Логические парадоксы и самореферентность познания

В процессе мышления и познания иногда мы сталкиваемся с яв­лениями, которые не поддаются объяснению в рамках традиционной логики Аристотеля. К такого рода явлениям Фёрстер относит высказы­вания, относящиеся к самим себе («автологические»), любые предло­жения, содержащие категорию «я», а также парадоксы типа «все критя­не лжецы», о брадобрее и другие. Единственный способ разрешить возникающие противоречия - это представить логическую ситуацию в динамической форме, когда два исключающие друг друга решения по­стоянно сменяют друг друга по замкнутому циклу (как вечный шах в шахматах).

Любая эпистемология, любая теория сознания или модель чело­веческого мозга неизбежно приобретает черты кругообразности в том смысле, что является теорией или моделью о себе самой: «Совершенно очевидно, что науки, которые занимаются исследованием человеческо­го мозга, должны иметь какую-то теорию мозга, Т(М), если, безуслов­но, они не хотят выродиться до физики или химии живой - или бывшей живой - материи. Естественно, что такая теория также формулируется мозгом: М(Т). Отсюда следует, что такого рода теория должна рас­сматриваться как строящая сама себя: Т(М(Т))» [Foers. 1985, S.21]. «...Что такое "теория познания"? Ясно, что любая теория познания -это теория понимания. Но теория о чем-то, прежде всего, должна это что-то сделать понятным. Другими словами, в контексте теории позна­ния необходимо понять понимание» [Foers. 1996, S. 135].

Вот как Фёрстер обобщенно характеризует данный тип кругооб­разности: «Приставка "само-" во многих комбинациях способна изме­нить смысл следующего за ней основного слова. Возьмем, к примеру, ключевое понятие данной темы - "самоорганизация". Задача заключа­ется в том, чтобы среди множества всех возможных организаций оты­скать такую, которая сама себя организует, т.е. организует свою собст­венную организацию; организацию организации. Подобным образом происходит и в отношении "самосознания": совершенно ясно, что в данном случае речь идет о сознании сознания. Феномен "само-" вводит нас в область новой логики, логики второго порядка, которая имеет де­ло с понятиями, применяемыми в отношении самих себя. Согласно но­вой терминологии, вводящей обозначения для такого рода понятий, го­ворят об "автологических понятиях"» [Foers. 1996, S. 135].

Указанные, а также другие примеры кругообразных «само»-понятий, употребляемых Фёрстером, приведены в таблице 1.

Адекватное формулирование традиционных логических парадок­сов, как высказываний рекурсивного характера, а также представление их в другом - динамическом - измерении не только приводит к снятию кажущихся противоречий, но и помогает осознать то значение, которое имеет когнитивный circulus creativus в конструировании знания в це­лом. Следующая цитата из работы Фёрстера высвечивает ключевое звено перехода от традиционной логики Аристотеля к «нестационар­ной» логике кругообразности:

«Аристотель учил, что имеющее смысл предложение может быть либо истинным, либо ложным: третьей возможности не существует (lerlium поп dalur). Я полагаю, что он изобрел данное правило только для того, чтобы избавиться от трудно разрешимого парадоксального высказывания, которое за двести лет до него произнес критянин Эпименид. Оно имеет отношение к тем странным логическим последстви­ям, к которым приводят так называемые высказывания сами о себе. Например, предложение "Господин Y является лгуном" вполне удовле­творяет аристотелевскому условию: либо господин Y - лгун, либо -нет. Однако, само себя характеризующее предложение "Я - лгун" явля­ется истинным только в том случае, когда оно само является ложью, т.е. неверным; и ложным, если оно говорит истину, и так далее.

Логики от Аристотеля до Бертрана Рассела извелись этим кошма­ром (Russel 1951[43]). А между тем, такого рода парадоксальность до­вольно изящно удалось разрешить, причем не путем прямого ее запре­та, что, как считал Рассел, необходимо сделать, а тем, что принципи­альная динамика (Brown 1972[44]) таких парадоксов: истинный —> ложный —> истинный —> ложный —> истинный —> лож­ный—> истинный —>... и так далее, либо более наглядно

была положена в основу нестационарной логики. Можно заметить, что на практике такого рода логика применяется почти во всех вычисли­тельных машинах. Внутренние часы, синхронизирующие операции, протекающие в этих машинах, работают по принципу регулярных пе­ременных щелчков ("Flip-Flops"), которые так же, как в случае пара­докса о лгуне, где из истинного следует ложное, а из ложного - истин­ное, с мгновенной скоростью из "1" вычисляют "О", а из "О" вычисляют "1"» [Foers. 1997, S.52] (см. также [Foers. 1998, S.120].

Аналогичным образом формулируются противоречия, носящие аксиологический характер. Единственный способ адекватно интерпре­тировать результаты некоторых экспериментов, связанных с оценочной деятельностью субъекта, - это изобразить процесс в терминах органи­зационной замкнутости. Так же как в случае логики, в конечном итоге это приводит к построению новой, динамической теории ценностей, основанной на принципе кругообразности:

«Основополагающим является то, что мы должны распрощаться с идеей summum Ьопит [45]. Согласно проведенным экспериментам, люди, выбирающие из нескольких возможных вариантов, никогда не руково­дствуются в своем выборе какой-либо определенной иерархией ценно­стей, которая в конечном итоге подчинялась бы некоему summum bonum. Их оценочное поведение не имеет никакой логико-иерархической структуры. К примеру, предложим кому-нибудь выбрать между яблоком и грушей. На вопрос: "Какой фрукт больше тебе нра­вится?" - он высказывается в пользу груши. Тем самым груша получает наивысшую оценку. В обобщенном виде можно сказать, что В лучше, чем А. Теперь его просят выбрать между грушей и лимоном, свой вы­бор он останавливает на лимоне; это означает, что лимон в данный мо­мент оказывается оцененным выше других; С лучше, чем В. Наконец, ему предлагают выбрать между яблоком и лимоном. Если испытуемый когда-либо изучал логику и уверенно мыслит логически, он должен вы­брать лимон. Однако в эксперименте он принимает решение - к ужасу логиков - в пользу яблока. Это означает, что В лучше, чем А', С лучше, чем В', А лучше, чем С. Из обеих предпосылок - "В лучше, чем А" и "С лучше, чем В" - следовало бы заключить, что из трех вариантов (А, В, С) С является наилучшим, а А - наихудшим... Оценочное поведение людей носит кругообразный характер, чего, однако же, никогда не должно было бы происходить, если следовать традиционным теориям, основывающимся на существовании определенной иерархии ценно­стей. Такой исход выбора, соответственно, выглядит как аномалия оценочного поведения. И все же, наверное, можно было бы сказать, что логика, предписывающая такую [иерархическую] форму принятия решения и выбора, сама является аномалией и не имеет ничего общего с человеческим поведением» [Foer. 1998, S.85-86].

Перед тем, как приступить к разбору конкретных моделей орга­низации нервной системы, воплощающих принцип кругообразности в материальных структурах, необходимо сделать выводы эпистемологи-ческого характера, которые следуют непосредственно из рассмотрен­ной феноменологии замкнутого сознания. Главный вывод словами Фёрстера может быть сформулирован следующим образом: «Решаю­щим является то, что с позиций кибернетики второго порядка меняется весь понятийный аппарат; референтная система, основанная на суще­ствовании независимого от наблюдателя мироздания, замещается соб­ственной референтной системой данной личности....Становится оче­видным тот факт, что поставленный вопрос уже изначально содержит в себе возможный ответ, который на него можно получить» [Foer. 1998, S.I 15]. Ключевое понятие в данной цитате - собственная референтная система личности, что по-другому формулируется как сомореферент-ность. Что это значит?

Прежде всего, то, что во внешнем, объективном, реальном, неза­висимом от наблюдателя мире не содержится ничего такого, что слу­жило бы эталоном, стандартом, инструментом верификации наших знаний, к чему можно было бы обратиться с вопросом об истинности или ложности наших представлений и получить однозначный ответ. В равной мере не существует ни истин в последней инстанции, ни выс­шего блага summum bonum как объективного мерила ценностей, ни не­зависимых этических категорий, регламентирующих поведение чело­века, ни иерархии эстетических наслаждений. Объективный мир не может служить референтной системой ни в каком значении. Кругооб­разная организация сознания не позволяет выйти за пределы собствен­ных представлений, оценок. Мы сами творим смыслы и значения ве­щей, как, собственно, и сами вещи, наделяя их свойствами целостно­сти, автономности, самотождественности.

Существенным свойством самореферентности сознания является его самодостаточность: человек не может ощущать дефицита какого-то рода реальности, которую он еще не сконструировал, т.е. по-другому -задавать себе вопросы, на которые не может существовать ответов. Даже когда нам кажется, что только при обращении к объективной действительности мы можем получить однозначный ответ по формуле «да-нет», мы забываем о том, что до того, как был поставлен вопрос, весь контекст, называемый действительностью был уже загодя сконст­руирован нашим сознанием. Мы смоделировали всю ситуацию в категориях нашего же сознания, знания. Наш диалог с действительностью скорее напоминает экзамен в ГАИ, где необходимо выбрать один пра­вильный ответ из нескольких неправильных (но так же хорошо сфор­мулированных). Противоположным примером - примером «выпаде­ния» из контекста - может служить разговор с ребенком, который за­частую формулирует свои вопросы совершенно непредсказуемым и алогичным (как нам кажется) образом. По терминологии Фёрстера, он еще не достаточно «тривиализирован» общественным сознанием, т.е. конструируемый им мир еще не достаточно совпадает с миром взрос­лых.

Яркой иллюстрацией самодостаточности сознания служит неод­нократно приводимая Фёрстером в своих работах метафора «слепое пятно», которая описана в прилагаемом переводе (см. стр. 165). Мысль, выражаемая данной метафорой, в виде максимы звучит следующим об­разом: «человек не видит того факта, что он не видит» [Foer. 1997, S.51]. В эпистемологическом исполнении она может быть сформулиро­вана как: мы не знаем о том (того), что мы не знаем; либо: мы можем не видеть только то, что уже когда-то видели. Хорошо известный пример - разница в мировосприятии слепорожденного и потерявшего зрение впоследствии. Точно также мы не можем представить себе ощущений от гипотетических шестых, седьмых, восьмых органов чувств, либо увидеть, воспринять четвертое, пятое, шестое измерение пространства. Самое главное - это то, что мы не ощущаем в этом совершенно ника­кой потребности, дефицита, как это бывает в случае недостатка зрения, слуха, обоняния и т.д. Данные рассуждения относительно перцепций, ощущений действительны в отношении всего феномена сознания как такового, в отношении процессов восприятия, мышления, познания.

Поиск по сайту: