КНИГА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Послы в Халкиде от беотийских городов: Феспий, Херонеи, Лебадеи и других; смуты в Фивах оттого, что одни держали сторону Рима, другие сочувствовали Персею; посольство к римлянам от Фив (1). Фивские изгнанники в Халкиде пользуются поддержкой римлян; передача Фив римлянам, меры римлян к расторжению беотийского союза; римские уполномоченные в Аргосе у ахейцев; возвращение уполномоченных в Рим (2). Другие римские уполномоченные в малоазиатских городах и на островах с целью усиливать везде римскую партию и ослаблять македонскую; преданность Родоса римлянам (3). Старания Персея склонить на свою сторону эллинские государства, особенно Родос (4). Посольство Персея в Коринфе, Фивах, Галиарте (5). Разрыв сношений между Персеем и Римом и приготовление римлян к войне (6). Разногласия на Родосе по отношению к римлянам; родосские корабли посланы в помощь римлянам (7). После первой победы над римлянами Персей безуспешно обращался к победителям с предложением мира (8). Сочувствие эллинских народов Персею и мотивы этого сочувствия; примеры из гимнастических состязаний; безрассудство эллинов (9—10). Кестр — новоизобретенное в то время метательное оружие у македонян (11). Выдающиеся достоинства Котиса, царя одного из фракийских народцев (12). Достоинства Птолемея, военачальника на Кипре (13). Выкуп македонских пленных у родосцев (14). Смуты в Эпире; Кефал и Хароп-младший — вожди двух партий: македонской и римской (15). Эпироты Теодот и Филострат напрасно пытались предать Авла Гостилия Персею (16). Вероломство Фарнака (17). Старания Аттала восстановить брата Эвмена в тех почестях, какие были у него отняты ахейским народом (18). Из войны Антиоха с Птолемеем из-за Келесирии: посольство Антиоха в Риме (19). О первостепенной важности благоприятного момента и о недостатке настойчивости у людей при осуществлении замыслов (20).

1. Послы от беотийских городов в Халкиде....В это время явились посольства¹: от феспиян Ласес и Каллея с товарищами и Исмений от Неона. Первое из них отдавало римлянам на попечение родной город, второе предлагало уполномоченным принять под свою защиту все города Беотии в совокупности. Это последнее предложение вовсе не соответствовало планам Марция и Атилия, ибо они всего больше желали раздробить беотян на отдельные города. Посему римские уполномоченные приняли радушно и ласково Ласеса, а также посольства херонеян, лебадеян² и прочих беотян, явившихся каждое от своего города. Исмению, напротив, они отличили явным равнодушием и пренебрежением³, когда несколько изгнанников⁴ по уговору едва не побили его каменьями; он укрылся только под навесом⁵ римлян. В это самое время в Фивах происходили раздоры и смута: одни из фиванцев настаивали на том, чтобы отдать город под защиту римлян, другие, именно жители Коронеи и Галиарта⁶, бежавшие в Фивы и пытавшиеся захватить дела в свои руки, утверждали, что необходимо оставаться в союзе с Персеем. Некоторое время в собрании силы противников были одинаковы; но лишь только коронеец Олимпих изменил первоначальному настроению и посоветовал держать сторону римлян, собрание сразу перешло к другому решению. Фиванцы тотчас заставили Дикета идти послом к Марцию, дабы оправдать себя относительно союза Фив с Персеем. Вслед за сим они ворвались в жилища Неона, Гиппия и их единомышленников и выгнали их, требуя отчета в управлении делами, так как они-то и устроили союз с Персеем. Когда Неон и Гиппий удалились из города, фиванцы собрались на вече и прежде всего постановили оказать римлянам почести и предложить дары, а потом обязали своих правителей поторопиться с заключением союза с римлянами. Наконец они выбрали уполномоченных для передачи города римлянам и для возвращения фиванских изгнанников.

2. Римские уполномоченные в Халкиде. Расторжение беотийского союза римлянами. Пока в Фивах совершались эти события, изгнанники в Халкиде, предводимые Помпидом, принесли жалобу на Исмения, Неона и Дикета. Виновность названных граждан была несомненна, а римляне оказывали сильную поддержку изгнанникам, так что Гиппий и друзья его были в большом затруднении. Возбуждение халкидского народа было так велико, что одно время самая жизнь обвиняемых граждан была в опасности; только римляне сдержали ярость толпы и приняли кое-какие меры к их охране. По прибытии в Халкиду фиванцев, которые уведомили римлян о состоявшихся в честь их определениях, все дело получило другой оборот; перемена последовала быстро, так как Фивы и Халкида разделены небольшим расстоянием. Марций и товарищи его приняли фиванцев ласково, благодарили их город и советовали возвратить изгнанников домой. Тут же они подали мысль, чтобы все города Беотии отправили свои посольства в Рим и чтобы каждое посольство отдельно предоставило свой город под защиту римлян. План их удался вполне, а состоял он в том, чтобы расторгнуть беотийский союз и ослабить расположение народа к македонскому дому. Засим римские уполномоченные вышли в Пелопоннес, оставив Халкиду на попечение Сервия *, которого вызвали из Аргоса; через несколько дней Неон возвратился в Македонию. Что касается Исмения и Дикета с товарищами, то они тогда же были заключены под стражу и вскоре кончили жизнь самоубийством.

Итак, беотийский народ, долгое время живший общим союзным единым устройством и часто, вопреки всяким ожиданиям, выдерживавший многообразные испытания, в последнее время поспешно и необдуманно стал на сторону Персея и теперь распался и раздробился на отдельные города в беспричинном ребяческом страхе перед римлянами⁷.

Между тем Авл и Марций ** по прибытии в город аргивян вступили в переговоры с союзными властями ахейцев и потребовали от стратега Архона отправить в Халкиду тысячу воинов для охраны города раньше переправы римлян в Элладу. Так как Архон охотно согласился исполнить требование, то римские уполномоченные вместе с Публием *** отплыли обратно в Рим, зимою⁸ еще покончив с делами эллинов (О посольствах).

3. Римские уполномоченные на островах и городах Малой Азии. Расположение родосцев к римлянам....В это самое время Тиберий 4* и Постумий⁹ с товарищами объезжали острова и азиатские города, дольше всего оставаясь на Родосе, хотя при тогдашних обстоятельствах и не было нужды в этом¹⁰. Пританом¹¹ на Родосе был тогда Агесилох¹², человек влиятельный, тот самый, который впоследствии ездил послом в Рим, а раньше еще, как только война римлян с Персеем признана была неизбежной, уговорил народ поддерживать римлян всякими способами, между прочим посоветовал родосцам оснастить¹³ сорок кораблей, дабы в случае надобности, когда римляне потребуют их помощи, не нужно было тратить время на сборы, но быть наготове и без промедления исполнить свое решение. Все это он теперь объяснил уполномоченным, показал военные средства родосцев и отпустил их довольными. Тиберий и товарищи благодарили родосцев за расположение и возвратились в Рим (там же).

4. ¹⁴ Безуспешное обращение Персея к родосцам и другим эллинам за поддержкой....После переговоров¹⁵ с римлянами Персей обратился к городам эллинов¹⁶ с письмами, в которых защищал всяческими доводами свое дело и излагал те речи, какие были произнесены обеими сторонами, частью в надежде доказать правоту своих действий, частью из желания выведать настроение отдельных народов. Ко всем вообще государствам он отправил письмоносцев с письмами, только на Родос отрядил еще и послов, Антенора и Филиппа. Эти последние по прибытии на место вручили письмо властям, а несколько дней спустя представили на вече с увещанием, чтобы родосцы оставались пока спокойными наблюдателями событий, а потом выступили бы умиротворителями, если римляне, в противность договору, отважатся напасть на Персея и македонян. «Для всех, — говорили они, — выгодно такое вмешательство, родосцам оно приличествует более всего. Если они стараются установить повсюду вольности и равенство и не перестают ратовать за свободу не только свою собственную, но и прочих эллинов, то тем с большею зоркостью надлежит им следить за притязаниями противоположного свойства и по мере возможности бороться против них». Долго говорили послы в том же смысле, и речам их сочувствовали все присутствующие. Но родосцы заранее уже были расположены в пользу римлян, и более благоразумное¹⁷ настроение взяло верх; прием послам был оказан вообще радушный, только в своем ответе родосцы просили Персея не требовать от них ничего такого, что было бы противно намерениям римлян. Желательного ответа Антенор и Филипп не получили от родосцев, зато во всем прочем остались довольны приемом и с тем возвратились в Македонию (О посольствах).

5. Обмен посольствами между Филиппом и некоторыми городами Беотии....Персей узнал, что некоторые города Беотии все еще верны ему, а потому отрядил туда послом Антигона¹⁸, сына Александра. Сей последний по прибытии к беотянам миновал все города, на дружеские отношения которых вовсе не рассчитывал; поэтому посетил только Коронею, Фивы и Галиарт, где и убеждал жителей пребывать в дружбе с македонянами. Когда речь его выслушана была сочувственно и города постановили отправить послов в Македонию, Антигон отъехал обратно с докладом царю о положении дел в Беотии. Вскоре прибыли отсюда и послы с просьбою о подкреплении¹⁹ городам, стоящим заодно с македонянами, «ибо фиванцы», так жаловались послы, «опасные соседи и уже тревожат их за то, что те не желают заодно с фиванцами примкнуть к римлянам». По выслушании просьбы Персей отвечал, что ни под каким видом никому не может послать подкрепление, так как теперь у него перемирие с римлянами, но советовал беотянам обороняться по мере сил от фиванцев, не поднимая, однако, войны на римлян и вообще оставаясь в покое²⁰ (О посольствах).

6. Суровое обращение римского сената с послами Персея....По выслушании своих уполномоченных²¹, которые явились из Азии с известиями о делах Родоса и прочих городов, римляне вызвали в сенат посольство Персея. Солон и Гиппий пытались было сказать кое-что о положении дел вообще и оправдаться перед сенатом, но главная забота их была направлена к тому, чтобы защитить Персея от обвинения в посягательстве на жизнь Эвмена. Однако как только послы кончили защитительную речь, сенаторы отдали приказ им и всем прочим македонянам²², какие только находились тогда в Риме, покинуть город немедленно, а Италию в течение тридцати дней: у римлян давно уже решено было воевать. Вслед за сим сенаторы обратились к консулам²³ с настоятельным требованием воспользоваться²⁴ благоприятным моментом и не откладывать (там же).

7. ²⁵ Решимость родосцев держать сторону Рима против Персея....Гай * стоял еще с флотом подле Кефаллении, когда послал родосцам письмо с просьбою о доставке судов, самое письмо вручив банщику²⁶ Сократу. Письмо было получено на Родосе во второй половине года в пританию Стратокла, и во время обсуждения его в собрании Агафагет, Родофон, Астимед и многие другие предлагали отправить корабли тотчас и ни под каким видом не уклоняться от участия в войне с самого же начала. Напротив, партия Динона и Полиарата, уже и раньше не разделявшая дружественного настроения к римлянам, прикрылась теперь именем Эвмена²⁷ и начала внушать народу превратные мысли. Дело в том, что с давнего еще времени, именно со времени войны с Фарнаком, родосцы питали против Эвмена подозрение и неприязнь, ибо царь с целью заградить доступ судам в Понте поставил свой флот на якорь у входа в Геллеспонт, а родосцы оказали противодействие и тем разрушили его план; потом, незадолго до описываемых событий, неприязнь эта была подогрета ликейскими смутами из-за нескольких укреплений и земель, лежавших на границе Переи, владений родосцев, и непрестанно терпевших разорение от подданных Эвмена. Вот почему родосцы охотно выслушивали все, что говорилось против этого царя. Пользуясь таким настроением их, Динон и его единомышленники стали глумиться над письмом, утверждая, что оно не от римлян, а от Эвмена, что Эвмен желает накликать на их народ каким бы то ни было способом войну и тем причинить ему лишние расходы и тягости. В подтверждение своих слов Динон и Полиарат указывали на то, что письмо доставлено банщиком, человеком весьма низкого звания²⁸, а это несогласно с правилами римлян, которые для подобных поручений назначают людей выдающегося положения и со старательным выбором. Когда они утверждали это, то прекрасно знали, что письмо написано Лукрецием; но они желали только настроить свой народ так, чтобы он не шел навстречу всяким требованиям римлян, наоборот, при всех случаях создавал бы затруднения²⁹ и тем подавал им повод к досаде и недовольству. Целью их было расторгнуть дружбу народа с римлянами и по мере возможности втянуть родосцев в союз с Персеем. Названные родосцы ревновали об этом деле, потому что Полиарат, слишком хвастливый и тщеславный человек, обременил свое имущество долгами, а Динон, алчный и бесстыжий, всегда имел охоту наживаться от милостей владык и царей. После Полиарата и Динона поднялся с места притан Стратокл и многочисленными доводами против Персея и в пользу римлян убедил большинство собрания утвердить определение об отправке кораблей римлянам. Тотчас велено было оснастить шесть четырехпалубных судов, из которых пять под начальством Тимагора посланы к Халкиде, а шестое, на котором находился сам начальник Тимагор, к Тенеду. В Тенеде Тимагор настиг Диофана, отправленного Персеем к Антиоху, и хотя самого его не захватил, но овладел его судном. Лукреций ласково принял всех союзников, явившихся к нему с кораблями, но отклонил их услуги, объяснив, что флот его пока не нуждается в подкреплении союзников (О посольствах).

8....Когда после победы³⁰ македонян собрался совет у Персея, кое-кто из друзей внушал царю мысль о необходимости отправить посольство к римскому консулу с предложением уплатить римлянам ту же дань, какую раньше обязался заплатить отец его после поражения³¹, и очистить те же местности. Если римляне примут эти условия, говорили советники, то исход войны будет почетным для царя, после того, как он остался победителем в открытом сражении, и римляне, научившись на опыте ценить мужество македонян, будут впредь осмотрительнее предъявлять македонянам несправедливые или тягостные требования. Если же римляне, досадуя на поражение, не согласятся на мир, то божество покарает их праведным гневом своим, а ему умеренность доставит пособников в богах и людях. Попытки Персея кончить войну миром. Согласие римлян на мир под условием полной капитуляции Персея. Война возобновляется. Большинство³² друзей разделяло это мнение; к нему присоединился и Персей; посему тотчас отправлены были послами к римлянам Пантавх, сын Балавха, и Мидон, уроженец Берои³³. Как скоро послы прибыли к Лицинию *, консул созвал военный совет, и когда послы объяснили возложенное на них поручение, римляне отпустили их и стали совещаться между собою. Единогласно было решено дать ответ возможно более суровый. У римлян искони в силе своеобразное обыкновение: показывать высшую степень гордости и упорства в несчастии и величайшую умеренность в счастии³⁴, и всякий признает такой образ действий правильным; но позволительно сомневаться только, всегда ли он применим. Во всяком случае, на сей раз дан был римлянами ответ именно такого рода: они требовали, чтобы Персей покорился сам и предоставил бы сенату полную власть устроить Македонию по своему разумению³⁵. Ответ этот Пантавх и Мидон по возвращении к Персею доложили царю и друзьям его. Некоторые из друзей, пораженные³⁶ надменностью ответа, в гневе советовали Персею не прибегать больше к посольствам и прекратить дальнейшие переговоры с римлянами. Однако не так думал Персей, и много раз еще обращался к Лицинию через послов с предложением все большей и большей суммы денег. Ничего он этим не достиг и только подвергался укоризнам большинства друзей за то, что, будучи победителем, поступает как противник слабейший и окончательно побежденный. Персей вынужден был кончить переговоры и снова перенес свою стоянку к Сикирию³⁷. В таком положении были эти дела (О посольствах).

9. Сочувствие эллинских народов Персею....Когда по Элладе разнеслась весть о победе македонской конницы над римскою³⁸, сочувствие народов Персею, до того времени большею частью скрываемое, прорвалось наружу ярким пламенем. Мне кажется, впрочем, что это сочувствие было особенное какое-то³⁹, похожее на то, которое наблюдается на состязательных играх, именно: когда в состязаниях с борцом знаменитым и слывущим за неодолимого схватывается безвестный и гораздо более слабый противник, то вначале толпа зрителей обращает свое участие на слабейшего, поощряя его восклицаниями и поддерживая восторгами. Если он тронет себя за лицо или иначе как-нибудь даст понять, что получил удар, тотчас все присутствующие разом приходят в волнение и тогда не прочь даже поглумиться над противником, не из вражды к нему или презрения, но из сочувствия, охватившего их внезапно, свойственного нам по природе, и из расположения к слабейшему. Но пускай кто-либо вовремя образумит толпу — настроение ее быстро изменится, и она тотчас поймет свое заблуждение. История с Клитомахом и Аристоником. Так, говорят, поступил Клитомах⁴⁰. Когда он прослыл за неодолимого борца и молва о нем разошлась во всей земле, царь Птолемей, как рассказывают, возымел непременное желание подорвать его славу; с этою целью он занялся весьма старательно подготовкою кулачного бойца Аристоника, которого считали пригоднейшим для такого дела человеком, и отправил его в Элладу. Когда Аристоник, по прибытии в Элладу, вступил в состязание на олимпийских играх с Клитомахом, многие из присутствующих, как и следовало ожидать, не замедлили принять сторону Аристоника и обращались к нему с ободряющими восклицаниями, радуясь, что нашелся наконец человек, дерзающий померяться силою с Клитомахом. Когда во время борьбы Аристоник показал себя равносильным противником и даже нанес меткий удар Клитомаху, раздались рукоплескания, и толпа вне себя от восторга приветствовала и поощряла Аристоника. Рассказывают, что в этот момент Клитомах отошел в сторону, чтобы передохнуть немного, и, обернувшись к толпе, спросил: зачем она приветствует Аристоника и по мере сил своих старается обеспечить победу за ним? «Не потому ли, что они признают его, Клитомаха, поведение в состязании неправильным или, быть может, они не знают, что Клитомах борется теперь за честь эллинов, а Аристоник за славу Птолемея царя? Быть может, они предпочтут видеть египтянина торжествующим над эллинами, увенчанным в Олимпии, и не слышать, как провозглашен будет победителем в кулачном бою фиванец или беотиец?» Это обращение Клитомаха произвело такую перемену в присутствующих, что Аристоник был побежден не столько Клитомахом, сколько этим обратным настроением зрителей.

10. Почему эллинские народы сочувствовали Персею, а не римлянам? Нечто подобное происходило в отношениях народов к Персею. Если бы кто-нибудь образумил эллинов смелым вопросом: неужели они желают предоставить такой перевес силы одному человеку и хотели бы вкусить господства самодержавного, вполне безответственного владыки, то, я уверен, они быстро одумались бы, заговорили бы другое⁴¹ и встали бы на противоположную сторону. Если б еще при этом напомнить им, хоть в немногих словах, те тягости, какие они претерпели от царственного дома македонян, и те блага, какие принесло им с собою римское владычество, то, я думаю, они тотчас глубоко раскаялись бы в своем поведении. Итак, удовольствие при известии о победе было на сей раз первым безотчетным движением народа, который радовался столь неожиданному появлению достойного противника римлян, кто бы он ни был. Я вынужден был остановиться на этом предмете, дабы кто-либо по незнанию человеческой природы и по легкомыслию не стал укорять эллинов за тогдашнее их поведение в неблагодарности (Сокращение ватиканское).

11. Метательное оружие у македонян — кестр....Кестр⁴². Это было новое изобретение в Персееву войну. Вот какова была стрела: в две ладони длиною, и трубка такой же длины, как наконечник. В трубку вставлено древко в одну пядь длиною и в палец толщиною; к древку в средней части его приделаны три совсем маленьких крылышка из дерева, стрела свободно лежала в желобке, между двумя частями пращи⁴³ разной, конечно, длины. Когда оба ремня пращи при вращательном движении бывали натянуты, стрела держалась на месте; но при метании, когда один из ремней выпускался из рук, стрела падала из желобка, летела из пращи как свинцовая гиря и сильным ударом⁴⁴ причиняла тяжкие поранения настигаемым людям (Свида).

12. Характер Котиса, царя одрисов....Котис⁴⁵ был выдающийся человек как по наружному виду, так и по способностям к военному делу; к тому же характером своим он менее всего походил на фракийца: так был он воздержан, отличался мягкостью нрава и благородной серьезностью⁴⁶ (Свида, О добродетелях и пороках).

13. Бережливость Птолемея, военного правителя Кипра....Птолемей⁴⁷, военачальник на Кипре, человек рассудительный и ловкий, был совсем не египтянин по характеру. Управление островом он получил еще в малолетство царя и старательно занялся накоплением денег, но при этом не производил из казны решительно никому никаких выдач, хотя царские казнохранители⁴⁸ и обращались к нему с требованиями о деньгах и жестоко укоряли его за упорство. Только когда царь достиг совершеннолетия, кипрский военачальник отправил ему большие суммы, собранные раньше. Тогда и сам Птолемей *, и его придворные похвалили военачальника за обнаруженные раньше бережливость и упорство (Свида, О добродетелях и пороках).

14. Посольство Персея на Родосе. Нерешительность родосцев....Когда Персей освободился от войны с римлянами⁴⁹, и от него прибыл на Родос Антенор для выкупа из плена Диофана и его команды, власти родосцев были в большом затруднении, не зная, как поступить. Дело в том, что Филофронту, Теэтету и их сторонникам вовсе не хотелось входить в сношения с Персеем; Динон и Полиарат, напротив, желали этого. В конце концов родосцы вошли в соглашение с Персеем относительно выкупа пленных (О посольствах)⁵⁰.

15. Отпадение Эпира от римлян. Хароп, Кефал, Антиной....Из Эпира явился * Кефал⁵¹. Он и раньше состоял в дружеских отношениях к царскому дому македонян, а теперь принять сторону Персея вынудили его обстоятельства. Поводом к тому послужило следующее: жил в Эпире Хароп⁵², человек вообще хороший и друг римлян, тот самый, благодаря коему Филипп был вытеснен из Эпира, хотя и занял было тамошние теснины, а Тит приобрел власть над Эпиром и македонянами. Он имел сына Махата, у которого был сын, тоже Хароп. Этого-то Харопа, который, когда отец умер, едва вышел из детского возраста⁵³, дед послал в Рим для обучения латинскому языку и словесности. Некоторое время спустя юноша возвратился домой, оставив в Риме многочисленные знакомства. Хароп-старший умер, а юноша, спесивый по характеру и преисполненный порочных наклонностей, вел себя надменно и затевал ссоры с именитыми гражданами. Сначала на это не обращалось никакого внимания, и граждане, которые были старше его возрастом и более влиятельны, каковы Антиной и Кефал, управляли общественными делами по собственному разумению. Но как только началась Персеева война, юноша стал клеветать римлянам на помянутых выше граждан, для чего пользовался старыми дружественными отношениями их к македонскому дому. В наше время он наблюдал за каждым шагом Кефала и Антиноя и, то убавляя что-нибудь, то прибавляя, всякое их слово и действие толковал в дурную сторону, так что в Риме наконец стали верить его клеветам. Между тем Кефал, вообще человек умный и рассудительный, держался в это время наилучшим образом: он начал с того, что вознес молитву богам⁵⁴, чтобы войны не было и чтобы распря до решительных действий не дошла; когда же война стала делом неизбежным, он решил выполнять все обязательства союзника, но не больше того, дабы не унижать себя пресмыкательством⁵⁵ и не предлагать услуг, к коим не был обязан. Когда Хароп прилагал все старания к тому, чтобы оклеветать их и представить все, что происходило несогласного с желаниями римлян, делом злонамеренности Кефала и Антиноя, сии последние первое время оставляли клеветы без внимания, не сознавая за собою никаких деяний, неприязненных римлянам. Но когда после сражения двух конниц они увидели, что в Рим препровождены без всякой вины этолийцы Гипполох, Никандр, Лохаг⁵⁶, и что у римлян находят себе веру наговоры Ликиска и товарищей, которые в Этолии значили то же, что Хароп в Эпире, тогда Кефал и Антиной в тревоге за ожидающую их участь стали обдумывать, что делать. Наконец принято было решение испытать скорее все, чем быть без суда и следствия препровожденными в Рим по извету Харопа. Так-то Кефал и Антиной вынуждены были обстоятельствами против собственного желания стать на сторону Персея (О добродетелях и пороках).

16. Неудавшиеся козни эпиротов против Авла Гостилия....Теодот и Филострат⁵⁷ совершили деяние бесчестное и предательское, в чем все согласны, именно: прослышав о том, что римский консул Авл Гостилий⁵⁸ находится на пути к римскому войску в Фессалию, и рассчитывая снискать себе полнейшее доверие Персея и сильно ухудшить тогдашнее положение римлян, если предадут Авла Гостилия, посылали Персею письмо за письмом с приглашением поспешить в Фессалию. Царю хотелось тотчас идти на соединение с Теодотом и Филостратом, но молотты заняли мост через реку Аон и заградили дорогу, так что царь вынужден был сначала дать битву молоттам. Случилось так, что Авл по прибытии к фанотеям⁵⁹ остановился у кропийца⁶⁰ Нестора и тем сильно помогал делу злоумышленников; наверное, он и не избег бы гибели, если бы не выручил его случай. Как бы по наитию свыше Нестор угадал грозящую опасность и настоял на том, чтобы Авл тотчас, ночью еще, перешел к соседу. Тогда консул отказался от пути через Эпир, сел на корабль и морем прибыл в Антикиру, а оттуда продолжал путь в Фессалию (там же).

17....Фарнак⁶¹ был вероломнейший из царей (там же).

18. Ходатайство Аттала за Эвмена перед ахейцами....Аттал⁶² зимовал в Элатее; он хорошо знал, какое тяжкое огорчение причинили пелопоннесцы брату его Эвмену, когда по силе общесоюзного постановления лишили его высших почестей; знал также, что брат скрывает свои чувства от всех. Поэтому Аттал решил отправить уполномоченных кое к кому из ахейцев и через них добиться того, чтобы в честь его брата восстановлены были не только статуи, но и письменные определения. Сделал он это в том убеждении, что окажет брату величайшую услугу, а эллинам, — что было для него еще важнее, — даст свидетельство братней любви и великодушия (О добродетелях и пороках).

19. Посольство Антиоха в Риме....Когда Антиох * ясно увидел⁶³, что александрийцы уже готовятся к войне из-за Келесирии, он отправил в Рим посольство с Мелеагром во главе и поручил ему передать сенату и засвидетельствовать перед ним, что Птолемей в противность всякому праву идет на него войною (О посольствах).

20. Суждение автора о важности удобного момента....Кажется, во всех наших начинаниях необходимо на каждом шагу сообразоваться с обстоятельствами, ибо от этого зависит очень многое, наипаче в делах военных, где обстоятельства определяют решительный поворот в ту или другую сторону. Вот почему пропустить удобный момент значит допустить величайшую ошибку.

Суждение о людской нерадивости....Хотя многие люди, думается нам, жаждут славных подвигов, но лишь немногие отваживаются браться за такие дела; да и из тех, которые начинают дело, редкие только имеют мужество выполнить до конца свой долг в каждом отдельном случае (Сокращение ватиканское).

Поиск по сайту: