ЧИСТИ ЗУБЫ

Сиэтл, штат Вашингтон октябрь 1991 – январь 1992 года

«Пожалуйста, не забывай есть свои овощи или чистить зубы». - из письма мама Курта, написанного в «Aberdeen Daily World».

Настоящие осмысленные ухаживания Курта и Кортни начались в ноябре 1991 года, когда «Нирвана» начала ещё один тур по Европе, и «Hole» последовали за ними спустя две недели, играя во многих из тех же самых мест. Эти двое влюблённых говорили по телефону каждую ночь, посылали факсы или оставляли загадочные сообщения, написанные на стенах гримёрок. Их внутренняя шутка состояла в том, что когда он ей звонил, он притворялся фанк-рокером Ленни Кравитцем. Когда звонила Кортни, она утверждала, что она – бывшая жена Кравитца, актриса из «Шоу Косби» Лиза Боне. Это привело к большой неразберихе для ночных администраторов гостиниц, которые могли бы быть проинструктированы немедленно сунуть определённый факс под дверь номера, в котором, как они очень хорошо знали, Ленни Кравитц не останавливался. «Вот когда мы начали по-настоящему влюбляться - по телефону, - рассказал Курт Майклу Азерраду. - Мы звонили друг другу почти каждую ночь и через день отправляли друг другу факсы. Я, типа, наговорил по телефону на 3 000 $».

Однако в то время как развивался этот любовный роман по факсу, у Курта оставалось незаконченное дело, чтобы уделить ему внимание, то, в чём он всегда был плох. После того, как «Нирвана» закончила свой первый британский концерт, в Бристоле, он был изумлён, обнаружив за кулисами Мэри Лу Лорд. Она прилетела, чтобы сделать ему сюрприз, то, что она делала с апломбом. С того момента она поняла – что-то не так: он был другим, и это был не просто уровень его славы, хотя это тоже резко отличалось от того, что было всего месяц назад. В прошлом месяце, в Бостоне, Курт мог гулять, и его не беспокоили; теперь его каждую минуту кто-то дёргал за рукав. В тот момент Курта схватил какой-то представитель звукозаписывающей компании, чтобы сообщить: «Мы только что продали на этой неделе 50 000 штук». Для Великобритании это была удивительная статистика, но Курт отреагировал тем, что выглядел озадаченным: было ли что-то, что он должен был с этим делать?

На следующий день Лорд осведомилась: «Ты встретил кого-то ещё?». «Я просто устал», - солгал он. Она приписала это его желудку, на который он замечательно жаловался, утверждая, что он болит сильнее, чем когда-либо. Той ночью телефон в его номере зазвонил в три часа утра: это была Кортни, но Курт так и не ответил. Один ди-джей рассказал Кортни, что «подружка» Курта - Мэри Лу Лорд. «Подружка Курта? – крикнула в ответ Кортни, чуть не плача. - Я - подружка Курта». Первое, что сказала Кортни по телефону, это: «Кто такая, мать твою, Мэри Лу Лорд, и почему люди говорят, что она – твоя подружка?». Голос Кортни кружил вокруг имени Лорд, как будто это был особенно отвратительный паразит. Курт ухитрился отрицать, что у него роман с Мэри Лу, не упоминая прямо её имени, поскольку она была в четырёх футах от него, когда он говорил. Лав абсолютно однозначно сказала Курту, что если она ещё когда-нибудь услышит о какой-то Мэри Лу Лорд, между ними всё будет кончено. На следующее утро Курт холодно спросил Лорд, как она доберётся до Лондона - она поняла, что, спрашивая это, он почти что сообщал, что между ними больше не будет ничего.

День спустя Лорд смотрела телевизионную программу под названием «Слово» («Word»), где у «Нирваны» было очень разрекламированное выступление. Прежде чем сыграть сокращённую 90-секундную версию «Teen Spirit», Курт схватил микрофон и, сухо и монотонно, что казалось, будто он заказывает ланч, произнёс: «Я просто хочу, чтобы все в этом зале знали, что Кортни Лав из поп-группы «Hole» - лучшая трахальщица в мире».

Его слова, как он хорошо понимал, вышли далеко за пределы этого зала. Британская миллионная телевизионная аудитория вздохнула, хотя самые громкие звуки пришлось издать Мэри Лу Лорд, которая была вне себя.

Курт уже был предметом широкого освещения СМИ в Великобритании, но вот это декларативное заявление привлекло к нему больше внимания, чем всё, что он произнес за свою карьеру – с тех пор, как Джон Леннон утверждал, что «Beatles» были популярнее, чем Иисус Христос, ни одна рок-звезда так не оскорбляла британскую публику. Цель Курта не состояла в том, чтобы увеличить свою скандальную репутацию - напротив, он просто выбрал это телевизионное шоу, чтобы сказать Лорд, что всё кончено, и поклясться в своей любви к Кортни. Его анализ сексуальных способностей Лав достиг того, что он наверняка не имел в виду - это переместило его с первых полос музыкальных еженедельников на первые полосы ежедневных таблоидов. В сочетании с феноменальными продажами «Nevermind», теперь то, что он говорил, становилось новостью. Он и принимал такой поворот событий, и проклинал его, в зависимости от того, работало ли это на его интересы.

Спустя три недели, 28 ноября, в тот день, когда продажи «Nevermind» достигли в США одного миллиона, группа выступила ещё на одном высоко котирующемся британском телевизионном шоу, «Top of the Pops». Продюсеры настаивали, чтобы «Нирвана» играла «Teen Spirit», и программа требовала, чтобы исполнители пели живой вокал под записанный аккомпанемент – просто шаг вперёд от фонограммы. Курт тайно замыслил план с Новоселичем и Гролом, чтобы сделать своё выступление дурацким. Когда заиграл записанный аккомпанемент, Курт пел вокал в замедленной, почти как в Вегасе, лаундж-версии; он пытался, как он впоследствии утверждал, звучать как Моррисси.

Продюсеры были в ярости, но «Нирвана» избежала их гнева, быстро уехав на концерт в Шеффилд. Когда они уезжали, Курт впервые в тот день улыбнулся. «Ему было очень забавно, - замечал Алекс МакЛеод. – Без всяких сомнений, они были самой крутой вещью, случившейся в музыке. И он этим пользовался. Он знал, что у него есть сила».

Если дерзость была атипичным недостатком Курта, она ежедневно витала вокруг Кортни. В этом проявлялась его маленькая часть обожания. Она входила в большинство социальных сред со всем изяществом росомахи, бросающейся в курятник, однако в то же время она могла быть остроумной и забавной. Даже те в команде и организации «Нирваны», кто её не любил - а в этой категории были многие – находили её забавной.

Курт по натуре был вуйаеристом и ничто так не любил, как создавать скандал, сидеть и смотреть, как он разворачивается. Но когда в комнате была Кортни – особенно в комнате за кулисами в местах, где они выступали - люди просто не могли отвести от неё глаз, и больше всех - Курт. Немногие были достаточно глупы, чтобы принимать Кортни в игру по показу своего вербального превосходства, а те, кто это делал, находил, что она может саркастически высмеять даже самого остроумного противника. У Курта была значительная склонность к тому, чтобы быть плохим мальчиком, и поэтому ему требовалась плохая девочка. Хотя он знал, что в лучшем случае Кортни будет всего лишь тёмным персонажем, он ещё больше любил её за это. «Он вырабатывал через неё часть своей агрессии, - объясняла Кэролин Рю, барабанщица «Hole». - Он балдел от этого, опосредовано, потому что у него не было смелости сделать это самому. Он нуждался в ней, чтобы она была его рупором. Он был пассивно-агрессивным». Лав, в свою очередь, была просто агрессивной, характеристика, которая принесла ей много безжалостной критики в панк-рок-мире, где, несмотря на декларации равенства, всё ещё доминировали мужчины и определялись роли, как должны себя вести даже раскрепощённые женщины. Когда Кортни связалась с Куртом, пресса обвинила её в том, что она прицепилась к восходящей звезде. И хотя это обвинение было, по существу, верным, эти слухи упустили то, что ранние отзывы о «Hole» были такими же пылкими, как и о «Нирване». В ноябре

1991 года Курт был более известен, чем она, и друзья Кортни предупреждали, чтобы она не связывалась с ним из-за вероятности того, что её карьера затмит её собственную. Но, будучи хладнокровной, она не считала это возможным, и обижалась, когда выдвигались такие предположения. Сказать по правде, они оба были честолюбивы, что было частью их привлекательности по отношению друг к другу.

Хотя их история любви была необычной, в некоторых отношениях она затрагивала традиционное чувство. Некоторые из факсов, которые они посылали, были непристойными, но другие были прямо из дешёвого романа: будучи авторами, они пытались завоевать сердце другого. Один факс Кортни в начале ноября гласил: «Я хочу быть где-то над тобой со всеми конфетами в моих руках. Ты пахнешь вафлями и молоком... я люблю тебя и скучаю по твоему телу и твоим двадцатиминутным поцелуям».

Обе стороны этого союза были также скромны до такой степени, что это было почти похоже на импровизированное юмористическое выступление. Близкие друзья рассказывали истории об их извращённом чувстве юмора, то, что редко видела публика. Той осенью Кортни составила список «самых раздражающих особенностей» Курта, и ее догадки были и злыми, и кокетливыми: «1. Строит из себя милашку перед журналистами, и все они всё время на это клюют. 2. Строит из себя беспомощного милашку-панк-героя перед фэнами-подростками, которые уже всё равно думают, что он – Бог, и не уже не нуждаются в убеждении. 3. Убеждает весь мир, что он робкий, застенчивый и скромный, когда, в сущности, он - скрытый хвастун и самовлюблённый человек, вот почему я всё равно его люблю, но никто этого не знает, кроме меня. 4. Является Рыбами, и одновременно объектом моих сильных желаний и отвращений». Она закончила очередной факс обещанием покупать ему цветы каждый день, когда она разбогатеет. Во многих её факсах есть строчки, которые спустя несколько лет в итоге появятся в её самых известных песнях. «Я – расчленённая кукла, плохая кожа, кукольные сердца, в ней ножи до конца моих дней, вынь моё маленькое сердце, впитай его своей левой рукой и позвони мне сегодня вечером», она отправила по факсу 8 ноября. Другие сообщения были просты и милы: «Пожалуйста, расчешись сегодня вечером и помни, что я люблю тебя», - написала она однажды ночью.

Он послал ей книги - «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда и «Грозовой Перевал» Эмили Бронте, и факсы, которые были столь же романтичны, хотя из-за присущей ему странности большинство из того, что он писал, было также просто обыкновенной чудаковатостью. Он часто был одержим своими любимыми непристойными темами: выделения человеческого организма, «траханье в зад», рождение, младенцы и наркотики. Он признавался в вероятности того, что их бестактности могли бы попасть в таблоиды. Один факс, который он послал в середине ноября, говорил об этом с большей долей правды. Он начинался с имени Кортни внутри сердца и гласил:

О, вонючая, кровавая сперма. Я слишком часто галлюционирую. Мне нужен кислород. Хвала Сатане, мы нашли щедрого на рецепты врача, который желает давать рецепты по требованию всякий раз, когда его держатель не может отовариться на улице. Я думаю, что у меня что-то вроде липкого грибка, кожное заболевание, потому что я продолжаю отрубаться в предрассветные часы, покрытый кровью маленького мальчика и одетый в ту же самую потную одежду, которую я не снимал с концерта прошлым вечером. Маленький Оливер, индийский мальчик, которого я купил на прошлой неделе, становится довольно профессиональной медсестрой, разве что иглы, которые он использует, такие большие, что из-за них мои руки раздуваются, как мячи для гольфа. Я имею в виду, бильярдные шары. Он также теперь гораздо лучше сосёт мой кабель теперь, когда я выбил ему зубы. Гвидо завтра посылает рыбу тому администратору в гостинице. Я надеюсь, что она хорошо плавает. Я люблю тебя. Я скучаю по тебе. P.S.: я убедил Ленни Кравитца, что это его ребёнок, и он хочет заплатить за аборт. Люби меня.

Вместо подписи он нарисовал рыбу. Конечно, у него не было индийского мальчика-раба любви, и не было никакой ноябрьской беременности. Однако та привычка, о которой он говорил, была настоящей, и он нашёл британского терапевта, который прописывал фармацевтический морфий.

Кортни настолько сходила с ума от страсти, что к концу ноября, после того, как она не видела Курта две недели, она нехарактерно отменила концерт «Hole» и полетела в Амстердам. Там они купили героин и провели день, балдея и лениво занимаясь сексом. Кортни не принимала наркотики только потому, что она любила Курта – у неё были свои собственные искушения, от которых стоило убегать - но она редко принимала наркотики, когда его не было рядом. Рядом с Куртом она переступала все границы, поскольку она хорошо знала, что быть с ним в близких отношениях означает жить в пропитанном опиатами мире бегства от действительности. Она выбрала Курта и, сделав это, выбрала наркотики.

После Амстердама и короткой остановки в Лондоне она снова присоединилась к туру «Hole», а «Нирвана» продолжила свои британские концерты. Ни одна группа в туре со времён «Sex Pistols» не привлекала такого большого внимания. В каждом концерте было что-то, заслуживающее освещения в прессе, или, по крайней мере, что-то, из-за чего они попадали в газеты. В Эдинбурге они играли акустический концерт в пользу детской больницы. В Ньюкасле Курт объявил со сцены: «Я - гомосексуалист, я - наркоман, и я трахаю пузатых свиней», ещё один классический кобэйнизм, хотя всего одно из трёх его заявлений было правдой. К тому времени, когда тур снова достиг Лондона, Курт был выведен из строя болью в желудке и решил отменить шесть концертов в Скандинавии. Учитывая состояние его здоровья и усиливавшуюся зависимость, это было мудрое решение.

Пока Курт был в Европе, его мать написала письмо в «Aberdeen Daily World». Оно представляло собой первое упоминание о Курте в газете его родного города, с тех пор, как его команда Детской Лиги выиграла чемпионат Лесозаготовительной Лиги в том году, когда развелись его родители. Это письмо вышло под заголовком: «МЕСТНЫЙ «БРЕНЧАЛА» ИМЕЕТ УСПЕХ, СООБЩАЕТ МАМА»:

Это письмо до известной степени адресовано всем вам, родители, у которых есть дети, стучащие или бренчащие на барабанах или гитарах в вашем гараже или над вашими комнатами. Поосторожней с тем, что вы говорите, иначе вам, возможно, придётся взять обратно каждое из этих обеспокоенных родительских наставлений. Вроде: «Займись делом». «Твоя музыка хороша, но шансов добиться успеха практически нет». «Продолжай своё образование, потом, если ты всё ещё будешь хотеть играть в группе, ты можешь, но если это не сработает, тебе будет на что опереться». Эти слова кажутся знакомыми?

В общем, мне только что позвонил мой сын, Курт Кобэйн, который поёт и играет на гитаре в группе «Нирвана». Сейчас они гастролируют по Европе. Их первый альбом на «Geffen Record Co.» только что стал «платиновым» (более миллиона продаж). Они на 4 месте в Топ-200 альбомов в «Billboard». В общем, я знаю, что у многих шансов добиться успеха по-прежнему практически нет, но у двоих мальчиков, которые никогда не упускали из вида свою цель, у Курта и [Криста] Новоселича, сейчас на самом деле есть повод улыбнуться. Многие, многие и многие часы репетиций окупились. Курт, если ты случайно это читаешь, мы очень гордится тобой, и ты – действительно один из самых хороших сыновей, которые могли бы быть у матери. Пожалуйста, не забывай есть свои овощи или чистить зубы, и теперь, [когда] у тебя есть своя горничная, убирай свою постель.

- Венди О`Коннор, Абердин

Курт не читал «Aberdeen Daily World», за всю свою жизнь он на самом деле редко ел овощи, а его наркомания к декабрю 1991 года была настолько ужасной, что он обычно прикреплял к двери своего гостиничного номера записку, предупреждая горничных, чтобы те не входили - если они входили, они часто находили его в отключке. Странно, но он также не чистил зубы, одна из причин, по которой у него была инфекция дёсен во время кавер-сессий «Nevermind». «Курт ненавидел чистить зубы, - говорила Кэрри Монтгомери. - Однако его зубы никогда не выглядели шишковатыми, и у него никогда не было неприятного запаха изо рта». Кэрри вспоминала, как Курт рассказывал ей, что поедание яблок работало так же, как чистка.

21 декабря Курт, Кэрри и группа друзей планировали поехать в Портленд на концерт «Pixies». Для этой долгой поездки Курт арендовал «Понтиак Грэнд Эм», беспокоясь, что его «Валиант» не справится с этим расстоянием. Он редко водил «Валиант», проехав всего 3 000 миль в тот первый год, когда он его приобрёл. Вместо этого он использовал его как мобильный гостиничный номер, иногда спал на заднем сиденье и хранил всё своё имущество в багажнике. Его друзья встретились с ним в Абердине, куда Курт уехал, чтобы поесть тушёное мясо своей матери.

Динамика в этом доме на Фёрст-стрит подверглась континентальному сдвигу со времени последнего визита Курта в Абердин: впервые с раннего детства Венди относилась к нему как к самому важному человеку в жизни. Даже Курт был поражен изменением в этой ситуации, особенно когда он увидел, что его отчим, Пэт О'Коннор, заискивает перед ним: это походило на плохой эпизод телесериала «Дела Семейные», где Митхеду дают любимое раскладное кресло Арчи. Когда приехали его друзья, они оставались достаточно долго, чтобы Курт подарил своей шестилетней единокровной сестре Брайэнн кое-какие художественные принадлежности - он её обожал – прежде чем они быстро уехали. На следующий день в Сиэтл приехала Кортни, и Кэрри была призвана, чтобы служить амортизатором, когда Кортни пришла в гости к семье Курта. Они впервые встретились в «Maximilien», прекрасном французском ресторане, на рынке Пайк-плэйс, чтобы выработать стратегию, как справиться с этим важным первым знакомством. Когда Кортни встала, чтобы пойти в туалет, Курт спросил Кэрри, что она думает о его новой любви. «Вы, ребята – как стихийное бедствие», - ответила она. Кэрри была одной-единственной подругой Курта, поэтому у неё был необычный взгляд на их союз. «Мне нравилось быть рядом с ними так же, как интересно наблюдать автомобильную катастрофу», - замечала она.

Когда Кортни вернулась, ещё один обедающий спросил: «Ребята, вы - Сид и Нэнси?». Курт и Кэрри посмотрели друг на друга, и оба знали, что Кортни вот-вот взорвётся. Лав встала и закричала: «У моего мужа альбом номер один во всей стране, и у него больше денег, чем когда-нибудь будет у любого из вас!». Он, конечно, не был её мужем, а также у него не было альбома номер один – на той неделе он был на 6 месте - но её намерение было ясным. Подбежал официант, и саркастичный клиент скрылся в безопасное место. Несмотря на эту вспышку, и частично из-за неё, Кэрри нашла Кортни яркой и забавной, и подумала, что они выглядят милой парой. Поездка в Абердин прошла хорошо, и Венди понравилась Кортни и сказала Курту, что она ему подходит. «Они были словно клоны, приклеенные друг к другу, - впоследствии сказала Венди автору Тиму Аппело. - Он был, возможно, единственным человеком, который любил её полностью и совершенно безоговорочно».

Спустя неделю Курт и другие члены «Нирваны» отправились обратно, но по дороге, вместе с Кортни, в другой тур. Они играли концерты на своих самых больших аренах – залах на 20 000 мест - но поскольку этот тур был запланирован перед прорывом альбома, у них было место в середине программы из трёх групп. На разогреве были «Pearl

Jam» - они сами только начинали становиться звёздами - в то время как ведущими исполнителями были «Red Hot Chili Peppers».

Перед концертом 27 декабря на Лос-Анджелесской Спортивной Арене, Курт провёл интервью с Джерри МакКалли из журнала «BAM». Статья МакКалли вызвала сенсацию, хотя бы потому, что его описание Курта соответствовало тем слухам, которые начали циркулировать по поводу наркотиков. МакКалли написал, что Курт «иногда клевал носом на середине фразы». В этой статье нигде не упоминался героин, но описание автором «суженых зрачков; впалых щеках; и покрытой струпьями, желтоватой кожи» Курта беспокоило. Он описал Курта выглядящим «больше похоже на 40-летнего, чем на 24-летнего».

Когда Курт не клевал носом, он удивительно здраво рассуждал по поводу своей карьеры. «Я хотел, по крайней мере, продать достаточно альбомов, чтобы быть способным есть макароны и сыр, чтобы мне не надо было работать», - заявил он. Он упомянул Абердин - он редко делал интервью, не анализируя этот город, будто он был возлюбленной, которую он не взял с собой - и высказался: «Девяносто девять процентов людей [там] понятия не имели, что такое музыка, или искусство». Он утверждал, что причина, по которой он не стал лесорубом, была в том, что «на самом деле я был маленьким парнем». Хотя ему не удалось вставить в печать свою строчку: «Панк-рок - это свобода», он на самом деле утверждал: «Для меня повзрослеть... это струсить.... [Я] надеюсь, что умру до того, как превращусь в Пита Тауншенда». Он обыграл строчку Тауншенда из «My Generation»: «Я надеюсь, что умру до того, как состарюсь» и, возможно, намекая на это, он открыл концерт песней «Baba O`Riley» «Who».

Столь же шокирующим, как выступление Курта, настоящим сюрпризом было его объявление о будущих планах: «Я женюсь, и это - полное откровение – то есть, эмоциональное. Я никогда в своей жизни не чувствовал себя таким защищённым, и таким счастливым. Похоже, что у меня больше нет никаких комплексов. Похоже, ощущение того, что я очень неуверен в себе, улетучилось. Я полагаю, что женитьба играет не последнюю роль в безопасности и правильном образе мыслей. Я и моя будущая жена – личности настолько непостоянные, что я думаю, если нам придётся драться, мы вот так и расстанемся. Женитьба – дополнительная частица безопасности». Он закончил это интервью ещё одним предсказанием: «Есть много вещей, которые я хотел бы сделать, когда буду старше. По крайней мере, просто иметь семью, которая бы меня удовлетворяла».

Курт и Кортни решили пожениться в декабре, лёжа в постели в лондонской гостинице. Перед разговором с МакКалли Курт не сделал официального заявления, но все остальные в группе уже знали. Не было установлено никакой даты, поскольку помолвка или не помолвка, бизнес «Нирваны» ни в коем случае нельзя было откладывать.

«Нирвана» закончила 1991 год концертом в канун Нового года в «Cow Palace» в Сан-Франциско. Вечер открывали «Pearl Jam» с отрывком из «Smells Like Teen Spirit», и Эдди Веддер пошутил: «Запомните, что мы играли это первыми». Эта острота была подтверждением того, что знали все в этом здании: когда начался 1992 год, «Нирвана» была самой популярной группой в мире, а «Teen Spirit» - самой популярной песней. На этом концерте был Киану Ривз и пытался подружиться с Куртом, который резко пресёк эти попытки. Позже в тот вечер в своей гостинице Курту и Кортни настолько надоели другие гости, что они повесили на свою дверь табличку: «Пожалуйста, Никаких Знаменитостей. Мы Трахаемся».

К тому времени, когда группа добилась успеха в Сэйлеме, штат Орегон, на последнем концерте тура, подтвердилось, что продано два миллиона экземпляров «Nevermind», и он продавался в таком ускоренном темпе, как никогда. Куда бы Курт не поворачивался, кто-то его о чём-то просил – одобрения сделки, интервью, автограф. За кулисами Курт быстро поймал взгляд Джереми Уилсона, ведущего вокалиста «Dharma

Bums», портлендской группы, которой восхищался Курт. Уилсон помахал Курту, не желая отвлекать его от какой-то женщины, пытающейся убедить его появиться в рекламном объявлении гитарных струн. Когда Уилсон уходил, Курт крикнул: «Джереми!» и бросился

в объятия Уилсона. Курт не сказал ни слова, он просто покоился в медвежьих объятиях Уилсона, пока Джереми повторял: «Всё будет хорошо». Курт не рыдал, но казалось, он был близок к этому. «Это было не просто короткое объятие, - вспоминал Уилсон. - Он стоял так целых 30 секунд». Наконец, сопровождающий схватил Курта и потащил его на очередную встречу.

После нескольких выходных дней в Сиэтле настроение Курта, казалось, улучшилось. В понедельник, 6 января 1992 года, суперфэн Роб Кэйдер ехал на своём велосипеде по Пайн-стрит, когда внезапно услышал, что кто-то громко зовёт его по имени. Это был Курт, который гулял с Кортни. Кэйдер поздравил Курта с успехом альбома и с известием, что «Нирвана» будет на «Saturday Night Live». Но как только Кэйдер сказал эти слова, он понял, что допустил ошибку – тёплое настроение Курта сменилось угрюмым. Два года назад, когда Кэйдер поздравлял Курта с тем фактом, что на концерт в Любительском Народном Театре пришло двадцать человек – в два раза больше, чем на их предыдущем концерте - Курт отреагировал на эту новость ослепительной улыбкой. К началу 1992 года последнее, что он хотел слышать, это насколько он популярен.

Тогда, на следующей неделе, слава Курта значительно увеличилась, когда группа прилетела в Нью-Йорк, чтобы быть музыкальными гостями на «Saturday Night Live». Настроение Курта казалось приподнятым на их репетиции в четверг, когда они делали прогон несколько своих ранних песен. Однако все знали, что на этом шоу им придётся играть «Teen Spirit», независимо от того, насколько Курт стал уставать от этого хита.

Он заплатил за то, чтобы его мать и Кэрри Монтгомери полетели с ним в Нью-Йорк. Когда остальные члены команды «Нирваны» впервые познакомилась с Венди, над ним снова стали подшучивать. «Все всегда говорили: «Ого, Курт, твоя мама пикантная», - вспоминала Кэрри. Это было последнее, что хотел слышать Курт; это ещё больше раздражало, чем говорить, какой он знаменитый.

В то время как Курт репетировал, Кортни, Кэрри и Венди ходили по магазинам одежды. Позже Курт отправился покупать наркотики, которые было так же легко найти в Нью-Йорке, как распродажу платьев. В Элфабет-сити Курт был потрясён, обнаружив очереди клиентов, ожидающих торговца, в точности как в песне «Velvet Underground». Теперь он был влюблён в ритуал употребления, и его затягивало в покрытый шрамами ад,

в который он входил. Китайский белый героин в Нью-Йорке (героин с Западного Побережья всегда был чёрной смолой), заставлял его чувствовать себя искушённым, и он был дешевле и сильнее. Курт становился ненасытным.

В ту пятницу, когда Венди в полдень постучала в дверь номера своего сына, он открыл в нижнем белье и выглядел ужасно. Кортни всё ещё лежала под одеялами. Повсюду были подносы с едой, и после всего двух дней, проведённых ими в номере, пол был покрыт мусором. «Курт, почему бы тебе не вызвать сюда горничную?» – спросила Венди. «Он не может, - ответила Кортни. – У него украли нижнее бельё».

Эта неделя ознаменовала перелом в отношениях Курта с группой и командой. До этого момента все знали, что Курт стал наркоманом - а Кортни обычно была козлом отпущения из-за всё более и более мрачного отношения Курта. Но в Нью-Йорке было ясно, что именно Курт следует в направлении саморазрушения, и что у него есть все признаки активного наркомана. Хотя все знали, что Курт злоупотребляет наркотиками – как предполагалось, героин - никто не знал, что с этим делать. Было достаточно трудно убедить Курта сделать проверку звука или расчесаться, ещё труднее - заставить его слушать совет относительно его личных дел. Курт и Кортни переехали в другую гостиницу от остальной части окружения; они были всего в нескольких кварталах, но это действие послужило метафорой для растущих разногласий в группе. «К тому времени, -

вспоминала Кэрри, - в стане «Нирваны» уже было разделение на «хороших» и «плохих» людей. Курт, Кортни и я сама были плохими людьми. У нас было такое чувство, что нам не рады, и это стало более негативным».

Менеджеры «Нирваны» также не знали, что делать. «Это было очень мрачное время, - говорил Дэнни Голдберг. - Впервые я понял, что у него проблемы с наркотиками». В то же время, когда «Gold Mountain» работали, чтобы привлечь внимание к выступлению группы на «Saturday Night Live», его менеджеры лично молились, чтобы проблема Курта с наркотиками не поставила их в неудобное положение или не сорвала их растущий финансовый успех. «Я просто надеялся, что всё не потеряет управление и публично не выйдет из-под контроля», - вспоминал Голдберг.

А потом, будто всё было недостаточно бурно, появилась новость, что в следующем номере журнала «Billboard» «Nevermind» займёт первое место, вытеснив «Dangerous» Майкла Джэксона. Хотя «Nevermind» весь декабрь топтался возле 6 места, он прыгнул к вершине, основываясь на продажах 373 520 экземпляров через неделю после Рождества. Многие из этих покупок совершались в необычной манере, по словам Боба Циммермана с «Tower Record»: «Мы видели несметное количество ребят, возвращающих CD, которые их родители подарили им на Рождество, и покупающих взамен «Nevermind», или используя деньги, которые они получили в подарок, чтобы купить этот CD». «Nevermind» был, возможно, первым альбомом, который когда-либо попадал на 1 место благодаря обменам. В ту пятницу Курт и Кортни дали интервью для статьи с иллюстрацией на обложке «Sassy», подростковому журналу. Курт отклонил просьбы «New York Times» и «Rolling Stone», однако он согласился на эту статью, потому что он чувствовал, что этот журнал был очень глупым. После этого интервью они помчались на съёмки на «MTV». Но Курт плохо себя чувствовал, и то, что было запланировано как часовой концерт, закончилось через 35 минут. Курт спросил Эми Финнерти: «Ты можешь увести меня отсюда?». Он хотел посетить Музей Современного Искусства.

Его настроение значительно улучшилось, как только он вошёл в этот музей – он вообще впервые посещал большой музей. Финнерти было трудно не отставать, пока Курт носился от одного крыла к другому. Он остановился, когда подошёл фэн-афроамериканец и попросил автограф. «Эй, чувак, мне нравится твой альбом», - сказал парень. В тот день у Курта сто раз просили автограф, но это был единственный раз, когда он отреагировал на это улыбкой. Курт сказал Финнерти: «Ни один чернокожий ещё никогда не говорил, что ему нравится мой альбом».

После музея Курт вернулся на «Эн-Би-Си» на очередную репетицию «Saturday Night Live». На этот раз продюсеры шоу хотели, чтобы группа исполнила только те песни, которые они собирались делать на программе, поэтому «Нирвана» играла «Teen Spirit» и «Territorial Pissings». Этот второй выбор был не по нраву каналу, и произошёл спор. У Курта в тот день было достаточно работы, и он уехал.

В субботу днём, в день телевизионного шоу, группа запланировала фотосессию в студии Майкла Лэвина. Курт приехал, но был настолько под кайфом, что он продолжал спать стоя. Он жаловался, что ему нездоровится. «Тогда он был так удолбан, - вспоминал Лэвин, - что не мог открыть глаза».

К началу января Курт уже настолько серьёзно пристрастился к героину, что нормальная доза больше не заставляла его чувствовать эйфорию: как и всем наркоманам, ему нужно была увеличивать ежедневные запасы просто чтобы остановить симптомы ломки. Но нью-йоркский героин был сильным, и Курт использовал больше, чем было благоразумно, в попытке достигнуть эйфории. Он решил уколоться утром в ту субботу, чтобы быть в рабочем состоянии ко времени начала «Saturday Night Live». В своей попытке должным образом урегулировать свою дозу - невозможная задача, опустошая один мешок героина за другим - он принял слишком много и днём был в ступоре. К тому времени, когда группа приехала на «Эн-Би-Си», Курта рвало у студии. Он провёл

несколько часов перед шоу, лёжа на диване, игнорируя ведущего Роба Морроу и отказавшись дать автограф дочери президента «Эн-Би-Си». Единственное, что его порадовало, это когда он говорил по телефону с «Жутким» Элом Янковичем и согласился на пародию на «Teen Spirit». Ко времени начала шоу он снова был трезвым и несчастным.

Перед их первым номером, когда Морроу представил группу, в студии наступила заметная тишина. Курт выглядел ужасно – у него был нездоровый цвет лица, плохое окрашивание превратило его волосы в цвет малинового варенья, и он появился спустя несколько мгновений после того, как его вырвало. Но как много раз случалось в его жизни, когда он был припёрт к стене, он отвечал замечательным выступлением. Когда Курт энергично начал первое гитарное соло «Teen Spirit», руководитель группы «Saturday Night Live» Дж. Э. Смит повернулся к звукорежиссёру «Нирваны» Крэйгу Монтгомери и сказал: «Боже, этот парень, несомненно, умеет играть.

Хотя это была не самая лучшая версия «Teen Spirit», которую когда-либо играла «Нирвана», в этой песне было достаточно сырой энергии, чтобы оживить даже тусклое выступление и по-прежнему звучать революционно. Она работала на живое телевидение, потому что это выступление группы рассказало половину истории этой песни: Крист подтанцовывал со своей бородой и длинными волосами, напоминая безумного, удлиннённого Джима Моррисона; Грол, без рубашки, стучал по барабанам с настроением Джона Бонэма; а Курт казался одержимым. Курт, возможно, не выкладывался на 100 процентов, но любой, кто видел эту программу, знал, что он был чем-то разозлён. Тот парень, который провёл свою юность, снимаясь в фильмах «Super-8», знал, как подать себя перед камерой, и его отчуждённость, и сила гипнотизировали, заставляя на него смотреть.

Когда группа вернулась для следующего номера, это был настоящий катарсис. Они играли «Territorial Pissings», вопреки желаниям продюсера, и закончили разрушением своих инструментов. Курт начал атаку, проткнув динамик своей гитарой; Грол сбил свою ударную установку со стойки; а Крист подбрасывал барабаны в воздух. Это было, конечно, рассчитано, но злость и разочарование не были фальшивыми. В одном заключительном «fuck you» Америке, когда передавались титры программы, Курт и Крист поцеловались по-французски («Эн-Би-Си» вырезала это окончание на всех повторах передачи, опасаясь, что это было оскорбительно). Курт впоследствии утверждал, что этот поцелуй был его идеей, сделанный, чтобы позлить «деревенщин и гомофобов» в Абердине, но, по правде говоря, он отказывался выходить на финальное прощание, пока Крист не вытащил его на сцену. «Я подошёл прямо к нему, - вспоминал Крист, - и схватил его и сунул свой язык ему в рот, поцеловав его. Я просто хотел, чтобы его настроение улучшилось. В конце этого всего я сказал ему: «Всё будет хорошо. Это не так плохо. Хорошо?». Хотя Курт Кобэйн только что завоевал ту немногую молодёжь в Америке, которая ещё не была в него влюблена, он не чувствовал себя завоевателем. Он чувствовал себя, как обычно - как дерьмо.

Курт пропустил вечеринку участников «SNL» и быстро покинул студию. У него было запланировано дать интервью, но, как обычно, он опоздал на несколько часов. Рано утром Эми Финнерти сидела в квартире Джэнет Биллиг, когда позвонил Курт, спросив, не может ли он занять денег. У него был альбом номер 1, он только что играл на «Saturday Night Live», но говорил, что у него нет денег. Они пошли к банкомату, и Биллиг дала Курту 40$.

Спустя час, когда Курт появился в студии ди-джея Курта Сент-Томаса, он был в настроении говорить и дал одно из самых длинных интервью в своей жизни. Целью этого разговора было создание промо-CD для радиостанций. Курт рассказал о «ружьях в реке», байки о том, как ел корн-доги, проживая с Дэйвом, и истории об Абердине как городе провинциалов и деревенщин. Когда спустя два часа Курт уехал, Марк Кэйтс из «DGC»

повернулся к Cент-Томасу и сказал: «Ого, я не могу поверить, сколько ты от него получил. Он никогда так не говорит. Но я не знаю, всё ли это правда».

Спустя несколько часов, когда в воскресенье утром всходило солнце, Кортни обнаружила, что у Курта передозировка героина, который он принял после того интервью. Нельзя узнать, было ли это намеренно, но Курт слыл безрассудным наркоманом. Она спасла ему жизнь, оживив его, после чего он казался таким хорошим, как никогда. В тот день пара сделала ещё одно фото с Лэвином для обложки «Sassy» - на одном снимке Курт целует Кортни в щёку, и журнал использовал его для обложки. Менее восьми часов назад Курт был в коме.

В интервью с Кристиной Келли из «Sassy» Курт обсуждал их помолвку: «Моё отношение радикально изменилось, и я не могу поверить, насколько я счастливее, и насколько я даже меньше ориентирован на карьеру. Иногда я даже забываю, что играю в группе, настолько я ослеплён любовью. Я знаю, что это звучит смущающе, но это правда. Я мог бы бросить группу прямо сейчас. Это неважно. Но у меня контракт». Когда Келли спросила, изменили ли его отношения стиль его письма, Курт разоткровенничался: «Я просто так потрясён тем фактом, что я влюблён до такой степени, что я не знаю, как будет меняться моя музыка».

Но самый иронический комментарий был высказан, когда Келли спросила, собирается ли пара заводить ребёнка. Курт ответил: «Я просто хочу находиться в определённых условиях и быть защищённым. Я хочу позаботиться о том, чтобы у нас был дом, и позаботиться о том, что у нас есть деньги в банке». Он не знал, что Кортни уже носит их ребёнка.

Поиск по сайту: