхода из состояния глубокой медитации, и чувствуется, что они испытывали большие затруднения в подборе красок и образов для описания пережитого состояния. Автор мог бы с известным скептицизмом отнестись к представленным композициям, если бы сам несколько раз не испытал нечто подобное, правда, достаточно кратковременно и, пожалуй, не столь глубоко. И, тем не менее, это было, да, это было нечто цельное и ускользающее от осознанного восприятия, невыразимое ни словом, ни образом. Автор не может сказать, что он испытывал при этом какое-то блаженство, но состояние расслабленности, истомы было.

Использование медитации как средства достижения религиозного освобождения характерно не только для индийской или буддийской йоги. Так, в античном мире платоники использовали это состояние в качестве необходимой предпосылки для теоретического, в частности, математического мышления. Используется медитация и в исламе, и в христианстве. Истово молящиеся всегда находятся в состоянии медитации.

А теперь кратко о некоторых психологических аспектах нирваны. Нирвана это сложное психологическое состояние, являющееся центральным понятием религиозно-философских учений буддизма и ряда других религий Юго-восточной Азии. В буддийских, например, текстах нирвана характеризуется как нечто непостижимое и невыразимое. Для пребывающего в нирване характерны ощущения внутренней полноты, блаженства, абсолютной отрешенности от внешнего бытия. Нирвана достигается тогда, когда угасли все чувства, исчезли представления, исчезло само сознание нет никаких проявлений индивидуальности. Нет даже радости по поводу победы над сансарой (бесконечный круг рождений и смертей, - Б.П.), в которую уже не будет возврата. Действие закона кармы прекращено. Живое существо, в отличие от учений других религий, не обретает вечной новой жизни в какой-то иной неземной сфере бытия, а навечно избавляется от какой-либо формы бытия, а тем самым и страданий. Нирвана полное небытие [18, с. 35]. Если взять эту, психологическую, сторону нирваны и сравнить с медитацией, то с этой точки зрения между ними обнаруживается много общего. Видимо, можно сказать, что состояние нирваны это наиболее глубокая, возможно, какая-то крайняя форма медитации.

Поиск по сайту: