Прислушаемся к другим голосам

Как уже подчеркивалось, принципиальным моментом в концепции субъективного бессмертия является гипотеза о двухзвенной структуре сознания - сущности человеческого Я. Обоснование этой гипотезы было выведено из свойства универсальной тьюринговой модели. Небезынтересно сопоставить нашу гипотезу с концепцией Я в индийской философии. Великие философы Индии учили, что познание Я лежит в основе всякого познания, достигаемого наукой, философией, религией. Мы сейчас приведем достаточно длинную цитату, в которой как бы аккумулирована суть вопроса и из которой видно, что индийская философская мысль нашла ход к потайной двери, постучалась в нее, но открыть, к сожалению, не смогла и двинулась в сторону. Обычно мы пользуемся словом я для обозначения нашего ЭГО, но термин самопознание означает познание не ЭГО, а высшего Я, которое отождествляется с Абсолютом, или Брахманом, рассматривается как фундамент нашего ЭГО и провозглашается нашим подлинным Я Функции интеллекта и разума изменяются, тогда как самопознание неизменно Самопознание, будучи катализатором мыслей, все же не содействует проникновению в трансцендентные сферы и поэтому то, что находится над или за пределами мыслей, не может быть раскрыто посредством разума и интеллекта. А поскольку таковым, то есть находящимся за пределами мыслей, объявляется именно подлинное Я, то из этого следует, что оно, как это и предусмотрено ведантой (индийское философское учение. - Б.П.), недоступно разуму Мы должны усвоить метод выхода за пределы интеллекта и возвышения над сферой мысли, если хотим осознать абсолютное Я. Метод, который здесь имеется в виду, не что иное, как метод йоги [64].

Проанализировав эту цитату, можно кратко сформулировать следующие основные ее положения (по поводу самопознания как метода исследования мы чуть ниже еще выскажемся):

- Я структурировано, оно состоит из двух частей - ЭГО и высшего Я;

- высшее Я постоянно, неизменно;

- разум, интеллект и высшее Я - различные сущности.

Таким образом, фактически имеется полное совпадение с существом универсальной тьюринговой модели, только используется другая терминология. Но дальше - уход в сторону. Самопознание не может быть раскрыто посредством разума, - здесь верно схвачено, что это разные, выражаясь нашим языком, процессы, но сделан ошибочный вывод об ограниченных возможностях разума. После такого вывода, казалось бы, логичнее всего отказаться от постижения разума разумом. Сравните с моделью: проигнорировать все операции на ленте, кроме одной с собственным описанием, и процесс самоприменимости остается в чистом виде - вот она, модель высшего Я! Или воспользуемся приведенной ранее аналогией со светом и освещаемыми им предметами. Казалось бы, надо расчистить пространство, убрать все предметы, чтобы дать больший простор для распространения светового потока. А на самом деле ход ошибочный: субъект лишается единственной возможности объективного исследования явления, так как среди убираемых предметов оказывается и инструмент исследования. Чем ближе к цели (уход в медитацию, нирвану, т.е. в процесс самоприменимости), тем дальше от нее. Стремясь попасть в трансцендентные сферы, медитирующий попадает в них, но там уже ничего нет.

Здесь, на наш взгляд, нужно уточнить, о чем идет речь: о познании субъекта как объекта или о субъективном познании самого себя. В первом случае допустимо и даже необходимо проводить исследования психики (или мозга) человека, находящегося в состоянии сна, медитации и т.д. В этом случае правилен расчет на получение объективных данных, касающихся различных сторон деятельности мозга, в том числе и той, которую мы связываем с модельным процессом самоприменимости. Возможности исследователя в этом случае безграничны и зависят в значительной степени от технической вооруженности и отлаженности методики исследований. Что касается второй стороны вопроса, а именно методик самопознания, то к ним следует относиться более взвешенно; особенно это нужно иметь в виду при нестандартных состояниях мозга исследователя.

Определенную, сущностную основу Я как состояния системы (о чем говорилось ранее), пусть это не покажется странным, можно обнаружить вновь в религии буддизма. Принципиально иной подход мы обнаруживаем в буддийской психологии. Все буддийские школы, вне зависимости от разногласий по поводу других философских и психологических проблем, утверждают, что индивидуальное Я в действительности отсутствует, т. е. реально не существует и является иллюзией, не имеющей истинной реальности Соединение дхарм, создающее иллюзию индивидуального Я, обусловлено, с точки зрения раннего буддизма, наличием кармы, созидательной силы, питаемой эмоциональными аффектами индивида [45, с.145].

Действительно, состояние системы как вещественная сущность отсутствует; это лишь свойство системы, и поэтому ему в условиях механистического принципа мышления легко приписать качество иллюзорности. В то же время мы, наверное, не будем столь уж неправы, если попытаемся увидеть в понятии дхармы первое звено сознания, рефлексию мозговых структур, самоприменимость универсальной модели.

Коль скоро мы упомянули выше об индуизме, то интересно обратить внимание еще на один, вообще говоря, важный аспект, связанный с этическими сторонами индуизма и христианства. Казалось бы, этика лежит вне области нашего рассмотрения, однако то, о чем будет сказано далее, тесно смыкается с принципиальной основой универсальной тьюринговой модели, и мы не можем не обратить на это внимание.

Индуизм говорит: ты есть я, и поэтому я тебя люблю и жалею; христианство говорит: ты не есть я, и поэтому тебя люблю и жалею. Различие это огромно: в христианстве мой ближний есть индивидуальность, лицо, мне противоположное, единственное и неповторимое; в буддизме множество различных индивидуальностей есть иллюзия, майя, на самом деле они все - одно, тождественны в существе своем здесь нет и не может быть никакого индивидуального бессмертия [65, с.66].

Автору как человеку, хотя и неверующему, но живущему в христианском мире, естественно, ближе и понятнее этические нормы христианства, когда они рассматриваются в общечеловеческом измерении. Несмотря на такое замечание, которое истинный христианин, скорее всего, воспримет как дань уважения его религии, этот же христианин должен понимать, что сущность такого религиозного события, как перевоплощение, оказалась ближе к научному истолкованию, чем личностное бессмертие, провозглашаемое христианством. Однако из факта якобы большей научности буддийской концепции мы никоим образом не выводим заключение о преимуществе одной религии перед другой. Подобная мысль даже не возникает.

Исходя из Тьюринговой модели сущности человеческого сознания, можно сформулировать иной вывод. Каждая из религий (в рассматриваемом случае - христианство и буддизм) выделила и абсолютизировала только одно сущностное звено человеческого сознания: буддизм - тождественность и неразличимость, христианство - индивидуальную неповторимость. На самом деле ни одно из этих звеньев не может быть абсолютизировано. Два звена сознания своими единством и неделимостью в одинаковой мере проявляют оба названных сущностных качества. Экстраполяция данного тезиса на религиозные концепции буддизма и христианства (этот шаг многим покажется слишком смелым, а у некоторой части читателей вызовет протест), видимо, позволит сделать много интересных и далеко идущих выводов, о которых мы, правда, говорить не собираемся.

Объективация с помощью тьюринговой модели, а также информационной концепции понятий Я личность и Я субъект позволяет еще раз по-новому взглянуть на сущность Я человека, обсуждаемую в некоторых работах русских философов прошлых лет, а также выделить элемент преемственности нашего подхода в понимании сущности бессмертия по отношению к их воззрениям.

Так С.Н. Булгаков писал: Я потому не может никогда, ни на одно мгновение сделаться нулем, что оно неразрывно связано со своим сказуемым и в нем, через него, с ним оно есть, входит в бытие: сущим полагается существующее, неопределимое определяется, притом не извне, но изнутри. Связь эта неразрывна: Я без сказуемого никчемно, ни к чему не относится, сказуемое без Я слепо и никомно, ни к кому не относится. Сказуемость, способность к сказуемости, есть не что иное, как раскрытие в духе его собственной природы и глубины, акт самоопределения и самопорождения. Сказуемое не приходит извне, как это может показаться, но порождается в духе [65, с.93]. (В цитате слово Я выделено нами. Б.П.).

Оставив в стороне религиозную терминологию, сопоставив с Я из цитаты Я личность, а со сказуемым - Я субъект, убеждаемся, что высказывание Булгакова вполне вписывается в нашу концепцию Я (особенно в плане существования изначально внутренних источников происхождения Я). Достаточно примечательно выглядит в этом случае догадка С.Н. Булгакова по поводу определения сущности смерти: Не есть ли всякая смерть в известном, условном и временном смысле отделение подлежащего (то есть Я личности. - Б.П) от сказуемого (то есть Я субъекта. - Б.П.), или, по крайней мере, паралич этой связи?

Как видим, Булгаков не трактует смерть как небытие, и для нас это важно. В терминах, использованных в свое время Булгаковым, мы теперь, отбрасывая все оговорки, можем сказать, что смерть это не просто отделение подлежащего от сказуемого, это исчезновение той формы подлежащего, в которой оно существовало (а, следовательно, и разрыва связи между подлежащим и сказуемым). Однако в силу абсолютности сказуемого, его изоморфности в каждом новом рождении самому себе можно принять положение о том, что сказуемое по смерти исчезает только временно и, воспроизводясь, как бы продолжает себя. Однако это продолжение реализуется не в самом себе (как у Булгакова), а в форме нового подлежащего и, следовательно, новой связи между подлежащим и его предикатом.

Если использовать и дальше грамматическую терминологию, то приходится признать справедливость следующей парадоксальной ситуации: главным членом в образовании феномена вечного бытия является не подлежащее (оно преходяще), но предикат. С учетом сказанного по-новому и, как нам кажется, более обоснованно звучит следующее высказывание С.Н. Булгакова: субъект (в нашей терминологии - Я личность. - Б.П.), ипостась никогда не ограничивается тем, что смотрится в предикат (Я субъект. - Б.П.) как свое идеальное отражение, но он опознает при этом реальность - свою и предиката, или, что одно и то же, он чувствует силу бытия, идущего из него, и возвращается к нему, и эта животворящая сила и есть, собственно, существование жизнь, реальность, быте.

Попытки объяснения сущности внеличностного бессмертия можно наблюдать и в настоящее время, при этом попытки делаются в отличие от приведенного примера, казалось бы. На основе позитивного научного знания. Оно (мое рождение. - Б.П.) слишком невероятно, чтобы быть случайным, а значит, каким-то парадоксальным образом, необходимо. Естественно ожидать, что выяснение природы этой, по-видимому, еще непознанной необходимости сможет пролить новый свет и на проблему смерти и бессмертия [7, с.74].

Однако внимательное прочтение работы, на которую дана ссылка, не оставляет сомнения в том, что автору ее для обоснования своей в общем-то, на наш взгляд, правильной концепции приходится вводить (или использовать) некую дополнительную сущность, без которой, как было показано нами выше, можно обойтись. Реализовавшаяся в действительности настоящая личностная форма представляет лишь одну из множества равновозможных форм моего бытия [там же, с.78]. В данном высказывании достаточно четко выражена разделяемая нами мысль о том, что мое бытие первично по отношению к форме его реализации, но то, что оно, то есть мое бытие является некой самостоятельной сущностью, не имеющей позитивного содержания, конечно же, спорно. Вполне однозначно эта спорность проявляется в ссылке на Эшби: Я - это неуничтожимая самосознающая субстанция универсума [там же, с.81]. В то же время, данное определение Я переводимо с языка, использующего неопределимые сущности (самосознающая субстанция универсума), на язык объективных категорий: Я неуничтожимо, так как постоянно возникает. Оно не есть субстанция универсума, оно - внутреннее свойство определенным образом организованной информационной системы. И некоторые модельные аналоги такой структурной организации нами предлагаются.

Поиск по сайту: