Глазодел

Колокольчик зазвенел, когда Трясучка толкнул дверь и шагнул в лавку - с Монзой за спиной. Внутри было темно и тускло, свет проникал сквозь окно пыльными столбиками и проходил через мраморный прилавок и затенённые полки поперёк стены. Сзади, под висячим светильником стояло большое кресло с кожаным воротником, чтобы можно было положить туда свою голову. Оно бы казалось приглашающим, если бы не ремни, чтобы удерживать сидящего. Рядом, на столе, по струнке выложен аккуратный ряд инструментов. Лезвия, иглы, щипцы, зажимы. Орудия костоправа.

Недавно эта комната была вполне способна ввергнуть его в холодный трепет, весьма соответствующий его имени, но не теперь. Его глаз выжгли напрочь и уроки пошли впрок. Навряд ли в мире остались ещё какие-то ужасы. Напоминание о том, каким робким он был, сложило губы в улыбку. Боялся всего на свете. Улыбка упёрлась в громадную рану под перевязкой и обожгла всё лицо, поэтому он прекратил улыбаться.

На звук колокольчика, скрипнув боковой дверью, вышел мужчина, нервно потирая ладони. Мелкий и смуглокожий, с извиняющимся лицом. В тревоге - вдруг они пришли его грабить, что более чем вероятно, ведь армия Орсо на подходе. Все в Пуранти казались встревоженными, напуганными угрозой потери всего, что у них было. Кроме самого Трясучки. Ему терять нечего.

- Сир, мадам, я могу вам помочь?

- Вы - Скопал? - спросила Монза. - Глазной мастер?

- Я – Скопал. - Он дёргано поклонился. - Учёный, естествоиспытатель, хирург. Специализируюсь на всём, имеющем отношение к зрению.

Трясучка развязал на затылке узел. - Устраивает. - И начал разматывать бинты. - Я потерял глаз.

От этого хирург взвился. - О, не говорите потерял, друг мой! - Он выступил на свет окна. - Не говорите потерял, раз я ещё не осмотрел повреждение. Вы изумитесь, что сейчас только не исправляется! Наука каждый день совершает огромные прыжки вперёд!

- Вот ведь прыгучая сволочь.

Скопал неуверенно хихикнул. - Ага... весьма упругая. Да бросьте вы, я возвращал полноценное зрение людям, обрекшим себя на пожизненную слепоту. Они меня звали волшебником! Представляете! Меня звали...

Воздух захолодил раздражённую кожу, когда Трясучка отлепил последний бинт и шагнул ближе, подставляя левую сторону лица. - Ну? Что скажешь? Может наука сигануть так далеко?

Мужчина вежливо кивнул. - Приношу извинения. Но не стоит страшиться, в области замещения я тоже совершил немало великих открытий!

Трясучка продвинулся на полшага, нависая над человечком. - По мне видно как я тебя страшусь?

- Не в буквальном смысле, конечно, я в основном подразумевал... что ж... - Скопал прочистил глотку и протиснулся к полкам. - Мой текущий способ глазного протезирования...

- Хуя-ты?

- Поддельные глаза, - объяснила Монза.

- Ох, гораздо, гораздо больше того. - Скопал извлёк деревянную подставку. На ней, переливаясь серебром, располагались шесть металлических шариков. - Совершенно круглая сфера чудеснейшей, срединноземной стали вставляется в глазницу, где и, стоит надеяться, останется насовсем.

Он вынес круглую дощечку, разворачивая её показушным жестом. Та была усеяна глазами. Голубые, зелёные, карие. Каждый обладал цветом настоящего глаза, блеском настоящего глаза, а в некоторые белки даже вплеталась одна-другая красная прожилка. И всё же они казались столь же похожими на настоящий глаз, как варёное яйцо.

Скопал с заметным самодовольством обвёл свои товары. - Изогнутая эмаль, такая как здесь, тщательно расписывается в точности под стать другому вашему глазу, а затем вставляется между веком и металлическим шаром. Они, конечно, изнашиваются, а следовательно подлежат регулярной замене, но поверьте - результат просто неземной.

Поддельные глаза, не мигая, таращились на Трясучку. - Они похожи на глаза мертвецов.

Неловкая пауза. - Когда приклеены к планке, конечно, однако правильно установленные на живом лице...

- По-моему, это здорово. Ведь мёртвые не любят врать, а? Между нами больше не будет вранья.

Трясучка прошагал вглубь лавки, плюхнулся в кресло, растянулся и закинул ногу за ногу. - Ну, что, приступим.

- Вот так сразу?

- Почему нет?

- Час или два займёт приладка стали. Изготовление набора эмалей обычно требует, по меньшей мере, двух недель... - Монза швырнула на прилавок стопку серебряных монет. Они зазвенели, рассыпаясь по камню. Скопал смиренно склонил голову. - Я подгоню самые похожие, что есть, а остальные будут готовы завтра вечером. - Он развернул светильник так ярко, что Трясучке пришлось прикрыть рукой здоровый глаз. - Обязательно потребуется произвести несколько инцезий.

- Несколько чего, блин?

- Разрезов, - сказала Монза.

- Будь оно проклято! В жизни нет ничего ценного, для чего не понадобился бы нож, да?

Скопал перекладывал инструменты на маленьком столике. - Что повлечёт за собой несколько швов, удаление бесполезной плоти...

- Выкорчевать сухие пни? Я целиком за. Давай начнём с нуля.

- Могу предложить трубку?

- О да, блядь, - услышал он шёпот Монзы.

- Предлагай сейчас же, - сказал Трясучка. - Задолбался уже неделями боль терпеть.

Глазодел покивал головой и, расслабившись, принялся набивать трубку. - Я помню, как тебе резали волосы, - сказала Монза. - Жался, как ягнёнок при первой стрижке.

- Хех. Правда.

- Теперь посмотри на себя - рвёшься вставлять глаз.

- Мудрый человек однажды посоветовал мне - надо смотреть правде в глаза. Странно, да? Как же мы быстро меняемся, когда некуда деваться?

Она хмуро взглянула в ответ. - Не изменись слишком сильно. Мне надо идти.

- Слаба желудком для глазных дел?

- Должна обновить знакомство.

- Старый друг?

- Старый враг.

Трясучка ухмыльнулся. - Ещё милее. Смотри, чтобы тебя не убили, ага? - И откинулся в кресле, и туго затянул ремень вокруг лба. - У нас ещё осталась несделанная работа. - Он прикрыл здоровый глаз. Сквозь веко ярко пылал розовый свет.

Поиск по сайту: