Действительно ли не хватает шести миллионов?

С: Давайте поговорим о конкретных фактах. Сколько евреев, на ваш взгляд, погибло во время холокоста?

Р: Сам я не изучал первоисточники, поэтому мне приходится полагаться на работы других. Если вы посмотрите на доступную литературу на тему человеческих потерь среди евреев во время Второй мировой войны, то вы увидите, что по данному вопросу имеются всего лишь две обширные монографии.

С: Но ведь в любой крупной книге по холокосту имеется число жертв.

Р: Да, но в этих трудах число жертв не доказывается, а просто утверждается. Возьмите, к примеру, цифры из книги «Уничтожение европейских евреев» официального эксперта по холокосту Рауля Хильберга и сравните их с цифрами Люси Давидович, ещё одного официального эксперта, опубликованными ею в своей книге «Война против евреев». И тот, и другой заявляют, что в холокосте погибло от пяти до шести миллионов евреев. Однако если вы сравните то, каким образом они распределили этих жертв по различным местам предполагаемого уничтожения, то вы обнаружите, что их цифры полностью расходятся (см. таблицу 1). Такого рода таблицу можно составить для многих официальных историков холокоста, и цифры расходились бы столь же разительно. Как же это так получается, что все эти авторы получают практически одинаковую сумму, при том, что они расходятся во всём остальном, и никто из них не доказывает свои утверждения при помощи неоспоримых источников?

А сейчас давайте вернёмся к двум единственным книгам, посвящённым исключительно статистическому анализу потерь среди еврейского населения в Европе во время Второй мировой войны.

Это ревизионистская работа «Исчезновение восточноевропейского еврейства»[41], написанная в 1983 году Вальтером Н. Заннингом (он же — Вильгельм Нидеррайтер), и антология «Размеры геноцида»[42], выпущенная в 1991 году политическим учёным Вольфгангом Бенцом. В то время как Заннинг определяет число необъяснимых потерь европейского еврейства примерно в 300 тысяч, Бенц, в соответствии с традиционной доктриной, приходит к цифре примерно в 6 миллионов.

С: Ничего себе... Разница просто поразительная! И какую же из этих двух работ вы порекомендуете?

Р: Книга Бенца считается сегодня стандартным трудом и основывается на гораздо большем количестве источников, нежели книга Заннинга.

С: Значит, всё-таки погибло шесть миллионов евреев!

Р: Не торопитесь. Давайте разберём всё по порядку. Несмотря на то, что книга Бенца — явная реакция на ревизионистскую работу, в ней нет непосредственного и трезвого анализа аргументов Заннинга. Сам Заннинг упоминается лишь в одной сноске, да и то только для того, чтобы быть опороченным[43].

С: Это не очень-то научный подход...

Р: Да, особенно учитывая то, что Бенц написал свою книгу специально для того, чтобы опровергнуть ревизионистские тезисы. Но если вы при этом не приводите данных тезисов и упоминаете о них только для того, чтобы грубо их пресечь и оскорбить оппонента, то это крайне ненаучный подход. Из-за отсутствия обсуждения ревизионистских аргументов мы можем лишь взять и сопоставить эти работы и сравнить статистические данные, представленные авторами. Именно так я и сделал[44].

Позвольте мне подытожить наиболее важные результаты. Прежде всего, выясняется, что эти два автора определяют жертв холокоста совершенно по-разному. В то время как Заннинг учитывает только тех жертв, которые погибли непосредственно в результате национал-социалистической политики притеснения, Бенц относит к холокосту все потери среди еврейского населения в Европе, в том числе лиц, погибших в боевых действиях на стороне Красной Армии, жертв советских депортаций и принудительных трудовых лагерей; он также учитывает превышение смертности над рождаемостью, переходы в другую веру и т.д.

Более важным, однако, является то, что Бенц полностью игнорирует миграции, имевшие место во время и после Второй мировой войны. Именно здесь таится главная проблема любого статистического изучения данного предмета. Бенц совершенно не учитывает эмиграцию евреев из Европы в Израиль и США, названную вторым исходом. Она началась ещё до Второй мировой войны, была в значительной степени прервана в 1941-м и достигла своего пика в 1945-1947 годы. Бенц также крайне бегло рассматривает миграции евреев внутри восточной Европы — например, польских евреев, сумевших сбежать перед приходом немецких войск (Заннинг убедительно доказывает, что их число равняется примерно одному миллиону), или долю евреев среди других категорий, депортированных советским режимом в Сибирь в 1941-1942 годах.

С: Вы хотите сказать, что Сталин депортировал евреев в Сибирь?

Р: Конечно. Заннинг приводит цифры, объявленные тогдашними еврейскими благотворительными организациями, которые говорят о том, что после начала войны с Германией на восток было перемещено примерно от полумиллиона до миллиона евреев. Сталин развернул массовую борьбу против евреев во время Великой чистки 1937-1938 годов. Позвольте мне привести вам один пример в виде сравнения национальной принадлежности лиц из высших эшелонов советского карательного аппарата НКВД, основанного на внутренних данных самого НКВД. Ради экономии места я приведу только русских и евреев[45].

С: Но ведь евреи — это религиозная группа, а не этническая!

Р: По этому вопросу сами евреи спорят вот уже тысячи лет, и мы не можем разрешить его здесь. Факт тот, что НКВД перечислил евреев как этническую группу — наверно, потому, что евреи сами на этом настаивали.

С: Значит, около 40% руководящих постов в советской карательной структуре первоначально были заняты евреями. А какую долю составляли евреи среди общего населения Советского Союза?

Р: До войны из общего населения в 200 миллионов человек евреи составляли примерно 4 миллиона, то есть 2%.

С: Скажите, а чрезмерное присутствие евреев в карательной структуре объясняет миф о «еврейском большевизме»?

Р: Даже очень[46], разве что только на момент начала войны этой аномалии уже больше не существовало. Но вернёмся к Бенцу и Заннингу. Что касается вопроса о еврейских миграциях в Польше и СССР вследствие бегства или депортаций на восток после начала германо-польской, а затем германо-советской войны, то Заннинг представляет здесь весьма богатый материал. А поскольку Бенц об этом совершенно не говорит, то создаётся такое впечатление, что ему было нечего возразить Заннингу, и он предпочёл вообще не касаться этой темы.

В целом, метод установления числа жертв, который использовал Бенц, в общих чертах можно описать следующим образом: он подсчитал разницу между числом евреев, упоминаемых в последней довоенной переписи населения для всех вовлечённых стран и в первой послевоенной переписи, которая, однако, была проведена лишь через несколько лет после завершения боевых действий. Бенц не учитывает ни то, что к тому времени миллионы евреев эмигрировали в США, Израиль и другие страны, ни то, что данные послевоенной переписи для СССР крайне ненадёжны, когда речь в них заходит о религиозной принадлежности — будь то христианство или иудаизм, — вследствие скрытой опасности гонений. То, что в 1959-м и 1970-м всего лишь два миллиона человек в Советском Союзе назвались евреями, вовсе не означает, что только два миллиона евреев пережили войну. Это говорит всего лишь о том, что два миллиона человек имели смелость заявить о своей еврейской вере в крайне антирелигиозном и антисионистском государстве.

С: А Бенц, значит, принимает эту советскую статистику за чистую монету?

Р: Да, безо всяких «но». Вообще, если вы более внимательно посмотрите на его стиль, вы обнаружите, что в глазах Бенца Сталин проводил иностранную политику умиротворения и был вероломно атакован Гитлером. Подобная теория о вероломном и неспровоцированном нападении Германии на миролюбивый Советский Союз словно взята прямо из советского учебника истории. Бенц, однако, «забывает» о том, что на тот момент СССР уже поглотил почти половину Польши, развязал агрессивную войну против Финляндии, захватил Бессарабию и Северную Буковину и оккупировал Эстонию, Латвию и Литву.

С: Иначе говоря, Бенц занимает на удивление некритичную позицию по отношению к советским источникам?

Р: Похоже на то. Это может помочь объяснить странное отношение, демонстрируемое Бенцом и его соавторами. Я покажу это на двух примерах — Франции и Польши.

Существует общий консенсус насчёт того, что в первой половине 1942 года из Франции было депортировано примерно 75.000 евреев, большинство из них — прямо в Освенцим. В стандартном труде о судьбе этих людей говорится, что после войны только 2.500 из них были официально зарегистрированы во Франции как вернувшиеся назад, что должно означать, что около 97% депортированных лиц погибло[47]. Эта цифра, в общем и целом, была принята Бенцом[48].

С: Означает ли это, что только те евреи, депортированные из Франции, считались выжившими, которые после войны зарегистрировались во Франции как оставшиеся в живых?

Р: Да.

С: Но как же те евреи, которые поселились в других странах?

Р: Вы задели больное место. Шведский специалист по переписи населения Карл О. Нордлинг показал в одном исследовании[49], что большинство евреев, депортированных из Франции (52.000), на самом деле не были французами, а являлись гражданами других стран, эмигрировавших во Францию из Германии, Австрии, Чехословакии, Польши и даже из стран Бенилюкса [Бельгии, Нидерландов и Люксембурга]; большинство остальных евреев были натурализованы сравнительно недавно, а это означает, что большинство из них также были беженцами.

Пронемецкое правительство вишистской Франции согласилось депортировать из Франции всех лиц, не имевших французского гражданства или получивших его сравнительно недавно. Бóльшая часть французских евреев так никогда и не была депортирована. А теперь вопрос на миллион рублей: сколько из этих нефранцузских евреев стало бы возвращаться во Францию после войны и официально регистрироваться в качестве уцелевших евреев — после того, как несколькими годами ранее они были депортированы в Освенцим с согласия и одобрения французской администрации?

С: Я подозреваю, что Палестина и США были более заманчивыми местечками.

Р: Вне всякого сомнения. Во всяком случае, Франция не была домом для большинства евреев, депортированных из Франции, так что с какой стати им нужно было туда возвращаться? Таким образом, метод Бенца по определению количества французских жертв весьма произволен.

С: Вы хотите сказать, что большинство этих евреев осталось в живых?

Р: Не совсем. Судьбу евреев, депортированных из Франции, можно довольно хорошо проследить по освенцимским книгам смертности (Sterbebücher). Это документы лагерного начальства, в которые вносились все зарегистрированные узники, умершие в лагере[50]. Несмотря на то, что они сохранились не в полном объёме — списки обрываются в конце 1943 года, — эти книги позволяют получить представление о судьбе многих евреев. Из них видно, что весьма большое количество евреев умерло во время эпидемии сыпного тифа, бушевавшей в лагере летом 1942-го. Большинство евреев, депортированных после того момента, уже не регистрировалось в лагере — скорее всего потому, что из-за катастрофических санитарных условий лагерь был не в состоянии принимать новые партии заключённых, так что евреев, доставляемых в Освенцим, тут же переправляли дальше на восток[51].

С: И сколько же всего умерших перечислено в этих книгах смертности?

Р: Примерно 69 тысяч. Но следует помнить, что здесь не учтены первые месяцы работы лагеря, 1944 год и январь 1945-го.

С: Путём экстраполяции это даёт возможную цифру в 120 тысяч жертв — капля в море по сравнению с миллионами еврейских жертв Освенцима, о которых мы слышали десятки лет.

Р: Вообще-то здесь нужно быть весьма осторожным. Книги смертности фиксировали смерть только зарегистрированных узников. Те новоприбывшие, которых якобы вели прямо в газовые камеры, будто бы совсем не регистрировались, и поэтому в этих документах они отсутствуют. Об этом моменте я поговорю чуть позже.

А сейчас я затрону ещё один пример некомпетентности Бенца — Польшу. Не считая СССР, Польша в то время была страной с самым большим еврейским населением в Европе. Перепись населения за 1931 год говорит примерно о 3,1 миллиона польских евреев. Для того чтобы получить своё число жертв, Бенц делает три вещи. Сначала он увеличивает первоначальное число, предположив, что рост еврейского населения до 1939 года был точно такой же, как и для всего польского населения; таким образом, он приходит к 3,45 миллиона евреев на момент начала войны с Германией. Затем он предполагает, что все евреи, проживавшие на территориях, впоследствии занятых Германией, так и остались там, что даёт ему общее число в два миллиона польских евреев под немецкой оккупацией[52]. И наконец, при подсчёте числа погибших он выводит из той цифры число евреев, будто бы по-прежнему находившихся в Польше в 1945 году, то есть примерно 200 тысяч[53]. А теперь я хочу вас спросить: что неправильно в такого рода рассуждениях?

С: Откуда Бенцу было знать, сколько евреев назвалось евреями в послевоенной Польше — стране, которая и тогда была крайне антисемитской?

Р: Совершенно верно. Подлинная цифра могла быть гораздо выше. К примеру, в феврале 1946 года англо-американский комитет по расследованию еврейской проблемы в Европе заявил на пресс-конференции, согласно агентству Юнайтед пресс, что в послевоенной Польше все ещё имелось 800 тысяч евреев, все из которых желали эмигрировать[54]. Какие ещё будут идеи?

С: Бенц не упоминает ту возможность, что перед самым приходом немецких войск польские евреи могли сбежать на восток.

Р: Верно. Что-нибудь ещё?

С: После 1945-го Польша была перемещена на запад на пару сот километров. В то время во всей Европе царил полный хаос. Как при этом кто-то может утверждать, что он знает, сколько евреев проживало в Польше на тот момент? И можно ли вообще определить Польшу 1945 года?

Р: Очень хороший аргумент. Ещё есть какие-нибудь предложения? Нет? Тогда позвольте мне начать с переписи 1931-го. Сделанная Бенцом экстраполяция еврейского населения путём приписывания ему фактора роста, аналогичного для других народностей, неверна. В годы между двумя мировыми войнами Польша была государством, подвергавшим свои нацменьшинства чудовищному давлению: жёсткой ассимиляции, эмиграции; временами даже случались погромы. Это относится к этническим немцам, белорусам, украинцам, а также евреям. Стоит вспомнить, что до так называемой «Хрустальной ночи», имевшей место в Германии в конце 1938 года, Польша считалась более антисемитской страной, чем гитлеровская Германия. Немецкий послевоенный историк Герман Грамль показал, что после 1933-го из Польши каждый год эмигрировало около 100 тысяч евреев[55]. Причём это, в основном, была молодёжь, способная производить потомство. Таким образом, в 1939 году общее число польских евреев было гораздо меньше трёх миллионов — вероятно, ближе к двум миллионам.

Вдобавок мы имеем бегство населения — особенно евреев — перед приходом немецкой армии, после начала войны. В то время как Бенц предполагает, что бегством спаслось около 300.000 евреев, Заннинг показывает, что тогдашние еврейские благотворительные организации упоминали о 600.000 — 1.000.000 польских евреев, эмигрировавших в СССР и депортированных в Сибирь. В конечном счёте, Заннинг делает вывод, что в 1939 году в немецкой части Польши оказалось всего лишь около 750.000 евреев[56], примерно на 1.250.000 меньше, чем у Бенца. Теперь вы видите, как легко завысить цифры?

Я не стану более подробно вдаваться в этот аспект. Я всего лишь хотел показать методическую слабость работы Бенца.

С: Но мы так и не знаем, сколько евреев, на ваш взгляд, погибло в холокосте. Мне кажется, вы больше склонны верить Заннингу, чем Бенцу.

Р: Я считаю, что книгу Заннинга нужно доработать, поскольку в ней мало используются первоисточники и поскольку с момента её написания прошло уже более двадцати лет. На мой взгляд, общий подход в ней верен, хотя вопрос о точном числе жертв я бы всё-таки оставил открытым. Всё, что нам нужно, — это дальнейшее исследование темы критично настроенными учёными, которые бы не боялись публиковать непопулярные результаты.

С: Но разве у нас нет списков с именами шести миллионов жертв холокоста?

Р: Израильский центр по исследованию холокоста Яд Вашем составил такой список. На сегодняшний день он содержит около трёх миллионов имён, один миллион из которых происходит из опубликованных источников, а остальная, бóльшая часть — из письменных сообщений, составленных родственниками, друзьями и земляками[57].

Рекламный буклет центра Яд Вашем в связи с этим утверждает следующее: «Это гонка на время. Ведите поиски сегодня же, вносите незарегистрированные имена и фотографии. Нужно быть уверенным, что каждая жертва Холокоста имеет своё место в нашей коллективной памяти. [...] Собирайте информацию, говорите с вашими семьями. Поскольку вы можете не знать о родственниках, которые могли погибнуть в Холокосте, мы рекомендуем вам, прежде всего, связаться с вашей семьёй — родителями, дедушками и бабушками, дядями и тётями, — чтобы собрать как можно больше информации о тех, кто мог [!] быть убит. [...] Если члены вашей семьи были убиты в Холокосте, [...] то вы можете либо внести их имена и данные посредством нашего сайта, либо заполнить прилагающуюся анкету»[58].

С: Другими словами, кто угодно может регистрировать жертвы через Яд Вашем.

Р: Совершенно верно. К примеру, Яд Вашем упоминает о случае, когда один местный житель попросту сообщил обо всех евреях, проживавших в его районе до войны, как о погибших — по той простой причине, что «после войны он осознал, что никто из евреев не вернулся в его район...»[59]

С: Скажите, а кто-то проверяет, что вся эта информация верна? Как-никак, может оказаться так, что эти без вести пропавшие живут теперь где-нибудь в США, Израиле или каких-то других странах.

Р: Насколько мне известно, никто ничего не проверяет. Вы можете просто заказать анкеты у Яд Вашема, заполнить их и отослать обратно. Вот адрес:

Hall of Names, Yad Vashem, P.O.B 3477, 91034 Jerusalem, Israel;

тел.: 00972-02-6443582; E-mail: names.research@yadvashem.org.il.

С: Да я так могу взять и послать им данные на мою собаку!

Р: Ну, не прямо так... Я не думаю, что имеет место нечто подобное, но похоже на то, что не существует способа избежать ошибок, повторов и сообщений о выживших. В любом случае, этот Зал имён — весьма несущественный источник с научной точки зрения.

С: И какие же критерии нужно установить Яд Вашему, чтобы получить ваше одобрение?

Р: Яд Вашему нужно требовать документы, доказывающие, во-первых, присутствие соответствующих лиц в рассматриваемом месте и, во-вторых, что эти лица действительно погибли в результате событий холокоста.

С: А вам не кажется, что вы требуете слишком многого? Ведь не нужно забывать, что большинство этих жертв умерло неизвестной смертью, без какой-либо регистрации и свидетельства о смерти, а затем было сожжено или закопано в землю.

Р: Это общепринятая точка зрения, и, в принципе, вы правы, когда говорите о такой дилемме. Но, с другой стороны, просто брать и принимать заявления тех, кто может действовать недобросовестно или просто ничего не знать о судьбе данных людей, — это, мягко говоря, ненаучно.

Совершенно иначе поступает Поисковый центр Международного общества Красного Креста в Арользене, Германия. Смерти в немецких лагерях регистрируются только тогда, когда они могут быть подтверждены неоспоримыми документами.

С: И к какому же числу жертв пришёл Красный Крест?

Р: До 1993 года Арользен отсылал списки с зарегистрированными смертями в немецких лагерях в ответ на запросы. Но после того, как его подвергли за это яростной критике, он прекратил сию практику.

С: А за что его раскритиковали?

Р: Давайте взглянем на цифры, приведённые в таблице 3. В сумме они дают почти 300 тысяч смертей среди заключённых любых религиозных конфессий.

С: Всего лишь 60 тысяч жертв для Освенцима? И всего лишь 300 тысяч вместе? Если эти цифры недалеки от истины, то это просто сенсация!

Р: В Германии заявление подобного рода назвали бы скандальным и даже преступным, а не сенсационным. Красный крест раскритиковали именно поэтому. Но прежде чем спешить с выводами, давайте взглянем на таблицу 4, в которой приводятся цифры для ряда немецких лагерей, происходящие косвенно или непосредственно из оригинальных лагерных документов, составленных во время войны.

Как можно видеть из неё, цифры Арользена составляют лишь 55% от данных, происходящих из документов лагерной администрации. Это означает, что общая сумма для всех лагерей, приводимых Арользеном, может вполне быть порядка полумиллиона.

Следует, однако, помнить о том, что список Арользена не охватывает все лагеря. Лагеря, описываемые как чисто истребительные — такие как Хельмно (Кульмхоф), Бельжец, Собибор и Треблинка, — в которых убийства якобы совершались безо всякой регистрации и для которых, разумеется, не сохранилось никаких документов, не были учтены. Это справедливо и для различных гетто. Кроме того, в Освенциме якобы совершались массовые убийства нерегистрируемых евреев, данные о которых также отсутствуют. Нам также неизвестна доля евреев среди общего числа, хотя сомнительно, чтобы они представляли наибольшую группу жертв.

Поиск по сайту: