ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

ТЯЖЕЛЕЕ НЕБЕС Биография Курта Кобэйна (перевод Ольги Фёдоровой)

Моей семье, Кристине и Эшлэнду

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Менее чем в миле от моего дома находится здание, которое может заставить кладбищенский холод бежать по моей спине с такой же легкостью, как какой-нибудь фильм Альфреда Хичкока. Это серое одноэтажное сооружение окружено высоким забором из цепей, необычная защита в районе закусочных и квартир, относящегося к среднему классу. За этой оградой три компании: парикмахерская, офис «State Farm Insurance» и «Стэн Бэйкер, Стрелковый Спорт». Именно в этой третьей компании 30 марта 1994 года Курт Кобэйн с другом купили винтовку «Ремингтон». Владелец впоследствии рассказал в интервью какой-то газете, что он удивлялся, зачем кому-то покупать такое ружьё, когда не было «охотничьего сезона».

Каждый раз, когда я проезжаю мимо магазина Стэна Бэйкера, я чувствую, будто я был свидетелем ужасного несчастного случая на обочине, и в некотором смысле со мной. События, последовавшие за приобретением Курта в оружейном магазине, оставили мне и глубокое волнение, и желание навести справки, которые, как я знаю по самой их природе, непостижимы. Это вопросы относительно духовности, роли безумия гениального актёра, разрушительных действий злоупотребления наркотиками на душу и желания понять пропасть между внутренним и внешним миром человека. Эти вопросы слишком реальны для любой семьи, которую затронула наркомания, депрессия или самоубийство. Для семей, погружённых в такую темноту - включая и мою - эта потребность задавать вопросы, на которые нельзя ответить – что-то вроде своей собственной охоты.

Эти тайны питали эту книгу, но в некоторой степени они возникли за несколько лет до этого во времена моей юности в маленьком вашингтонском городке, где ежемесячные посылки с «Columbia Record» и «Tape Club» предлагали мне рок-н-ролльное спасение от обстоятельств. Отчасти вдохновлённый теми присылаемыми по почте альбомами, я оставил тот сельский пейзаж, чтобы стать автором и редактором журнала в Сиэтле. В этом штате и несколько лет спустя, Курт Кобэйн обнаружил подобную трансцендентность через тот же самый клуб звукозаписей и превратил тот интерес в карьеру музыканта. Наши пути пересеклись в 1989 году, когда мой журнал сделал первую статью о «Нирване» с фото на обложке.

«Нирвану» было легко полюбить, потому что независимо от того, как велика их известность и слава, они всегда казались неудачниками, и то же самое можно было сказать о Курте. Он начал свою жизнь в искусстве в передвижном трейлере, копируя иллюстрации Нормана Рокуэлла и продолжая развивать дар рассказчика, который придаст его музыке особую красоту. Будучи рок-звездой, он всегда казался неудачником, но меня воодушевляло то, как он сочетал подростковый юмор со старческой сварливостью. Видя его в Сиэтле – невозможно не заметить его смешную кепку с откидными створками на ушах - он был личностью в индустрии, где было немного истинных личностей. Много раз при написании этой книги тот юмор казался единственным маяком света в сизифовом труде. «Тяжелее Небес» охватывала четыре года исследований, 400 интервью, многочисленные картотеки документов, сотни музыкальных звукозаписей, множество бессонных ночей и многие мили езды между Сиэтлом и Абердином. Это исследование заносило меня в такие места - и эмоциональные, и физические – куда, как я думал, я никогда не пойду. Были моменты большого восторга, как тогда, когда я впервые услышал неизданную «You Know You’re Right», песню, которую я отношу к категории лучших песен Курта. Однако, несмотря на все радостные открытия, были времена почти невыносимой печали, как тогда, когда я держал в руке предсмертную записку Курта, заметив, что она хранилась в шкатулке в форме сердца рядом с локоном его белокурых волос на память.

Моя цель в книге «Тяжелее Небес» состояла в том, чтобы воздать дань Курту Кобэйну, беспристрастно рассказав историю его жизни – этих волос и этой записки. Такой подход был возможен только благодаря великодушной помощи самых близких друзей

Курта, его семьи и его товарищей по группе. Почти все, у кого я жаждал взять интервью, в конце концов, поделились своими воспоминаниями – за единственным исключением нескольких лиц, планирующих написать свои собственные истории, и я желаю им успеха в этой работе. Жизнь Курта была сложной головоломкой, ещё более запутанной, потому что он скрывал столько деталей, и такое дробление было и конечным результатом наркомании, и благодатной почвой для этого. Порой я представлял себе, что я изучаю шпиона, искусного двойного агента, который овладел искусством убеждения в том, что ни один человек не знает всех деталей его жизни.

Одна моя подруга, сама излечившаяся наркоманка, однажды рассказала о том, что она называла «негласным» правилом таких семей, как у неё. «Мы росли в семье, - сказала она, - где нам говорили: «не задавайте вопросов, не говорите и не рассказывайте». Это был код секретности, и из-за этих секретов и лжи мной владел сильный стыд». Эта книга - для всех тех, у кого есть смелость, чтобы говорить правду, задавать наболевшие вопросы и избавиться от теней прошлого.

- Чарлз Р. Кросс Сиэтл, Вашингтон, апрель 2001 года

Поиск по сайту: