Не убий

Здесь будет уместно сказать несколько слов о карме, являющейся одним из центральных понятий индуистской и буддистской философии, дополняющей учение о перевоплощении. При поверхностном толковании (а именно такой подход мы можем себе позволить) карма - это сумма совершенных всяким живым существом поступков и их последствий, которые определяют характер его нового рождения, т. е. дальнейшего существования. Свою карму человек создает сам, но затем она, как некая невидимая сила, имеющая неведомый для человека механизм действия, определяет его статус в будущей земной жизни.

Уповая на то, что поверхностный взгляд не всегда бывает ошибочным, можно предположить следующую, весьма простую формулу кармы. (В настоящее время математическое слово формула с легкой руки политиков стало весьма распространенным). Примерное личное поведение - залог личного благополучия в будущей жизни. Формула, как видим, ориентирована на индивида и учитывает в первую очередь его интересы. Общественный интерес в ней опосредован, может быть, не вполне удачным словом примерное. Каноны кармы задают личности возможные сценарии ее деятельности. Каноны, конечно, не случайны, в них отражен богатейший социальный и нравственный опыт, но это все-таки каноны.

Формула субъективного бессмертия более сложна. Примерное поведение каждой личности в этой жизни создает гармонизированную и процветающую общественную структуру, только через которую и реализуется личное благополучие человека в его новой жизни. Отличительная и, на наш взгляд, важная особенность этой формулы состоит в том, что она, во-первых. Включает в действие социум не опосредованно, а непосредственно и, во-вторых, векторы личного и общественного интересов в ней в основном однонаправлены. Если сравнить карму с книгой судьбы (роком) в других религиях, то карма представляется более материалистической сущностью, если только под неведомым человеку механизмом ее действия понимать вполне реальный феномен социального бытия.

Рассмотрим, как может проявлять себя феномен вечного бытия в сопоставлении со всем знакомой христианской заповедью не убий. В отношении этой заповеди, даже подкрепленной соответствующими светскими законами, сложилась явно непоследовательная ситуация. Действительно, если человек уникален и неповторим, если он живет только один раз, то ценность жизни должна быть, казалось бы, особенно высока, в идеале - абсолютна. Но, на словах принимая это, человеческое общество реально никогда не давало за жизнь абсолютную цену: она оставалась и остается таковой только для самого человека и для его ближайшего окружения. Как правило, в пределах их жизненного цикла, и за редкими исключениями, дольше. Как мы видим, понимание якобы абсолютной ценности человеческой жизни не спасает человечество от войн, насилия, убийств, и, следовательно, постулаты о бесценности жизни оборачиваются риторикой; бесценность жизни, по существу, нередко лишь декларируется, а призыв не убий превращается в благое пожелание.

Чего же тогда можно ожидать от религиозных учений, согласно которым личность со смертью кончается, а Я как бы продолжает жить в новом человеке? Жизнь конкретного человека в этом случае должна стать еще менее значимой. Собственно, так оно и есть. В Бхагавад-Гите читаем: Тот, кто родился, обязательно умрет, и после смерти обязательно вновь родится. Поэтому не следует предаваться скорби, исполняя свой долг [75, с.118].

А как же следует относиться к ценности жизни и неизбежности или в особых случаях даже необходимости смерти, исходя из феномена вечного бытия? Не имея реального опыта (автору трудно эсхатологию индуизма принимать как опыт), опираясь только на предположения, сложно рассчитывать на получение однозначного ответа на этот вопрос. Нам думается, что ценность жизни должна приобрести другое содержание: часто риторический смысл (объективно он не риторический) этого понятия должен, видимо, замениться более реальным, поддающимся достаточно точной оценке: если человек активен, деятелен, если он, работая на настоящее, тем самым делает много полезного для будущего (еще бы, там будет жить!), то такого человека нравственные нормы общества будут оценивать выше, чем жизнь насильника, бездельника и т. п. Фактически, дифференциация и сейчас имеет место, но она затенена принципом единственности жизни. В подобной дифференциации, по нашему убеждению, нет ничего плохого: социальный отбор (в смысле оценки, а не отсева) должен действовать в правильном направлении, и при новой трактовке бессмертия это, видимо, будет происходить особенно эффективно. В связи с этим нам представляется, что ценность человеческой жизни в случае реального признания феномена субъективного бессмертия станет только выше, так как в этом случае становится более очевидным, что каждая конкретная жизнь - не случайный дар, а необходимый, постоянно существующий атрибут, только с помощью которого человеческое общество и реализует себя, и обеспечивает свое прогрессивное развитие.

Если в настоящее время мерилом ценности жизни является ее единственность (не соблюдаемая бесценность), то новые моральные законы должны будут привести к появлению иной качественной оценки: ответственности, с которой живущий должен относиться к своей жизни (не в смысле - бережет он ее или нет, а в смысле ее качества). При новом взгляде на проблему бессмертия декларация о бесценности жизни в понимании людей может перестать быть таковой, и тогда ответственность за качество жизни обретет свой истинный, а не декларативный смысл. И, наверное, в этом случае разум, это бесценное сокровище, которое, безусловно, следует лелеять и беречь и которое зачастую бездумно распыляется на убогие цели, затмевается алкогольным и наркотическим дурманом наконец-то станет подлинным, доминирующим фактором нашего бытия.

В дифференциации, кроме положительной, имеется негативная сторона: некоторые люди, особенно те, у кого жизнь, как им кажется, сложилась неудачно, будут не очень бережно относиться к ней. Иными словами, число самоубийств может возрасти. Во всех религиях по отношению к самоубийцам существуют достаточно жесткие осуждающие мотивы, которые реально ограничивают это явление. В нашем же случае отчетливо видимого, прямого сдерживающего фактора (страха перед божьим наказанием) нет, кроме опосредованного: нереализованная жизнь - недостроенный элемент будущего.

И еще один момент, относящийся к теме разговора: как общество должно будет относиться к безнадежно больным людям, к людям, жестоко страдающим от физических уродств, а также к психически неполноценным, и как они будут относиться сами к себе? В настоящее время принцип гуманности гласит - страдай, но живи, ибо другого тебе не дано. Теперь если мы будем знать (точно знать!), что другое дано, то отношение к этому вопросу должно будет подвергнуться переоценке. Будет переосмыслен и вопрос о смертной казни как средстве наказания и устрашения с одной стороны, и способе избавления общества от асоциальных элементов - с другой. На этом мы, пожалуй, поставим точку.

Глава 8. ПОЖИВЕМ, УМРЕМ, УВИДИМ

(Послесловие для скептика)

Поиск по сайту: