АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

В стороне

Читайте также:
  1. А. Нилл: быть на стороне ребенка
  2. В микроэкономике основное внимание уделяется технологической стороне производства.
  3. В результате посттравматической компрессии (сдавления) спинного мозга у больного нарушилась болевая чувствительность нижней конечности на стороне поражения.
  4. Відсторонення від посади або відмову у ньому.
  5. Відсторонення від посади як захід забезпечення кримінального провадження.
  6. Глава 6. Профсоюзы – на стороне правительства
  7. Далее эти 15вп закрепляем соед столбиком на противоположной стороне пинетки
  8. Задача у Эдуарда Грея непростая: он одновременно должен демонстрировать немцам свой нейтралитет, показывая русским, что эта «нейтральность» полностью на стороне России.
  9. Неясное на стороне идеализма
  10. Промежуточный вывод: Небольшой перевес в мотивации у Реала. Плюс прибавим сюда измотанность и эмоциональное состояние. Сделаю вывод, что мотивация в целом на стороне Реала.
  11. Прочитайте текст. Расскажите о социальной стороне коммерческой деятельности. Озаглавьте текст.

 

Нож Дружелюбного сверкал и вспыхивал, встречаясь с оселком в заостряющем поцелуе. Двадцать движений в одну сторону и двадцать в другую. Не много чего на свете хуже тупого ножа, и мало что лучше заточенного, поэтому он улыбался, проверяя кромку и чувствуя под пальцем ту самую холодную шероховатость. Лезвие было острым.

- Дом удовольствий Кардотти - бывший купеческий особняк, - объясняла Витари холодным спокойным голосом. - Деревянный, как и большинство в Сипани, с трёх сторон окружён двором, а сразу сзади него - Восьмой канал.

Они поставили большой стол на кухне, на задворках склада, и вшестером за него уселись. Муркатто с Трясучкой, Дэй с Морвеером и Коска с Витари. На столе стояла модель большого деревянного здания с трёхсторонним двориком. Дружелюбный прикинул, что это одна тридцать шестая размера настоящего Дома удовольствий Кардотти, хотя точно сказать было трудно, а он очень любил быть точным.

Палец Витари скользил вдоль окон на стене крохотного зданьица. - На первом этаже кухни и конторские комнаты, зал где курят шелуху и другой - для карт и костей. - Дружелюбный надавил ладонью на карман рубашки, приятно ощущая свои собственные, прильнувшие к груди, игральные кости. - Два лестничных проёма по задним углам. На втором этаже тринадцать комнат, где гостей развлекают...

- Ебут, - сказал Коска. - Мы все здесь взрослые, давайте называть так, как оно есть. - Его налитые кровью глаза зыркнули на две бутылки вина на полке, затем вернулись обратно. Дружелюбный отметил, что они уже часто так делали.

Палец Витари переехал к крыше модели. - Значит, на верхнем этаже, три больших опочивальни для... ебли наиболее ценных гостей. Говорят, Королевская спальня, в центре, достойна императора.

- Значит, Арио решит, что она достойна его самого, - пробурчала Муркатто.

Их группа разрослась с пяти до семи, поэтому Дружелюбный разрезал каждую из двух буханок на четырнадцать кусочков, лезвие шуршало сквозь корку, разлеталась мучная пыль. Всего получится двадцать восемь кусочков, по четыре кусочка каждому. Муркатто съест поменьше, зато Дэй подберёт за неё. Дружелюбный ненавидел оставлять несъеденный хлеб.

- По словам Эйдер, у Арио и Фоскара будут три или четыре дюжины гостей, некоторые вооружены, но не шибко крутые бойцы. Ещё с ними шесть телохранителей.

- Она сказала правду? - Сочный выговор Трясучки.

- Стоит принять в расчёт случай, но нам она не соврёт.

- Сдерживать натиск столькерых... нам нужно больше бойцов.

- Убийц, - прервал Коска. - Ещё раз, давайте называть их, как они есть.

- Может двадцать, - донёсся твёрдый голос Муркатто, - в придачу к вам троим.

Двадцать три. Интересное число. Жар ласкал Дружелюбного, когда он отцепил заслонку старой печки и со скрипом её вытянул. Двадцать три не делится ни на какое другое число, кроме единицы. Без кучкования, без обособленности. Без полумер. Не так уж и не похоже на саму Муркатто. Он вытащил большой котёл, обернув руки тканью. Числа не брешут. В отличие от людей.

- Как мы неприметно засунем внутрь двадцать человек?

- Будет пир, - сказала Витари. - Там будут увеселители. И мы их обеспечим.

- Увеселителей?

- Это Сипани. Каждый второй в городе - артист либо убийца. Не составит труда найти тех, кто и тот и тот.

Дружелюбного оставили в стороне от разработки плана, но он не расстраивался. Саджаам просил его делать то, что скажет Муркатто и на этом всё. Он давным давно выучил, что жизнь становится намного легче, если игнорировать то, что не находится прямо перед тобой. Сейчас его делом было лишь рагу.

Он зачерпнул деревянной ложкой и снял пробу - оказалось неплохо. Он оценил его в сорок один балл из пятидесяти. Запах готовки, вид поднимающегося пара, звук потрескивающих дров - всё это погружало его в уютное настроение кухонь Безопасности. Тушенки, супов, и овсянки, которую готовили в огромных чанах. Давным-давно, когда уютные камни громоздились над головой своим необъятным весом, и складывались числа, и вещи были понятны.

- Арио захочет выпить, - объясняла Муркатто, - и поиграть, и покрасоваться перед своими болванами. Потом его поведут в Королевскую спальню.

Коска разомкнул в ухмылке потрескавшиеся губы. - Где, я так понял, его будут ждать женщины?

- Одна с чёрными волосами, а другая с рыжими. - Муркатто обменялась пристальным взглядом с Витари.

- Сюрприз, достойный императора, - масляно хихикнул Коска.

- Когда Арио сдохнет, а это произойдёт быстро, мы войдём в следующую дверь и нанесём такой же визит Фоскару. - Муркатто переместила мрачное лицо на Морвеера. - Они приведут на лестницу стражу, присматривать, пока они будут заняты. Вам с Дэй разрешается их угомонить.

- Неужто и правда можно? - Отравитель на краткий миг оторвался от ехидного созерцания своих ногтей. - Какой достойный вызов нашим способностям.

- Постарайся в этот раз не перетравить полгорода. У нас должно получиться убить братьев без привлечения нежелательного внимания, но если что-то пойдёт не так, в дело вступят увеселители.

Старый наёмник ткнул в модель дрожащим пальцем. - Сначала занять дворик, игровой и курительный залы, и оттуда навести порядок на лестницах. Обезоружить и окружить гостей. Разумеется, вежливо и со вкусом. Сохранять контроль.

- Контроль. - Указательный палец в перчатке Муркатто ударил по столу. – Хочу, чтобы это слово всегда висело перед вашими умишками. Мы убиваем Арио, мы убиваем Фоскара. Если кто-то из остальных создаст трудности, делайте, то, что нужно, но сведите убийства к минимуму. У нас после всего этого будет полно проблем и без кровавой бани. Вам всем понятно?

Коска прочистил глотку. – Пожалуй, глоточек помог бы мне всё это свести к...

- Я понял, - перебил его Трясучка. - Контроль и насколько возможно меньше крови.

- Убить двоих. - Дружелюбный поставил котёл на середину стола. - Одного и одного, и больше никого. Еда. - И он начал накладывать порции в миски.

Ему бы очень пришлось по душе удостовериться, что у всех ровно одинаковое число кусочков мяса. Одинаково кусочков моркови и лука, одинаково бобов. Но за время пересчёта еда бы остыла, а он уяснил, что большинство людей сердятся от такого уровня точности. Однажды во время еды в Безопасности такое довело до драки, и Дружелюбный убил двоих и ещё одному отсёк руку. Ему не хотелось сейчас никого убивать. Ему хотелось есть. Поэтому он удовольствовался тем, что раздал каждому из них одинаковое число половников рагу и совладал с оставшимся после этого глубоким чувством беспокойства.

- Хорошее. - С набитым ртом прочавкала Дэй. - Превосходное. Есть добавка?

- Где ты научился готовить, друг мой? - спросил Коска.

- Провёл три года на кухнях в Безопасности. Мужик, что учил меня, был шеф-поваром герцога Борлетты.

- Что он забыл в тюрьме?

- Убил свою жену, и порубал её, и приготовил из неё рагу, и съел его.

За столом опустилась тишина. Коска шумно прокашлялся. - В этом рагу точно не чья-то жена?

- Мясник сказал, это ягнятина, и не вижу причин сомневаться. - Дружелюбный поднял вилку. - Никто не продаст человечье мясо так дёшево.

Наступило одно из тех неприятных молчаний, которые Дружелюбный, похоже устраивал, когда высказывал за один раз больше трёх слов. Затем Коска издал булькающий смех. - Смотря по обстоятельствам. Напоминает мне, как мы нашли тех детей, помнишь Монза, после осады Муриса? - Её лицо помрачнело ещё сильнее, чем обычно, но его это не останавливало. - Мы, значит, нашли детей, и хотели продать их работорговцам, а ты подумала, что мы можем...

- Естественно! - Морвеер почти что взвизгнул. - Презабавнейше! Что может развлечь веселее, чем дети-сироты проданные в рабство?

Наступило ещё одно неловкое молчание, пока отравитель и наёмник бросали друг на друга убийственные взоры. В Безопасности Дружелюбный видел людей, обменивавшихся точно такими же взглядами. Когда поступали новички и заключенных силком сажали вместе.

Порой двое людей никак не уживаются друг с другом. Ненавидят друг друга с первого момента встречи. Слишком разные. Или чересчур одинаковые. Трудно, конечно, предугадать события здесь. Но в Безопасности, когда видишь двоих таким манером глядящих друг на друга, то знаешь - рано или поздно прольётся кровь.

 

***

 

Глоток, глоток, глоток. Глаза Коски скосились с этого напыщенного подлеца Морвеера вниз, к полному вина стакану отравителя и к стаканам других, неохотно вернулись к собственной тошнотной кружке с водой и наконец к винной бутыли на столе, где его взгляд прихватило, будто раскалёнными щипцами. Быстрый выпад и она у него. Сколько он сумеет проглотить, прежде чем её вырвут у него из рук? Не многие умеют пить быстрее, когда обстоятельства требуют...

Тут он заметил, что его разглядывает Дружелюбный и было что-то такое в ровном, грустном взгляде арестанта, от чего наёмник передумал. Он же Никомо Коска, мать их! Или, по крайней мере, бывал им когда-то. Города содрогались и так далее. Он провёл слишком много лет не заглядывая вперёд очередной рюмки. Настала пора подумать о дальнейшем. Хотя бы о следующей рюмке. Но перемениться не легко.

Он почти ощущал выступивший на коже пот. В голове рвалась, колотилась боль. Он впился ногтями в зудящую шею, только усиливая чесотку. Он улыбался как череп и не намного внятнее разговаривал. Но улыбался и разговаривал, а не кричал от того, что взрывалась голова.

-...спасла мне жизнь при осаде Муриса, а, Монза? - Он и сам не знал, каким образом его треснувший голос наткнулся на эту тему. - Пидор выехал на меня из ниоткуда. Мгновенный выпад! - он чуть не опрокинул свою чашку воды сбившимся с пути тычком пальца. - И она пронзила его! Прямо в сердце, клянусь. Спасла меня. В Мурисе. Спасла мою... жизнь...

И ему почти хотелось, чтобы она дала ему умереть. Казалось, кухня вращается, болтается, дико шатается как корабельная каюта в роковой шторм. Он всё ждал, что вино выплеснется из стаканов, рагу посыпется из мисок, а тарелки съедут со стола, как с качелей. Он понимал, что штормит только в его голове, но всё равно ловил себя на том, что цепляется за мебель при очередном крене комнаты набок.

-...было бы не так плохо, если бы она не повторила это на следующий день. Я поймал в плечо стрелу и рухнул в сраный ров. И всяк это видел, с обеих сторон. Выставить меня дурачком перед друзьями это одно, но перед врагами...

- Ты запомнил неправильно.

Коска сощурился на Монзу на той стороне стола. - Да ладно? - Хотя надо признать, он вряд ли в состоянии вспомнить свою последнюю фразу, не говоря уж об осаде дюжину пьяных лет назад.

- Это я попала в ров, а ты был тем, кто прыгнул чтобы меня вытащить. Рисковал жизнью и при этом получил стрелу.

- Удивительно. Не верится, чтобы я такое сотворил. - Трудно думать о чём-то помимо свирепой жажды выпить. - Но, должен признаться, мне как-то сложно припомнить детали. Пожалуй, если кому-то из вас не в тягость передать мне вино я смогу...

- Хорош. - У неё тот же взгляд, как раньше, когда она вытаскивала его из той или иной таверны, исключая то, что теперь тот был ещё злее, ещё резче, ещё более разочарованным. - Есть пятеро, которых надо убить, и нет времени, чтобы тратить его на спасение других. Особенно от их собственной глупости. С пьянью я не связываюсь. - Все за столом в молчании наблюдали, как он потеет.

- Я не пьянь, - хрипел Коска. - Мне просто нравится вкус вина. Также верно и то, что я должен пить каждую пару часов иначе опасно заболею. - Он держался за вилку, пережидая, пока прекратит качаться комната, и пока все не отсмеялись, с его лица не сходила болезненная улыбка. Пускай они насмеются вдоволь, пускай, пока могут - потому что Никомо Коска всегда смеётся последним. Конечно, кроме тех случаев, когда ему плохо.

 

***

 

Морвеер ощущал себя в стороне. Один на один он был блестяще остроумным собеседником, едва ли следует об этом лишний раз упоминать, но никогда не чувствовал себя расковано в больших компаниях. Теперешнее собрание неприятно напоминало ему столовую в приюте, где большие дети развлекались, швыряя в него едой - страшная прелюдия к запугиваниям, обливаниям, тычкам и подзатыльникам наряду с другими мучениями в ночной черноте общей спальни.

Двое новых помощников Муркатто, при найме которых у него не спросили даже самого поверхностного мнения, далеко не успокаивали и не раскрепощали его. Шайло Витари была палачом и дознавателем, высококлассным, но обладала грубоватыми личностными чертами. Он как-то раз работал с ней прежде, и опыт не оказался приятным. Морвеер на дух не переносил саму мысль, чтобы кто-то причинял боль собственными руками. Но она знала Сипани, поэтому он полагал, что сможет её потерпеть. Пока что.

Бесконечно хуже Никомо Коска. Знаменитый пагубный, предательский и своенравный наёмник, вся честь и совесть которого ограничивалась личной выгодой. Алкоголик, транжира и бабник с самообладанием бешеного пса. Хвастливый перебежчик с эпохально раздутым мнением о собственных возможностях, он был всем, чем не был Морвеер. Но сейчас, наряду с приёмом такого опасного, непредсказуемого типа в их круг доверия и вовлечения его в столь интимные планы, похоже, что вся компания принялась обхаживать эту дрожащую оболочку. Даже Дэй, его верная помощница, заливалась шуткам наёмника, когда не сидела с набитым ртом, что, надо признать, хоть и случалось, но редко.

-... шайкой злодеев, затаившихся за столом на заброшенном складе? - Коска размышлял, налитые кровью глаза выпучились на сидящих. - Рассуждающих о масках, переодевании и оружии? Не представляю, как человека моего ранга занесло в такую компанию. Со стороны можно подумать, что здесь происходит какой-то тайный заговор.

- В точности моя мысль! - визгливо вмешался Морвеер. - Не могу смириться с таким пятном на моей совести. Вот почему я смазал вытяжкой бутона вдовы ваши миски. Желаю всем вам с удовольствием провести пару последних мучительных мгновений!

Шесть лиц мрачно повернулись к нему, никто не проронил ни звука.

- Шучу, конечно же, - каркнул он, моментално сообразив, что его словесная стрела эффектно поразила небо. Трясучка медленно и протяженно выдохнул. Муркатто кисло почесала язык об клык. Дэй хмурилась, глядя в свою миску.

- Меня как-то раз по морде били, и то смешнее было, - сказала Витари.

- Отравители шутят. - Коска сверкнул глазами на ту сторону стола, хотя впечатление малость подпортил стук вилки о миску в трясущейся правой руке. - Моя любовница умерла от яда. С тех самых пор к вашему ремеслу у меня одно отвращение. И, натурально, ко всем его представителям.

- Наверно не стоит ждать, что я возьму на себя ответственность за все деяния представителей моего ремесла. - Морвеер посчитал, что лучше не упоминать о своей личной ответственности, будучи нанят великой герцогиней Сефелиной Осприйской убить Никомо Коску, около четырнадцати лет назад. Становилось весьма досадной проблемой, что он промахнулся, и вместо него убил любовницу.

- Я давлю ос повсюду, жалят они меня или нет. По-моему, такие люди как вы - если вас можно назвать людьми - все одинаково достойны презрения. Отравитель - самый мерзкий вид труса.

- Уступающий только пьянице! - вернул удар Морвеер, соответствующе скривив верхнюю губу. - Такой отброс рода людского вызвал бы жалость, когда б не издавал кромешную вонь. Нет более предсказуемого животного. Как изгаженные домашние голуби, синяки всегда возвращаются к бутылке, не в силах измениться. Они не видят иного пути избежать отчаяния, в котором оказываются, когда проснутся. Для них трезвый мир настолько забит старыми неудачами и новыми страхами, что в нём они страдают. Вот кто истинный трус. - Он поднял стакан и сделал долгий, самоудовлетворённый глоток вина. Он не привык быстро пить и на самом деле чувствовал мощный рвотный позыв, но пересилил себя и всё же выдавил на лицо тошнотненькую улыбку.

Худая рука Коски вцепилась в стол с силой, от которой побелели костяшки пальцев, когда он смотрел, как пьёт Морвеер. - Как плохо ты меня знаешь. Я могу бросить пить когда захочу. В общем-то, я уже решил так и сделать. Я бы тебе это доказал. - Наёмник воздел болтающуюся руку. - Если бы хватил полстаканчика, чтобы успокоить эти чёртовы судороги паралитика!

Остальные засмеялись, напряжение рассосалось, но Морвеер уловил убийственный свирепый отблеск на лице Коски. Старый пропойца мог показаться безобидным, как деревенский лапотник, но когда-то его считали одним из опаснейших людей Стирии. Было бы глупо недооценивать такого человека, а дураком Морвеер не был. Он больше не ребёнок-сирота, который хныкал и звал маму, пока его били.

Везде и всюду первым делом убедись.

 

***

 

Монза сидела тихо, говорила не больше чем требовалось, а ела меньше, держа нож ноющей рукой в перчатке с тем же успехом, что и безрукая. Она решила остаться в стороне, тут, во главе стола. Генерал должен держаться на расстоянии от солдат, наниматель от работников, а скрывающаяся женщина от каждого, если у неё есть хоть капля здравого смысла. Ей это было не сложно. Она годами держалась на расстоянии, оставляя Бенну говорить, и смеяться, и нравится людям. Командир не может позволить себе нравиться. Особенно женщина. Трясучка продолжал бегло переводить взгляд со стола на неё, а она продолжала не встречаться с ним глазами. В Вестпорте она дала событиям пойти вразнос, показала себя слабой. Больше нельзя себе такого позволить.

- Кажется, вы двое прекрасно знакомы, - говорил Трясучка, теперь водя глазами между ней и Коской. - Старые друзья, так что ли?

- Скорее, семья! - Старый наёмник помотал вилкой - вполне размашисто, чтобы выколоть чей-нибудь глаз. - Мы сражались плечом к плечу будучи благородными членами Тысячи Мечей, самой знаменитой бригады наёмников на Земном Круге! - Монза сердито покосилась на него. Его проклятые старческие россказни возвращали обратно совершенные поступки и принятые решения - те, которым лучше бы оставаться в прошлом. - Мы прошли с боями всю Стирию и обратно, пока генерал-капитаном был Сазайн. Вот были денёчки для наёмников! Перед тем, как начала складываться... сложная обстановка.

Витари фыркнула. - В смысле - кровавая.

- Одно и то же можно назвать по-разному. В те времена народ был богаче, и напугать их было гораздо легче, и пониже стояли стены. Потом Сазайн схватил в руку стрелу, потом потерял руку, потом умер, а меня выбрали в кресло генерал-капитана. - Коска потыкал жаркое. - Похоронив старого волка, я обнаружил, что в сражениях слишком перетруждаешься, а я, как и большинство знатных мужей, желал трудиться как можно меньше. - Он криво усмехнулся Монзе. - Поэтому мы разделили бригаду надвое.

- Ты разделил бригаду надвое.

- Я взял половину, а Монцкарро с братом Бенной взяли другую, и мы пустили слух, что распались. Мы нанимались на разные стороны каждой распри, которую только могли найти - а мы полно их находили - и... притворялись, что дерёмся.

- Притворялись? - пробормотал Трясучка.

Дрожащие нож и вилка Коски столкнулись на весу друг с другом. - Мы маневрировали неделями, за это время начисто обирая угодья. Иногда разыгрывали безвредные стычки для показухи, затем в конце каждого сезона уходили, здорово обогатившись, вдобавок без единого покойника. Ну, может кого-то уносила болезнь. По всем же статьям так же доходно, как если б мы всерьёз занимались делом. Мы даже устроили пару поддельных битв, так ведь?

- Устроили.

- До тех пор пока Монза не заключила договор с великим герцогом Орсо и не решила, что хватит с неё поддельных битв. Пока она не решила устроить полноценную атаку, заострив мечи и по-настоящему ими размахивая. Пока ты не решила разнообразить жизнь, да, Монза? Жаль только, что ты не сказала, что мы больше не играем. Я бы в тот день предупредил парней и спас хоть несколько жизней.

- Парней. - Огрызнулась она. - Давай не будем притворяться, что тебе хоть раз была не пофигу чья-то жизнь, кроме своей.

- Были и те, что я ценил выше. Хотя и ничего с того не имел, равно как и они сами. - Коска не сводил с Монзы воспалённых глаз. - Кто из твоих пошёл против тебя? Верный Карпи, да? Не такой уж и верный в итоге, а?

- Он был так верен, что лучше нельзя и пожелать. Ровно до тех пор, пока не пырнул меня ножом.

- А теперь, очевидно, он занял кресло генерал-капитана?

- Слыхала, он умудрился втиснуть туда свою жирную жопу.

- Прямо как ты после меня засунула туда свою тощую. Но куда бы ему пролезть без одобрения кое-кого из остальных капитанов, правда? Тех славных ребят. Мразь Эндике. Пиявка-переросток Сезария. Лыбящийся глист Виктус. Трое жадных свиней остались тебе верны?

- Их рыла всё так же в корыте. Естественно, все они меня предали, точно также, как предали тебя. Ты не открыл мне глаза.

- Никто тебя не отблагодарит, в конце. Ни за победы, что ты им приносишь. Ни за деньги, что ты им зарабатываешь. Им скучно. И едва они унюхают чего-то получше...

Монза потеряла терпение. Командир не может позволить себе выглядеть мягким. Особенно женщина. - Для такого специалиста по людям, диво дивное, что ты заканчиваешь дни пьяницей без гроша и без друзей, а Коска? Не прибедняйся, что я не давала тебе тысячу шансов. Ты всех их растратил, как растратил и всё остальное. Меня интересует лишь один вопрос - ты и этот намерен пустить псу под хвост? Сможешь, блядь, меня слушаться? Или тебе нравится быть моим врагом?

Коска только печально улыбнулся. - При нашей работе, враги - то чем гордятся. Если опыт чему-то и научил нас двоих, так только тому, что те, за кем надо смотреть в оба - это друзья. Поздравляю повара. - Он бросил вилку в миску, встал и побрёл с кухни, практически по прямой. Монза хмуро оглядела угрюмые лица оставшихся за столом. Никогда не бойся врагов, писал Вертурио, но друзей - всегда.

 

Злодеи

 

По пещере склада гуляли сквозняки, холодный свет находил в ставнях щёлки и проводил яркие полосы по пыльным доскам, по пустым, наваленным в углу ящикам, по ветхому столу посередине. Трясучка рухнул в плетёное кресло у стола, чувствуя, как рукоять врученного Монзой кинжала вдавилась в его икру. Острое напоминание о том, для чего его наняли. Жизнь пошла более опасным и тёмным путём, нежели путь домой на Север. Насколько бы он не продвинулся к тому, чтобы стать лучше, настолько его относило в обратном направлении, и с каждым днём всё быстрее.

Так какого ж рожна он до сих пор здесь? Потому что хотел Монзу? Надо признать. И от её холодности к нему после Вестпорта, хотел ещё сильнее. Потому что он хотел её деньги? И их тоже. Деньги - охеренная вещь, чтобы всякого понакупить. Потому что ему нужна работа? Да, нужна. Потому что у него ладится работа? Да, ладится.

Потому что ему нравится работа?

Трясучка нахмурился. Некоторые люди не созданы для добрых дел, и он начинал задумываться, не один ли он из них. С каждым днём у него оставалось всё меньше и меньше уверенности, что быть хорошим человеком стоит всех затрачиваемых усилий. Хлопнувшая дверь выдернула его из раздумий, и Коска спустился по скрипящим деревянным ступеням из комнаты где они спали, медленно почёсывая шлепок красной сыпи на шее.

- Утро доброе.

Старый наёмник зевнул. - Вроде бы оно. Мне тяжело припомнить последнее из них, что я видел. Красивая рубашка.

Трясучка покосился на рукав. Тёмный шёлк с пуговицами полированной кости и вычурным шитьём вокруг манжета. Гораздо наряднее, чем он выбрал бы сам, но Монзе нравилось. - Не обращал внимания.

- Раньше я тоже любил красиво одеться. - Коска плюхнулся в соседнее с Трясучкой плетёное кресло. - Как и брат Монзы, коли уж на то пошло. У него была точно такая же рубашка, насколько помню.

Трясучка не был уверен, что понимал, куда клонит старый подонок, зато был уверен, что ему это не нравится. - И?

- Она часто говорит о брате, не так ли? - У Коски была странная улыбочка, будто он знал, что-то неизвестное Трясучке.

- Сказала, что он умер.

- Это я уже слышал.

- Сказала, что не рада этому.

- Несомненнейше нет.

- Я должен знать что-то ещё?

- Полагаю, нам всем надо стремиться к познанию. Я всё же оставлю это ей.

- Где она? - рявкнул, истощив терпение Трясучка.

- Монза?

- Кто ж ещё?

- Она не хочет, чтобы кто-то увидел её лицо - из тех, кто не должен его видеть. Но не переживай. Я набирал бойцов по всему Земному Кругу. И немалую долю увеселителей тоже, когда приходилось. Нет возражений против моей ответственности за приём?

У Трясучки была куча возражений. Ясно же, что единственной вещью, за которую перед этим очень долгое время нёс ответственность Коска, была бутылка. Когда Девять Смертей убил его брата, и отрезал ему голову, и прибил её на штандарт - отец Трясучки принялся выпивать. Он принялся выпивать, и буйствовать, и трястись. Он перестал делать правильный выбор, и утратил уважение своих людей, и сломалось всё что он построил, и он умер, не оставив Трясучке ничего кроме горьких воспоминаний.

- Я не доверюсь тому, кто пьёт, - прорычал он, не утруждаясь приукрашивать слова. - Человек принимается пить, потом становится слабым, потом его покидает разум. Коска печально покачал головой. - У тебя всё задом наперёд. Человека покидает разум, затем он становится слабым, а затем он принимается пить. Бутылка - признак, а не причина. И пусть я до глубины души тронут твоей заботой, тебе на мой счёт переживать не стоит. Сегодня я много твёрже. - Он растопырил руки над столом. И вправду, они не так сильно тряслись, как раньше. Скорее лёгкая дрожь, чем безумная скачка. - Знай, что скоро я буду годен на всё.

- Жду не дождусь увидеть. - Сложив руки, из кухни выступила Витари.

- Мы все ждём, Шайло! - И Коска шлёпнул Трясучку по руке. - Но хватит обо мне! Каких преступников, отбросов, головорезов и тому подобную человеческую мразь ты откопала на загаженных улочках Сипани? Какие бойцовые артисты предстанут нашему обсуждению? Певцы, что прирежут? Смертельные скоморохи? Трубадуры с топорами? Жонглёры, что... что...

- Убивают? - предложил Трясучка.

Ухмылка Коски расширилась. - Как всегда - цинично и не поспоришь.

- Цинично?

- Тупо. - Витари нырнула в оставшееся кресло и развернула на изрезанной столешнице листок бумаги. - Для начала, я нашла группу, которая поигрывала возле порта. Думаю, правда, что они много больше поднимают грабя прохожих, чем напевая им серенады.

- Парни без башки? Как раз то что надо. - Коска вытянул тощую шею, как собирающийся кукарекать кочет. - Заходите!

Скрипнув, дверь открылась, и внутрь ввалились пятеро. Даже там, откуда родом Трясучка, их бы сочли дико выглядящей шайкой. Завшивленные. Ряболицые. В рванье. Их глаза бегали, зауженные и подозрительные. Грязные руки сжимали испачканные инструменты. Они прошаркали к столу - один чесал конец, другой ковырял в носу барабанной палочкой.

- И кто же вы? - спросил Коска.

- Мы группа, - сказал ближайший.

- У вашей группы есть название?

Они переглянулись между собой. - Нет. Зачем оно нам?

- Тогда, будьте добры, ваши имена и чем вы владеете - как артист и как боец.

- Меня звать Сольтер. Играю на барабане и на палице. - На миг одёрнул наверх свою грязную куртку, показывая тусклую железную болванку. - Если честно, с палицей у меня получается лучше.

- Я Морк, - сказал следующий в ряду. - Дудка и тесак.

- Олопин. Рожок и молот.

- Тоже Олопин. - Дёргая вбок большим пальцем. - Брат вон того. Скрипка и лезвия. - Выстреливая из рукавов парой длинных ножей и вращая их пальцами.

У последнего был самый переломанный нос, что когда-либо видел Трясучка, а повидал он всяких. - Гурпи. Лютня и лютня.

- Ты дерёшься лютней? - спросил Коска.

- Я бью ей вот так. - Мужик изобразил боковой рубящий удар, затем блеснул двумя рядами зубов цвета дерьма. - В неё встроена двуручная секира.

- Ух. Тогда будьте добры, сыграйте, парни, и постарайтесь чего-нибудь поживее!

Трясучка не очень разбирался в музыке, но даже он бы счёл, что хорошей их игру не назовёшь. Барабан опаздывал. Дудка противно сипела. Лютня звучала глухо, наверно из-за железяки внутри. Но Коска кивал в такт, закрыв глаза, будто никогда не слышал музыки слаще.

- О дни мои! Какие же вы разносторонние таланты! - вскричал он после пары тактов, приведших шум и грохот к заикающейся остановке. - Вы приняты, каждый из вас, по сорок серебренников на человека за ночь.

- Сорок... серебренников... каждому? - раскрыл рот барабанщик.

- Уплаченных по исполнении. Но работа предстоит серьёзная. Вам непременно придётся драться, а возможно даже играть. Может, придётся исполнить смертельный номер для наших врагов. Готовы к таким обязанностям?

- За сорок серебренников на рыло? - Теперь они все ухмылялись. - Да сэр, готовы! За такую сумму нам ничего не страшно.

- Молодцы. Мы вас разыщем.

Витари наклонилась к нему, как только группа убралась наружу. - Комплект ублюдских уродов.

- Одно из многих преимуществ вечеринки в масках, - шепнул Коска. - Засунь их в пёстрые шутовские наряды и окажется, что мудрее никого не сыщешь.

Трясучку весьма тревожило доверять свою жизнь таким людям.

- Ведь на их игру обратят внимание?

Коска фыркнул. - Люди ходят к Кардотти не за музыкой.

- А не стоило проверить, как они в бою?

- Если они сражаются также как играют, у нас хлопот не будет.

- Они играют здорово, как понос.

- Они играют как умалишённые. Если повезёт, сражаться они будут также.

- Тогда за каким...

- Не догадывался, что ты такой беспокойный. - Коска уставился на него поверх своего длинного носа. - Все достойные усилий победы достигаются напором и энергичностью.

- Чем?

- Тем, что надо на всё наплевать, - пояснила Витари.

- Ринуться, - сказал Коска. - И не упустить свой миг.

- И что ты думаешь обо всём этом? - спросил Витари Трясучка. - О напоре и как там её...

- Если дело пойдёт гладко, мы уведём Арио и Фоскара от остальных и... - Она резко щёлкнула пальцами. - Не так важно, кто бренчит на лютне. Срок истекает. Через четыре дня великие мужи со всей Стирии съедутся в Сипани на свои переговоры. Я бы нашла получше. В идеальном мире. Но этот - не таков.

Из горла Коски выполз вздох. - Определённейше, нет. Но давайте не падать духом - за пару мгновений мы улучшили наш мир на пять человек! А сейчас, если мне дадут обыкновенный стаканчик вина, мы будем готовы к...

- Никакого вина, - прорычала Витари.

- До чего дошло, что человеку нельзя даже промочить горло. - Старый наёмник наклонился поближе к Трясучке, так что тот рассмотрел изломы вен на его щеках. - Жизнь есть лишь море скорби, друг мой. Входите!

Следующий человек с трудом пролез в дверь, такой он был большой. На два-три пальца выше Трясучки, но тяжелее намного. Густая щетина поверх массивной глыбы челюсти и копна седых волос, хоть старым он не казался. Мощные ладони цеплялись друг за друга, когда он подходил к столу, малость сутулясь, будто его смущал собственный размер. Доски издавали жалобный скрип, каждый раз, когда ступали его громадные сапожищи.

Коска присвистнул. - Ой-ой, ну и здоров же.

- Нашла его в таверне вниз по Первому каналу, - сказала Витари, - Пьяный в говно, но все боялись его сдвинуть с места. Навряд ли знает по-стирийски хоть слово.

Коска наклонился к Трясучке. – Может, возьмёшь его на себя? Северное братство?

Трясучка, что-то не припоминал, какого-то особого братства там, наверху, среди холодов. Но попытаться стоило. Слова казались непривычными для рта - так долго он их не использовал. - Как тебя зовут, друг?

Большой человек удивился, услышав северную речь. - Седовлас. - Он показал на волосы. - Всегда были такого цвета.

- Что привело тебя сюда, вниз?

- Приехал искать работу.

- Какую?

- Думаю, любую, лишь бы взяли.

- Даже кровавую?

- С удовольствием бы. Ты с Севера?

- Айе.

- Выглядишь как южанин.

Трясучка нахмурился, содрал вышитые манжеты и засунул их с глаз долой под стол.

- Ну, я не из них. Я - Коль Трясучка.

Седовлас сморгнул. - Трясучка?

- Айе. - В нём вспыхнуло удовольствие, от того, что этот человек знал его имя. У него всё-таки ещё оставалась гордость. - Ты про меня слышал?

- Ты был с Ищейкой в Уффрисе?

- Верно.

- И с Чёрным Доу, да? Чёткая работа, насколько я слышал.

- Так и было. Взяли город, и всего-то пара трупов.

- Не больше пары. - Большой человек медленно кивнул, глаза не сходили с трясучкиного лица. - Должно было пройти поистине гладко.

- И прошло. Он отличный вождь, бережёт народ. Считаю, лучший из тех, кто отдавал мне приказы.

- Ну хорошо. Раз самого Ищейки здесь нет, для меня будет честью стать плечом к плечу с таким как ты.

- Добро. Взаимно. Рад, что ты будешь рядом. Он в деле, - произнёс Трясучка на стирийском.

- Ты уверен? - спросил Коска. - У него взгляд какой-то... кислый и меня это тревожит.

- Тебе бы чуть-чуть поучится жизни, - проворчал Трясучка. - Ёбнуть немного энергичности.

Витари захлебнулась хохотом, и Коска схватился за грудь. - Гах! Пронзён собственной шпагой! Что ж, полагаю, можешь оставить своего дружка. И что мы будем делать с двумя северянами? - Он отщёлкнул пальцем. - Мы можем устроить инсценировку! Воссоздание знаменитого Северного поединка - ну, знаешь того, где Фенрис Наводящий Ужас или как там его, и... ты наверняка помнишь, как же его звали...

Спина Трясучки покрылась холодом, когда он произнёс это имя. - Девять Смертей.

- Слышал про них?

- Я там был. Прямо в гуще. Я держал щит на краю круга.

- Превосходно! Значит, сумеешь привнести в представление ауру исторической достоверности.

- Ауру?

- Немножко правды, - проворчала Витари.

- Тогда почему бы, мать твою, просто не сказать "немножко правды"?

Но Коска был слишком занят, радуясь собственной задумке. - Струя насилия! Джентльмены Арио будут жадно её лакать! И что лучше объяснит появление оружия в пределах видимости?

Трясучка смотрел на это без особого пыла. Переодеться в человека, который убил его брата, в того кого чуть не убил он сам и разыграть поединок. Одно в его пользу - ему по крайней мере не придётся тренькать на лютне.

- Что он сказал? - прогрохотал Седовлас на северном.

- Мы с тобой прикинемся, что у нас поединок в Круге.

- Прикинемся?

- Всё понимаю, просто здесь, внизу, у них принято изображать всякую херню. Мы притворимся на показ, для зрителей. Ну, типа, разыграем. Увеселение.

- Круг - не то над чем смеются, - и большой человек нисколько не выглядел весёлым.

- Здесь, внизу - то. Сперва, мы притворимся, а потом, скорее всего нам придётся биться с другими взаправду. Сорок монет, если справишься с делом.

- Тогда ладно. Сперва мы притворяемся. Потом мы бьёмся взаправду. Понял.

Седовлас окинул Трясучку долгим, неспешным взглядом, затем неуклюже погромыхал прочь.

- Следующий! - рявкнул Коска. В дверь запрыгнул тощий мужчина в оранжевых рейтузах и ярко-красном камзоле, в руке большая сумка. - Ваше имя?

- Я ни кто иной как, - он отвесил изящный поклон, - Невероятный Ронко!

Брови старого наёмника взлетели вверх столь же мгновенно, как рухнуло вниз сердце Трясучки. - И чем вы владеете, как артист и как боец?

- Одним и тем же, сэры! - Кивая Коске с Трясучкой. - Миледи! - Затем Витари. Он плавно развернулся, закрываясь, дотянулся до сумки, а затем крутанулся обратно и держа руку у лица, сдул щёки...

Был шелест и из губ Ронко взметнулся всплеск ослепительного пламени, такой длинный, что щёки Трясучки защипало от жара. Он бы нырнул с кресла вниз, если бы не упустил момент, но вместо этого застыл на месте - моргая и таращась, задышав часто-часто, как только его глаза снова привыкли к темноте склада. Пара огненных лужиц осталась на столе - одна совсем рядом с кончиками дрожащих пальцев Коски. Пламя зашипело в тишине и погасло, оставив за собой запах, от которого Трясучке захотелось блевать.

Невероятный Ронко прочистил горло. - Ах. Чуть более... наглядный показ, чем я рассчитывал.

- Но чертовски впечатляющий! - Коска отгонял дым от лица. - Безусловно увлекательный и безусловно смертельный. Вы приняты, сэр, с окладом сорок серебренников за ночь.

Мужчина просиял. - Счастлив вам услужить! - На этот раз он поклонился ещё ниже прежнего. - Сэры! Миледи! Я вас... покидаю!

- Ты думаешь, стоит? - спросил Трясучка, когда Ронко напыщенно прошествовал к двери. - Малость стрёмно, нет? Огонь в деревянном доме?

Коска снова взглянул на него поверх носа. - Думал вы, северяне, сплошь вспыльчивость и гнилые зубы. Если придётся делать мокрое дело, то огонь в деревянном доме и будет тот балансир, который нам нужен.

- Кто-кто нам нужен?

- Уравнитель, - сказала Витари.

Зря она выбрала это слово. Наверху, на холмах Севера, Великим Уравнителем называют смерть. - Огонь в помещении может полностью уравнять многих из нас, а, на случай, если ты не заметил, тот мудозвон не очень-то меткий. Огонь опасен.

- Огонь прекрасен. Он принят.

- Но не будет ли он...

- А. - Коска пренебрежительным жестом призвал к молчанию.

- Нам надо...

- А.

- Не говори мне...

- А, я сказал! В твоей стране, что, нету слова "а"? Муркатто доверила мне ответственность за увеселителей и, с величайшим из уважений, это означает, что это я говорю, кто принят. Мы не проводим голосований. Сосредотачивайся на постановке представления, чтобы вельможи Арио рукоплескали. В моих руках - планирование. Как тебе такой расклад?

- Прямиком в беду, - сказал Трясучка.

- А, в беду! - Коска усмехнулся. - Не могу дождаться. Чья теперь очередь?

Витари навострила рыжую бровь на свой список. - Барти и Куммель - вертуны, акробаты, метатели ножей и канатоходцы.

Коска ткнул Трясучку локтем в рёбра. - Вот видишь - канатоходцы. Как же такое может плохо закончиться?

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.039 сек.)