Генрик Таубер

Р: Далее у нас идёт Генрик Таубер, в прошлом — якобы член зондеркоманды крематория II из Биркенау, которого Прессак называет лучшим свидетелем людских газаций в Освенциме[1174].

В сумасбродных показаниях Таубера содержатся следующие утверждения: «Как правило, в одном муфеле мы сжигали за один раз по четыре-пять трупов, но иногда мы вставляли туда и большее количество трупов. Можно было вставить до восьми [!] «доходяг». Такие большие партии сжигались без ведома главы крематория во время воздушной тревоги, чтобы привлечь внимание лётчиков более сильным огнём, идущим из дымохода»[1175] [выделено мной — Г.Р. ].

С: Слова «более сильный огонь» означают, что, согласно Тауберу, пламя из дымохода шло постоянно?

Р: Да.

С: Значит, он лжёт?

Р: Да, причём не только здесь, но и когда говорит о количестве трупов, которое они якобы помещали в муфель за один раз. Вот как Таубер описывает данную процедуру: «На печах крематориев [...] имелась одна пара роликов для трёх муфелей, которые можно было передвигать по железному пруту, закреплённому у дверец муфелей. [...] «Носилки» эти располагались перед муфелем. Двое заключённых нагружали их трупами. [...] После погрузки трупов на носилки один из них открывал дверцу муфеля, а другой устанавливал ролики. Затем они поднимали носилки и ставили их на ролики, в то время как пятый заключённый, находившийся у ручек с другой стороны носилок, поднимал их одновременно с ними и заталкивал в муфель. После того как трупы оказывались внутри, шестой заключённый придерживал их там кочергой, а пятый вынимал носилки. [...] Та же самая процедура использовалась и для следующей партии, сжигаемой в этом же муфеле»[1176].

Дверцы муфелей крематориев Биркенау имели размеры 60 на 60 сантиметров, причём нижние 10 сантиметров занимали описанные Таубером ролики, которые использовались для вставки носилок. Кроме того, у этих дверец были круглые арки высотой 30 сантиметров. Так что арки эти начинались всего лишь в двадцати сантиметрах над носилками (см. рис. 133-135). Таким образом, было нелегко вставить зараз даже два тела; это означает, что данные муфеля были сконструированы для сжигания за один раз только одного трупа, без гроба.

Рис. 136. Типичные носилки для трупов; кремационная печь лагеря Маутхаузен[1180].

Но дело было не только в размере и форме отверстия. Когда на носилки, лежащие на роликах, клался труп, возникала ещё одна проблема. Труп на носилках нужно было уравновешивать, иначе носилки опрокинулись бы в печь и застряли бы на там ещё до того, как труп был полностью вставлен в муфель. На рис. 136 изображены типичные носилки, откуда видно, что боковые рельсы были примерно вдвое длиннее площади, на которую клался труп. Поскольку трупы лежали на носилках примерно с середины до противоположного конца, то по закону рычага, когда носилки были вставлены глубоко в муфель, трупы нужно было уравновешивать на краю боковых рельсов их двойным весом. Чтобы надёжно уравновесить труп, весящий 75 килограмм, потребовалось бы двое взрослых человек. Для двух трупов потребовалось бы четыре человека, для четырёх — восемь, а для восьми — шестнадцать. Но столько человек просто бы не смогло одновременно ухватиться за ручки носилок. Таким образом, уже на основании одних только этих, чисто механических, причин становится понятно, что в этих муфелях сжигали только по одному трупу.

С: Но ведь трупы могли вставлять в муфель по очереди.

Р: Даже если в муфель по очереди вставлялось несколько трупов, для этого всё равно существовали физические пределы. Например, муфеля не были достаточно просторными, чтобы вмещать в себе по четыре-пять трупов, не говоря уже о восьми. Как только достигалась определённая высота укладки тел, через небольшие дверцы уже чисто физически нельзя было вставить трупы. Кроме того, муфеля трёх- и восьмимуфельных печей Биркенау были взаимосвязаны. Крайние муфеля трёхмуфельных печей крематориев II и III и каждый второй муфель восьмимуфельных печей крематориев IV и V были оснащены газогенераторами, производившими тепло и воздух для горения. Центральные же муфеля трёхмуфельных печей и необогреваемые муфеля восьмимуфельных печей получали тепло и воздух для горения от обогреваемых муфелей через отверстия в муфельных стенах (см. рис. 137). Если бы в муфель было помещено слишком много трупов, то эти отверстия были бы частично или полностью закрыты, что замедлило или вовсе остановило бы кремационный процесс во всех муфелях.

Кроме того, существуют и термические причины, по которым вставка в один муфель нескольких трупов не представляется возможной. Так, например, ввод многочисленных холодных тел, жидкость из которых должна была быть удалена ещё до начала кремации, понизит температуру в начале кремации на значительный отрезок времени. Учитывая, что газогенераторы были сконструированы для сожжения зараз одного трупа, они не могли производить тепло и воздух для горения, необходимые для возмещения данной потери энергии. Следовательно, процесс кремации был бы очень сильно замедлен. Кроме того, несколько трупов уменьшило бы пространство между трупами и стеной муфеля до такой степени, что горячий воздух проходил бы через муфель гораздо быстрей. Это означает, что он отдавал бы своё тепло не трупам и муфельным стенам, а борову (горизонтальному дымоходу) и дымовой трубе, в результате чего последние были бы сильно повреждены.

Ещё один отрицательный эффект был бы вызван тем, что трупы, сложенные в большой груде, имеют меньшую площадь поверхности относительно их объёма, нежели одиночный труп. Однако тепло и кислород, необходимые для сожжения, всегда передаются по поверхности. Таким образом, пониженное соотношение площадь-объём ещё сильнее замедлило бы кремацию.

После испарения воды трупы начинают не поглощать, а производить тепло, поэтому несколько трупов в одном муфеле будут производить гораздо больше тепла, нежели один труп. В конце концов температура в муфеле (и, следовательно, в борове и дымовой трубе) превысит предельно допустимый уровень, для которого была сконструирована система, и нанесёт ей значительные повреждения.

Рис. 137. Отверстия в стенах центрального муфеля трёхмуфельной печи Бухенвальда, идентичной с печами Биркенау (обозначены белыми овалами)[1179].

Когда в начале 1943 года в эксплуатацию был сдан крематорий II, лагерь Освенцим уже семь с лишним месяцев как не имел достаточной кремационной мощности из-за сильной эпидемии тифа. Поэтому не исключено, что эсэсовцы пытались одновременно кремировать в одном муфеле несколько трупов, чтобы быстро сжечь горы трупов, которые должны были накопиться за предыдущие месяцы. Так что в показаниях Таубера вполне может содержится доля правды. Вот что по этому поводу сказал Курт Прюфер (главный инженер фирмы Топф, строившей кремационные печи Биркенау) на допросе в Москве в 1946 году: «Я доложил Зандеру, что я присутствовал на испытании печей в крематории концлагеря Освенцим; я решил, что крематории не могли справиться с таким количеством трупов, поскольку эксплуатационные параметры кремационных печей не были достаточно высоки. В качестве примера я сказал Зандеру, что в Освенциме при мне в каждый муфель вставляли не по одному трупу, а по два, и что печи крематория в итоге не смогли выдержать нагрузки, поскольку кремации подлежало слишком много трупов»[1181].

В результате всего этого, всего лишь через две недели после сдачи в эксплуатацию крематория II его боровы частично обрушились, а части дымовой трубы были повреждены[1182]. В итоге весь крематорий простоял без работы с мая по конец августа 1943 года[1183].

С: Оно и не удивительно. Так бывает, когда нарушают инструкцию по эксплуатацию. Если, к примеру, у меня есть машина, и в инструкции сказано, что в неё нельзя заливать керосин и запихивать по десять человек, но я всё равно это делаю, то мне потом нечего будет жаловаться, когда она взорвётся прямо мне в лоб.

Р: Да, как говорится, поспешишь — людей насмешишь. Что ж, как видим, попытки сжигать в одном муфеле несколько трупов одновременно вовсе не ускорили процесс кремации, а только привели к поломке крематория.

Но вернёмся к Тауберу, который сделал ещё одно, просто дикое, заявление. Он заявил, что обычные трупы кремировались безо всякого топлива, ибо содержавшегося в них жира было вполне достаточно для самостоятельного горения: «При сожжении таких [не истощённых] тел мы применяли кокс только для того, чтобы развести огонь в печи, поскольку толстые тела сжигались за свой счёт благодаря сгоранию жира из тела. Иногда, когда не хватало кокса, мы могли подложить в золу под муфелями шерсть и солому, и, как только начинал гореть жир одного тела, другие тела загорались сами по себе. [...] Потом, после нескольких успешных кремаций, печи горели благодаря углям, которые образовались в результате сожжения тел. Так что при сожжении толстых тел огонь, как правило, гасили»[1184].

Это сильно напоминает сказку о маленькой Полине, которая играла со спичками: стоило только дотронуться горящей спичкой до человеческого тела, и то вспыхивало пламенем[1185].

С: Вообще-то это могло произойти в результате самовозгорания.

Р: Да, в исключительных случаях может так случиться, что отдельные участки человеческого тела, завёрнутого в хлопчатобумажную одежду, начнут медленно гореть, но здесь мы имеем дело с полным сожжением голых тел за короткий отрезок времени, а это совсем другое. Тысячи кремаций во всём мире, на которые расходуется огромное количество энергии, — лучшее тому подтверждение.

Особенно нелепым выглядит заявление Таубера о том, что ямы для сжигания трупов были более эффективны, чем крематории, и что именно поэтому они были закрыты в 1944 году: «Они поняли, что ямы сжигали трупы быстрее (чем печи), так что крематории стали закрываться один за другим после того, как в действие вступили ямы»[1186].

Учитывая, что при сжигании тел в ямах расход энергии из-за радиации и конвекции невероятно велик (я уже не говорю о трудностях с неполным сгоранием), подобное заявление может вызвать у специалиста только улыбку.

Кстати, существует ещё одна деталь, изобличающая выдумки Таубера. В некоторых муфелях крематориев Биркенау[1187] золоуловитель, который, согласно Тауберу, находился под муфелем, располагался прямо перед боровом, направлявшим отходящие газы в дымовую трубу. Если бы там горел огонь, он бы отводил воздух от дымовой трубы, переправлял отработавшие газы в муфель, а оттуда, через коксовый газогенератор, — в котельную. Иными словами, такого рода огонь в золоуловителе направлял бы поток отходящих газов вспять: свежий воздух поступал бы в дымовую трубу, а дым — в здание крематория.

Рис. 138-145. Рисунки Освенцима-Биркенау, сделанные Дави Олером, с густым дымом и пламенем, идущими из трубы крематория.

С: Ха, хорошим же сигнальщиком был Таубер: подавал дымовые сигналы для лётчиков внутри здания!

Р: Это ещё не всё. Таубер, похоже, питает особую слабость к человеческому жиру. Послушайте, что он утверждает: «Как-то раз эсэсовцы бросили одного заключённого, который плохо работал, в яму недалеко от крематория [V], наполненную человеческим жиром. В то время [лето 1944 г.] трупы сжигались в ямах на открытом воздухе, из которых в отдельный резервуар, выкопанный в земле, стекал жир. Этим жиром поливали трупы, чтобы те быстрее сгорали»[1188].

С: Это ж каким дураком нужно было быть, чтобы лезть в гигантские ямы, в которых на кострах сжигались сотни трупов, и собирать оттуда жир! Да без асбестового костюма подойти к этим ямам ближе, чем на пять метров, было бы просто невозможно!

Поиск по сайту: