Некоторое время спустя

Эту ночь путники провели у Рэнха, который заявил, что не может бросить сородичей на улице, и потащил альвов в снятую им комнату в трактире. Лакбер довольно быстро поправился и вскоре перестал изображать тень себя самого:

- Не знал, что так тяжело открывать путь в человечьем городе, - буркнул он, как будто извиняясь. Райф деликатно свернул разговор на другую тему:

- Слушай, Лакбер, я вот что хочу спросить… Легенды говорят, что вы, черные альвы, воевали с людьми. И до сих пор не сказано слово мира между вашими племенами. Как же это получается, если ты слепнешь среди них?

- А, - альв хмыкнул, - такого не было, когда Ульт собрал наше войско и повёл к Трёхрогой горе на битву с людьми. Мы говорим, что ненависть выжгла наши глаза. Но на самом деле, это – проклятие Хозяйки Смерти. И было это так…

Так велика была мощь вступивших в битву, что мир раскололся на девять и ещё один уровень, который мы называем Опорным, и куда никто из нас не может войти, если только не умрёт. Хозяйка Смерти ли разбила мир, или, наоборот, удержала осколки, не дав им рассыпаться, - про это мне неизвестно. Я сам был в войске Ульта, и знаю, что тогда мы проиграли. У Повелительницы Смерти, защищавшей людей, хватило сил, чтобы проклясть нас, связать и заточить в башню смерти, где провёл я и мои соратники многие века.

Были мы не живы и не мертвы. И тысячелетия проплывали мимо нас, как медленно падающие снежинки, и растворялись в темной воде вечности. И было так, пока один из живущих не проник в башню, и не выпустил Лилового дракона. Дракон же разрушил башню, и тем освободил всех нас. И случилось это пять сотен лет назад. Тогда мы вернулись к нашим семьям, и мало кто из нас покидал родных, чтобы путешествовать по разделённому миру.

Но не таков Ульт. Он жаждет знаний, и дух его горит огнём, как у его сородичей по отцу, детей Огненного цветка. Я знаю, что он не смирился с существованием человечьего племени, ведь мне доводилось беседовать с ним. Он говорит так: «Если верно, что сознание определяет бытие, то для любого разумного существа ни один путь, ни один облик не запретен и не закрыт, кем бы ни были его отец и мать».

Альв примолк на минуту, и Райф спросил в задумчивости:

- Странные вещи говорит он. Что же получается, если я захочу, то смогу стать каменным троллем, как Рэнх, или человеком, как давешний трактирщик? Никогда мне это не приходило в голову, и никогда я не жалел о том, кто я есть.

- Что тебе кажется странным, серый ши Райф? Посмотри на меня. Я могу принять любой облик, какой пожелаю.

- И люди так могут?

- Если сознание сильно, если разумный овладел своими силами, если намерение его несгибаемо, то ничто в мире его не остановит. Ульт долго учил этому людей. И, да, я сам видел, как они изменялись.

Поиск по сайту: